Поезд давно уже отошел от призрачного вокзала, а я все так же смотрел в окно, как и в тот момент, когда занял свое место. Тот, кем я когда-то был — Гарри Джеймс Поттер — вспоминал свою жизнь. Я не пытался ее переосмыслить или представить, что могло бы быть, если бы я поступал по-другому в некоторых ситуациях. Особенно зная, к чему приводили мои прошлые решения. Все это я уже обдумал тогда, когда был жив. А мертвому... мертвому это не нужно...

Наверное, единственное, о чем я жалел, — это о гибели той, что стала мне настоящей спутницей жизни, и о смерти своих сыновей. Меня достали, так же как и я когда-то доставал других. Еще в восемнадцать, стоя над телом Воландеморта, я понял, что неуязвимых нет. У каждого свои слабости. Даже директор Дамблдор не был исключением из правил.

Именно это знание помогло мне в работе и позволило стать, возможно, самым результативным аврором в послевоенный период. Молодой дурачок, гордый своей победой и пользуясь поддержкой министра, я, минуя учебку, легко устроился в аврорат.

Именно там меня и начало догонять осознание того, о чем семь лет мне пытался сказать мой самый ненавистный учитель. Слава — это еще не все. Отсидевшиеся в кабинетах во время войны, а то и непосредственно принимавшие участие в рейдах против магглорожденных авроры с презрением смотрели на молодого выскочку и с большим удовольствием отправляли меня и Рона на самые опасные задания, в надежде, что я когда-нибудь сверну себе шею.

После пятого подобного случая я понял — нужно учиться. И тут снова меня ждала очередная подстава. Со мной просто не хотели иметь дело. Ты же Великий Гарри Поттер... Зачем тебе мы, убогие... Пришлось самому закопаться в книги, разрабатывать собственные методы розыска и поимки преступников.

Ставший к тому времени моим шурином Рон не выдержал заданного темпа и постоянных опасностей, преследующих нас. Да и Гермиона не очень одобрительно смотрела на работу своего мужа. Я мог лишь радоваться тому, что уход Рона не совпал с очередным заданием. Но после этого я прекратил с ним всяческое общение, несмотря на уговоры жены и друзей.

С тех пор я отказался от работы с напарником, полагаясь только на себя. Даже попытки принудительно навязать мне напарника оканчивались ничем. Для меня. Новый же напарник практически всегда оказывался в Мунго, куда я его отправлял через несколько секунд после представления. Ни выговоры, ни штрафы, ни угрозы увольнения не смогли изменить моего решения. И после очередного инцидента начальство махнуло на меня рукой.

К двадцати одному году я уже носил кличку "Охотник" и обрел мрачную славу человека, которому лучше не сопротивляться при аресте. Узнав, что за дело взялся "Охотник", преступникам проще было сдаться властям, чем рисковать конечностями и жизнью. Мне было абсолютно наплевать на то, что меня используют как пугало. Свалившиеся на меня семейные неурядицы не оставили времени на размышления о своей репутации.

Когда я оказался в ситуации "не вовремя вернувшегося мужа", я не стал поднимать скандал или применять силу. Я просто молча собрал вещи и навсегда ушел из дома. Братья Джиневры попытались решить проблему в своем стиле, разыскали меня, надеясь вернуть к беременной супруге. Это закончилось тем, что я, раздраженный происходящим, молча и методично, как на работе, избил их и снова исчез.

С тех пор меня можно было увидеть только на работе. Где я жил, не знал никто. Теперь я стал известен как подлец, бросивший беременную жену. Единственная, кто пыталась уладить ситуацию, была Гермиона. Однако и она постепенно склонялась к общественному мнению. После поступления на работу в Министерство магии она сильно изменилась. Иногда мне казалось, что в ней начинают проявляться черты Долорес Амбридж — такая же безграничная упертость в министерских циркулярах и правилах. Встречая в коридорах чопорную и высокомерную Гермиону, я поражался, куда делась та добрая девочка, готовая на все ради защиты бесправных.

Через пару лет все улеглось. Я продолжал ловить преступников и исчезал минута в минуту по окончании рабочего дня. Гермиона упорно продвигалась по карьерной лестнице, Рон просиживал штаны в магазинчике Джорджа, а остальные... остальные меня больше не интересовали. Я уже убедился, что это не мой мир. Я просто ходил сюда на работу.

Но, как оказалось, я расслабился слишком рано. Новость, которую преподнесла волшебному сообществу Лаванда Браун, всколыхнула накопившееся годами дерьмо: Гарри Поттер живет с магглой. Поднявшаяся вонь казалась невыносимой. Я не понимал, куда делись мои соратники по борьбе. Где те, кто шел со мной в бой семь лет назад? Вопиллеры на работе, плевки в спину на Косой аллее, презрительный взгляд Гермионы. Начались разговоры о том, как мерзко я поступил по отношению к волшебникам. Не эта ли маггла стала причиной, по которой я бросил жену? Не пора ли указать ей ее место?

Я не собирался оправдываться тем, что встретил Робин через полтора года после разрыва с Джиневрой. Все равно никто не слушал бы. Никому не было дела до того, что мы искренне любили друг друга. Робин не волновало, что я волшебник. Как она смеялась, говоря, у каждого свои тараканы. Я не стал скрывать от нее, кто я такой, считая ложь в таких делах неуместной. Так что я молча сносил все, что на меня вывалили газеты и общество.

Сорвался я лишь один раз. Но этого раза хватило, чтобы всем напомнить, кто такой Гарри Поттер и почему с ним стоит считаться. В тот день Шеклболт решил, что министру не мешало бы высказать свое отношение к происходящему. Я слушал его до тех пор, пока не прозвучало: "Этой маггле можно просто стереть память". Тогда я не выдержал. Хлопнул дверью так, что тряхнуло все министерство, а приемную восстанавливали больше месяца. С тех пор никто больше не видел ни меня, ни мою девушку.

Я знал, как прятать следы. В отличие от других, в аврорате я не тратил время на старые кроссворды. А через неделю в Отделе тайн появился еще один непримечательный сотрудник в блеклом сером плаще. Отдел давно хотел иметь такого мага, как я, и случившийся скандал оказался им только на руку. Правда, им пришлось принести обеты, что Отдел тайн к этому отношения не имеет. Так я сменил работу на более тихую и спокойную, хотя не менее опасную. Здесь меня приняли как равного, ведь многие сотрудники оказались в похожей ситуации или не нашли себя в обществе волшебников, хотя обладали незаурядными способностями.

К моему удивлению, одним из таких людей был Руквуд. В отличие от Снейпа, гревшего свою задницу в Хогвартсе, Руквуд, желая узнать тайну бессмертия Воландеморта, отправился в Азкабан. Просидев четырнадцать лет как предатель, он сумел занять место рядом с Темным лордом. Он был в курсе крестражей, ведь образование, полученное в Отделе, было куда более полным, чем в школе или министерстве.

Однако проблема заключалась в том, что Отдел так и не смог выяснить местонахождение крестражей, хотя знал, что они собой представляют. Как заявили в Отделе, если бы они знали, что еще кто-то владеет этой тайной, все могло бы быть гораздо проще, и обошлось бы без такого количества жертв. Но секретность директора, секретность Отдела и всё в таком роде привели к тому, что получилось.

Я лишь махнул рукой на услышанную историю, понимая, что нет смысла ворошить прошлое. Так я и приступил к работе в Отделе тайн. Поскольку свободное время мне было некуда тратить, кроме как на учебу, я потихоньку выяснял интересующие меня вопросы, на которые раньше не было времени. Так я узнал, что за скандалом стояло неуемное любопытство Гермионы, которая непременно хотела знать всё о моей жизни. Её желание вернуть меня, по её мнению, "заблудшего", в семью привело к тому, что она выяснила, где и с кем я живу, и натравила на нас Браун.

Проснувшееся во мне желание отомстить я все-таки подавил. Доступ к огромному количеству информации позволял многое, но я решил, что пусть судьба воздаст каждому по заслугам. Однако кое в чем себе не отказал — отправил Гермионе несколько фотографий, намекающих на то, что мне известны некоторые шаги, которые она предприняла для быстрого карьерного роста. Испуганная этим, она быстро прекратила свои нападки. Она прекрасно понимала, кто мог раскопать такую информацию. Слава "Охотника" была не пустым звуком. Если я мог позволить себе уйти на своих условиях, то ей, попади эти фотографии не в те руки, оставалось бы только пустить в ход Аваду.

А я продолжил учиться и совершенствовать свое мастерство, время от времени уезжая в командировки. Спустя три года после этой истории я женился на Робин, и наш дом по странному стечению обстоятельств оказался всего в нескольких кварталах от нового дома Дурслей. Немало подивившись этому факту, как и неожиданной встрече с Петунией в магазине, я решил наладить общение с родственниками.

К моему удивлению, они нормально меня приняли, особенно учитывая, что я ушел из мира волшебников, женился на обычной девушке и теперь работаю в отделе специальных расследований Скотленд-Ярда. Это казалось забавным, пока я не узнал, что такой отдел действительно существует, и я официально там работаю. Проведенные расследования показали, что всё это вполне серьезно. Этот факт поднял мой статус в глазах Дурслей. Вернон, конечно, не мог не прокомментировать, что не верит, как из "ненормального охламона" вырос такой "достойный член общества". Но Вернон есть Вернон, и обижаться на него я не собирался.

Я нормально влился в местное сообщество, как и Робин. Она, окончив институт, устроилась инженером в электрокомпании. Даже вечно недовольная Мардж затихла после бурного разговора с Верноном. Что именно он ей наговорил, я уточнять не стал, но она начала смотреть на меня с уважением и опаской. Даже Робин старалась не задевать.

Вскоре и Дадли женился на сотруднице юридической фирмы, где он проходил практику. Толстый хулиган уступил место крепкому, спортивному парню, который обещал стать неплохим юристом, возможно, даже с собственной практикой.

Все эти события подтолкнули меня к первой, но далеко не последней попытке разобраться в событиях, происходивших в Хогвартсе, и понять мотивы, двигавшие определенными людьми. Информация не требовалась — все, что произошло за эти годы, крепко засело в моей памяти. Но почему Дамблдор поступал так, а не иначе, оставалось загадкой. Теория заговора, выдвинутая Гермионой, казалась натянутой. Даже если Дамблдор был гением, управлять такой массой событий и людей ему бы не удалось. Всё это больше напоминало плохой шпионский роман, вроде книг о Бонде.

С годами я, кажется, нащупал правильный путь. Взглянув на прошлые события глазами взрослого, я начал понимать то, что ускользало от меня в детстве и юности. Вспоминая слова Гермионы о том, что директор обязан был всё рассказать, я иногда слышал в её голосе отголоски Скитер с её вечным "народ должен знать". Но что и кому должен был сказать директор? Достаточно вспомнить состав Ордена Феникса: домохозяйки, преступники, молодёжь, и сотрудники министерства с неопределённой позицией. Им он должен был доверить тайны, от которых зависела судьба всего мира? Или нам, детям, которые не умели держать язык за зубами? Теперь я понимаю и поддерживаю директора. Орден просто "прекрасно" показал себя во время войны. Их не тронули только потому, что они ничего не знали. И если бы не история с камнем, я сомневаюсь, что узнал бы что-то до конца. Понять это можно, но простить — сложно.

Что касается обвинений в том, что меня ничему не учили... Да, Гермиона, видимо, забыла, что я сам не стремился учиться. Мне было интереснее развлекаться, чем пытаться что-то понять. И если бы не Амбридж, я, возможно, продолжал бы тискать Чанг в уголке или думать только о следующем матче. На Волдеморта мне было бы плевать. Так что именно Амбридж меня расшевелила. А как только она ушла, на шестом курсе я снова забил на всё. И нечего оправдываться занятиями с директором — сколько их было-то?

Выходит, до самой смерти у директора не было выбора. Снейп? Этот мерзавец был настолько связан обетами, что иногда кажется, что директор держал его только для того, чтобы было с кем поговорить. Глупо? Может быть, но кто сказал, что это невозможно? Не всё так однозначно в этой истории... не всё.

Понимание пришло ко мне только после сорока. Накопленный и осмысленный опыт открыл разные варианты. Но ни в одном из них я не увидел заговора. Ради интереса я даже выяснил, что думают волшебники об этом сейчас, и был неприятно удивлён: точка зрения Гермионы и Скитер всё ещё жива, как и легенда о светлом волшебнике Дамблдоре. К моему развлечению, легенду дополнили подробности о неблагодарном ученике, который после победы загордился, бросил друзей и сейчас наверняка вынашивает коварные планы по захвату мира.

Пришлось снова устроить вброс, после которого Гермиона Уизли сняла свою кандидатуру на пост министра. Возможно, кресло министра — это хорошо, но добиваться его, создавая нового врага общества, явно плохая идея.

У меня в семье всё складывалось прекрасно. Робин подарила мне двоих мальчиков-близнецов, Кларка и Эдварда. Эти два озорных шалопая постоянно радовали нас своими выходками. Когда родственники с опаской поглядывали на мальчиков, я успокоил их, шепнув, что у детей нет ни капли магии. Так и росли наши сыновья, радуя родных и родителей своими выходками. Мой кузен тоже не отставал: его жена сначала родила девочку, а через два года осчастливила его наследником.

По службе всё шло хорошо. Со временем я дорос до начальника группы и занимался только делами особой важности. Сегодня, однако, меня тревожило какое-то непонятное чувство. Последнее дело, связанное с контрабандой оружия, было успешно завершено: мы накрыли всю цепочку торговцев смертью. Сегодня я впервые делал доклад премьер-министру. Успешное раскрытие дела открывало передо мной новые перспективы, и, возможно, со временем я мог бы возглавить весь отдел. Для сорокапятилетнего мужчины это была неплохая карьера. Но почему-то после доклада появилась неясная тревога.

Я не мог понять, с чем это связано. Несколько раз звонил домой. Робин успокаивала меня, что всё в порядке. Звонил родственникам и знакомым — тоже всё спокойно. Так с чувством тревоги я отправился домой. Лишь по дороге вспомнил забытый, казалось бы, факт: премьер-министра охраняют не только маглы, а кабинет премьера связан с кабинетом министра магии. Я расслабленно выдохнул, решив эту загадку. Однако предстоящий переезд меня не радовал, как и не обрадует Робин. Но ради безопасности семьи она согласится.

Успокоив себя, я подъехал к дому. Парковка, машина на сигнализации, и я направился к дому. Мальчишки выскочили навстречу с визгом и повисли на мне. В дверях появилась улыбающаяся Робин. И именно в этот момент моё чувство опасности взревело. Но было уже слишком поздно. Последнее, что я успел увидеть, — огненно-красный цветок взрыва, развернувшийся за спиной Робин. Мы уже не услышали самого взрыва.

* * *

Месяц спустя...

— Отчет?

— Здесь все Глава. Виновные установлены. Здесь поименно список причастных, мотивы и их действия, предпринятые для устранения Поттера.

123 ... 343536

↓ Содержание ↓