Владимир Гурвич
КОМА
Обратись к самому себе и посмотри. Если же не увидишь красоты в самом себе, поступай подобно скульптору, творящему прекрасную статую: одно он отсекает, другое полирует; одно сглаживает, другое подчищает — пока не добьется своего. Так и ты — удали лишнее! Выпрями то, что криво, очистив темное, сделай его сияющим; и не прекращай обрабатывать свою статую, пока не заблистает перед тобой богоподобная сияющая красота добродетели, пока не узришь мудрость, восседающую в священном чистом величии.
Плотин
Часть первая
1.
Плотин находился в Александрии вот уже несколько месяцев. Он приехал в этот город, основанный великим Александром, из маленького Ликополя, и поначалу все ему тут казалось удивительным и непривычным. Большие дома, широкие улицы, планировку которых, как утверждали местные жители, одобрил сам великий полководец и правитель. А огромный порт, жизнь которого не затухала ни днем, ни вечером. Молодой провинциал с изумлением наблюдал за его работой, за бесконечными кораблями, что причаливали или отчаливали от пирсов.
В первый же день своего пребывания в Александрии он снял комнату, точнее, коморку у пожилой греческой пары почти на окраине города, так как это было дешевле. Коморка, как ей и полагалось, была совсем крошечной, почти без мебели — топчан для сна и сундук для одежды. Но Плотин остался доволен, больше для жизни ему ничего и не надо было. Да, разве он сюда приехал, чтобы наслаждаться роскошью и весельем, он бросил родной дом ради поиска здешней мудрости. Ведь мегаполис славился своими философскими и научными школами. А Александрийская библиотека, входившая в состав исследовательского института, известного как Александрийский мусейон, считалась самым большим в империи собранием рукописей. Конечно, после ряда драматических событий их количество сильно поубавилось. Плотин с горечью думал о понесенных утратах. Но все равно ноги сами несли к храму Сераписа, где хранились общедоступные фонды. Молодой провинциал проводил среди них много времени.
И все же даже не библиотека обладала для молодого любителя мудрости главной привлекательностью. Он пребывал в поисках учителя — человека, который откроет перед ним путь к пониманию сути вещей и явлений. Нельзя сказать, что Плотин был в этом деле абсолютный новичок и профан, у себя в городе он активно занимался познанием. Но в какой-то момент вдруг почувствовал, что ему нужен некто, кто поведет его дальше. И тогда он взял котомку с минимум вещей и отправился в не самый близкий путь в Александрию.
Плотин пребывал тут уже несколько месяцев, и все сильнее им овладевали недовольство и разочарование. Он приехал сюда, дабы найти учителя мудрости. Он побывал в кружках некоторых из тех, кто так себя называли, но ни один из них не удовлетворил его. Эти люди учили либо тому, что он уже знал, либо говорили о том, что он доселе никогда не слышал, но что не вызывало в нем отклика. Он ясно ощущал, что это все не его. А некоторые "мудрецы" просто несли самую настоящую чушь. Плотин при всей своей молодости и погруженностью в собственные мысли был все же не настолько наивен, чтобы не понимать, — задача этих учителей предельно проста — выманить у слушателей деньги.
А вот с ними у него, как раз было все не просто. Его родители были людьми не богатыми, и не могли снабдить его достаточным количеством средств. И хотя он экономил свои тетрадрахмы, их становилось с каждым прожитым днем все меньше.
Нельзя сказать, что Плотина это сильно беспокоило, он вообще почти не думал об этом. Точнее, он почему— то был уверен, что когда деньги подойдут к концу, появится их новый источник. Хотя, что им может быть, он и близко не представлял. Но, по крайней мере, это уж была точно не та тема, которая заполняла его ум. К тому же он был занят вообще другим предметом.
В одном из кружков среди учеников после занятия вдруг завязался разговор об учителях и плате за обучение у них. Многие были недовольны особенно последним обстоятельством, по их мнению, прикосновение к мудрости обходилось неоправданно дорого. Кто-то произнес имя Аммония Саккаса. Плотин сам не зная, почему, насторожился, им овладело предчувствие, что он близок к завершению своих поисков.
Он стал расспрашивать о нем; полученные ответы были неопределенными, но Плотин все больше убеждался, что, возможно, он и есть нужный ему человек.
— Где его отыскать? — поинтересовался он.
Тот, кому был обращен вопрос, засмеялся.
— А разве тебе фамилия Саккас ни о чем не говорит?
— Мешок, — пробормотал Плотин. — Но почему мешок?
— Потому что он грузчик в порту. Если хочешь его увидеть, иди туда, он там каждый день с утра.
Профессия предполагаемого учителя мудрости удивила Плотина. Но, рассудив, он пришел к выводу, что ничего особенного в том нет. Здесь в Александрии в качестве учителей мудрости встречаются самые разные люди с самыми разными занятиями. Одними уроками способны прокормиться немногие, для этого требуется много учеников и большой авторитет. Эти два обстоятельства позволяют достаточно зарабатывать на занятиях. А, судя по всему, у Аммония не достает ни того, ни другого. Но и в этом нет ничего зазорного. Поэтому завтра с утра он отправится в порт на поиски этого неизвестного ему человека.
2.
Утром Плотин отправился в порт. Несмотря на ранний час под погрузкой уже стояло несколько кораблей. Возле них суетился многочисленный люд, он перетаскивал на суда какие-то грузы.
Плотин понял, что найти Аммония, возможно, будет не просто, поиски могут занять немало времени. Но с самого начала, как он услышал это имя, его не отпускало предчувствие, что для него наступил период везения. А оно его редко подводило.
Он направился к самому близкому от него стоящему у пирса кораблю. Погрузкой распоряжался средних лет коренастый мужчина — явно бывший моряк. Зычным голосом он отдавал команды, побуждая грузчиков работать быстрей.
Плотин подошел к нему. Он немного робел, так как мужчина казался ему грубым и злым. А он себя чувствовал с такими людьми немного неуверенно.
— Можно вас кое о чем спросить? — подал голос Плотин, встав рядом с ним.
Тот удивленно взглянул на него.
— Ты кто?
— Я приезжий. Ищу одного человека.
— И кого?
— Его зовут Аммоний Саккас.
По лицу незнакомца Плотин понял, что это имя ему знакомо.
— И зачем тебе Аммоний? — поинтересовался руководитель погрузки.
— У меня к нему дело. — Плотину совсем не хотелось распространяться об истинной причине, которая привела его в порт.
— Дело? Ну, тогда ищи.
Плотин понял, что этот ответ — месть за нежелание рассказывать, что привело его в порт. Придется этому мужлану кое-что поведать.
— Хочу попроситься в его ученики, — пояснил Плотин.
— Так я и думал, — хмыкнул повелитель грузчиков. — Не ты первый. Приходила еще парочка.
— И каков результат? — с замиранием сердца осведомился молодой провинциал.
— Увидишь, спросишь у него. Мне это не слишком интересно. Мне важно, чтобы он хорошо выполнял свою работу. А до остального нет никакого дела.
— Вы скажите, где его найти?
Мужчина внимательно оглядел спрашивающего.
— Как тебя зовут? — неожиданно поинтересовался он.
— Плотин.
— А меня Афинагор. Не хочешь тут поработать? Люди мне нужны. Правда, ты с виду хлипенький, зато молодой. Осилишь.
— Я подумаю. Деньги мне нужны.
— Это я сразу смекнул, увидев тебя.
Плотин кивнул головой, слова Афиногора его не слишком удивили, он знал, что выглядит непритязательно. Правда, это его нисколечко не волновало.
— Так куда мне идти? — напомнил Плотин.
— Тут совсем рядом, видишь корабль примерно в три локтя отсюда. Вот там его и найдешь.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Плотин. Он вдруг почувствовал приток счастья, о такой удаче можно было только мечтать.
Плотин никогда до этого не видел Аммония, но узнал его сразу же. Чем-то незримо он отличался от всех остальных грузчиков. Хотя ничего особенного ни в его внешности, ни в одежде не было. Невысокий, смуглый, с типичным лицом египтянина, которым он и являлся. Поражал только взгляд, одновременно цепкий и проницательный.
— Аммоний! — крикнул Плотин. — Я пришел, чтобы с вами поговорить.
Аммоний с палубы корабля посмотрел на берег.
— Не сомневаюсь, — сказал он немного загадочно. — Скоро будет перерыв. Жди.
Хотя было еще утреннее время, но горячее александрийское солнце уже, как следует, поджаривало. Рядом с кораблем не наблюдалось никакого укрытия. Пришлось стоять под палящей небесной жаровней. Но Плотин решил не обращать на это внимание, предстоящая беседа с Аммонием куда важней.
И все же находиться на пекле было тяжело. Пот заливал глаза. Плотин смахивал соленую влагу и не отрывал взгляда от Аммония. Тот же, напротив, не обращал на него внимания, кажется, даже ни разу на Плотина не взглянул.
Хотя труд грузчика был тяжелый, Плотин видел, что Аммоний вполне с ним справляется; никакой усталости в его размеренных движениях заметно не было. Откуда он берет еще силы на занятия философией и обучению учеников, невольно думал Плотин. Но может это и хорошо, другие учителя старались по возможности ничем другим не заниматься. А потому были больше заинтересованы не в поисках истины, а в приобретение слушателей и получения платы от них.
Раздался голос бригадира бригады грузчиков на перерыв. Все сгрудились неподалеку от места работы, достали нехитрые припасы и стали есть. И только Аммоний направился к Плотину.
— Что ты хочешь? — в лоб спросил он Плотина.
— Стать вашим учеником, — ответил Плотин.
— Почему моим?
— Я был у многих учителей.
— И что ни один? — пристально посмотрел на Плотина Аммоний.
— Ни один не пришелся мне по душе, — подтвердил Плотин. — Я внимательно их слушал, но она ни разу не откликалась на их слова.
— Почему ты думаешь, что она откликнется на мои?
— Я не знаю, но мне почему-то так кажется, — потупил взгляд Плотин.
Как ни странно, этот ответ понравился собеседнику.
— Предчувствие — это то, куда направляет нас Бог, — наставительно произнес философ-грузчик. — Что тебя гложет?
Плотин понял, что начался серьезный разговор. Он тут же сосредоточился.
— Я не понимаю, откуда все. И меня это беспокоит.
— Разве ты не слышал ответы на свой вопрос?
— Слышал, но они оставили меня неудовлетворенным.
К удивлению Плотина, Аммоний рассмеялся.
— Еще бы, эти люди даже не пытаются понять этот вопрос, зато у них заготовлены на него ответы. Ведь надо чем-то завлекать наивных слушателей.
— А вам известен ответ, учитель? — поинтересовался Плотин.
Аммоний бросил на него свой цепкий взгляд.
— На начальном этапе это совсем не важно.
— Как так? — удивился Плотин.
Теперь Аммоний посмотрел на него задумчиво, словно решая, а стоит ли продолжать разговор.
— Ответ на него может быть получен путем великого синтеза учений самых больших мыслителей нашего мира. Тебе известно, что некоторое время назад я был христианином?
— Нет. — Это новость вызвала у Плотина удивление.
— Но я вернулся к прежним воззрениям. Ответ христианства меня не удовлетворил.
— Почему?
— Это долгий разговор.
— Но хотя бы несколько слов, — взмолился Плотин.
— Христианский Бог похож на сурового и требовательного начальника, как наш Афиногор.
— Я с ним уже познакомился, — проинформировал Плотин.
— Он тебя звал сюда работать? — поинтересовался Аммоний.
— Да, — подтвердил Плотин.
Аммоний ответил задумчивым взглядом.
— Я одинаково ценю Платона и Аристотеля. Но по-разному к ним отношусь. А ты?
— Я читал того и другого, — уклончиво ответил Плотин.
— Читать — это недостаточно. — Но дальше развивать свою мысль Аммоний не стал. — Как тебя зовут, юноша?
— Плотин.
— Плотин, — задумчиво повторил Аммоний. — Какое знаменательное имя для занятия философией божественного Платона. — Приходи завтра вечером. Запоминай адрес. — Он продиктовал его. — Не забудешь?
— Ни за что! — горячо заверил Плотин.
— Мне работать пора. А ты подумай на счет работы здесь.
— Подумаю, — заверил Плотин.
— Буду тебя ждать, Плотин, — произнес Аммоний и направился на корабль.
3.
Помощник губернатора Анатолий Несмеянов вошел в кабинет Каракозова. Тот внимательно посмотрел на молодого человека. Каракозова всегда удивляло в нем то, насколько фамилия соответствовала его характеру, он, в самом деле, улыбался крайне редко, и уж почти никогда не смеялся. По крайней мере, он, Каракозов, не припомнит ни одного случая.
А ведь они вместе работают уже целый год, с тех пор, как Каракозов был избран главой области. Ему тогда срочно понадобился помощник из местных, хорошо знающих специфику региона. Рекомендовали Несмеянова.
Тогда в нем его поразило то, что они оба были выпускники философских факультетов, правда, Каракозов — московского, а Несмеянов — местного. Они проговорили почти час, после чего новоиспеченный губернатор не сомневался, что этот протеже ему подходит. Пока причин для сожаления о принятом решении у него не было. Хотя кое-что в нем его настораживало, правда, что конкретно, ясно сформулировать не получалось.
— Игорь Теодорович, вы помните, вам ехать на открытие кафедрального собора, — напомнил Несмеянов.
Каракозов удивленно посмотрел на него.
— А ведь я забыл. Сегодня сумасшедший день, с восьми утра ни одной свободной минуты. Думал, хоть сейчас немного расслаблюсь.
— Налить вам коньяка? — предложил Несмеянов.
Несколько мгновений Каракозов размышлял.
— Нет, не надо, приезжать выпивши на такое богоугодное мероприятие, недопустимо. Как считаешь, я прав? — Губернатор с любопытством посмотрел на помощника, ему нравилось задавать ему различные каверзные вопросы в ожидании ответов на них. С какого-то момента это занятие превратилось для него небольшим развлечением.
— Я с вами согласен, Игорь Теодорович. Если кто-то учует запах, пойдут неприятные разговоры.
— Да, черт с ними, до выборов еще далеко, все забудут. Я о другом аспекте. — Каракозов выжидающе посмотрел на Несмеянова.
— Хотите сказать, что даже неверующий не должен совершать богопротивные поступки?
— Что-то вроде того. — Каракозов задумался, в нем ненадолго пробудился философ, кем он был по своему первоначальному образованию. Причем, в последнее время это пробуждение происходило почти исключительно в разговорах с помощником. — Есть некий код Вселенной, который требует от человека определенного поведения. Можно во что-то верить или не верить, но соблюдать его надо непременно.
— Например? — с интересом посмотрел на него Несмеянов.
— Например, — задумался Каракозов . — Ты вошел в дом врага, которого ненавидишь и презираешь. У него в нем идеальная чистота. Ты же не станешь плевать на пол или справлять посреди комнаты нужду только потому, что ты ненавидишь этого человека. Разве не так?
— Согласен, Игорь Теодорович. Есть вещи, которые недопустимо делать ни при каких обстоятельствах.
