|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ОЧЕНЬ СЕКРЕТНЫЙ ДНЕВНИК
Гермиона оставалась в больничном крыле в течение нескольких недель. Когда вся школа вернулась с рождественских каникул, прошел шквал слухов о ее исчезновении, потому что, конечно, все подумали, что на нее напали. Так много студентов проходило мимо больничного крыла, пытаясь хоть мельком увидеть ее, что мадам Помфри снова сняла занавески и повесила их вокруг кровати Гермионы, чтобы избавить ее от позора быть замеченной с заросшим лицом.
Гарри и Рон навещали ее каждый вечер. Когда начался новый семестр, они приносили ей домашние задания на каждый день.
— Если бы у меня выросли усы, я бы сделал перерыв в работе, — сказал Рон, как-то вечером опрокидывая стопку книг на прикроватный столик Гермионы.
— Не говори глупостей, Рон, я должна успевать, — оживленно сказала Гермиона. Настроение Гермионы значительно улучшилось оттого, что с ее лица исчезли все волосы, а глаза постепенно снова стали карими. — Я полагаю, у вас нет никаких новых зацепок? — добавила она шепотом, чтобы мадам Помфри не могла ее услышать.
— Ничего, — мрачно ответил Гарри.
— Я был так уверен, что это Малфой, — в сотый раз повторил Рон.
— Что это? — спросил Гарри, указывая на что-то золотое, торчащее из-под подушки Гермионы.
— Просто пожелание выздоровления, — поспешно сказала Гермиона, пытаясь спрятать ее подальше от глаз, но Рон оказался проворнее ее. Он вытащил открытку, раскрыл ее и прочитал вслух:
"Мисс Грейнджер, желаю вам скорейшего выздоровления, от вашего неравнодушного учителя, профессора Гилдероя Локхарта, кавалера ордена Мерлина третьей степени, почетного члена Лиги защиты от темных сил и пятикратного обладателя премии "Самая обаятельная улыбка" журнала "Ведьмин еженедельник".
Рон с отвращением посмотрел на Гермиону.
— Ты спишь с этим под подушкой?
Но от ответа Гермиону избавила мадам Помфри, которая принесла ей вечернюю дозу лекарства.
— Локхарт — самый вкрадчивый парень, которого ты когда-либо встречал, или как Гарри? — обратился Рон к Гарри, когда они вышли из лазарета и начали подниматься по лестнице в Гриффиндорскую башню. Снейп задал им так много домашней работы, что Гарри подумал, что, скорее всего, он закончит ее только на шестом курсе. Рон как раз хотел сказать, что пожалел, что не спросил Гермиону, сколько крысиных хвостиков нужно добавлять в зелье, от которого волосы встают дыбом, когда до их ушей донесся взрыв гнева этажом выше.
— Это Филч, — пробормотал Гарри, когда они торопливо поднимались по лестнице и остановились, скрывшись из виду, прислушиваясь.
— Ты не думаешь, что на кого-то еще напали? — напряженно спросил Рон.
Они стояли неподвижно, склонив головы в сторону голоса Филча, который звучал довольно истерично.
— ...еще больше работы для меня! Всю ночь я мыл пол, как будто у меня и так дел невпроворот! Нет, это последняя капля, я иду к Дамблдору...
Его шаги затихли в коридоре, и они услышали, как вдалеке хлопнула дверь.
Они выглянули из-за угла. Филч явно находился на своем обычном наблюдательном пункте: они снова были на том месте, где напали на миссис Норрис. Они сразу поняли, о чем кричал Филч. Огромная струя воды растянулась на половину коридора, и казалось, что она все еще сочится из-под двери ванной Плаксы Миртл. Теперь, когда Филч перестал кричать, они могли слышать, как вопли Миртл эхом отражаются от стен ванной.
— Ну и что с ней такое? — спросил Рон.
— Пойдем посмотрим, — сказал Гарри, и, придерживая мантии за лодыжки, они прошли через огромный поток воды к двери с табличкой "Не работает", как всегда проигнорировали ее и вошли.
Плакса Миртл плакала, если это было возможно, громче и настойчивее, чем когда-либо прежде. Казалось, она пряталась в своем обычном туалете. В ванной было темно, потому что свечи погасли из-за сильного потока воды, от которого стены и пол промокли насквозь.
— Что случилось, Миртл? — спросил Гарри.
— Кто это? — жалобно пробормотала Миртл. — Пришел, чтобы швырнуть в меня чем-нибудь еще?
Гарри подошел к ее кабинке и сказал:
— С чего бы мне в тебя чем-то швыряться?
— Не спрашивай меня, — крикнула Миртл, выныривая с новой волной воды, которая выплеснулась на и без того мокрый пол. — Я здесь, занимаюсь своими делами, а кто-то считает забавным швырять в меня книгой. ...
— Но тебе же не повредит, если кто-то в тебя чем-нибудь швырнет, — резонно заметил Гарри. — Я имею в виду, что это просто прошло бы сквозь тебя, не так ли?
Он сказал что-то не то. Миртл надулась и закричала:
— Давайте все вместе будем швырять в Миртл книгами, потому что она этого не чувствует! Десять баллов, если вы сможете протолкнуть это через ее желудок! Пятьдесят баллов, если это попадет ей в голову! Ну что ж, ха-ха-ха! Не думаю, что это была прекрасная игра!
— Кстати, кто в тебя этим швырнул? — спросил Гарри.
— я не знаю. ...Я просто сидела на перекрестке, размышляя о смерти, и это свалилось мне на голову, — сказала Миртл, свирепо глядя на них. — Она там, ее вымыло.
Гарри и Рон заглянули под раковину, куда указывала Миртл. Там лежала маленькая тонкая книжка. У нее была потрепанная черная обложка, и она была такой же мокрой, как и все остальное в ванной. Гарри шагнул вперед, чтобы поднять его, но Рон внезапно вытянул руку, удерживая его.
— Что? — спросил Гарри.
— Ты с ума сошел? — спросил Рон. — Это может быть опасно.
— Опасно? — спросил Гарри, смеясь. — Да брось, как это может быть опасно?
— Ты бы удивился, — сказал Рон, который с опаской смотрел на книгу. — Папа рассказывал мне, что министерство конфисковало несколько книг, и одна из них выжгла тебе глаза. И каждый, кто читал "Сонеты колдуна", всю оставшуюся жизнь изъяснялся частушками. А у какой-то старой ведьмы в Бате была книга, от чтения которой невозможно было оторваться! Нужно было просто ходить, уткнувшись в нее носом, и пытаться все делать одной рукой. И...
— Ладно, я понял, в чем дело, — сказал Гарри.
Маленькая книжка лежала на полу, невзрачная и промокшая.
— Ну, мы ничего не узнаем, пока не посмотрим на нее, — сказал он, обошел Рона и поднял ее с пола.
Гарри сразу понял, что это дневник, и по выцветшему году на обложке понял, что ему пятьдесят лет. Он нетерпеливо раскрыл его. На первой странице он смог разобрать только имя "Т.М. Риддл", написанное размазанными чернилами.
— Подожди, — сказал Рон, который осторожно подошел и заглянул Гарри через плечо. — Я знаю это имя. ...Пятьдесят лет назад Т.М. Риддл получил награду за особые заслуги перед школой.
— Откуда, блядь, ты это знаешь? — изумился Гарри.
— Потому что Филч заставлял меня полировать его щит раз пятьдесят во время отработки, — обиженно сказал Рон. — Это тот щит, на который я отрыгивал слизняков. Если бы ты час стирал слизь с названия, ты бы его тоже запомнил.
Гарри развернул мокрые страницы. Они были совершенно чистыми. Ни на одной из них не было ни малейших следов надписей, даже "День рождения тети Мейбл" или "дантист, половина четвертого".
— Он никогда на ней ничего не писал, — разочарованно сказал Гарри.
— Интересно, зачем кому-то понадобилось ее смывать? — с любопытством спросил Рон.
Гарри повернул книгу к задней обложке и увидел напечатанное название магазина на Воксхолл-роуд в Лондоне.
— Должно быть, он был магглорожденным, — задумчиво произнес Гарри. — Раз купил дневник на Воксхолл-роуд. ...
— Ну, тебе от этого мало проку, — сказал Рон. Он понизил голос.
— Пятьдесят очков, если сумеешь просунуть его в нос Миртл.
Гарри, однако, положил его в карман
* * *
В начале февраля Гермиона покинула больничное крыло без усов, хвоста и шерсти. В первый же вечер, когда она вернулась в Гриффиндорскую башню, Гарри показал ей дневник Т.М. Риддла и рассказал историю о том, как они его нашли.
— О-о-о, возможно, в нем скрыты способности, — с энтузиазмом сказала Гермиона, взяв дневник и внимательно его рассмотрев.
— Если и есть, то он их очень хорошо прячет, — сказал Рон. — Может быть, он стесняется. Не понимаю, почему ты не бросишь это, Гарри.
— Хотел бы я знать, почему кто-то пытался избавиться от этого, — сказал Гарри. — Я бы тоже не прочь узнать, как Риддл получил награду за особые заслуги перед Хогвартсом.
— Могло быть что угодно, — сказал Рон. — Может, он получил тридцать "отлично" или спас учителя от гигантского кальмара. Может, он убил Миртл; это принесло бы пользу всем. ...
Но по застывшему выражению лица Гермионы Гарри понял, что она думает о том же, о чем и он.
— О чем? — спросил Рон, переводя взгляд с одного на другого.
— Ну, Тайная комната была открыта пятьдесят лет назад, не так ли? — спросил он. — Так сказал Малфой.
— Да. ... — медленно произнес Рон.
— И этому дневнику пятьдесят лет, — сказала Гермиона, взволнованно похлопывая по нему.
— И что?
— О, Рон, проснись, — рявкнула Гермиона. — Мы знаем, что человек, который в прошлый раз открывал Комнату, был исключен пятьдесят лет назад. Мы знаем, что Т.М. Риддл получил награду за особые заслуги перед школой пятьдесят лет назад. Ну, а что, если Риддл получит свою особую награду за поимку наследника Слизерина? Его дневник, вероятно, рассказал бы нам все — где находится Комната, и как ее открыть, и что за существо в ней живет — человек, который стоит за нападениями на этот раз, не хотел бы, чтобы это валялось где попало, не так ли?
— Это блестящая теория, Гермиона, — сказал Рон, — только с одним маленьким изъяном. В его дневнике ничего не написано.
Но Гермиона уже доставала из сумки волшебную палочку.
— Это могут быть невидимые чернила! — прошептала она.
Она трижды постучала по дневнику и сказала:
— Апарециум!
Ничего не произошло. Неустрашимая, Гермиона сунула руку обратно в сумку и вытащила что-то похожее на ярко-красную резинку.
— Это разоблачитель, я купила его в Косом переулке, — сказала она.
Первого января она сильно потерлась. Ничего не произошло.
— Говорю тебе, там нечего искать, — сказал Рон. — Риддл только что получил дневник на Рождество и не удосужился его заполнить.
Гарри не мог объяснить, даже самому себе, почему он просто не выбросил дневник Риддла. Дело в том, что, хотя он и знал дневник был пустым, но он продолжал рассеянно брать его в руки и переворачивать страницы, как будто это была история, которую он хотел закончить. И хотя Гарри был уверен, что никогда раньше не слышал имени Т.М. Риддла, оно все равно что-то значило для него, как будто Риддл был его другом, который был у него, когда он был совсем маленьким, и о котором он уже наполовину забыл. Но это было абсурдно. До Хогвартса у него никогда не было друзей, Дадли позаботился об этом.
Тем не менее, Гарри был полон решимости узнать о Риддле побольше, поэтому на следующий день на перемене он направился в комнату трофеев, чтобы осмотреть специальную награду Риддла, в сопровождении заинтересованной Гермионы и совершенно неубежденного Рона, который сказал им, что он насмотрелся на комнату трофеев так, что этого ему хватит на всю жизнь.
Отполированный золотой щит Риддла был спрятан в угловом шкафу. На нем не было подробностей о том, почему он был ему подарен ("Тоже хорошая вещь, иначе он был бы еще больше, и я бы до сих пор его полировал", — сказал Рон). Однако они нашли имя Риддла на старой медали за магические заслуги и в списке старост.
— Он похож на Перси, — сказал Рон, сморщив нос от отвращения. — Староста, староста школы. ...вероятно, лучший в классе...
— Ты так говоришь, как будто это что-то плохое, — сказала Гермиона слегка обиженным голосом.
Солнце снова начало слабо освещать Хогвартс. Внутри замка настроение стало более оптимистичным. После нападений на Джастина и почти безголового Ника больше не было нападений, и мадам Помфри была рада сообщить, что Мандрагоры становятся угрюмыми и скрытными, а это означает, что они быстро выходят из детского возраста.
— Как только у них рассосутся прыщи, они снова будут готовы к пересадке, — услышал Гарри, как однажды днем она ласково говорила Филчу. — А после этого совсем скоро мы начнем их резать и тушить. Вы получите миссис Норрис обратно в кратчайшие сроки.
— Возможно, у наследника Слизерина сдали нервы, — подумал Гарри. Должно быть, открывать Тайную комнату становится все более и более рискованно, когда школа так насторожена и подозрительна. Возможно, чудовище, чем бы оно ни было, даже сейчас погружалось в спячку еще на пятьдесят лет. . . .
Эрни Макмиллан из Хаффлпаффа не разделял этой оптимистичной точки зрения. Он все еще был убежден, что виноват Гарри, что он "выдал себя" в Дуэльном клубе. Пивз не помогал делу; он то и дело появлялся в переполненных коридорах, распевая "О, Поттер, ты мерзавец". ... — теперь уже с соответствующим танцевальным номером.
Гилдерой Локхарт, казалось, думал, что он сам остановил нападения. Гарри подслушал, как он говорил об этом профессору Макгонагалл, когда гриффиндорцы выстраивались в очередь на трансфигурацию.
— Я не думаю, что у нас еще будут неприятности, Минерва, — сказал он, многозначительно постучав себя по носу и подмигнув. — Я думаю, на этот раз Камера заперта навсегда. Преступник, должно быть, знал, что его поимка — только вопрос времени. Было бы разумно остановиться сейчас, пока я не набросился на него с кулаками.
— Знаете, что сейчас нужно школе, так это поднять моральный дух. Избавься от воспоминаний о прошлом семестре! Я больше ничего не скажу, но, думаю, я знаю, что нужно сделать. ...
Он снова постучал себя по носу и зашагал прочь.
Идея Локхарта о том, как поднять боевой дух, стала ясна четырнадцатого февраля во время завтрака. Гарри почти не спал из-за поздней тренировки по квиддичу накануне вечером, и он поспешил в Большой зал, немного опоздав. На мгновение ему показалось, что он ошибся дверью.
Все стены были увешаны большими ярко-розовыми цветами. Что еще хуже, с бледно-голубого потолка сыпалось конфетти в форме сердечек. Гарри подошел к гриффиндорскому столу, где Рон сидел с расстроенным видом, а Гермиона, казалось, вот-вот захихикает.
— Что происходит? — Спросил их Гарри, садясь и стряхивая конфетти с бекона.
Рон указал на учительский стол, явно испытывая слишком сильное отвращение, чтобы говорить. Локхарт, одетый в ярко-розовую мантию в тон украшениям, махал рукой, призывая к тишине. Учителя по обе стороны от него стояли с каменными лицами. Со своего места Гарри мог видеть, как на щеке профессора Макгонагалл задергался мускул. Снейп выглядел так, словно кто-то только что вылил на него большой стакан Скеле-Гро.
— С днем Святого Валентина! — Крикнул Локхарт. — И позвольте мне поблагодарить сорок шесть человек, которые уже прислали мне открытки! Да, я взял на себя смелость устроить этот маленький сюрприз для всех вас — и на этом все не заканчивается!
Локхарт хлопнул в ладоши, и через двери в вестибюль промаршировала дюжина угрюмых гномов. Однако, это были не просто гномы. У Локхарта все они были с золотыми крыльями и арфами в руках.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
