Семейка-18

Восемнадцатая глава

У Альки слух острый, а сон чуткий. Алик помнил об этом, тенью входя в её спальню с уже привычной охапкой постели под мышкой. Темнота в комнате не мешала. Не нужен был даже вкрадчиво рассеянный свет из окна, всё ещё мутного от прилипшего снега. Спальня-то мала. Алик отлично помнил, где и что.

Не успел опустить мягкую поклажу на пол, как с кровати сестра вполголоса сказала:

— Чё так долго?

Вздрогнув от неожиданности, Алик тем не менее спокойно расправил тонкий матрас на расстеленном покрывале, бросил на него подушку и спросил:

— А ты чего не спишь?

— Тебя жду... Боюсь, — призналась Алька. — Пока тебя нет, всё время вижу эти красные глаза.

Только что снявший трикотажную кофту, Алик замер.

— Алька, а ты помнишь — мы вместе хотели сбегать в тот коридор? Сейчас все дрыхнут. Может, сходим?

— Мне одного раза хватило, — проворчала сестра, глядя в потолок.

Но даже в смутной тьме он заметил, как сильно она передёрнула плечами, договорив. Уселся, скрестив ноги, на своём матрасе, приготовился к упрашиваниям.

— Алика, в тот раз ты была одна. Это раз. Ты не ожидала напороться на это гадство. И это два. И ты, насколько я понял, дошла до середины коридора. А мы только постоим на пороге. Только посмотрим.

— Всё равно страшно, — прошептала Алька.

— Я буду держать тебя за руку. И... Аль, обереги-то нам Игорь дал. Твой на тебе? Свой я не снимаю. Алька, мы вооружены и очень опасны, — с улыбкой закончил Алик.

Молчание в ответ оказалось таким длительным, что Алик решил: жаль, срывается удобная по секретности прогулка в таинственный коридор, которая была им задумана в ту минуту, как только стало понятно, что сестра не спит.

Алька молчала и не шевелилась.

Алик встал. Выжидая — постоял ещё немного, а потом на цыпочках зашагал к двери.

— Ты куда? — прошипела сестра, перевалившись набок и чуть приподнявшись.

— В туалет, — отозвался брат. — Ну, перед сном забыл сходить.

— Бессовестный... Шантажист, — уже хмуро добавила она.

Он замер, с надеждой вслушиваясь в полупрозрачную темноту. Знал, что Альке неприятно даже думать о страшном коридоре, но знал и то, что она острее видит — и часто примечает то, что для него было неожиданным... А вдруг они разберутся сами, что там такое и сумеют освободить дом от заклятия? И опять-таки знал: да, он порой рассуждает, как мальчишка, да и мечтает о подвигах, как мальчишка.

Алька нужна возвращать его на грешную землю.

Через секунды с её кровати донёсся долгий вздох, а потом Алька шёпотом велела:

— Отвернись!

Она оделась вмиг — чуть ли не в те же секунды, пока он торопливо застёгивал пуговицы на своей кофте.

Вышли тихо — оба в здешних, выданных домоправителем мягких тапочках, толстых, высоких, с меховой оторочкой. В гостиной было три громадных окна, так что белый отсвет от снега помогал видеть обстановку и не натыкаться на предметы мебели. Пока шли к входной двери из гостиной на лестницу, Алик с улыбкой оглянулся на дверь в комнату Белоснежки. Сестра тоже обернулась посмотреть — видел он, но не на чью-либо дверь, а на свою. Тоже привычка — постоянно проверять, закрыла ли...

Пока спускались по лестницам, Алик уже с грустью вспомнил, что бабуле Инге они так и не сумели дозвониться, предупредить, что их дома нет. Скорее всего, переживает, ведь она не знает, что с ними и где они. Хотя... Несмотря на больные ноги, бабуля Инга умеет соображать. Может, догадается по приезде сходить к соседке сверху — та тоже немного умеет гадать. А если поместье здешней бабули не просматривается из-за магического фона, а потому для гадалок снаружи информация закрыта? Бабуля Инга встревожится, приедет, а в квартире — тоже пусто. Пусть уехала на неделю, но ведь вернуться может, испугавшись их странного молчания. Или сочтёт, что внуки легкомысленные? Оттого не звонят? И доживёт у своих до их возвращения?

— Бабуля, наверное, волнуется, — прошептала Алька, спускавшаяся одновременно с ним. — Дома всё брошено, хорошо — я ещё посуду успела вымыть перед выходом. Думает, наверное — куда подевались...

"Близнецы, — вздохнул Алик и улыбнулся. — Думаем одинаково..."

Прошли первые две лестницы, и Алька снова вздохнула, но промолчала.

А когда спустились на площадку между другими двумя лестницами на первый этаж, Алик вдруг так удивился, что свернул с пути к следующей и приблизился к окну.

— Аль, ты смотри, что делается! — тихо позвал он.

— Что там?

Девушка подошла и встала рядом.

— Обалдеть...

Шёпот скользнул по коридорам, словно приглушённый метельный порыв.

За окном — тишина. Метель пропала. Часть снега отвалилась от стёкол, и стало видно небо — пустое, чёрно-синее, в мелких проколах белых звёзд. Близнецы опустили глаза присмотреться к лежавшему перед ними пространству перед садом и спонтанно покачали головами: жёсткие снежные волны будто застыли в разбеге, пытаясь ворваться на только им известный берег.

— Как бабуля — в смысле, Ангелика Феодоровна — и обещала? — с сомнением спросила Алька, вглядываясь в снежный покров, еле видный под звёздами. — Игорь завтра... нет, уже сегодня отвезёт нас домой?

— Не уверен, — ответил Алик, критическим оком разглядывая снег и пытаясь что-то уловить сбоку. Последнее и озвучил: — Если увижу подъездную дорогу — скажу точно.

После небольшого молчания Алька прошептала:

— Ты имеешь в виду, что на дороге снега такие — не выехать?

— Всё может быть, — философски откликнулся он.

— Интересно, сила заклинания на метель закончилась? — прошептала Алька. — Или кто-то другой это... сделал?

Он промолчал, не зная, как ответить на вопрос, который тоже его взволновал. А потом оба повернулись к лестнице. Но, прежде чем Алик сделал шаг к ней, сестра вполголоса призналась:

— Мне хочется идти туда с чем-то... вроде дубинки.

И уставилась на него вопросительно.

Этот взгляд он понял и кивнул:

— Поищем в кладовке, где Игорь лыжи оставляет.

В отличие от коридоров и лестниц, где порой всё же были видны ступени и часть пола, в кладовой пришлось попытаться включить свет — настолько там было темно. Шарили возле двери, конечно, но так и ничего похожего на выключатель не нашли. Зато Алька стукнулась обо что-то, что тщательно ощупала, и торжествующе зашипела:

— Ура-а... Свечки!..

Пока, открыв рот, с вверенной именно ей зажжённой свечой, на пороге кладовой Алька озиралась, разглядывая незнакомое помещение, Алик старался внимательно осмотреть довольно большое пространство в поисках "чего-то вроде дубинки", а потому то и дело сердился, что сестрёнка ему неправильно подсвечивает, а то и в спину светит, из-за чего он не видит ничего. Вообще, если быть честным — признавал Алик, даже в кладовой было страшно. Всё из-за света, который, качаясь и мотаясь, уродовал все линии помещения, что-то преувеличивая, а что-то искривляя.

Но, наконец, Алик пробурчал неразборчивые слова — с интонацией охотника, всё-таки поймавшего нужную ему добычу. Алька попятилась из кладовой, с любопытством ожидая, что именно он нашёл. Они вышли на площадку первого этажа — и тут Алик радостно показал сестре то самое нечто. Девушка некоторое время озадаченно рассматривала полированную палку длиной в полметра, в конец которой был всажен, кажется, удлинённый в те же полметра металлический... совок? Это какой-то... ненормальный меч, что ли?

— Что это? — с недоумением спросила она, так и не поняв назначение предмета.

— Ты что?! — поразился он. — Да это же обувная ложка!

— Что-о?

Но, рассмотрев необыкновенную обувную ложку, больше похожую на странный меч, Алька согласилась, что это и впрямь ложка.

— Не понимаю только, зачем в такой форме?

— Бабулины сыновья, вообще-то, уже старые, — заметил Алик. — Им наклоняться трудно, а такая ложка им в помощь.

— А-а... Если так.

— Оставь свечу и идём.

— Ни за что.

— Что — ни за что?

— Свечу возьму с собой.

— Бери, — пожал плечами Алик и первым направился к противоположной стороне просторной прихожей.

Они стояли перед дверью и как-то уж очень внимательно рассматривали дверь, запертую на обычный крючок. То есть вот крючок — и он накинут на гнутую штуковину. И всё. Заперто... Алька задумчиво проговорила:

— А с той стороны было открыто.

— Думаешь — специально?

— Вряд ли. Они же не знали, что я напрошусь помочь. Вот только... — Сестра примолкла, а потом осторожно заглянула в его лицо: — Алик, они тогда, кажется, только что проводили Валерию. Может... она?

Кажется, она удивилась, что он не рассердился на это предположение. Только пробормотал, берясь за крючок и поднимая его:

— Всё может быть... Любопытно — другой конец коридора сейчас открыт?

Дверь неожиданно оказалась... кабинетной — тяжёлой и не очень поворотливой. Алик сразу уставился в открывшийся проём коридора, забыв только что произнесённые слова. Сестра немедленно прижалась щекой к его плечу, тоже всматриваясь в коридорную тьму и в то же время прикрывая другой рукой свечной огонёк от ощутимого сквозняка.

— Что там? Видно что-нибудь?

— Вроде ничего...

Перехватив своё странное оружие, Алик перешагнул низкий порог и снова замер на месте, прислушиваясь и приглядываясь.

— Как долго ты шла, пока эти не появились?

— Не помню... У меня такая паника началась, что я вообще ничего не соображала.

— Понял. Ну что? Ты готова... прогуляться.

Он почувствовал, как Алька взялась за его свободную руку и крепко стиснула ему ладонь. Длинный вздох.

— Готова.

Их вытянутые и растянутые в стороны тени шарахались от стен и плыли по полу, пока они медленно, остерегаясь, шагали по деревянному, поскрипывающему полу. Снаружи коридор казался громадным, как несколько объединённых одна за другой комнат, а в ширину (предположил Алик) он был в десять-двенадцать шагов... Остановились. Оглянулись.

Светлый, слегка мутноватый проём порадовал: всегда можно вернуться!..

— Давай свечу наверх, — предложил Алик. — Может, отсюда рассмотрим, открыто впереди или нет.

— А не наоборот? — скептически спросила сестра. — Будет светло — не разглядим, что там. Нет уж, лучше я спрячу её за...

Отвести свечу в сторону она не успела.

За спинами так тяжело грохнуло, что оба подпрыгнули, что — почудилось — коридор задрожал-затрясся, пока по нему неслась грохочущая звуковая волна, а затем во внезапно наступившей оглушительной тишине раздался неожиданный короткий звук — еле слышный скрежет металла о металл.

Близнецы стремительно обернулись. Смутно светлого проёма там, откуда они начали свой путь, не было. Алька со страху прильнула к брату:

— Что там? Алик, что там?

— Ничего особенного, — процедил сквозь зубы Алик. — Нас закрыли. — И тут же обнял сестру. — Только не бойся. Слышишь? Только не бойся!

— Смеёшься? — плачуще прошептала Алька, прижимаясь к нему, но всё ещё осторожничая со свечой — помнила ту кромешную тьму, в которой в прошлый раз появились красноглазые. — Как же не бояться, если... — Она всхлипнула и ткнулась лицом в его грудь.

Алик помолчал немного, а потом довольно спокойно сказал:

— Не буду уговаривать, что вот-вот кто-то явится и спасёт нас. Я о другом. Помнишь, я читал книги по психологии? В паре-тройке из них было сказано: чем больше боишься, тем больше теряешь силы, а заодно подпитываешь своим страхом тех, кого боишься. Может, и здесь так будет?

Мгновения Алька молчала, только дрожала. Потом, не оглядываясь, тоненьким голосом спросила:

— Алик, они... пришли?

— Пока никого не вижу. Может, их свет пугает?

Ещё секунды — и Алька, шмыгнув носом, встала рядом. Но посмотрела не на коридор, а на свечу. Пламя горело нормально — на взгляд Алика. Но, услышав голос сестры, он только покачал головой:

— С той стороны коридор закрыт.

Алик нахмурился на свечу. Сестра права. Если в начале коридора пламя колыхалось из-за сквозняков, поскольку они находились возле входной двери в дом, то сейчас горит ровно.

— Давай дойдём до конца, — предложил он. — И посмотрим: а вдруг дверь с той стороны только закрыта, но не заперта?

— А если пойдём, а они...

Он поднял обувную ложку, хмыкнул.

— Тогда испробуем моё оружие. Идём.

Он сказал это твёрдо, как только мог. Ведь побаивался и он. Правда, другого. Он очень боялся, как бы сестра не выронила свечу от какой-нибудь неожиданности.

Каждый шаг давался с трудом: мокрая от пота ладошка Альки постоянно напоминала о свече, и тогда Алик решился на беседу. Чуть ли не светски он начал:

— А в каком месте ты их впервые увидела?

— В смысле — в каком?!

— Ну, они прямо перед тобой появились или как?

— А, это... Они сбоку были. Как будто из плинтусов вылезли.

— А ты уже какие-нибудь заклинания выучила, которые можно было бы использовать против них?

— Ты что... я только-только начала учиться.

— Тогда надо подумать, что можно применить из того, что мы уже знаем...

— Алик... — пискнула она, так резко вжимаясь в него, что он чуть не упал. Да ещё свечой махнула перед его лицом — чуть не обожгла.

— Ты!.. Алька!..

— Слева! — выдохнула она.

Повернуться, чтобы посмотреть, что там, слева, было сложно: Алька почти повисла на нём, лишая возможности нормально двигаться. Алик, наконец, обозлился.

— Встань рядом! — рявкнул он, отдирая сестру от себя.

— Но... — снова пискнула она.

— Я хочу попробовать ударить по ним!

— Но...

— Алька, они идут к нам?

— Нет, но...

— Рот закрой! Сама боишься, и мне не даёшь хоть что-то сделать! Встань рядом! Я никуда не убегу!

И сам сжал её ладонь так, что сестра только снова пискнула.

А красноглазые тем временем неспешно, словно уверенные, что два человека никуда не денутся, потихоньку перетекли от стены к центру коридора. И теперь так же не спеша расходились вокруг двоих, явно собираясь окружить их.

Держа за руку Альку, Алик нацелился ударить ближайшую пару красных глаз — тела этих странных существ разглядеть было невозможно даже при ярком свете свечи. Туповатый кончик оружия врезался в то место, где только что краснели круглые глаза. Кончик вошёл в деревянный пол, но под ним Алик не ощутил чего-то материального. А красные глаза метнулись в сторону. Алик выдрал оружие из половицы, пробормотал:

— Сбежали... Слишком шустрые.

— Мне кажется, они понимают, что нас заперли вместе с ними, — прошептала Алька, дрожа так, что и его рука начала трястись.

— Не о том думаешь, — решительно сказал Алик, сумрачно глядя, как красноглазый круг постепенно сужается вокруг них. — Что мы знаем? Мы умеем набирать силы. Аль, как думаешь, что будет, если мы наберём силы из них?

— Что-о?

— А почему бы и нет? Так, я сейчас тебя отпущу, но от тебя отходить не буду.

Не сразу, но мокрая от пота ладонь выскользнула из его руки.

И тогда Алик сам повернулся вокруг собственной оси, присовокупив ещё и сестру — то есть обошёл её, как новогоднюю ёлку, одновременно ведя своё оружие на таком расстоянии, что красноглазые должны обязательно разбежаться!..