"МЕСТО, ГДЕ Я ХОЧУ УМЕРЕТЬ"
06. 06. 2000 г.
— Ты никому не нужен!.... — проскрежетал металлический голос, проникавший, казалось, в каждую клеточку тела, и резонировавший с волнами охватывающего Василия ужаса. — Тебе остается лишь умереть!
— Нет! — комната вокруг менялась и трансформировалась, в такт его голоса, и голоса невидимого собеседника. — Нет! Это не так!
— Назови мне хоть одного человека, которому не наплевать на тебя!
— Отец, мать.... — Василий не успел закончить фразу, жуткий голос, больше похожий на лязг металла вновь ворвался в его мозг.
— Отцу наплевать на тебя! Знаешь, что его волнует больше всего? Как бы скрыть от женушки хоть часть зарплаты, и попить на нее пивка с друзьями! С этими грязными ублюдками, заляпанными соляркой и солидолом! До тебя ему нет ровным счетом никакого дела. Вспомни, как неделю назад ты поругался с Настей, и чтобы хоть как то отвлечься, предложил ему в кои-то годы отправиться с тобой на рыбалку? Этакий семейный мужской отпуск..... Согласись, ведь ты куда более приятная компания, нежели уставшие и зычно кроющие матом правительство шофера. Помнишь, что он тебе ответил? Помнишь? Он посмотрел на тебя... Нет, СКВОЗЬ ТЕБЯ, и тупо улыбнувшись спросил.....
— Сынок, ты чего? Кина насмотрелся?.... — выдавил из себя Василий и согнулся пополам, обхватив голову руками, словно защищаясь от сотрясавшего его разум чудовищного хохота собеседника.
— Да! Именно так! В тот день ты несколько часов просидел, отгородившись от внешнего мира наушниками, с гремевшей в них "Арией". Разве это жизнь? Ты должен умереть! Это твой единственный выход!
— Мать! — выкрикнул в меняющие очертания сумерки перед ним Василий, уже сознавая, что ответит ему незримый собеседник. — Она любит меня!
— Мечущаяся свинья! Жирная, словно гиппопотам, и заботящаяся, как ей кажется, о благе семьи! Припомни, что за всю твою сознательную жизнь она сделала для тебя хорошего? Купила мороженное на восьмой день рождения, сопроводив это словами: "Сынок, никогда так не делай. Нужно копить деньги на обучение, на дальнейшую жизнь, иначе останешься таким, как твой папа!" Почему она не бросит этого пропойцу-дегенерата? почему не заберет тебя куда-нибудь на солнечный Кипр?
— У нее нет на это денег!
— Но ведь были же, не так ли? Какая сумма ушла на то, чтобы вытащить идиота-папашу из тюрьмы, после того, как он, по пьяни, полез драться с ГАИшником? А сколько на лечение его отбитой печени? Вот оно, твое мороженное! Даже в институт ты вынужден ходить в драной куртке, кутаясь в нее от ветра, потому что тебе "посчастливилось" родиться в семье типичных советских пролетариев!
— Мои друзья! — с надеждой выкрикнул Василий.
— У тебя их нет! Дружбы вообще не существует! Это явление природы вымерло где-то в 16-м веке, прихватив с собой любовь с благородством и честью! У тебя нет ничего и никого! Ты должен умереть! Должен умереть! Должен умереть!....
Голос гремел, повторяя, словно заезженная пластинка, одну и ту же фразу, заставив Василия скорчиться на изгибающемся полу комнаты, зажав уши руками. Он полностью потерял способность ориентироваться, кошмарный сон медленно перетекал в явь, не оставив, впрочем, страха позади, а прихватив его с собой.
— Нет! — Василий резко сел на кровати, озираясь по сторонам. В соседней комнате громко всхрапнул отец, недовольно пробурчала что-то во сне мать....
В окно светила полная луна, заливая комнату серебристой туманной белизной. Где-то далеко внизу, под балконами, переговаривались о чем-то сверчки, вспоминая, видимо, свои сверчачьи любовные пляски, а может быть, договариваясь о новых. Василий спустил ноги с кровати, и все еще тяжело дыша, вышел на балкон, глотнуть свежего воздуха, и забыть хоть на минуту пережитый в маленькой ирреальной комнате ужас. Медленно, словно в полудреме он подошел к перилам и опустил взгляд вниз, ожидая увидеть что-нибудь приземленное, рациональное, так непохожее на дикий ночной кошмар, преследующий его третью ночь. Ветер ласково трепал его короткие прямые волосы, словно говоря: "Все будет хорошо, ничего не бойся", трескотня сверчков успокаивала нервы, и лишь холодный пот все еще напоминал о недавнем страхе. Василий никогда нет верил в пророческие сны, и будучи скептиком по натуре воспринял этот сон, когда тот явился впервые, обыкновенным ночным кошмаром. Не пристало девятнадцатилетнему парню прятаться в шкаф от подкроватных монстров! Но сон не уходил. На следующую ночь он явился вновь, нагоняя неимоверный ужас, а теперь, побывав в плавающей комнате в третий раз, Василий задумался о том, что он мог собой знаменовать. В мозгу прочно обосновалось новое чувство — отвращение ко всему, что он видит перед собой, к лицемерию и подлости этого мира, к отцу-пропойце, даже к себе самому, и какое-то, доселе не испытываемое желание, желание чего-то особенного. Чего-то такого, чего он не сможет сделать уже нигде и никогда!
Луна манила своей близостью. Казалось, всего один шаг, и можно дотянуться до нее рукой! Уж не этого ли так желает его душа? — и покорившись внезапному порыву Василий перебросил правую ногу через перила балкона своего четырнадцатого этажа, усевшись на них верхом. Один шаг, и вот она, манящая и казавшаяся такой далекой луна! Быть может, именно в ней таится ответ на вопрос о том, как же жить дальше. Как, и главное — зачем....
И вдруг это новое желание обрело форму. "Я ХОЧУ УМЕРЕТЬ!" — мысленно закричал в темноту Василий, глядя безумными глазами на луну. И в ней, в этой загадочной красавице, словно в зеркале жизни, он увидел, лишь на доли секунды, то место, где он хотел бы проститься с жизнью! Оно было совсем рядом — такое манящее, притягательное и завораживающее, а где-то, теперь уже внизу, виднелась луна, постоянно изгибающаяся в такт одной ей ведомой мелодии. О, как он хотел станцевать с ней этот танец!...
* * *
Света никогда не страдала сомнамбулизмом. Никогда, до этой ночи. Впрочем, то, что происходило с ней сейчас трудно было назвать лунатизмом в обычном понимании этого слова. Она не спала, осознавала все, что видела вокруг, и любовалась красотами города. Но, тем не менее, ее ноги шли сами по себе, получая приказ не из мозга, а словно бы откуда-то еще. Луна манила ее, и впервые за последние несколько недель она чувствовала себя не просто хорошо, а, скорее, великолепно! Мир вокруг благоухал запахами, такими приятными и возбуждающими. Только сейчас она поняла, как же он прекрасен! Ее восхищало все — запах выхлопных газов проезжающих мимо автомобилей, сами автомобили, мелькавшие в ночи словно разноцветные молнии, стрекотание сверчков на газонах, словно говоривших с ней о чем то, мерцающие витрины универмагов.... Мир вдруг стал прекрасным, после того, как она приняла зов небесной королевы, заливавшей все вокруг серебристым светом, манившей к себе и обещавшей радость, безмятежность и покой. Свете безумно хотелось завыть на луну от счастья, как-нибудь поблагодарить ее за то, что она уже дала ей, и за то, что даст в будущем! Она не знала, куда ведут ее ноги, подчиняясь приказам кого-то, куда более могущественного, нежели земные правители, но отчетливо видела перед собой один и тот же образ, стоило ей закрыть глаза — колеблющаяся совсем рядом луна, постоянно изменяющая очертания. Она не на небе, нет, где-то внизу, такая близкая и притягательная. Один шаг, и они сольются навеки, и в этом и заключается истинное счастье! Шаг левой — шаг правой, шаг левой, шаг правой..... Цель приближалась! Света чувствовала это. Еще немного.....
* * *
Марат Наджиев и сам не знал, что заставило его в этот вечер, вместо того, чтобы, как обычно, доехать с работы на автобусе, пройтись пешком, практически, через весь ленинский район. Возможно то, что дома его ждала традиционная выволочка от жены за то, что от него вновь пахнет духами (ну разве можно винить мужчину в том, что его шефиня всегда надухаривается различными "Шанелями" до такой степени, что от одного источаемого ей запаха можно опьянеть), за то, что в день зарплаты он снова идет домой всего с четырьмя тысячами в кошельке, в то время, как Иванов, Петров, Сидоров, или еще какой-нибудь Череззаборногузадирищенко приносит домой куда больше. И почему бы, собственно, ей самой не найти приличную работу, вместо того, чтобы целыми днями болтать с соседками по телефону (Марат улыбнулся, вспоминая ставшую крылатой фразу старой сплетницы из "Бриллиантовой Руки": "Такси, Бежевая "Волга", номер — 2870 ОГО")? Но нет, жена должна сидеть дома заниматься с детьми... Своих у Наджиевых не было, следовательно, функция Татьяны сводилась к хватанию за щечки соседских ребятишек. Должна готовить обед к приходу мужа.... Марат предпочитал ужинать в студенческой столовой НГТУ, где он преподавал, так как стряпню жены можно было давать разве что кошке, что Татьяна, собственно и делала, давая ему повод для рассуждения о том, почему же их Мурка страдает то запорами, то поносами. Нельзя сказать, чтобы за три года брака Татьяна превратила его жизнь в ад. Нет, Марат был на столько оптимистичным человеком, что смог бы жить в одной квартире с самим дьяволом. Ему приносила удовольствие его работа, друзья, прогулки за город, и такие вот, по городу, не важно, ночью или днем. Жизнь прекрасна уже только потому, что она существует, а черные полосы рано или поздно сменяться белыми — таков был его девиз, с которым он гордо шагал по жизни. Вот как сейчас, выходя на коммунальный мост с высоко поднятой головой, подставляя свое смуглое лицо дуновениям ветра и любуясь на полную луну, которая в эту ночь была особенно прекрасна. Пусть на часах два часа ночи, и, следовательно, дома он получит очередную взбучку, сопровождающуюся истерическими выкриками жены по поводу того, что он слишком долго задерживается на работе, а то и вообще беспрестанно шастает по бабам, пусть он не выспится — плевать, ведь завтра выходной, зато сейчас можно просто гулять по ночному Новосибирску, наслаждаясь его красотой, и не заботиться ни о чем. А в самом деле, о чем тут беспокоиться? Разве что о том, что в столь позднее время можно наткнуться на пьяную компанию, но Марата не волновало даже это. Высокий и широкоплечий он отталкивал хулиганов одним своим видом, и молодежные компашки предпочитали обходить стороной этого гиганта, подозревая в нем таланты Брюса Ли, не смотря на то, что последний раз Марат дрался в шестилетнем возрасте.
Он шел не спеша, насвистывая себе под нос несложный мотивчик, когда его обогнала молоденькая девчушка с длинным растрепанными волосами, одетая во что-то, невероятной раскраски и фасона. Она чуть не сшибла его, и на своей крейсерской скорости зашагала дальше. Что могла эта юная нимфетка делать на мосту в такое время?
— Эй, девочка, — крикнул Марат вслед быстро удалявшейся фигуре, — В следующий раз предупреждай гудком перед обгоном, а то ты и сшибить меня могла.
Ответа не последовало. Она даже не подала вида, что услышала его слова, еще больше заинтриговав. Быть может, она испугана? Убегает от кого-то? Нуждается в помощи? И он прибавил шаг, стараясь догнать эту юную скороходку, что даже при длине его ног составило проблему. Через пару минут они поравнялись, и первым, что бросилось Марату в глаза было уже не платье неимоверной раскраски, а выражение неземного блаженства, написанное на ее лице. Именно такое лица он не раз видел, выуживая из туалетных кабинок института абсолютно "никаких" наркоманов. Но ей же всего лет 13-14! Неужели и в таком возрасте уже садятся на иглу?!
— Да постой ты, куда ты бежишь! — вновь крикнул он, попытавшись положить девочке руку на плечо, чтобы развернуть лицом к себе, но она с неожиданным проворством перехватила его руку, и так сжала своими тоненькими пальцами, что Марат вскрикнул от неожиданности и боли.
— НЕ МЕШАЙ! — произнесла она, ни на секунду не замедляя шага. — НЕ МЕШАЙ МНЕ ИДТИ! ОНА ЗОВЕТ МЕНЯ!
По коже Марата пробежал холодок, но не от жуткого и абсолютно пустого взгляда девочки и не от ее не менее жутких слов, произнесенных словно в гипнотическом трансе, а от того, что в этот миг он услышал и другой голос, громкий, и, словно бы лязгающий металлом.
— НЕ ТРОГАЙ ЕЕ!
ИДИ СВОЕЙ ДОРОГОЙ, И Я НЕ ПРИЧИНЮ ТЕБЕ ВРЕДА!
ТЫ МНЕ НЕ НУЖЕН!
ЕЩЕ НЕ ПОРА....
Но он уже не мог остановиться, бросить все, как есть, и просто пойти дальше, словно бы ничего и не произошло. Альтруист от рождения Наджиев всегда готов был помочь любому, кто нуждался в помощи, а эта девчушка явно нуждалась в ней куда больше кого-либо! Марат вновь ускорил шаг, догоняя убежавшую вперед девочку, и когда они подходили к середине моста, увидел спешащего к ним навстречу парня. Вроде бы ничего особенного в нем не было, если бы не его походка, в точности копировавшая походку девочки. Казалось бы, парень, как парень, на вид — лет 18-20, хорошо сложенный, чуть пониже самого Марата. Но слишком уж его поведение походило на поведение юной нимфетки. Тот же быстрый шаг, словно он бежал от кого-то, и также, как и она парень смотрел не под ноги, а на звездное небо, словно игнорируя известный анекдот о том, что если не будешь смотреть куда идешь, то быстро попадешь туда, куда смотришь. Впрочем, казалось, эту парочку подобные "мелочи" совершенно не волновали.
Происходило что-то серьезное, но непонятное для Марата, и потому — устрашающее. Он догнал девочку в тот момент, когда она поравнялась с парнем, и хотел было уже вновь схватить ее за плечо, когда она заговорила, но обращаясь не к нему, а шедшему навстречу незнакомцу.
— ТЫ ТОЖЕ ПРИШЕЛ К НЕЙ?
— ДА! — был ответ.
Марат остановился как вкопанный. Все это начинало напоминать встречу двух членов какой-то секты. Вот только, не слишком ли малы эти ребята для того, чтобы быть сатанистами, или еще кем похуже? Между тем загадочная парочка, совершенно не обращая на его внимания, перегнулась через перила, и стала с интересом рассматривать что-то внизу, тихим шепотом переговариваясь между собой. Из-за проносившихся мимо машин Марат не мог разобрать ни единого слова. Наконец, они снова выпрямились, и парень произнес: "ПОЙДЕМ!" С этими словами он одним прыжком вскочил на перила, с секунду балансировал на них, улыбаясь и протягивая девочке руку, а затем, не удержав равновесия, ухнул вниз, навстречу черной глади реки. Все произошло на столько быстро, что Марат даже не успел понять, что происходит. Только что перед ним стояли двое, и вот одного уже нет! На его глазах человек, жизнь которого только начиналась, наложил на себя руки, прыгнув в реку! Рядом завизжали тормоза, и раздался грохот ударяющихся друг о друга корпусов автомобилей, но Марат не видел, что происходит у него за спиной. Его внимание было приковано к хрупкой фигурке в цветастом платьице. Она перекинула одну ногу через перила, и со счастливой улыбкой смотрела вниз, явно собираясь прыгать.
Марат стряхнул с себя оцепенение, и, бросившись вперед, крепко схватил ее за руку.
— Что ты делаешь? — закричал он ей прямо в ухо, стараясь перекричать шум машин, — Я не позволю!
Ее ноготки со страшной силой впились в руку Марата, прекрасное юное лицо исказила гримаса ужаса, напоминающая предсмертную агонию раненного. Одним неимоверным усилием она скользнула за перила, и теперь Марат удерживал это извивающееся и царапающееся создание над черной пропастью, простиравшейся под мостом. Ее крик, срывавшийся, порою, на нечеловеческий визг, стоял у него в ушах, а с удерживавшей девочку руки, под натиском ее ногтей, превратившихся, казалось, в когти мифического животного, слезала кожа. Марат напрягал все силы, пытаясь втащить ее обратно на мост, но девочка упорно цеплялась за перила с другой стороны, стараясь либо вырваться, либо увлечь его с собой. Рядом кричали люди, кто-то обхватил его за талию, пытаясь помочь, но все было бесполезно. Визжавшее существо внизу с удесятеренной силой вырывалось, разрывая кожу и вены удерживающей его руки. Лицо, некогда красивое, а теперь обезображенное ужасом, ужасом того, что ее могут вновь втащить наверх, было залито его кровью, стекавшей с изодранной руки. Марат чувствовал, что слабеет. Мысленно собрав в кулак последние силы он рванул девочку наверх, и эта попытка могла бы увенчаться успехом, но когда ее лицо показалось над перилами, она словно взвилась в воздух, и вцепилась своими окровавленными ногтями в лицо Марата, сдирая лоскутья кожи и выцарапывая глаза, заставив его взвыть от боли и разжать пальцы. Словно в замедленной съемке уцелевшим глазом Марат видел, как она летела вниз, и выражение ее лица менялось, по мере приближения к водной глади. И в ту секунду, когда тело девочки рухнуло, подняв фонтаны брызг точно в зеркальное отражение луны, на лице ее вновь было написано полное, ничем не омраченное блаженство.....
06.06.2001 г.
Марат проснулся и сел на кровати, не понимая, что же разбудило его. На соседней кровати мерно посапывала Татьяна (вот уже год, как они перестали спать вместе — она не могла просыпаясь, видеть перед собой не красивого мужчину, за которого она вышла замуж, а одноглазого урода, лицо которого было исполосовано шрамами). Он встал и взглянул на часы. Полночь. За окном громко стрекотали сверчки, словно призывая его куда-то. В окно заглядывала полная луна, манившая своим серебристым светом. И вдруг он отчетливо услышал до боли знакомый голос — голос той самой девочки, которую он не сумел спасти год назад. Она пела.... А через секунду к ее пению прибавился и скрежещущий металлический глас: "ТЕБЕ ПОРА УМЕРЕТЬ!"
Кирилл Кудряшов "МЕСТО, ГДЕ Я ХОЧУ УМЕРЕТЬ"
1
