Свой след в науке

Когда дубненский синхрофазотрон, спустя полтора года после пуска, заработал по-настоящему, первые результаты, полученные на 24-литровой пропановой камере были доложены на Рочестерской конференции в Киеве в августе 1959 года. Особенно участников конференции заинтересовало сообщение профессора Ван Ганчана о том, что в Дубне обнаружены следы неизвестной частицы. Полной уверенности, правда, ещё не было, но частица уже была названа (в честь Дубны) D-бозоном.

Участники тех событий три года спустя вспоминали (из записной книжки Галины Николаевой, приехавшей в Дубну писать роман): "Открыли вроде бы D-частицу. Объявили на Рочестерской конференции в Киеве. Вернулись, просмотрели 10 тысяч снимков — никакой частицы нет. Скандал... Доложили ведь на самом высоком уровне... Что делать? Нам говорят: за два месяца дооткройте..."

А 1959 год уже на исходе. В ЦЕРНе пущен ускоритель на 25 ГэВ, новый флагман в физике высоких энергий. К тому же, с интенсивностью пучка в 50 раз большей, чем в Дубне, а значит, во столько же раз там быстрее будут набирать статистику... Как конкурировать в таких условиях? Директор Объединённого института Д. И. Блохинцев записывает в дневнике: "КМ ещё "не отоварен" — это главная проблема будущего..." "КМ" — так по традиции, сложившейся ещё в Атомном проекте, всё ещё называют ускоритель Векслера.

А будущее уже стучалось в дверь. В самом конце января или в самом начале 1960 года (точнее А. А. Кузнецов, которому улыбнулась судьба, сорок с лишним лет спустя вспомнить не смог) на одном из 40 тысяч снимков было обнаружено событие, о котором первооткрыватель написал: "Должен сказать, что это событие заметно отличалось от ранее увиденных звёзд! Я почувствовал, что в нём есть что-то необычное..."

Таким было первое указание на знаменитый антисигма-минус гиперон. И — "...началась долгая, длиной почти в два месяца, работа сотрудников сектора по обсчёту и анализу этого необычного события... Ранним утром 24 марта 1960 года по просьбе академика В. И. Векслера я выехал в Москву, чтобы срочно доставить в редакцию научного журнала ЖЭТФ рукопись нашей будущей статьи "Рождение антисигма-минус гиперона отрицательно заряженными пионами с импульсом 8,3 ГэВ/c"..." В. И. Векслеру сказал с облегчением: "Теперь мы, как говорится, оправдали строительство ускорителя". А Дмитрий Иванович мог бы добавить: теперь мы, как говорится, оправдали создание Объединённого института ядерных исследований — ведь открытие было сделано многонациональным коллективом учёных стран социализма...

В музее истории науки и техники ОИЯИ хранится один из отпечатков того уникального снимка, на котором малюсенькая частичка, спасшая честь Дубны, оставила свой след в науке: на этом снимке, среди множества других событий микромира, уместилась вся жизнь антисигма-минус гиперона продолжительностью 150 пикосекунд.

А что же D-бозон? — спросит любознательный читатель. О нём через год вспомнили американские коллеги на очередной Рочестерской конференции в Америке. И первый этот вопрос задал будущий лауреат Нобелевской премии Луис Альварес, дышавший Векслеру в спину: а что с D-частицей? Ничего исключать нельзя, многозначительно ответил Владимир Иосифович.