Деревенский роман, или несостоявшийся детектив!

Деревенский роман, или несостоявшийся детектив!

Я так люблю дюдики!!! Ну, чтоб вам было понятнее, детективы. Еще во времена, когда я была щеглихой, мой папа привозил из командировок стопки книг серии "Черная кошка", может быть, вы тоже читали? Короче, детские детективы! Я выросла на них, уже потом была Мисс Марпл, Эркюль Пуаро и, конечно же, Шерлок Холмс. Без него-то никак! В детстве подруги играли в куклы, шили им "одежку", а я надевала черные перчатки, папину шляпу и с умным видом рылась в ящике со старыми газетами, типа искала улики...

Моя родная сестра всегда смеялась надо мной. Да и вообще она считает меня убогой. А я ее. Так и живем. Нет, мы любим друг друга...где-то в глубине души, мы же сестры...Но она такая...Ладно, не буду оскорблять, лучше расскажу. Зовут ее Лиза, отчего она писается в штаны радостно, видите ли, у нее красивое имя Лизаветта. А меня зовут Таня. Мне вот как-то пофиг, ну, что поделать, если родителям нравилось имя Таня. Таня так Таня. Всяко лучше, чем Даздраперма (сокращение фразы "Да здравствует Первое мая!) или Тролебузина (Троцкий, Ленин, Бухарин, Зиновьев). Но моей сестре этого не понять, она считает, что с ее чудесным именем, она чуть ли не царских кровей, а я так, Дунька с картофельного поля. Ну, если ума мало человеку дано, то, что тут поделать. Разница у нас с ней год. Мне двадцать один год, а этой...двадцать два. Хотя иногда я думаю, что она заболела неизвестной болезнью и с пятнадцати лет перестала развиваться...Нет, внешне-то она развивается, еще как. Если б я столько времени уделяла своей внешности, то точно свихнулась бы. Постоянные салоны красоты, солярии, крема за четыре тысячи рублей...Бедные родители. Хотя, уже год как сестра работает в банке. Конечно же, пристроил ее туда папа. Самой-то тяму не хватит найти работу.

Не скажу, что она подобна Афродите, но мордочка у нее смазливая, в маму вся. Блондинка голубоглазая, все как надо. Пацанам нравится. А мне нет. А я в папу. Нет, я не похожа на толстого бычка, фигура-то у меня девчачья, и даже грудь имеется какая-никакая. Но я шатенка, да и, слава Богу. А то у сестры ресницы белые, как у мыши полевой, она их так тщательно по утрам закрашивает, что я все жду, когда они у нее вывалятся.

Нет, вы не подумайте, что я злыдня, сплетничаю о своей сестре. Если б эта мочалка меня не трогала, я б тоже молчала. Сестра же, и в роддом ее не сдашь, и в шкаф не засунешь, короче, жить придется с тем, что есть. Но она меня регулярно достает, дразнит и издевается, даже сейчас, когда мы прожили на планете Земля уже два десятка лет!

Как же мы с ней воевали, как она меня доставала, смеялась над тем, что я читаю запоем детективы, прятала вещи и говорила: "Ты же Шерлок Холмс, вот и найди". Достала так, что я взяла ее пакет с трусами и выкинула в мусопровод. Когда она судорожно носилась по квартире в их поиске, я злобно хихикала, попивая чаек. Конечно, она знала, что это я, но что могла сделать в присутствии родителей? Просто на следующий день у меня пропали четыре книги.

Поначалу родители участвовали в наших разборках, вернее мы вводили их в курс дела своими жалобами. Дошло до того, что нас повели к психологу. После этого мы стали воевать по-тихому.

После того, как Лизка окончила школу, поступила (опять же с папиной помощью) в универ, мы как-то видоизменили наши битвы. Теперь это было скорее словесно. Больше друг друга не мутузили, тем более для Лизки это было важно, синяки же останутся! Да и времени у нее было мало, как же, в универе столько мальчиков, только и успевай накрашивать белесые реснички. Короче, малость подросли и малость успокоились. Родители видели, что все еще не так гладко, но радовались, что мы хотя бы не деремся и друг другу по ночам не выливаем лак для ногтей на волосы.

Каждое лето на каникулы нас отправляли к бабуле. Живет она у нас в деревне в восьмидесяти километрах от нашего городка, деревня находится в лесу, там очень-очень красиво, мне безумно нравится там отдыхать! Правда, раньше было не очень в том плане, что бабуля держала коров, свиней и кур, приходилось таскать говно, поить и кормить всех этих животных. А мы, что не говори, жители городские! Но потом, в силу того, что бабулечка постарела, уже не могла выхаживать скотину, но упорно отказывалась ехать в город, папа всех животных распродал, установил бабуле в доме унитаз и ванную. Естестно провел для начала туда водопровод, купил водонагреватель...Короче, сделал так, что бабуля жила как навроде в деревне, но с удобствами! После этого душа моя пела, когда нужно было ехать к бабусе. Лето, речка, грибы, банька, деревня и никаких коров, красота!!! Еще и писать по ночам можно не в ведро и уж тем более не в вонючей деревянной будочке с ромбиком в полу, а в нормальный керамический унитаз.

А вот Лизка моя, не любила туда ездить ни при каких условиях. Хоть с унитазом, хоть без. Хоть с коровами, хоть со свиньями. Для нее это была каторга. Конечно, молодежи не так чтоб много, все же уехали в город. А если и есть какие парни, так она их за людей не считает. Особенно если они в трико с лампасами идут по деревне. И не докажешь, что он примет душ и оденет одежду HUGO BOSS, Philip Treacy или Roberto Cavali. Если парень прошел мимо нашего двора в трико или позорной растянутой футболке, все капец, заклеймил себя в ее глазах. Нет, мы с бабулей вообще ржем над тем, как моя сестра одевается в ее деревне, она там при полном параде — макияж, маникюр, все дела...

Короче вписывается она деревенскую местность, как если б Коля Басков сразу с концерта в блестящем пиНжаке приехал в село Кукуево подоить Буренку... Зрелище не для слабонервных.

В этом году я закончила универ, родители решили, что успею я еще наработаться, пока можно быть ребенком — нужно быть им. И решили сослать меня на лето к бабуле. Моя ненаглядная сестренка так-то хотела рвануть в Турцию али Египет. Но так как денег она не накопила, потому что косметика нынче не дешевая, услуги косметолога, визажиста, парикмахера тоже не три копейки стоят, то попросила она родителей спонсировать ее поездку. Отпуск взяла на две недели для такого важного дела. А папа мой сказал...ну, если суть передать: не заработала? Не поедешь! Учитывая, что папа, помимо ее зарплаты, еще и ежемесячно деньжат ей отваливает, так вообще его понять можно. И все! И отправил ее со мной в деревню! Правда, на две недели, потом ей ведь на работу. И не помогли ни сопли, не слюни.

Смирившись со своей, цитирую — "поганой участью", Лиза паковала вещи.

— Дочка, не расстраивайся, у тебя еще в августе будет отпуск, поедешь ты в свою Турцию, — успокаивала ее мама.

— Мама! Да я вообще в шоке! Мы с Викой уже договорились, а папа..., — тут у нее выступили слезы на глаза. Даже мне жалко ее стало.

— Доченька, все будет хорошо! Отдохнешь у бабушки..., — в комнату вошел папа и все поросячьи визги сразу стихли. Вот какой у меня папа!

— Так! Что тут за причитания? Ведь уже все решили?

Папа грозно смотрел на всех хмурым взглядом, мама усиленно трамбовала какие-то Лизкины штаны в сумку. Та тихо сопела мокрым носом, а мне было пофиг. Я лежала на кровати, задрав ноги на стену, и читала детективчик. Не, а чЁ расстраиваться-то? Последние каникулы в моей жизни, и не надо искать, сунув один пальчик в ротик, другой в попку, работу, потому что родители дают мне такую возможность — покайфовать в деревне!!! Лично мне нифига не грустно!

Папа вздохнул и вышел из комнаты. Работает он у нас директором филиала компьютерной фирмы. Типа, крутой дядька, но не так чтоб очень! Поэтому не скажу, что нас очень уж баловали. Ходили мы в обычную школу, универ выбирали сами. Все как обычно. Просто у папы в трудовой красивое слово "директор". Он у меня высокий и симпотный. И самый лучший!

А мама беленькая, стройненькая, как статуэточка. Я вот все думаю, она в молодости была как Лизка? Если да, то у сестры есть все шансы стать адекватной! Работает мама экономистом в той же компании, что и папа. Я и не знаю, кто из них кого туда притащил, но они весь день вместе. Даже все сутки я б сказала.

Спим мы с сестренкой "любименькой" в одной комнате, к великому сожалению. Особенно было грустно, когда у нас шла война за стены. Она хотела облепить их плакатиками с голыми телесами Брэда Питта, слюнявого Ди Каприо и бабоподобного Сергея Лазарева. Хотя там еще кто-то был, я не помню уже. Бесили они меня ужасно, а я не знала, куда мне примостить трубку а-ля от Шерлока (ну, трубка для курения) и кучу книг. Мне нужны были полки. Сейчас уже стены мы не обклеиваем, но спать в одной комнате — радости мало так-то.

Мама затрамбовала в сумку какие-то платья и вышла из нашей комнаты.

— Лизка, ладно тебе, не грусти. А вдруг именно на эти две недели в деревню приедет какой-нибудь голубообразный красавчик, как ты любишь...

— Мне не нравятся голубые вообще-то, — сказала Лиза, посмотрев на меня как на дуру.

— Дак я и не сказала про голубых, я сказала про голубообразных, ну чтоб побритая грудь, из солярия, маникюр...ты же любишь таких?

Она подозрительно косилась на меня, пытаясь понять, издеваюсь я или нет.

— Я серьезно, Лиз. Будешь спать до обеда, гулять на свежем воздухе, а вдруг там какие богатеи понаедут? Вон, бабуля же вчера папе звонила, сказала, что вокруг "усадеб понаШтроили". Так что, глядишь, там есть твой принц, сидит и выискивает среди толпы доярок даму своего сердца...

Лизка фыркнула.

— Танька...Ты вот книжки читаешь-читаешь, а мозгов-то не прибавляется..., — и хотя сказала она это ворчливо, видно было, что я возродила надежду в ее душе на светлое будущее.

До конца вечера я читала, а Лизка противно скребла пилкой по ногтям, мне уже стало казаться, что в комнате воняет шмалеными перьями. Но я не стала ее трогать, тем более у нас установилось относительное перемирие, даже ее настроение улучшилось. Я заткнула нос и читала дальше.

Через некоторое время мы улеглись спать. Засыпала я счастливая, лето, речка, отдых и, кажется, я знаю, кто убийца в той книжке, что я сейчас читаю.

* * *

Утречко выдалось наипоршивейшее. Во-первых, мы проспали и опаздывали на автобус. Во-вторых, на улице лил дождь. А папа и мама уехали на работу, так что отвезти нас некому. Лизка гундела, что это знак, знамение судьбы, так сказать, что ехать никуда не нужно. Только раздражала меня своим настроением. Тут мама еще гостинцев бабуле наложила, сумку фиг поднимешь, чес слово. У меня чуть плечо не отвалилось, пока я тащилась к машине, чувствуя себя жителем Планеты Обезьян. А Лизка — зараза, шла рядышком, оберегая свои напиленные ногти, и ныла. Еще и цветочки на них нарисовала, ну ничЁ, злобно подумала я, в деревенский пейзаж впишется-то с такими цветочками.

Дядька-таксист попался веселенький, катил по городу с ветерком, объезжая по дворам пробки, которые из-за дождя образовались там, где их обычно и нет.

— Блин...Таня, у тебя нет влажных салфеток? Я брюки обрызгала, когда в машину садилась...

— Ты бы еще белое бальное платье в такую погоду нацепила..., — пробубнила я, пытаясь найти в своей сумке долбаные салфетки, — додумалась...белые штаны одела...ты в окно-то смотрела?

Салфетки все не находились, в руки лезли то ключи, то помада, то какие-то бумажки, даже замызганная карамелька попалась...блин, когда я уже буду в сумке порядок наводить?

— Не твое дело, салфетки давай уже...

— Да подожди ты, блин!!! — с психу я вывалила на заднем сиденье рядом с собой все содержимое моей бездонной сумки. Водитель глянул и свистнул.

— И нечА посвистывать...я может как Гермиона, у меня такая сумка, что там целые дома помещаются...

— Нда? — Лизка задумчиво оглядела груду барахла, где сверху лежал драный носок, блин, забыла выкинуть же..., — А, по-моему, тут только мусор...

— А ты вообще отвернись, — грозно прикрикнула я в ответ, — на, три свои штаны...Белоснежка недоделанная...

Короче, на автобус мы успели. Правда, когда мы на бегу в него заскочили и уселись, я поняла, что ужасно хочу писать. Но добила меня Лизка:

— Ой, Танька, я опять штаны обрызгала, дай салфетки?

В тот момент я готова была послать в ж...в...далеко, вобщем. Но! Зацените! Я благородно промолчала, вырыла в своей помоечной сумке злосчастные салфетки и со словами: "Оставь их себе", сунула Лизке.

Минут через тридцать езды, малышу, сидящему через два кресла, приспичило на горшок, чему я была рада до безумия. Пока малыш с поддержкой мамы делал свое дело под боком автобуса, я сидела по тому же делу в кустиках. И жизнь становилась все прекрасней и прекрасней! Дождь закончился, правда джинсы промокли, т.к. трава была влажной, но штаны у меня синие, не то, что у некоторых, и обута я в кроссовки, а не какие-то ремешки на ох...офигенной шпильке.

Утрамбовавшись назад в автобус, протерев руки теми самыми салфетками, я стала выуживать еду из пакета, что нам в дорогу дала мама. Мм-м-м, колбаска. Вонища стояла несусветная, ну в смысле пахло едой, и огурчиком. Лизка бесилась.

— Танька, не позорься, не очень-то красиво кушать в автобусе, поняла?

— Подовди, подовди, — жуя бутерик, кряхтела я, — через час весь автобус наяривать будет, посмотрю, как ты тогда всем пойдешь лекции читать...

— Фу, колхозница...

— А ты у нас из рода Романовых что ль? Такая же, как и я!

— Дело не в этом, а в мировоззрении...

— Фига се...какие ты слова знаешь, не зря пять лет типа училась...

— Заткнись, потому у тебя и нет парней...

— Почему потому? Потому что я колбасу ем в автобусе?

— И поэтому тоже!

— Так ты сидишь тут в неудобной обуви, одежде, которая тебе жмет, потому что модно, видите ли, не жрешь ничего, а тоже какая-то одинокая...Или у тебя под сиденьем Хью Джекман спрятался? — я даже для наглядности наклонилась типа проверить — есть там кто или нет.

— Заткнись, заучка...

— Вообще-то я никогда не была заучкой, я просто читать люблю...

Лизка вся покраснела. От злости. А чего я такого сказала? Я решила промолчать, чтоб больше не бесить ее. А то еще выкинет фокус какой-нибудь. А про парней...Так ей лучше и не знать, что был у меня парень, аж целый месяц, по полной программе — конфеты, секс и даже одна розочка. А потом ему понравилась Юлька из параллельной группы и все. У меня не стало парня. Я даже плакала по такому случаю, причем сильно так плакала. А со временем забила. Вообще в жизни мальчишки меня воспринимают больше как своего пацана. Не потому что я одета в джинсы, нет, я тож марафечусь, когда мне не лень, ну не так долго, как Лизка, но все-таки. Просто я веду себя с ними так. Спрашиваю как там дела с девочками, советы даю, даже помогаю мириться и т.д. А потом сама и плачу, что какой-нибудь Савелий помирился с Галей, а ведь мог бы мне поплакаться в жилетку и понять, что любит только меня!

Эх, мечты-мечты...

Через час я читала книжку, все люди вокруг ели, а Лизка сглатывала слюну и хмурилась, глядя по сторонам. Желудок ее издавал урчащие звуки.

— Поешь, а? А то твой живот так урчит, будто соседи дрелью работают...

— Отстань...