Любовь Как В Книжке

Любовь как в книжке...

* * *

Эдуард Асадов, "Сатана".

Ей было двенадцать, тринадцать — ему.

Им бы дружить всегда.

Но люди понять не могли: почему

Такая у них вражда?!

Он звал ее Бомбою и весной

Обстреливал снегом талым.

Она в ответ его Сатаной,

Скелетом и Зубоскалом.

Когда он стекло мячом разбивал,

Она его уличала.

А он ей на косы жуков сажал,

Совал ей лягушек и хохотал,

Когда она верещала.

Ей было пятнадцать, шестнадцать — ему,

Но он не менялся никак.

И все уже знали давно, почему

Он ей не сосед, а враг.

Он Бомбой ее по-прежнему звал,

Вгонял насмешками в дрожь.

И только снегом уже не швырял

И диких не корчил рож.

Выйдет порой из подъезда она,

Привычно глянет на крышу,

Где свист, где турманов кружит волна,

И даже сморщится:— У, Сатана!

Как я тебя ненавижу!

А если праздник приходит в дом,

Она нет-нет и шепнет за столом:

— Ах, как это славно, право, что он

К нам в гости не приглашен!

И мама, ставя на стол пироги,

Скажет дочке своей:

— Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,

Зачем нам твои враги?!

Ей девятнадцать. Двадцать — ему.

Они студенты уже.

Но тот же холод на их этаже,

Недругам мир ни к чему.

Теперь он Бомбой ее не звал,

Не корчил, как в детстве, рожи,

А тетей Химией величал,

И тетей Колбою тоже.

Она же, гневом своим полна,

Привычкам не изменяла:

И так же сердилась:— У, Сатана! —

И так же его презирала.

Был вечер, и пахло в садах весной.

Дрожала звезда, мигая...

Шел паренек с девчонкой одной,

Домой ее провожая.

Он не был с ней даже знаком почти,

Просто шумел карнавал,

Просто было им по пути,

Девчонка боялась домой идти,

И он ее провожал.

Потом, когда в полночь взошла луна,

Свистя, возвращался назад.

И вдруг возле дома:— Стой, Сатана!

Стой, тебе говорят!

Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?

Значит, встречаешься с ней?!

С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!

Не смей! Ты слышишь? Не смей!

Даже не спрашивай почему! —

Сердито шагнула ближе

И вдруг, заплакав, прижалась к нему:

— Мой! Не отдам, не отдам никому!

Как я тебя ненавижу!

* * *

Не, это точно только в кино бывает так... Даже нет, как говорит моя подруга Алка: "Как в кине, на первом ряде". Так вот, только в кине так и бывает — наденешь юбку покороче, каблуки повыше и тут же, на тебе, встречаешь на улице с мужчиной своей мечты! Причем у тебя пренепременно в руках бумаги, вы столкнулись, бумаги рассыпались, он их собрал, ваши глаза встретились, искра пробежала...ндаааааааа... Вот хоть бы раз так со мной случилось! Так нет же...Утром встанешь с мыслью о юбке...но до того спать хочется, да еще и снег не сошел, и слякоть, и ветер промозглый...да ну ее в баню юбку эту... надену джинсы и все. И вообще любить меня должен принц не за юбку. Да и все равно юбка не помогает... двадцать пять лет не помогала, а вот прям в это утро поможет, аха, щаззз...

Или еще книжки про любовь. Тоже — ТАКАЯ ФИГНЯ...И прям она вся красивая, и он тоже с телом Бога и пронзительным взглядом, и целуются они страницы три, не меньше, а то и больше... Эх, девчонки, но любви-то хочется! Причем, чтобы была именно как в кине, или как в книжке! Потому и читаю всю эту бредятину, ну и смотрю фильмы о любви тоже...

Я стояла у окна, высунув нос в форточку, с намерением определить, как там погода и размышляла, нет, ну а почему в жизни-то все не так? Почему я не рыжеволосая богиня, как в книге, а так, среднестатистическая серая моль, и кожа у меня на мраморную книжную не тянет, и волосы не очень...ну знаете, три волосинки в шесть рядов, и, кстати, раз уж вам пишу мою историю — шампунь-то лошадиный ни черта не помогает! Как лезли мои три волосинки, так и лезут, и не блестят, как в рекламе про бальзам, даже если к ним настольную лампу подтянуть...блин. И когда я джинсы застегиваю, то над ними, по словам все той же Алки, подвисает "спасательный круг", нет, вы не подумайте, что я совсем...толстушка. Ну, есть излишки в области талии, подууууууумаешь...Принц не за это должен меня любить.

Я тяжко вздохнула, глядя на серое небо, опять снег повалит, что за весна такая? Никакая. Снег идет, каша под ногами хлюпает. И спать хочется. Подошла к шкафу с одеждой, достала джинсы, кофточку, чего оригинальничать? Мама на кухне что-то жарила:

-Дочкааааааааа, ты встала? Не опоздай на работу!

— Встала я, встала...

И, протяжно зевая, поплелась туда, где вкусно пахло. Живу я с мамой и папой. Да, ну не позвали замуж меня до сих пор, не знают, чего потеряли, дураки. Училась я в соседнем городе, который побольше, но после окончания универа вернулась домой — там не получалось работу найти, да и снимать жилье тоже дорого. У моих родителей нет нефтяной скважины, а жаль...Мама работает старшей медсестрой в больнице, папа водителем на хлебозаводе. Ну, такая у нас... хммм...СССРовская дружная семья! Я их люблю, они меня тоже очень, тем более что я одна у них. Ну, еще у нас проживает кот Сема, но я его чаще называю Козел. Только Козел может гадить мимо горшка, цеплять по всему дому свою шерсть, чтоб я по субботам ее сгребала, царапать мебель и так далее. Список бесконечен.

Чтоб вы поняли совсем: не похожу я на девочку нормальную, которая сюсюкается с котиком, покупает дорогую косметику и пьет мартини с соком. Мартини — валерьянка для моего Козла, точно, как это пьют? Я обычная девочка из обычной семьи, живу в обычной панельной девятиэтажке, и хожу на обычную работу. А кем нынче все работают? Праааааааааавильно, менеджерами. Вот и я тоже менеджер отдела продаж в компании, которая занимается бытовой химией. Ну работа у меня вообще "очень интересная" — тети-продавцы в течении дня по телефону диктуют или по электронной почте (те, что продвинутые) присылают свои заявки, я их превращаю в товарные накладные и все это едет по магазинам с нашего склада. Причем таких менеджеров в нашем офисе — тьма тьмущая, как говорит моя бабуля.

На кухне меня ждали блинчики. Ндаа, вот и плюс жизни с родителями, подууумаешь нельзя пить и веселиться до утра, зато вот блинчики утром есть.

— Ма, а сгущенка где? — спросила я у мамы, нырнув в холодильник.

— На столе, ты что не видишь? Спишь? — он усмехнулась глядя на меня.

Я обернулась. И правда, заветная синяя банка манила меня надписью ГОСТ.

Впихнув в себя два блина, (а то так спать хотелось, что не очень-то и еда входила), я пошла на работу.

Лифт упорно не хотел останавливаться на моем этаже, такое ощущение, что все жильцы нашего подъезда вышли по своим делам именно сейчас. А пилить с седьмого этажа вниз, мимо благоухающего мусоропровода, перешагивая через бутылки из-под пива, что-то не хотелось совсем. Глянув на площадку и увидев груду бутылок, пакетов из-под чипсов я уже пожалела бабу Валю, которая придет скоро это все выгребать (это наша уборщица из ЖЭУ). Так-то лучше работать менеджером на бытовой химии и продавать изо дня в день мыло и зубную пасту, чем убирать после всяких уродов... За моей спиной раздался щелчок, открылась дверь соседней квартиры...Опачки...соседушка мой, гад. Блин, придется идти пешком вниз, ждать лифт в обществе Ваньки не хотелось совсем.

Ванька — это случай особый. Я иногда думаю, что его не родители сделали (которые вполне нормальные люди, очень даже добрые), а принес аист...откуда-нибудь, или нет, его родила капуста, точно, вот в ней его и нашли. Живем мы с ним на одной площадке всю мою жизнь, дверь в дверь. Друг к другу испытываем чувство...как бы помягче сказать-то, чтобы не обидеть тех, кто не матерится...антипатию. "Любовь" у нас короче. Слава Богу, урод этот старше меня на два года, так что в классе я с ним не училась. Но в школу-то одну ходили... Вот война у нас была...Как вспомню. В рюкзаке своем я как-то обнаружила ужа. Ой, кто тут сейчас подумал, что не гадюка же и ладно? Знаете, как орала? Но уж больше меня испугался, наверное. А я думала, что у меня тик нервный будет. Но это так, мелочи жизни. Как-то летом на отработке в школе (не знаю, была ли у вас такая, нам "повезло", у нас была), я красила забор на приусадебном участке, а это паразит меня доставал, ну и достал. Я повернулась к нему со щеткой и с удовольствием провела зеленой краской по чудесным новым джинсам. Он был в шоке. Видели бы вы его лицо! Звезда нашего городишки в шоке! Потом он выдал та-а-акой мат в мой адрес, что я ливанула на него краски из баночки. А чтобы следил за своим языком. Если вспомнить всю нашу войну, то дело о трех томах получится. Чего только не было — и стекло он разбил в школе, а я пошла и настучала, да, да — это плохо, но не удержалась, и к директору нас вызывали, потому, как мы барабан какой-то в актовом зале сломали в процессе разборок, родители в школу тоже ходили. Причем родители наши дружат, а мы нет. Так, я его уродом обозвала? Ну, это я со зла и образно. Я ж все-таки девочка, причем не малолетняя уж, чай мозги-то есть немножко и очки розовые давно в шкапчике лежат. НичеШный он так-то на лицо...а и на фигуру тоже. Высокий, симпатиШный, глаза серые. Вот вы это читаете и думаете -ууууууууу, понятно, вместе останутся. Аха, размечтались! Я ж говорю. У меня не бывает, как в кине на первом ряде! И потом, принц не должен быть таким наглым козлом. Как же меня бесит, когда он весь такой...весь из себя, короче. Ну, лучше его нет на нашей планете, что вы, какой Брэд Питт? Вот Ваня Парфенов, — это дааа, это мачо мэн! И общается со всеми свысока, и девочки на него заглядываются...нет, я так-то тоже посматриваю на него, чего уж там врать-то, но такая заноза. Просто ужас. Ему уже двадцать семь, а он все такой же, ума не очень прибавилось со школьных лет, только высокомерия еще больше стало.

Как только я услышала звук открывающейся двери, то резко стартанула вниз в облако ароматов из мусопровода под звон бутылок, которые я сбивала на своем пути.

— ЭЭЭЭЭй, ты меня испугалась что ли, гномиха пузатая?

Вот ведь урод...если у него рост метр восемьдесят, то и всем быть такими шпалами? И я не пузатая вовсе!

— Пошел ты, Бабуин! — и рванула дальше, сверху только хохот стоял. Нет, ну почему такое чувство, что он меня сделал? Надо было стоять и ждать лифт с мордочкой кирпичиком. Ну да ладно, впереди еще трудный рабочий день, так что тратить на него свои нервные клетки не стоит. Глянув на часы, поняла, что могу опоздать, если не ускорюсь. А за опоздание в нашей прекрасной компании штраф, аж сто рублей. Я понеслась в сторону остановки... Пробежав метров эдак десять ногой влезла в лжесугроб, на дне которого оказалась каша, носок в ботинке тут же намок (и в каком подвале китайский мастер сшил эту "чудную" обувь?). Но это не все, нога поехала, тополя качнулись в моих глазах, и БАЦ, мое мягкое место уже сидит в том же сугробе.

— Нет, ну п...ц, а не утро, — я стала подниматься, моя ж...ммм, попа была мокрая насквозь, причем по джинсам вниз текла водичка. За моей спиной раздался дикий хохот. Сосед.

— Очень смешно, дурак! — гаркнула я, аха, так его это и остановило. Продолжал ржать. Я прошла гордо мимо него в сторону подъезда (штанишки поменять-то надо), ну гордо это я так, приукрасила, было холодно, мокро и неприятно, поэтому я скорее проковыляла, как малыш из рекламы подгузников. Лифт приехал сразу же. Странно. Было бы "классно" в продолжение всего подниматься пешком на седьмой этаж.

— Что-то забыла? — выглянула мама в коридор.

— Лучше не спрашивай, — пробубнила я.

Она всплеснула руками, совсем как в старых фильмах, именно всплеснула, а не хлопнула. И помогла мне быстро найти замену вещам, дабы я окончательно не опоздала на работу.

Переодевшись быстро, как солдат на построение, я сбежала вниз, перескакивая через бутылки и мусор. Бабуин стоял у своей машины, заливал незамерзайку... Вы знали когда-нибудь человека, который увидел летающую тарелку? Нет? Ну можете хотя бы представить его лицо в момент, когда гуманоиды вышли из тарелки и машут ему? Вот именно такое у меня было лицо, когда я, проходя мимо Ваньки-обезьянки, услышала:

— Может подвезти? Опоздаешь ведь...

Знаете, девочки, я даже разволновалась! У меня уже свет радости забрезжил в глазах: не бежать по слякоти до остановки, не ехать впечатавшись лицом в окно, умудряясь беречь сумку от карманников...И тут — на тебе, дорогая, реальность...

— Я так-то пошутил, лягушонок, беги скорей на остановку, а то коробчонка без тебя укатит! — с этим высказыванием паразит уселся в свою долбанную "мазду" и уехал! УЕХАЛ! У меня был шок. Секунд десять. Такой подставы я не ожидала. Дальше картина следующая: соседка Маргарита Петровна выходит из подъезда и видит меня с выпученными глазами, орущую на весь ПУСТОЙ двор:

— Ах, ты КОЗЕЛ, да пошел ты в ж..., ну я тебе устрою...

— Каааааааатенькааа, — Маргарита Петровна в ужасе от меня, как же, ведь я такая хорошая у мамы с папой и тут такое, и, кстати, меня зовут Катя. Кажется, забыла сказать об этом.

— Простите, пожалуйста,— у меня даже уши под шапкой покраснели и, в который раз за утро, побежала на остановку.

Ну, как и полагается, чтоб жизнь малиной не казалась, штрафанули меня-таки на сотню рублей. Сегодня я особенно ненавидела ту бабку на входе, которая записала в журнал время моего прихода. И где их находят? Вот кто-то зовет ее по имени-отчеству, а я лично понятия не имею, как ее зовут, я дала ей кличку Питбуль. Таких сторожил еще поискать, честное слово. Зачем ее взяли к нам работать? Нет, ну понятно, что записывать время прихода таких клопов, как мы, менеджеры, это дело важное, но, по-моему, от нее больше было бы пользы в полиции. Вот там у нее душа бы развернуууулась, работы непочатый край, ходи, вынюхивай, докладывай... Так нет же. Она работает у нас. Причем ее же коллеги, а они все мужского пола, ну такие тридцать три богатыря, тоже ее не очень любят-то. Она у них главная, баба Черномор, блин. На них стучит так же, как и на нас. Сегодня я готова была расцарапать ее мор...лицо. Наверное, надо узнать, где она живет, залезть к ней и перевести все часы, чтоб она проспала, а мы всем офисом придем смотреть, как ее штрафуют! От такой идеи на душе потеплело, и я пошла работать.

Ну, во время рабочего дня особых происшествий не было, все как всегда — порошки, зубные пасты, звонки, телефоны. Наш так называемый торговый зал представлял собой длинную...ммм... "барную" стойку, может видели в банках подобные? За ними сидели менеджеры, у каждого на столе комп, телефон, ну и все необходимое для работы, начиная с канцелярских товаров и заканчивая факсом. Под вечер уже голова гудела. Рядом со мной сидела Тоня. Тоня девчонка оригинальная, я б сказала Жанна Агузарова во втором поколении. Одевалась странно, говорила тоже, любила гульнуть, но так она веселая и общительная. Имя Тоня ей шло так же, как Президенту России жигули "копейка". Начала она издалека:

— Слушай...впереди целая рабочая неделя...

— Я в курсе, — мой нос сморщился, — не напоминай.