Извините, что не опубликовала пост в выходные. Мне было нелегко найти правильный баланс между тем, чего Эвана хочет для себя, и тем, что она считает своим долгом. Затем я просто не мог заставить себя писать в течение последних нескольких дней. Я убит горем из-за того, что моя страна предпочла ненависть любви, страх смелости. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы везде, где я нахожусь, было больше любви и признания.

И на этой ноте, вот тебе немного каллавелльской любви от меня.

(Дополнительные примечания приведены в конце главы.)

Текст главы

Эвана лишь вполуха слушала инструкции, которые Кассандра выкрикивала со стороны тренировочного поля, пока капитан Райлен кружил вокруг нее, выискивая лазейку. С тех пор как она получила травму на Паровом болоте, она часто чувствовала себя медлительной и глупой, ее конечности отяжелели от пронизывающей до костей усталости, которая цеплялась за края ее сознания. Во время тренировок это чувство усилилось до такой степени, что она могла сосредоточиться только на чем-то одном, поэтому решила понаблюдать за капитаном.

Райлен внезапно сделал выпад, выведя Эвану из состояния летаргии. Она отразила удар особенно не изящным поворотом, ее тело двигалось так, словно она пробиралась по колено в воде или свежевыпавшем снегу. Кассандра крикнула что-то еще, и Райлен приготовился показать ей другой тип блокировки. Эвана подавила желание упасть ниц и умолять об отсрочке, но про себя затосковала по знакомому уюту своей хижины. Там ее ожидало одиночество. Там она могла должным образом разобраться в мириадах эмоций, борющихся за господство в ее мозгу.

После ее злополучного разговора с Калленом два дня назад он был предупредителен, но сдержан, приятен, но насторожен. После этого она потратила то немногое свободное время, что у нее было, на то, чтобы разобрать каждый оборот речи, каждую перемену тона голоса, каждое мимолетное выражение лица. Она предполагала, что расстроила его своими вопросами, но новизна их дружбы в сочетании с отсутствием у нее опыта в подобных отношениях в целом привели ее в замешательство. Были ли они все еще друзьями? Стрела сомнения пронзила ее грудь, и она почувствовала острую боль от неприятия.

Прошлой ночью, в его палатке, она хотела извиниться за то, что задавала вопросы, которые явно вызвали болезненные воспоминания. И если бы ее внимание не было полностью отвлечено отсутствием у него доспехов, она, возможно, сделала бы это. Она часто думала, что его массивность в основном объясняется доспехами, но когда он встал, обнажив широкую грудь и плечи под простой туникой, сшитой на заказ, она поняла всю степень своей ошибки. Твердые мускулы согласованно двигались под тонкой тканью, а закатанные рукава рубашки обнажали в свете лампы упругую кожу и сухожилия на его предплечьях. Золотистые волосы, золотистая кожа и золотистые глаза пленили ее, и впервые она физически ощутила ту хрупкую связь, которая, сама того не ведая, постепенно установилась между ними — нити, которые помогали ей преодолевать приливы и отливы их разногласий, постепенно сближая ее... хотела она того или нет.

Сила собственной реакции испугала ее. Она могла справиться с обычным влечением, но это было совсем другое чувство. Казалось, что это нечто большее. Правда витала перед ней, как спелое яблоко, которое можно сорвать, но она не могла поддаться искушению. Вера в то, что в глубине души он был хорошим человеком, не изменила его укоренившихся мыслей храмовника и его поведения в отношении магов. Это не изменило ее долга перед своим народом.

Это ничего не меняло. Но...

Она по-прежнему жаждала, по крайней мере, его дружбы. Сильный и в то же время нежный, профессиональный и собранный, он проявлял все те качества, на которые она претендовала, и которыми Кассандра отчаянно хотела в нем видеть. Страх усилился, когда она осознала, как сильно ей хочется быть рядом с ним, как будто присутствие рядом с ним каким-то образом заставит его золотое сияние передаться и ей.

Однако теперь она пересмотрела это желание, когда он приблизился к ним на тренировочном поле с угрожающей скоростью и свирепым взглядом. Она заметила, что капитан Райлен остановился, и на его покрытом татуировками лице появилось раздраженное выражение, когда он провел рукой по растрепанным черным волосам.

— Храни нас Андрасте! — пробормотал он себе под нос. — Я знал, что это была плохая идея. Не следовало позволять Искателю уговорить меня на это.

Эвана озадаченно посмотрела на него, когда он выпустил ее из захвата для спарринга и сделал большой шаг в сторону. Бледно-голубые глаза молили о понимании, когда он покачал головой и сделал еще один большой шаг в сторону, словно для пущей убедительности. Тонкие чернильные линии на его выдающемся орлином носу сморщились от недовольства всей этой ситуацией, но мозг Эваны изо всех сил пытался осмыслить происходящее. Что происходит?

Каллен теперь стоял с Кассандрой на противоположной стороне тренировочного поля. По выражению их лиц и напряженным движениям она поняла, что они о чем-то спорят, но с такого расстояния она ничего не могла расслышать. Легкое разочарование добавилось к ее и без того перегруженным эмоциям.

— Что происходит? — окликнула она их.

Каллен лишь мгновение смотрел на нее, опасно прищурившись, прежде чем переключить свое внимание на Райлена.

— Капитан, мне нужно с вами поговорить. Пожалуйста, встретимся в моей палатке, как только вы приведете себя в порядок.

— Да, командир.

Когда командир ушел, Райлен почтительно отдал ей честь, раздраженно пробормотав себе под нос:

— Вот дерьмо. — Гнев быстро сменился замешательством, когда она последовала за удаляющейся фигурой Райлена.

— Капитан, не могли бы вы, пожалуйста, объяснить мне, что происходит?

Райлен отвернулся лишь для того, чтобы еще раз поклониться и сказать:

— Вестница, ваша светлость, пожалуйста, я не хочу заставлять командира ждать. Возможно, Искательница сможет объяснить?

Эвана колебалась лишь мгновение, прежде чем кивнуть ему. Он схватил свои вещи и начал надевать доспехи, направляясь к палатке Командира. Она обернулась, чтобы найти Кассандру, но Искательница уже почти добралась до Эваны, и выражение разочарования исказило ее величественное лицо.

— Из всех невыносимых, самодовольных... Тьфу!

— что случилось?

— Командир очень любезно напомнил мне о вашем слабом здоровье и спросил, не считаю ли я хорошей идеей для вас провести спарринг с кем-то таким сильным, как капитан Райлен, за день до отъезда на Штормовой берег. Я сказал ему, чтобы он не вмешивался в это — что я знаю свое дело, как и капитан, да и вы, если уж на то пошло, тоже. Итак, вместо этого он просто забрал Райлена. С чего он взял, что ему так много известно? Он не видел ваших травм. У меня есть... Мы с Соласом ухаживали за ними несколько дней без его помощи!

Эвана открыла рот, но слова застряли у нее в горле прежде, чем она смогла их произнести. Он беспокоился о ее безопасности вместе со своим капитаном? Насколько она знала, Райлен всегда был надежным солдатом. Но Каллен был так обеспокоен, что поставил под сомнение решение Кассандры? Это казалось неправильным — не похоже на Каллена.

— Я не понимаю.

— Я тоже, Вестница, но вы можете быть уверены, что я поговорю с командиром об этом, как только мы вернемся с Побережья Штормов.

Они начали собираться на тренировочной площадке, но чем больше Эвана думала об этом странном разговоре, тем сильнее в ней закипал гнев. Обвинения Каллена поставили под сомнение ее собственное мнение, а также мнение Кассандры и Райлена. Что дало ему такое право? Слишком дерзкий храмовник! Ее негодование требовало действий.

Надевая последние доспехи, она посмотрела в сторону палаток вдалеке, а затем перевела взгляд на Кассандру. Ее тон отражал ее эмоции.

— Зачем ждать?

Глаза Кассандры слегка расширились, когда Эвана целеустремленно направилась к палатке командира. Она бросилась догонять его, в ее голосе слышалось беспокойство.

— Возможно, тебе не стоит так торопиться. Дай ему немного времени успокоиться, прежде чем заговоришь с ним, Вестница. Он, скорее всего, скажет то, чего не имел в виду, если ты сейчас с ним столкнешься. По какой-то причине он зол — сильнее, чем я когда-либо видела.

Пусть он говорит, что хочет.

— Если командир не может сдержать свой гнев, возможно, ему тоже следует брать уроки у Джозефины. Его вмешательство было грубым и ненужным. Если у него были какие-то опасения, все, что ему нужно было сделать, это высказать их вслух, а не обращаться с нами обоими как с детьми, которым нельзя доверять простые решения.

Кассандра хмыкнула, что означало, что Искательница согласилась с ней. Тем не менее, в ее голосе прозвучала нотка осторожности, когда она ответила.

— Не говори того, о чем потом можешь пожалеть, Вестница.

К этому времени они уже почти добрались до палатки командира, и она слышала, как он дает указания капитану — что-то о требушетах — коротким, отрывистым голосом. Кассандра бросила на нее последний серьезный взгляд и кивнула на прощание.

Когда Эвана замедлила шаг и остановилась перед пологом палатки, к ее гневу примешалось легкое опасение. Что, если эта стычка положит конец нашей дружбе? Этого ли я хочу? С другой стороны, учитывая его отстраненность в последние два дня, возможно, они уже не были друзьями.

Если судить по Варрику, Кассандре или даже Соласу, то у них с Калленом была странная дружба. Их многочисленные споры и недопонимание по таким фундаментальным вопросам, как свобода магов и надзор храмовников, казалось, скорее сделали их врагами, чем друзьями. Несмотря на его предыдущие заверения в том, что у них общая цель, и его восхищение ее действиями, нити, связывающие их, стали хрупкими, как будто одно прикосновение могло разорвать эту связь. Ее гнев все еще пылал в ней, но теперь, когда она стояла лицом к лицу с возможностью полной потери этой связи, ее сердце тоже болело. Этот разговор либо разлучит их, либо свяжет еще крепче, и, хотя ей уже было трудно представить, что она сможет что-то сделать без его дружбы, она знала, что, когда она наконец вернется в свой клан, им обоим будет легче дистанцироваться от него.

Возможно, Кассандра права. Возможно, в конце концов, это не такая уж хорошая идея.

Однако, как только она повернулась, чтобы уйти, голоса внутри палатки стихли, и из-за полога появился Райлен. Он приподнял бровь, приветствуя ее.

— Ваша честь.

Ее голос прозвучал сдавленно для нее самой, когда она ответила:

— Добрый вечер, капитан.

Уже слишком поздно. Она глубоко вздохнула, собрала в кулак тлеющие угольки своего гнева и вошла, не потрудившись представиться. Каллен, без сомнения, все равно слышал приветствие Райлена. Она постаралась сохранить свой тон таким же, как во время тренировки с Джозефин ранее в тот день.

— Коммандер, мне нужно с вами поговорить.

Он не потрудился оторвать взгляд от своего стола и ответил:

— Это может подождать? У меня много дел...

Увольнение? Гнев вспыхнул с новой силой, и она вцепилась в это пламя, отчаянно пытаясь найти опору. Нотка гнева проскользнула в ее голосе, когда она прервала его.

— Нет, это определенно невозможно.

Тогда он поднял глаза, и хрупкие жилки превратились в жесткие, ломкие струны от чистого льда в его взгляде. Он встал, обошел свой стол и прислонился к его краю, скрестив руки на груди.

— Очень хорошо, Вестница, — ответил он ровным, бесстрастным тоном.

Итак, вот на чем мы остановились. Отдаленный голос разума напомнил ей, что она сама начала все это, назвав его командиром. В глубине души ей хотелось разрыдаться, но она сдержала свой гнев и использовала приемы, которым научила ее Джозефина, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица. Он был неправ, а не она. Если он не хотел этого признавать, пусть так и будет, но она не могла просто так это оставить, невзирая на личные последствия. Она открыла рот и позволила словам слететь с ее губ.

— Мне нужно, чтобы ты объяснился. Почему ты прервал мой урок? Кассандра делает это для того, чтобы я вернулась с этих опасных заданий живым, помнишь? Я, честно говоря, шокирована, что ты вмешиваешься в это, особенно после того, как ты, кажется, согласился, что поучиться у Кассандры было хорошей идеей...

Он, в свою очередь, оборвал ее убийственным и вызывающим тоном.

— Да, я доверил Кассандре спарринговать с тобой! Она хорошо обучена, но также ухаживала за твоими ранами. Она знает, когда и как быть нежным с тобой, когда ты поправляешься. Райлен, с другой стороны... он сам бывший храмовник и обучен быть жестким с новобранцами. Он не сдается и не собирается сдаваться, потому что пятнадцать лет в ордене привили ему именно это. Я доверяю ему эту армию. Я даже доверяю ему свою собственную жизнь. Но твоя безопасность... — Он издал недовольный рык. — Ты слишком важна, Веастница!

— Мне никогда не угрожала никакая опасность, коммандер. Вы, конечно, можете это видеть. Я знаю свои пределы и могу заверить вас, что методы капитана Райлена гораздо мягче, чем у Кассандры! Он ни разу не держал меня слишком крепко и никоим образом не причинил мне боли.

Замечание, призванное успокоить его, каким-то образом только еще больше разозлило. Она чувствовала приближение кульминации спора и мысленно приготовилась к столкновению. Конечно же, его глаза потемнели, когда он встал из-за стола и начал расхаживать перед ней, слегка повысив голос.

— Да, в самом начале! Но ты не можешь знать наверняка, что его тренировки не взяли бы верх, или что он случайно не ранил бы тебя. — Он остановился и внезапно рубанул рукой по воздуху в отрицающем движении. — Я не хочу, чтобы он прикасался к тебе!

Несмотря на всю свою подготовку, она вздрогнула от ярости, с которой он произнес последнюю фразу. Однако мимолетное удивление, промелькнувшее на его лице при его собственных словах, заставило ее задуматься в другом направлении. Она начала подозревать, что за его отстраненностью кроется нечто большее, чем просто ее опрометчивые вопросы во время прогулки или даже его беспокойство о ее безопасности. Она разочарованно зашипела, но попыталась сохранить спокойный тон.

— Я сделана не из стекла, Каллен. И я не какой-то потерянный маленький ребенок. Я взрослая женщина. Я прожила 26 лет без твоей заботы обо мне, и у меня все было не так уж плохо. Смотри. — Она неуверенно подошла к нему и пошевелила пальцами. — У меня все пальцы на руках на месте. Я бы показала тебе свои пальцы на ногах, но здесь слишком холодно, чтобы снимать ботинки, к тому же... что ж, сегодня конец долгого рабочего дня, и это было бы просто плохой идеей для всех остальных.

Несмотря на грозное выражение лица, уголок рта Каллена слегка приподнялся в ответ на ее шутку. Он закрыл глаза, глубоко вздохнул, словно пытаясь успокоиться, и поднял руку, чтобы ущипнуть себя за переносицу. Пламя, которое всего мгновение назад ярко горело в ее груди, теперь угасло. Вместо этого ее голос стал тихим и нежным, когда она сделала еще один неуверенный шаг к нему.

123

↓ Содержание ↓