Свет в конце туннеля...

1 часть.

Холодно, сыро и тоскливо. Вот то, что чувствовал Гарри, находясь на вершине Астрономической башни. И если холод и сырость можно было списать на погоду, то тоска — это уже что-то другое. Она была вызвана всей этой обстановкой, которая сложилась вокруг него из-за странного и непонятного выбора Кубка.

Презрение, негодование, а иногда и открытая ненависть. Вот неполный список того, что он ощущал сегодня от студентов и гостей Хогвартса. Да что там говорить, даже некоторые профессора не скрывали своего отношения к нему. А еще Рон... Его предательство больно ударило по Гарри. Вот от кого он точно не ожидал такого — так это от Рона.

Гермиона, надо отдать ей должное, поверила и поддержала его. Даже попыталась несколько раз примирить друзей. Но тщетно. Рон и слушать ничего не желал. Сейчас, наверное, опять собачатся. Ну... Или нет. Гарри задавался вопросом, что ему вообще нужно сделать, чтобы его наконец оставили в покое. И это касалось не только Турнира. Это касалось его жизни. Он тупо устал. Устал от того, что с ним вечно что-то происходит.

— Сидит, скучает, горюет, значит, — раздался голос.

Гарри резко обернулся. Под козырьком лестницы, ведущей на башню, стояла невысокая, возможно, одного с ним роста девичья фигурка. В начавшихся сгущаться сумерках он не мог разглядеть ее лица, как, впрочем, и определить факультет.

— Ты кто? Впрочем, неважно... Можешь приступать. Давай, высказывай... Дня не хватило, решила вечером наверстать?

— У-у-у... Как все запущено. Беда, беда, огорчение... — Девушка подошла ближе. Гарри с интересом пригляделся. Действительно, чуть выше него. Ровесница. Темные волосы, но в сумерках их оттенок было не разглядеть. Тонкие черты лица. Глаза... Большие и выразительные. Прическа собрана в конский хвост. В общем, симпатичная. Гарри мог бы признать, что она даже красивее Чанг. Вроде бы он ее где-то видел в школе. Хотя в этом он не был уверен. Он много кого видел, но вот привычки запоминать лица у него не было. Свой факультет он знал — когда каждый день их видишь, волей-неволей запомнишь. А остальные шли фоном. Ну, разве что Чанг выбивалась из общего потока своей необычной внешностью.

Факультет он определить не мог. Точно не Слизерин и не Гриффиндор. Своих он знал, а слизеринцы имели привычку подчеркивать свою принадлежность. Девушка перед ним могла быть как из Хаффлпаффа, так и из Когтеврана. Впрочем, кое-что ее вид говорил. Одетая в джинсы, теплую клетчатую рубашку и ветровку, она определенно была маглорожденной, как и Гермиона. За девушками из волшебных семей Гарри не замечал пристрастия к джинсам или брюкам. Волшебницы редко носили такую одежду, предпочитая мантию или платья.

— Меня Лайза зовут. Или Лиза. Кому как удобнее. Мне это не принципиально. — Девушка, пройдя мимо него к парапету башни, облокотилась на него и посмотрела вниз. — А то, что вечером... Поттер, а ты, знаешь ли, не пуп земли, чтобы все вокруг тебя бегали как собачки и ждали, когда ты соизволишь обратить внимание. Как-то и своих дел хватает. Те же занятия никто не отменял. Или считаешь свое избрание веской причиной для пересмотра расписания? Освободилось время — вот и нашла тебя. Кстати, я ладно... Искала тебя и нашла. А вот ты что здесь делаешь? Если я не ошибаюсь, у тебя сейчас иные задачи должны быть.

Она резко развернулась, прислонилась спиной к зубцу парапета, скрестила руки на груди и посмотрела на него, ожидая ответа.

— Тебе-то какое дело? Говори, что хотела, и проваливай. Надоели вы все... Ты, Рон, студенты, Снейп... Достали уже!

— Хм... Поплачь. Давай, а я расчувствуюсь и дам тебе конфетку. Думаешь, все дурные и не понимают, что это подстава? Все прекрасно понимают... Ну, разве что Снейпу это в радость. Законный способ тебя доставать.

— Раз понимают, то какого черта все так себя ведут?

— Они злятся. И они правы. Если бы сейчас на твоем месте был другой, ситуация была бы абсолютно идентичной. И ты бы тоже присоединился к тем, кто сейчас негодует. Вот и всё... Никакой интриги. Злятся не лично на тебя, Гарри, злятся на нарушение правил. Грубое, беспринципное нарушение. Дамблдору и министерству твое участие выгодно. Два участника — это, знаешь ли, больше, чем один. Так что пропихнули и умыли руки.

— Дамблдор бы так не поступил.

— С чего бы это? Поттер, ты глаза-то открой и умишком своим скудным подумай. Тебя должны были любым способом отстранить. Любым. Вплоть до исключения. Этого не произошло...

— Контракт. Директор сказал, что Кубок заключает контракт с участником, и его невозможно расторгнуть.

— Бла-бла-бла... Ой, дундук ты, Гарри... Директор, видите ли, сказал... А с каких это пор вещи стали решать за людей, а не наоборот? Ты подумай, подумай... А хочешь, я расскажу, как это вижу я? Обычная студентка, да и остальные тоже...

Гарри заинтересовался. Он как-то ни разу не задумывался о подобном. Ведь действительно, а как его видят другие? Так что, несмотря на клокотавшую злость, вызванную словами Лизы, он всё-таки согласно кивнул.

— Ну, попробуй.

— Ладно... Сам напросился. Твоя исключительность, Поттер, как и твоих друзей, уже многим поперек горла стоит. Вернее, даже не исключительность, а скорее неприкосновенность. За ваши выходки других студентов давно бы выгнали из школы. Впрочем, это еще терпимо. Фаворитизм и непотизм — это у нас в порядке вещей. Малфой тому пример.

Дело в другом... Позволив тебе участвовать в турнире, директор показал, что для некоторых правила не писаны. Совсем. Поставь себя на место Хаффлпаффцев. У них и так репутация не очень, а ведь они ей ничуть не соответствуют. И выбор Диггори как представителя школы тому пример. И тут их просто отодвигают в сторону. Говоришь, с тобой поступают несправедливо? А как тогда поступили с ними? По-твоему, справедливость так должна выглядеть? Смотрите-ка, мальчика обидели, он плачет... А им каково? И у тебя еще хватает совести защищать Дамблдора?

— Но я не кидал свое имя! Не кидал!

— А я и не говорю, что ты кинул свое имя в Кубок. Я уверена, что ты этого не делал. Вопрос был в другом: имеют ли студенты право на обиду?

Гарри стало неловко. Уйдя в себя со своей проблемой, он совсем забыл об окружающих. Действительно, достаточно вспомнить радость учеников Хаффлпаффа и их неприкрытое огорчение, когда он пошел в комнату к остальным участникам. Он даже... Он даже не пытался сопротивляться, просто поступив, как ему велели. Он ведь ни на секунду не задумался о том, как это выглядит в глазах студентов и гостей школы. И теперь ничего не докажешь и не изменишь.

И отношение гостей теперь понятно. А ведь мадам Максим прямо сказала, что директор пытается удвоить шансы... Гарри раздраженно стукнул рукой по парапету.

— Ты права. Но зачем директору бросать мое имя? Грюм сказал, что меня хотят убить.

— А я и не говорила, что директор бросил его. Он просто воспользовался ситуацией. Ему выгодно, Хогвартсу выгодно, министерству тоже выгодно. И все довольно потирают руки. А виноват Поттер. Идеально, правда?

— И что? Ну, согласен я, согласен с тобой. И что мне это поможет избежать участия в турнире? Или мне, по-твоему, стоит встать на колени в Большом зале и попросить прощения?

— Тебе, Гарри, стоит перестать рефлексировать и принять неизбежное. Ты участник турнира. Все. Этого не изменить. Ладно, ты тут стоишь, думаешь о добром и вечном. Понятно. В чем-то и ты прав. Я немного погорячилась. Но ответь мне на такой вопрос. А почему ты сейчас один? Где твои друзья? У тебя так или иначе проблемы, и они об этом знают.

— Друзья... Рон меня на хрен послал, открыто назвав обманщиком. А Гермиона? Не знаю. Может, домашку делает. Может, с Роном ругается в надежде нас помирить...

— Мда... Впрочем, Грейнджер — это Грейнджер. Неисправима и непоколебима.

— Гермиона-то тут при чём? — Гарри снова начал раздражаться. Причем даже больше, чем когда разговор шел о Дамблдоре. Тему друзей он всегда воспринимал очень болезненно.

— Грейнджер при чём? Двуличная особа твоя Грейнджер. — Гарри, сжав кулаки от ярости, вплотную подошел к девушке, которая, сжавшись от испуга, тем не менее смело глядела ему в глаза. — Не нравится? Да, Поттер? Ну, ударь, давай. Только правды это не изменит. Думаешь, почему её никто не любит? За её двуличность. А также за упёртость и наглость. Это ты дальше своих очков ничего не видишь.

— После её помощи... Лучше я в следующий раз пикси попрошу. От них вреда меньше. Что молчишь? Сказать нечего? Твоя Грейнджер сейчас должна как минимум быть рядом. И как подруга хотя бы попытаться объяснить, в чём ты не прав. А потом помочь. Ах, да, мы же о Грейнджер говорим... Не царское это дело — изгою помогать... Вот поучать она горазда... И нос совать не в своё дело. Даже Уизли честнее её... Пусть он и не прав, но ему хотя бы хватило смелости сказать свои обвинения тебе в лицо.

Высказав всё это, девушка с вызовом посмотрела в лицо Гарри. Он тяжело дышал, считая слова о своей подруге несправедливыми. Каждый из них смотрел на другого, боясь нарушить молчание. Слишком много опасных и резких слов было произнесено. Одно неосторожное слово могло привести к непредсказуемым последствиям. Гарри всё же смог взять себя в руки и сделал шаг назад.

— Ты лжёшь. Не знаю зачем, но ты лжёшь. Если думаешь, что уязвишь меня сильнее... То ты этого добилась. Уходи.

Лиза резко развернулась и направилась к лестнице. Но на полпути остановилась и повернулась к смотрящему в ночное небо парню.

— Я не лгу, Гарри. Прости за резкость. Может, надо было по-другому... Но мне нет смысла лгать. Я лишь пыталась открыть тебе глаза. Не получилось. Ну... Ладно, я хотя бы попыталась... Прости... Удачи на турнире. — Тихие слова девушки казались сильнее и тяжелее тех, что она произносила ранее. Уже собираясь начать спуск, она снова заговорила, но уже тише и, наверное, не надеясь, что собеседник её услышит. — Я хотела помощь предложить. Зря, наверное... Прости.

После ухода Лизы Гарри еще некоторое время стоял на башне и размышлял над всем этим. Он признавал определенную правду в словах девушки. Ведь окажись на его месте другой ученик, Гарри не мог бы с уверенностью сказать, какую сторону он бы занял. С одной стороны, все очевидно, с другой стороны, есть своя правда. Может, пришло время принять и усвоить уроки прошлого? Три года подряд он и его друзья ошибались, когда считали виновником не того человека. Может, пора научиться тому, что не все так просто, как оно кажется?

Даже сейчас в его ситуации виновником может оказаться тот, на кого можно подумать в последнюю очередь. Да тот же профессор Грюм. Вот кто подумает на друга самого Дамблдора? Вот то-то и оно... И ведь это еще не все... Хорошо, ну, допустим, завтра поймают виновника, и что? Его снимут с турнира? Как же... Лиза явно дала понять, что этого не произойдет, потому что это выгодно. Да и директор, пообещав провести расследование, ни словом не упомянул об возможности избежать турнир.

Вот действительно... Тупая башка, с каких это пор вещи стали принимать за людей решение? А дальше что? Унитаз будет за него решать, погадить ему сегодня или недельку потерпеть... Абсурд. И ведь, если вспомнить скепсис директоров, никто в этот бред не поверил. Кроме самого Гарри. А директор наверняка дал понять, что Гарри так или иначе участвует в турнире. Если это так... Обидно, мог бы и поговорить с Гарри в открытую. Дамблдору он бы не отказал. Но хотя бы не терзался, как сейчас, а был морально готов к ситуации.

А с друзьями... Вот тут ей лезть не следовало. Мало ли кто и что видит. Гермионе и Рону Гарри доверяет как себе. Слишком через многое они прошли, чтобы он начал в них сомневаться. Да, с Роном сейчас размолвка, но наверняка через несколько дней он одумается и вернется. А Гермиона... Да он никогда не поверит, что бы она отказала в помощи. Глупости все это. Хм... А ведь он... Никогда ее ни о чем не просил. Гермиона сама шла навстречу и помогала ему. Черт... Надо идти в гостиную, пока до всякого бреда не додумался.

Гостиная Гриффиндора встретила его теплом протопленной комнаты и едва слышным гулом общающихся группок учеников. Разыскав глазами склонившуюся над столом Гермиону, Гарри направился в ее сторону.

— Вот, держи. Тебе осталось только переписать. — Девушка протянула ему несколько свитков. А, судя по ее словам, там домашнее задание. И вот кто бы еще что-то утверждал, что Гермиона ему не помощница.

— Спасибо. — Он слегка нервно улыбнулся девушке. — Рон все так же?

— Да. Я пыталась его убедить, что он неправ. — Увидев, что Гарри посмурнел, она тут же продолжила. — Гарри, я уверена, все будет нормально. Рон вернется.

— Угу. — Гарри повертел свитки в руках и положил их на стол.

— Я тут подумала насчет турнира, — При этих словах Гарри тут же обратился в слух. — Гарри, у тебя слишком большая разница с соперниками.

— Три года. Понимаю. — Он пожал плечами, показывая, что уж этот момент ему известен.

— В общем, как у меня появится время, я посмотрю в библиотеке, что мы можем использовать. Думаю, два, ну, три заклинания мы успеем выучить.

— Два? Три? Гермиона, но этого мало. — Гарри изумленно глядел на девушку и не понимал причины сказанного.

— Гарри, во-первых, надо разобрать теорию и понять, как работает заклинание. Во-вторых, движения палочкой, произношение... Извини, но с этим у тебя постоянные проблемы.

— Но... Гермиона, но ведь можно же опустить теорию.

— Нельзя. Нельзя, Гарри, нарушать последовательность. Нам об этом постоянно напоминают. И к тому же не забывай, у меня еще и S.P.E.W.

— Что, прости?

— S.P.E.W. Забыл? Кстати, Гарри, в связи с турниром у меня новый план, как привлечь внимание к положению домовиков. Вот послушай...

— Гермиона, но турнир...

— Гарри! Домовики — это тоже важно! Если мы им не поможем, то... — Гарри, уйдя в себя, пропускал все, что ему в этот момент говорила Гермиона. Домовики важней, чем помощь ему? В голове бились брошенные ему в лицо слова: "Двуличная особа". — ...Гарри? Ты меня вообще слушаешь?

— Да, да... — Он встал и под изумленным взглядом девушки покинул гостиную. Хотелось орать и бить стены от бессильной ярости. Он остался абсолютно один. Ни помощи, ни поддержки. Ничего. Ну почему, почему именно с ним это происходит? Снова пойти на башню. Гарри посмотрел на часы. Половина седьмого. Наверно, он так и поступит. Просидит там до отбоя. А завтра, да и плевать... Как-нибудь дотянет до первого этапа, а там будь что будет. С обреченностью фаталиста он направился к лестнице, ведущей в сторону Астрономической башни.

"Я хотела помощь предложить. Зря, наверное... Прости". Лиза... Единственный сегодня человек, который разговаривал с ним честно. Грубо, резко, неприятно, но честно... Вот только кто она? И где ее искать? Гарри прислонился плечом к холодной стене и принялся размышлять. Гриффиндор и Слизерин можно отбросить. Остаются Хафлпафф и Когтевран. И гости. Стоп. Гостей тоже можно отбросить. Девушка явно знает больше, чем едва приехавшие иностранцы.

Хаффлпаф по вполне понятным причинам придется тоже пока отодвинуть. Нет, он допускал возможность того, что кто-то из них рискнет навлечь на себя гнев однокурсников и попытается его как минимум поддержать. Но все же пока стоит остановиться на Когтевране. Тем более что они сейчас как бы самые что ни на есть нейтралы.