Глава 1. — Привет, Борода! — О, здорово, Рома, жму лапу старому корешу. — Ну что, встряхнём стариной. — А фули нам, только осторожно, а то бы чего не отвалилось, гогочет Ромка и распечатывает свой синтезатор. Ладно, оглядываю зал, прикидываю акустику, сыграем, не впервой. Сегодня у заказчика юбилей, 70 стукнуло дяде, вот и притянул живой звук, редкость по нынешним временам, но чего не потешить публику. Дочка его, правда, косится на нас, но супротив папы пока ещё жидковата. Бухтела, что всё это отстой и трата денег, но нам пофигу, не она платит.
— Здорово, ветераны, как настроение? О, вот и наш спонсор на сегодня — Здравствуйте, всё нормально. Чего играть, что закажете? — Парни, да сами смотрите, тут примерно все нашего возраста, а кому не нравится, пусть дома свои брыц-тыц слушают, точно? Золотые слова, я этого Олега Николаевича помню ещё по комсомольской юности, так он всю жизнь и в активистах, а потом и в бизнесменах проходил. В принципе, не самый гнилой был, так что и про нас помнит и заработать даёт, мерси, дядьку. Сейчас то что не играть, пришли вдвоём и шпарим за оркестр, это не полвека назад, но стараемся не халтурить — поём, играем и "фанерой" почти не балуемся. Ладно, настроились, проверились, ещё пара часиков есть — можно и перекурить, в смысле кофейком разговеться.
— Как дела то, Юрик? — Да нормально, моя с внуками на море укатила, сын работает, пенсионерим и пукаем помаленьку. А ты? — Да тоже так. Сочинил тут парочку песенок детских, дочка в школу попросила, ну и самому интересно. Я же блог веду, сыграл, вроде людям понравилось. А ты свой чего забросил? — Рома, да ну его нахер, напишешь чего, а потом накинутся как шавки на медведя, визгу много, а толку ниху...я.
Дилетантов валом, все знатоки невьепенные, а сами не знают, с какого конца гитару взять, не то, что баррэ сыграть. Нахер мне нервы тратить, сам посуди? Я лучше врублю музычку, поставлю блюзик, ну, сам могу попиликать для зарядочки и всё нормуль. А если ещё бокальчик пивасика под это дело пропустить, уууу, ваще кайф.
Помнишь, как вы первый раз на танцах играли? — Ооо, такое не забудешь, особенно, как Антоха колонку перевернул, а там винище разлилось. — Ага, и этим гадким вермутовичем воняло на весь клуб, мне маманя потом таких трындюлей выписала. Вспоминаем, болтаем понемногу , а вот и народ начал подтягиваться. Знакомая картина, сколько уже этих свадьб и банкетов было, а всё равно перед каждым разом немного стремаешься, вдруг аппаратура заклинит, слова забудешь, ещё чего.... — Кого я вижу, Бородин, ты? — О, Натали, сколько лет зимой не виделись.
Ага, и ещё бы столько не видеться, первая сплетница нашего техникума и нестареющая (почти) звезда местного народного театра. — А ты всё музицируешь? Не надоело? — Пока нет, опять же где бы мы встретились, я же на спектакли не хожу? — Ну да, ну да, пожевала накрашенными губками и потопала к столам. Провожаю взглядом — дааа, сдала наша Прима, сдала.... — Чего ей надо? — Да хрен знат, ты Исакову на знаешь? Ей всегда и всё было надо, не обращай внимания. Чёрт, напомнила о себе. Вот почему и не люблю все эти юбилеи и сборища, лишний раз напоминают, что ты не просто Стар, а Суперстар, и место твоё на свалке.
Прошло два часа, народ изрядно заправился, уже повеселел и пляшет под всё, что не заиграем. В зале человек 70 наберётся, народ разный, но вот громкая компашка со стороны зятя явно тут выделяется. И где ты это джигита горного нашла, если папа природный рязанец? Хотя и они все разные, тот же Алик Мутуев со мной в ясли ходил и сколько лет дружили, умер, так его сын до сих пор здоровается, как с родным. Ага, наш юбиляр пока ещё косится, но чую, что и ему такой компот не нравится. И кто сказал, что они не пьющие? Парочка вон крепко зарядилась и лихо зажигает, уже третий раз лезгинку заказывают. Смотрю, как мне папа кивает — тормозите, тут не Кавказ, поняли, и другая музыка имеется.
О, пошёл опять, но Рома мотает головой, разговор накаляется, пока свои же не оттянули в сторону. Ну да, так он и забыл, как же ... Через полчаса мы курим во дворе, тут и привязались двое, слово за слово и один уже тащит Рому за ворот. — Э, друг, заканчивай, хватаю за руку и тут бок обжигает , как бритвой. Второго то я упустил — Сцуко, порезали? Ещё не верю, лапаю себя рукой и вижу кровь. — Мляяя, как глупо, проскальзывает мысль и куда-то исчезает под крики Ромки, потом подкашиваются ноги, закрываются глаза и я плавно уплываю вдаль, фффсё.
Дождь? Схера ли, вроде не обещали? Кто то трясёт за плечо — Борода, ты чё? Я? Тоже мне вопрос — порезали, вот чего... Повожу боками — да не больно , что за? — Э, Юрка, чё ты крутишься, очнись. Открываю глаза , тряхнул головой и навожу резкость — Антоха! — Фууух, узнал, спасибо. Узнал, только что за прикол, он молодой и кучерявый. — Где я ? -Га-га-га, он ещё и гогочет. — Вот это тебя вырубило. Ты куда там залез? Только сейчас соображаю, что по лицу стекает вода — Это чё за хня? — Да в сознание тебя приводили, Ленка вон воды притащила. Поворачиваю — Зуева, ты? — Нет, Зыкина, улыбается она. — Ага, тебе до Зыкиной с твоими 50кг далеко. — 54, не ври, вытирает мне лицо платочком. Ты чего полез в усилитель, а не отключил? На Антоху ругаешься, а сам?
Точно, стоит наш каличный "Электрончик", один из трёх, крышка на полу и даже лампа лежит. — Я? — Нет, мля, я, ухмыляется Антон. Ленка подводит итог — Ладно, ребята, чую, что сегодня уже отрепетировали, пошли домой, что-ли? А я соображаю, что это наша комната в школе, как раз у спортзала. Тут все наши небогатые инструменты и мы, супер-музыканты, только Гришки Горева нет. Если Ленка с нами, то это где-то конец учёбы, она пришла к нам на "ионику" как раз перед выпускным. Голова немного гудит, но мозг уже понимает, что случилось то, чего случиться не должно было.
Мдааа, сказка стала былью, посмеивался над попаданцами — получи гранату, Юра. Гляжу на свои молодые руки, на пальцы, даже пошевелили, охренеть, работают. — Юрка, ты чёт там сильно бабахнулся, смотришь на всё, как только родился. — Лена, ты права, приложило не по-детски. Лезу в карман, о, трояк есть, одной синеватой бумажкой — Народ, мороженного куснём? Чё смотрите, я угощаю, обмоем второе рождение. Теперь соображаю, что полез менять лампу, а в этом "чуде" оно часто, вот и бахнуло. Мда, лоханулся, Юрик, могло и хуже быть. Но не сегодня, так что мы вывалились через боковой выход и весело шагаем до "стекляшки" с чудесным названием "Юность".
По пути я беру газету в киоске и обнаруживаю себя в системе координат — 20 мая 1972, суббота и мы репетировали, якобы. — Э, а где Гришка? Смотрят на меня — Ты чего, забыл? У него бабка умерла, сегодня хоронят в деревне. Оппа, опять косяк, теперь вспоминаю и про это и что потом он привёз банку наливочки и мы её сосали вплоть до выпускного. Да хороша жизнь, ё, упруго перепрыгиваю через канавку, ещё и Ленку под мышкой прихватываю. — Молодёжь, ну кто так хватает девушку, скрипит дядька с палочкой и качает головой. Весело оглядываюсь — Я так хватаю девушку, передразниваю его.
Он вытаращил глаза под очками и пошёл дальше, а я смотрю на своих — Чего? — Обалдеть, ты его передразниваешь один в один. — Да ну, показалось. — Не пудри меня, Юра, у меня хороший слух, улыбается Ленка. — Не пудри, Юрочка, передразниваю её и чую, что она таки права, всё с точностью до последней интонации. Откуда? Соображаю, смотрю на них и Антоха хлопает по плечу — Братан, ну ты как настоящий имитатор, я такое в цирке видел! А под нашу Клару можешь?
Клара — это наша математичка и классная в одном лице, отличалась редкой картавостью, хоть и не сознавалась, что еврейка. Встаю в её любимую позу — Богодин, ну что с тобой случилось, ты опять забыл теогему Пифагога? Мы переглянулись и заржали уже втроём, так с хохотом и вваливаемся в кафе. — Если что, у меня тоже три рубля есть, можно и винца взять.
— Антоха, табань вёслами, торможу его, потому как выпить он совсем не против. Жалко, в 43 так и загнётся от цирроза, я и гроб нёс, хрен тебе, у нас другие планы. Посчитал на свой адрес и сдал назад — Да ладно, чё ты, я пошутил, заказываем мороженного и по соку, вот и ладушки. — Так, народ, 25го последний звонок, чего затевают или нет? Смотрим на Ленку — у неё маман в завучах , не у нас. — Честно не знаю, но сегодня спрошу. — Спроси. А то останется два дня и припрут играть, а мы уставши. — Это ты про что? Рассказываю анекдот про войну и прапорщика, опять гогочем. — Если по-серьёзному, то и выпускной недалеко, а там всяко разно работать придётся. А что в наличии? А ни хрена хорошего, согласны? Что приуныли? — Знаю, хреново с песнями.
— И что ты предлагаешь? — Ленку будем эксплуатировать, она молодая, ей ещё год учиться. — Ну вот, я так и знала, нашли Золушку. — Спокуха, миледи. Я тут сидел и кое-что сочинял, так что парочка песен у тебя будет. — Ты? — А что, Вероника Маврикиевна песню сочинить не может, сложил ручки и передразниваю Вадима Тонкова. Заржали и они и даже официантка у стойки — Может, Юрочка, может. — Вот, деточка, слушайся старших, теперь уже говорю голосом Авдотьи Никитичны и языком облизываюсь. — Короче, скликософски, я сейчас до дому, маман приготовлю к гостям и часиков в шесть ко мне, поняла?
— А я? — А на фиг ты нам нужен? Тут дело интимное, это творчество, брат, гогочу и хлопаю его по плечу. — Да шучу я , просто места у меня мало, комнату сам видел. Или не видел? Ланна, уже сказано, вроде два года вместе играем и в гостях должен бы быть. — Приду, чего брать? — Бумаги нотной, у меня точно нет. Доедаем мороженное, но она с подозрением следит за мной. Красивая фигурка, годам к 25 вымахает в статную красавицу, а потом замуж, троих родит и в перестройку будет стоять в ларьке и торговать бельём. Хреново, когда знаешь прикуп, так и буду теперь всех оценивать? Она училась в параллельном, потом заболела и пропустила год, мы на выпуск, а ей ещё доучиваться. Ну...бывает, что сделаешь.
Через сорок минут мы расстаёмся у моего дома и я заворачиваю за угол. Чёрт, как давно это было, и вот я опять здесь. Два этажа, ещё довоенные, как раз родичам от завода давали, а снесли эти три дома аж на Миллениум. Вон наши сараи и даже помню эти двери, а вон наши три окна на втором, постоял, подумал, аж поёжился. Хренасе , новости, бац и нырнул на 50 лет назад, почешешься тут и не раз. Всё, пошли, война план покажет, а пока предстоит встретить маму, молодую, красивую и живую! Вот и наша дверь, рука медленно тянется к звонку и в последний момент соображаю, что ключ то у меня и могу сам открыть. Ну, давай, начни с начала!
Открываю, вхожу, прислушиваюсь и тишина.... Не понял, суббота же. — Мамааа. Тихо. Ладно, уже легче сделать первый шаг, разуваюсь , прохожу и озираюсь, как в музее. Мда, всё это я уже видел. Иду на кухню, на столе бумажка, прижатая ножиком — "Юра, вызвали подменить человека, так что кушай без меня, вернусь в 12. Мама.". Вот и встреча, а я стремался. Тогда поесть и начинать покорять мир, ха-ха, пойдём по тропе попаданца. Разогреваю котлетки, чай, сразу тащу ручку и тетрадь, а вот и гитара. Родная ты моя, сколько лет не виделись, одна струна зажата под спичку, всё на месте, чуть не целую от радости. Но... Взял в руку гриф и как-то радости поутихли — после моего "телекастера" гриф семиструнки чем-то напоминает полированное полено. Сцуко, и я на этом играл? — Да играл, хрен ли кокетничать, ещё и в школе термоядерная лопата от уральских танкистов по фамилии "Тоника".
Всё, братан, слюни подобрать, минут пяток погонять пальцы и начинать трудиться. Ну, тело помнит, мозг работает по-другому, я как слышу эти наташкины интонации и быстро подбираю аккорды. Да и играли мы это, даже поражаюсь , как память то быстро щёлкает колёсиками. Это меня при перебросе так вставило? Ну я то и не против, уж с голосом то точно повезло, этак взять и на раз спеть голосом Гиллана, а? Ухххх.... Ладно, пока побуду за Королёву, а там и на Ленку всё спихну. Дзинь — Алло. — Юра, записку читал? — Здравствуйте, мамочка, конечно читал. Пауза. Переваривает слова? — Кхе, удивил. Покушал? — Конечно, и даже тарелки помыл. — Дааа, великий подвиг, уже 17 ребёночку, молодец. Всё, я пошла, спи, будить не буду, приеду поздно. — Пока, не волнуйся. Так, пусть она думает, что со мной, а мне дописать ещё два куплета.
Ровно в шесть звонят в двери — уважаю за точность. — Привет, проходи. — Держи, тут пирожки, подаёт сумку. Ладно, помогаю раздеться и ловлю ещё удивлённый взгляд — Ты чего? Да это же самое любимое дело у мужчин — помочь женщине раздеться. Не знала? — Догадывалась, но как-то не от тебя, уж прости. — Тот хам трамвайный уже умер, меня сегодня током исправили. Не бойся, мама на работе, мешать не будет, чай? — Давай попозже. Бумагу принесла, достаёт из сумки свёрток и смотрит на меня. — Ладно, тогда слушай. Играем в танцевальном ритме, не размазываем, простая мелодия и слова лёгкие. — "Одна девчонка в 17 лет поверила в счастье, которого нет..." гоню ей про синих лебедей. Песенку чуток переделал, добавил годик девчонке, но так даже и лучше выходит.
Пою и вижу, как её синие глаза так и расширяются с каждым аккордом. Ууух, хороша, даже в этой кофточке и юбочке, а если без всего? Эээ, тормози, нам тут не до кекса, у нас работа, так что подмигиваю ей и пою всё до конца, соло тут не вставишь. Трам-пам-пам, всё, гашу струны. — Ну, годится? — Обалдеть, Юрик.... Это же классная вещь, конечно, годится. И тональность моя, вот даже придумывать не надо. — Ну дык, под тебя и сочинялось, ухмыляюсь и поправляю волосы. Вторая будет чуть попроще, без всяких любовей , чисто школьный вариант, хоть для пятиклашек пой. Тут тоже свой расчёт, мало ли там куда спеть , а у нас есть. Сделаем два варианта — один для танцев, второй для концерта, а? — Ну что — тоже верно, давай. Дал и про маленькую страну, нейтрально и красиво звучит.
— Юра, для танцев как-то она не очень, а для концерта просто шикарно. — Ладно, у меня там есть ещё набросок, надо добить текст. Но куплетик прогоню. Тут много проигрышей для клавишных, так что тебе вытягивать, а петь можно под любой голос или всем вместе. Взял пониже и пою ей куплет и припев от Ники про каникулы, ура! Вот уж точно для танцев, ритм там закачивается как автоматом, пусть Гришка старается. А мне нужна гитара, край, как нужна! — Пока вот это, но допишу, а то потом экзамены и там уже не дёрнешься. — Таааак. А теперь давай чего покрепче, Ленка села и читает ноты.
— Сразу договоримся — никому, учти, это мои деньги. — Ты чего? Кому я ? — Ты не обижайся, но так и будет. Всё, пиши ноты, а я ставлю чайник. Подглядываю в дверь — пишет, кое-где задумывается, но строчит уверенно. Ещё бы, с третьего класса в музыкалке, да и занималась не так как я , а сидела и зубрила. А мне думать, как зарегистрировать всё это хозяйство. Да как, в Агентство топать, только вот не помню, вроде там с 18ти лет принимают, то есть ждать мне ещё пять месяцев? Да ну нахрен, надо искать варианты. А для этого просто прийти и спросить. Ну да, простенько так, здрасте, я новый Моцарт рязанского разлива.
О, а Верочка? — Слушай, ты с Лерманшей общаешься? — Ленка вытаращила глаза — Не поняла? Ты же с ней учишься, а не я. А я то помню, что мы в девятом здорово поссорились и по моей вине. — Лен, да накосячил я там.... — Знаю, трусишка. Ладно, что надо? — Папаня у неё вроде адвокат? — А тебе с этого что ? Убил кого? — Пока нет, но если будешь перебивать, оно и случится. Песни надо регистрировать, а вот тут нужна консультация. А у кого спросить? — Ну и задача. Ладно, сейчас допишу и позвоню, раз ты такой робкий. Пока пишет, я вспоминаю, по какому поводу вышла ссора. Да по обычному — прошёлся по её внешности и неудачно. В девятом она пришла после каникул и мы её не узнали — в класс вошла настоящая женщина, с попой и крутыми сиськами, все так и ахнули. Ну я а меня хрен дёрнул ещё и озвучить это.
