|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
КОГТИ И ЧАЙНЫЕ ЛИСТЬЯ
Когда на следующий день Гарри, Рон и Гермиона вошли в Большой зал на завтрак, первое, что они увидели, был Драко Малфой, который, казалось, развлекал большую группу слизеринцев очень забавной историей. Когда они проходили мимо, Малфой изобразил нелепый обморок, и раздался взрыв смеха.
— Не обращай на него внимания, — сказала Гермиона, стоявшая сразу за Гарри. — Просто не обращай на него внимания, оно того не стоит. . . .
— Эй, Поттер! — взвизгнула Панси Паркинсон, слизеринка с лицом, похожим на мордочку мопса. — Поттер! Дементоры приближаются, Поттер! Ууууууу!
Гарри опустился на стул за гриффиндорским столом, рядом с Джорджем Уизли.
— Новое расписание занятий для третьего курса, — сказал Джордж, передавая их ему. — Что с тобой, Гарри?
— Малфой, — сказал Рон, садясь по другую сторону от Джорджа и глядя на слизеринский стол.
Джордж поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Малфой снова притворяется, что падает в обморок от ужаса.
— Этот маленький мерзавец, — спокойно сказал он. — Он не был таким самоуверенным прошлой ночью, когда дементоры высадились в нашем конце поезда. Вбежал в наше купе, не так ли, Фред?
— Чуть не описался, — сказал Фред, бросив презрительный взгляд на Малфоя.
— Я и сам был не слишком доволен, — сказал Джордж. — Они ужасные существа, эти дементоры. ...
— От них у тебя мороз по коже, не так ли? — сказал Фред.
— Но ты же не потерял сознание, правда? — тихо спросил Гарри.
— Забудь об этом, Гарри, — ободряюще сказал Джордж. — Папе однажды пришлось отправиться в Азкабан, помнишь, Фред? И он сказал, что это было худшее место, где он когда-либо был, он вернулся оттуда весь слабый и дрожащий. ...Они высасывают счастье из этого места, дементоры. Большинство заключенных сходят там с ума.
— В любом случае, посмотрим, каким счастливым будет Малфой после нашего первого матча по квиддичу, — сказал Фред. — Гриффиндор против Слизерина, первая игра сезона, помнишь?
В тот единственный раз, когда Гарри и Малфой встречались лицом к лицу в матче по квиддичу, Малфою определенно было хуже. Почувствовав себя немного бодрее, Гарри взял сосиски и жареные помидоры.
Гермиона изучала свое новое расписание.
— О, отлично, сегодня мы начинаем изучать несколько новых предметов, — радостно сказала она.
— Гермиона, — сказал Рон, хмурясь и заглядывая ей через плечо, — — они перепутали твое расписание. Смотри, они пропускают около десяти предметов в день. Времени не хватает.
— Я справлюсь. Я все уладила с профессором Макгонагалл.
— Но посмотри, — сказал Рон, смеясь, — видишь, что сегодня утром? В девять часов — Прорицание. А ниже, в девять часов — Магловедение. И, — Рон наклонился поближе к расписанию, не веря своим ушам, — посмотри — под ним "Арифмантика", девять часов. Я имею в виду, я знаю, что ты хороша, Гермиона, но никто не может быть настолько хорош. Как ты собираешься быть на трех уроках одновременно?
— Не говори глупостей, — отрезала Гермиона. — Конечно, я не буду посещать три урока одновременно.
— Ну, тогда...
— Передай мармелад, — сказала Гермиона.
— Но...
— О, Рон, какое тебе дело до того, что у меня слишком плотное расписание? — Огрызнулась Гермиона. — Я же говорила тебе, я все уладила с профессором Макгонагалл.
В этот момент в Большой зал вошел Хагрид. На нем было длинное молескиновое пальто, и он рассеянно размахивал дохлым хорьком, зажатым в огромной ручище.
— Все в порядке? — нетерпеливо спросил он, останавливаясь по пути к преподавательскому столу. — Ты у меня на первом уроке! Сразу после обеда! С пяти я убираю посуду, готовлю все необходимое. Надеюсь, все в порядке. ...Я, учитель. ...честно говоря. ... —
Он широко улыбнулся им и направился к преподавательскому столу, все еще размахивая хорьком.
— Интересно, к чему он готовится? — спросил Рон с ноткой беспокойства в голосе.
Зал начал пустеть, так как люди расходились на свой первый урок. Рон проверил расписание занятий.
— Нам лучше пойти, посмотреть, Прорицательный зал находится на вершине Северной башни. Нам потребуется десять минут, чтобы добраться туда. ...
Они торопливо покончили с завтраком, попрощались с Фредом и Джорджем и пошли обратно через холл. Когда они проходили мимо слизеринского стола, Малфой в очередной раз изобразил обморок. Взрывы смеха донеслись до Гарри, когда они вошли в вестибюль.
Путешествие через замок к Северной башне было долгим. За два года в Хогвартсе они узнали о замке не все, и они никогда раньше не были внутри Северной башни.
— Здесь-должен-быть — короткий-путь, — выдохнул Рон, когда они поднялись по седьмой длинной лестнице и оказались на незнакомой площадке, где не было ничего, кроме большой картины, изображающей голую траву, висящей на каменной стене.
— Я думаю, нам туда, — сказала Гермиона, вглядываясь в пустой проход справа.
— Не может быть, — сказал Рон. — Это на юге, смотри, из окна виден кусочек озера.
Гарри рассматривал картину. Толстый серый в яблоках пони только что вышел на лужайку и беззаботно щипал траву. Гарри привык к тому, что персонажи картин Хогвартса перемещались и покидали свои рамы, чтобы навестить друг друга, но ему всегда нравилось наблюдать за этим. Мгновение спустя в кадре появился невысокий, приземистый рыцарь в доспехах, который, лязгая, следовал за своим пони. Судя по пятнам травы на его металлических коленях, он только что упал.
— Ага! — завопил он, увидев Гарри, Рона и Гермиону. — Что это за негодяи, которые вторглись на мои личные земли? Может быть, они пришли посмеяться над моим падением? Вытаскивайте оружие, негодяи, собаки!
Они с изумлением наблюдали, как маленький рыцарь вытащил свой меч из ножен и начал яростно размахивать им, подпрыгивая от ярости. Но меч был слишком длинным для него; особенно сильный взмах заставил его потерять равновесие, и он упал лицом в траву.
— С тобой все в порядке? — спросил Гарри, подходя ближе к картине.
— Отойди, подлый хвастун! Отойди, негодяй!
Рыцарь снова схватил свой меч и попытался с его помощью подняться, но лезвие глубоко вошло в траву, и, хотя он тянул изо всех сил, ему не удалось вытащить его снова. В конце концов, ему пришлось плюхнуться обратно на траву и поднять забрало, чтобы вытереть вспотевшее лицо.
— Послушай, — сказал Гарри, воспользовавшись усталостью рыцаря, — мы ищем Северную башню. Ты не знаешь дорогу, не так ли?
— На поиски! — Ярость рыцаря, казалось, мгновенно испарилась. Он вскочил на ноги и крикнул: — Следуйте за мной, дорогие друзья, и мы найдем нашу цель или же храбро погибнем в бою!
Он еще раз безуспешно дернул мечом, безуспешно попытался взобраться на толстого пони, сдался и крикнул: — Тогда пешком, добрые господа и благородная леди! Вперед! Вперед!
И он, громко лязгая, побежал в левую часть кадра и скрылся из виду.
Они поспешили за ним по коридору, прислушиваясь к звуку его доспехов. Время от времени они замечали, как он пробегает по картинке впереди.
— Мужайтесь, худшее еще впереди! — крикнул рыцарь, и они увидели, как он снова появился перед встревоженной группой женщин в кринолинах, чья фотография висела на стене над узкой винтовой лестницей.
Громко пыхтя, Гарри, Рон и Гермиона поднимались по крутым спиральным ступеням, и голова у них кружилась все сильнее и сильнее, пока, наконец, они не услышали над собой гул голосов и не поняли, что добрались до класса.
— Прощайте! — воскликнул рыцарь, просовывая голову в картину, на которой были изображены зловещего вида монахи. — Прощайте, мои товарищи по оружию! Если вам когда-нибудь понадобятся благородное сердце и стальные мускулы, обратитесь к сэру Кадогану!
— Да, мы позовем тебя, — пробормотал Рон, когда рыцарь исчез, — если нам когда-нибудь понадобится кто-нибудь из психов.
Они преодолели последние несколько ступенек и оказались на крошечной площадке, где уже собралась большая часть класса. На этой лестничной площадке не было дверей, но Рон толкнул Гарри локтем и указал на потолок, где был круглый люк с медной табличкой на нем.
— Сибилла Трелони, учитель гадания, — прочитал Гарри. — Как мы собираемся туда забраться?
Словно в ответ на его вопрос, люк внезапно открылся, и прямо к ногам Гарри опустилась серебристая лестница. Все притихли.
— После тебя, — сказал Рон, ухмыляясь, и Гарри первым взобрался по лестнице.
Он оказался в самом странном классе, который когда-либо видел. На самом деле, это было совсем не похоже на классную комнату, скорее на нечто среднее между чьим-то чердаком и старомодной чайной. В нем было втиснуто по меньшей мере двадцать маленьких круглых столиков, окруженных ситцевыми креслами и пухлыми пуфиками. Все было залито тусклым малиновым светом; занавески на окнах были задернуты, а многочисленные лампы задрапированы темно-красными шарфами. Здесь было удушающе тепло, и огонь, горевший под заставленной каминной полкой, распространял тяжелый, приторный аромат, когда на нем нагревался большой медный чайник. Полки, расположенные вдоль круглых стен, были забиты пыльными на вид перьями, огарками свечей, множеством колод потрепанных игральных карт, бесчисленными серебристыми хрустальными шарами и огромным количеством чайных чашек.
Рон появился за плечом Гарри, когда класс собрался вокруг них, и все они разговаривали шепотом.
— Где она? — спросил Рон.
Внезапно из темноты раздался голос, тихий, как бы туманный.
— Добро пожаловать, — гласило оно. — Как приятно наконец-то видеть вас в реальном мире.
Первым впечатлением Гарри было увидеть большое сверкающее насекомое. Профессор Трелони вышла на свет камина, и они увидели, что она очень худая; большие очки увеличивали ее глаза в несколько раз по сравнению с их естественным размером, и она была закутана в тонкую шаль с блестками. На ее тонкой шее висели бесчисленные цепочки и бусы, а руки были унизаны браслетами и кольцами.
— Садитесь, дети мои, садитесь, — сказала она, и все они неловко забрались в кресла или опустились на пуфы. Гарри, Рон и Гермиона сели за один и тот же круглый стол.
— Добро пожаловать на Прорицание, — сказала профессор Трелони, усаживаясь в кресло с подлокотниками перед камином. — Меня зовут профессор Трелони. Возможно, вы не видели меня раньше. Я нахожу, что слишком частое погружение в шум и суету основной школы затуманивает мой Внутренний взор.
Никто ничего не сказал на это необычное заявление. Профессор Трелони деликатно поправила свою шаль и продолжила:
— Итак, вы решили изучать прорицание, самое сложное из всех магических искусств. С самого начала я должен предупредить вас, что, если у вас нет Зрения, я очень немногому смогу вас научить. Книги могут далеко продвинуть вас в этой области. ...
При этих словах Гарри и Рон, ухмыляясь, посмотрели на Гермиону, которая выглядела удивленной новостью о том, что книги не сильно помогут в этом предмете.
— Многие ведьмы и волшебники, какими бы талантливыми они ни были в области громких хлопков, запахов и внезапных исчезновений, все же не в состоянии проникнуть в завуалированные тайны будущего, — продолжала профессор Трелони, переводя свои огромные блестящие глаза с одного взволнованного лица на другое. — Это Дар, который дается немногим. Ты, мальчик, — внезапно обратилась она к Невиллу, который чуть не свалился со своего пуфа. — С твоей бабушкой все в порядке?
— Думаю, да, — дрожащим голосом произнес Невилл.
— На твоем месте, дорогой, я бы не была так уверена, — сказала профессор Трелони, и свет камина заиграл на ее длинных изумрудных серьгах. Невилл сглотнул. Профессор Трелони спокойно продолжила. — В этом году мы рассмотрим основные методы гадания. Первый семестр будет посвящен гаданию по чайным листьям. В следующем семестре мы перейдем к хиромантии. Кстати, моя дорогая, — внезапно обратилась она к Парвати Патил, — остерегайся рыжеволосых мужчин.
Парвати бросила испуганный взгляд на Рона, который стоял прямо за ее спиной, и отодвинула свой стул подальше от него.
— Во втором семестре, — продолжала профессор Трелони, — мы перейдем к изучению хрустального шара, если, конечно, закончим с огненными знамениями. К сожалению, в феврале занятия будут прерваны из-за серьезного приступа гриппа. Я сама потеряю голос. И на Пасху один из нас покинет нас навсегда.
За этим заявлением последовало очень напряженное молчание, но профессор Трелони, казалось, не заметила этого.
— Дорогая, — обратилась она к Лаванде Браун, которая сидела ближе всех и вжалась в спинку стула, — не могла бы ты передать мне самый большой серебряный чайник?
Лаванда с облегчением встала, взяла с полки огромный чайник и поставила его на стол перед профессором Трелони.
— Спасибо, моя дорогая. Кстати, то, чего ты так боишься, произойдет в пятницу, шестнадцатого октября.
Лаванда задрожала.
— Теперь я хочу, чтобы вы все разделились на пары. Возьмите с полки чайную чашку, подойдите ко мне, и я наполню ее. Затем садитесь и пейте, пейте, пока не останется только осадок. Обведите чай вокруг чашки три раза левой рукой, затем переверните чашку на блюдце вверх дном, подождите, пока стечет остатки чая, затем дайте чашку партнеру, чтобы он прочитал. Вы будете интерпретировать узоры, используя страницы пять и шесть книги "Как снять запотевание с будущего". Я буду двигаться среди вас, помогая и наставляя. О, и, дорогой, — она схватила Невилла за руку, когда он попытался встать, — после того, как ты разобьешь свою первую чашку, не будешь ли ты так добр выбрать одну из тех, что с голубым рисунком? Я больше люблю розовые.
И действительно, не успел Невилл дойти до полки с чайными чашками, как раздался звон бьющегося фарфора. Профессор Трелони подошла к нему, держа в руках совок и щетку для мусора, и сказала:
— Тогда одну из синих, дорогой, если ты не возражаешь... Спасибо. . . .
Когда Гарри и Рон наполнили свои чашки, они вернулись к своему столу и постарались побыстрее выпить обжигающий чай. Они взболтали остатки, как велела профессор Трелони, затем осушили чашки и поменялись местами.
— Точно, — сказал Рон, когда они оба открыли свои учебники на пятой и шестой страницах. — Что ты видишь в моей?
— Куча сырой коричневой дряни, — сказал Гарри. Из-за густого ароматизированного дыма в комнате он чувствовал себя сонным и глупым.
— Расширьте свой кругозор, мои дорогие, и позвольте своим глазам заглянуть за пределы обыденного! — прокричала профессор Трелони из темноты.
Гарри попытался взять себя в руки.
— Да, у тебя какой-то кривой крестик. ... — Он обратился к "Разгоняющему туман будущему". "Это означает, что тебя ждут "испытания и страдания" — извини за это, — но есть нечто, что может быть солнцем. ...держись. ...это означает "великое счастье"... так что ты будешь страдать, но будешь очень счастлив.
— По-моему, тебе нужно проверить свое внутреннее зрение, — сказал Рон, и им обоим пришлось подавить смех, когда профессор Трелони посмотрела в их сторону.
— Моя очередь. . — Рон заглянул в чашку Гарри, наморщив лоб от напряжения. — Там что-то похожее на шляпу-котелок, — сказал он. — Может быть, ты собираешься работать в Министерстве магии. . . .
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
