Недомерок прода

Глава 10.

Денис.

Медитация. Да, это именно то, что мне нужно. Всего полчаса потраченного времени, и я могу спокойно думать. Нет, не о ней, а о предстоящем мне бое я думаю. Прочь лишние мысли, сейчас я должен сосредоточиться только на одной цели — победить! Ничто мне не помешает! Любое препятствие, вставшее на моем пути к победе, я смету. Так что прочь все лишние мысли, думать только об одном — победе! И для этого я должен успокоиться и забыть обо всем прочем. Она подождет. Я подожду... ведь раб не может ничего противопоставить свободному человеку. Но это ненадолго. Сегодня! Сегодня я стану свободным! Да, я выиграю этот ититьский турнир! Другого не дано. О другом развитии событий я даже думать не буду. Ведь мы сами создаем свое будущее. И именно сегодня простой раб сам решает свою судьбу! Я решаю свою судьбу! Я выбираю свободу! И плевать, что мне придется убивать своих противников. Я уже многих убил. Меня научили убивать. Ведь в этом мире выживает сильнейший!

— Ден, пора. — голос Шуфара был каким-то хриплым и взволнованным. Рядом уже стоял распорядитель и что-то пытался втолковать орку, который ждал моего ответа.

— Я готов, наставник.

Арена встретила меня жарой и раскаленным песком. В этот раз меня опять оставили без доспехов. Простая туника, мой неизменный пояс, повязка на глазах и сандалии — вот и все, что мне дали надеть. Ах, да, еще вручили оглоблю, как я прозвал этот кусок железа. Огромный двуручный меч длиной с мой рост и довольно тяжеленный. Пришлось тащить его на плечах, как бревно, закинув на него руки с двух сторон. Мне не привыкать, благо бревен на тренировках я перетаскал чуть ли не больше остальных бойцов. Да, махать мне им будет неудобно, но я уже решил, что буду использовать его не в качестве меча, а просто как лом. Если организаторы надеются смутить меня весом этой железяки, то не на того напали. Зря я, что ли все время под двойным своим весом хожу — всего несколько раз за последний год я снимал свой пояс-утяжелитель. Так что на кряйняк у меня есть козырь.

Кстати, мотивировали мне вручение этой железяки тем, что якобы хотят в последний день игр устроить для всех бойцов равные условия. И естественно, крайним сделали меня, ведь мой противник использует двуручник, значит и мне надо всучить эту оглоблю. Нет, я честно говоря, уже зуб имею на организаторов этих игришь. Так что, как только освобожусь и буду иметь возможность отблагодарить их, так сразу и нагряну к ним в гости.

Ага, а вот и оно, чудо-юдо за два метра с лишним с такой же оглоблей, как у меня. Идет. Нет, судя по скорости, скорее ползет в мою сторону. Интересно, чего это он такой медленный. Неужели испугался такого маленького меня? Да нет, как так можно! Да он оскорбляет меня в лучших чувствах — ведь я такой маленький, мягкий и пушистый сегодня. Кстати, этот долдон хоть и большой, но худющий до невозможности, и судя по грязным разводам, заполнившим всю его ауру, не пренебрегает допингом. Интересно, как он с таким здоровьем дотянул до финала. Ведь, насколько я знаю, сегодня будет всего три боя — два полуфинальных, и один финальный. Всего четыре человека дошли до сегодняшнего дня в боеспособном состоянии, и один из них этот наркоман.

О, он уже готовится! Пора врубать мою шарманку. Да, сегодня я буду драться под эту песню!

Время убивать!

Время наступать!

Время наступать и побеждать!

Вот противник рванул вперед. Я не стал заставлять себя ждать и тоже ускорился. Сразу на максимум, ведь мне надо использовать с пользой вес этой оглобли. Разбег. Меч, удерживаемый двумя руками, чуть ли не волочется за мною по правой стороне, почти касаясь кончиком острия песка. Десять шагов, противник замахивается для горизонтального удара, который должен меня разрубить пополам. Не дождешься! Резко падаю на колени и запускаю оглоблю в полет! Скользя коленями по песку, прогибаюсь назад и пропускаю меч противника над головой. И в этот момент оглобля, крутясь, как лопасти вертолета, влетает в грудь врага. Расчет оказался почти верен — двуручник хоть и влетел в противника не острием, а рукоятью, но судя по раздавшемуся хрусту костей, пару ребер сломал. Через секунду подтверждением моей правоте стал хрип врага, который пуская изо рта кровавую пену, пытался встать с колен. Вот ему это удалось, и он делает шаг в мою сторону, второй, но вдруг его глаза закатываются, он падает на песок и начинает биться в припадке.

Интересна реакция на перелом ребер и пробитое легкое. Я думал, что мне придется его добивать, а он вдруг оказывается припадочным. Странно. Хотя нет, ведь он под зельем "последнего шанса" был, и судя по всему уже давно его потребляет. Так что возможно это именно зелье его и добило. Так сказать, организм не выдержал нагрузки, а мой удар как раз ко времени пришелся.

Выйдя из ускорения, я невольно зашипел от боли — ноги ниже колен были изодраны в кровь, как будто я их полчаса наждачкой драил. Ититьский бог, как же я об этом не подумал?! Шипя и прихрамывая, я направился в сторону выхода с арены, благо уже победителя объявляют и полог тишины с арены сняли, так что я слышу крики зрителей. Ага, а вот и овощи полетели от недовольной аудитории. Надо быстрее сматываться.

* * *

Арена. Комната прислуги.

Небольшая комнатка, освобожденная от двух слуг, отдыхавших в это время в ней, была занята человеком и дроу. Закрытая на щеколду дверь и тихий шепот, должны были сохранить тайну разговора.

— Уважаемый Наил, у меня есть к вам очень выгодное предложение. Как я мог видеть, вас очень интересуют бои.

— С чего вы взяли, эльсир, что мне интересны эти драки рабов?

— Все очень просто. Я не мог не заметить, как вы внимательно смотрели за последними боями. Все-таки я живу этим, и поэтому легко могу уловить интерес в таких делах. А вы сильно переживали за гладиаторов, как будто сами хотели поучаствовать в боях.

— Возможно вы правы. Мне немного интересно наблюдать, как люди ни за что проливают кровь друг друга на потеху толпе. У нас такое не практикуется — никто не будет дорогих рабов заставлять убивать друг друга.

— Тогда у меня есть вопрос — не хотели бы вы поучаствовать в боях на арене? Сегодня?

— Интересное предложение. Но ведь вы понимаете, что никто из тех, кто выступает на этом турнире, не сможет мне составить конкуренцию. И к тому же, насколько я видел, на арене бьются только рабы.

— Все очень просто, уважаемый Наилон. Есть одна очень старая традиция, которой пренебрегают в последнее время. Раньше, когда на арене после победоносных войн, заставляли сражаться пленных солдат армии противника, любой свободный человек мог бросить вызов победителю игр, чтобы доказать свою доблесть в битве с сильнейшим. Теперь эта традиция не пользуется популярностью, так как на арене не бывает настолько сильных бойцов, как раньше, если конечно не считать моего Недомерка. Ведь обычный раб, даже тренированный, не может сравниться с ветераном войны, взятым в плен. Поэтому аристократы брезгуют выходить против слабых противников. Но традицию никто не отменял. Поэтому я хочу, чтобы вы бросили вызов Недомерку, когда он победит в турнире.

— Странно, уважаемый Лоскер, это очень странно. Я слышал ваш разговор с эльсирами и полагал, что вы решили продать своего раба маэстро, когда игры закончатся. А теперь вы хотите, чтобы я убил его?

— О нет, что вы. Я совсем не хочу смерти моего бойца. Все намного проще — мне надо, чтобы он проиграл и остался жив. Если он победит в играх, то император вправе дать ему свободу. Но вот если он проиграет свой последний бой, с кем бы он ни был, то останется моим рабом и я смогу продать его эльсире Ульрике. Как видите, я ответил на ваши вопросы, поэтому хотел бы услышать ответ на мой вопрос — вы возьметесь за это задание?

Закутанная в плащ фигура откинула капюшон и Лоскер увидел довольный оскал на лице молодого дроу.

— Я согласен на это весьма интересное и сложное задание. Победить Недомерка не убивая его — это будет интересно! Но оплата должна быть достойной!

Ланиста побледнел и невольно отшатнулся от дроу, но взял себя в руки и натянуто улыбнулся в ответ:

— Не беспокойтесь, уважаемый Наил. Оплата будет очень достойной.

* * *

Ложа для почетных гостей.

— Сегодня он не похож на свихнувшегося. Не то что вчера, совсем не в себе был. — тихий голос принцессы разнесся по полупустой ложе, в которой было всего трое разумных. Всех остальных из состава посольства в это день принцесса заставила заняться подготовкой документов, на случай подписания договора. Даже слуг Альтерея выставила за дверь, предполагая серьезный разговор с маэстро.

— Видимо вчера он был чем-то взволнован. Маэстро, вы не знаете, что вчера было с этим мелким рабом? — сидящая по левую руку от принцессы старейшина, которая, несмотря на название должности, выглядела как двадцатипятилетняя девушка, вопросительно глянула в сторону Ульрики.

— Нет, эльсира, не знаю. Я весь день была занята делами и не видела, что происходило на арене.

— Но вы же знакомы с ланистой, которому принадлежит этот раб? — принцесса отвлеклась от созерцания арены и повернула голову к Ульрике, сидящей по правую руку от нее.

— У вас хорошие шпионы, ваше высочество. — маэстро наклонила голову, выражая уважение королевской особе, — Но это не значит, что если я знакома с каким-либо человеком, то осведомлена обо всех его делах.

— Да? А мне доложили, что вы недавно навещали жилые помещения, которые выделили для Лоскера и его людей на территории арены.

— Еще раз выражаю восхищение профессионализмом ваших шпионов. Но у меня так же возникает вопрос — что Вашему Высочеству понадобилось от обычного ланисты? Или вас интересует не он, а раб, которого продали ему ваши люди? — Ульрика ехидно улыбнулась.

— С чего вы взяли, что мои подданные занимаются работорговлей? — возмутилась Альтерея, — Эльфы презирают работорговлю!

— Вот как? Тогда чем же вас так заинтересовал этот конкретный раб? Ведь я заметила ваш интерес, когда вы увидели его в первый день соревнований.

— Маэстро, — раздался возмущенный голос старейшей, — Как вы смеете обвинять нас в работорговле?! К тому же принцессе совсем не интересен этот раб. Скорее вы так в нем заинтересовались, что не утерпели и прыгнули ему в постель!

— О как вы заговорили! Ну что же, не я первая начала сыпать оскорблениями! — возмущенная Ульрика встала с кресла и повысила голос, — Раз уж вы знаете, что я была рядом с Недомерком, то наверное вас не удивит тот факт, что я не могла не узнать ошейник, который надет на этом рабе? Тогда возникает вопрос, на который я хотела бы получить ответ, старейшина — что на обычном рабе делает ошейник эльфийской работы предназначенный для обуздания манасов? Насколько я знаю, после войны все такие ошейники были убраны в королевскую сокровищницу и не могли быть использованы без разрешения королевы или совета старейшин, не так ли? Или может Ее Высочество ответит мне, откуда она знает этого раба?

— Успокойтесь, маэстро! — принцесса неприязненно взглянула на старейшину и повернулась к Ульрике, — Не следует выносить наш спор на всеобщее обсуждение. Хорошо, что в нашей ложе есть односторонний полог тишины, а то после ваших криков вся арена знала бы о разногласиях в нашем посольстве.

— Ваше Высочество, не увиливайте! Дайте прямой ответ на мой вопрос, как это сделала я! Иначе мне придется выйти из состава посольства, так как я считаю ниже своего достоинства находиться рядом с теми, кто запятнал свою честь торговлей людьми!

— Значит находиться радом с тем же Лоскером вы можете, а рядом со мною нет? — принцесса встала с кресла и развернулась лицом к Ульрике, — А ведь он не просто торгует рабами, а отправляет их на смерть!

— Не передергивайте, Ваше Высочество. Может, вы еще скажете, что считаете обычного имперского ланисту ровней вам, принцессе светлых эльфов, которые на весь мир всегда заявляли о своем неприятии работорговли? — маэстро криво усмехнулась и указала рукой на арену, — Здесь империя, в которой работорговля является обычным делом! Именно поэтому я уехала отсюда и живу в академии. Но если вы сами втихую попираете те принципы, которые провозглашаете во всеуслышание, то мне не по пути с вами! Я лучше пообщаюсь с честным работорговцем, чем с лживой принцессой! Или вы думаете, что только ваши шпионы хороши? У меня тоже есть несколько знакомых в светлом лесу, и они мне рассказали, как повозку с одним человеком, которого впоследствии продали работорговцу на границе с империей, сопровождала принцесса со своим помощником!

Альтерея опустила глаза и медленно села в кресло, — Маэстро, я не могу вам ничего рассказать. Это государственная тайна.

— Даже так? Значит королева тоже в этом замешана? — Ульрика вздернула подборок и процедила сквозь зубы, — Я не смею больше докучать вам своим обществом, Ваше Высочество. С этой минуты прошу считать меня вышедшей из состава вашего посольства.

Стук закрывшейся двери возвестил об уходе Ульрики из ложи.

— Эта дрянь еще пожалеет о своем решении, — раздался голос старейшины.

Альтерея прищурив глаза, посмотрела на свою помощницу и прошипела ей в лицо:

— Я уже давно жалею, что в свое время не остановила матушку и вас! А маэстро Ульрика честная женщина, в отличии от меня и вас!

* * *

Денис.

Прошел час, прежде чем меня выпустили на арену второй раз. Второй, последний раз во всех смыслах. Потому что биться предстоит с победителем полуфинала, у которого был бой сразу после меня. Если я выиграю, то буду свободен, ну а если проиграю... тоже буду свободен, потому что мертвые не могут быть рабами. Так что это действительно мой последний бой на этой арене.

Как не странно, но перед выходом на арену, на меня напялили почти полный кожаный доспех. Кираса с длинной юбкой из кожаных полос, наручи, наголенники и даже простейший металлический шлем. В руки Шуфар вручил мне два коротких меча. Судя по всему, мой противник тоже будет снаряжен аналогичным образом, а значит, как и я, он рассчитывает на свою скорость. Надо быть предельно осторожным, так как именно такие противники опасны для меня. Я до сих пор под впечатлением того, как быстро может двигаться Шуфар, используя транс, а ведь он даже не одаренный. Да и тот командир имперской пехоты был довольно быстрым. Про нескольких гладиаторов, которые так же пользовались трансом, я уже не говорю, хотя они сильно уступали Шуфару.

Песок арены был как всегда жгуч. Солнце светило во всю, а учитывая, что по времени был почти полдень, арена превратилась в огромную сковороду, наполненную песком. И вот на этой сковороде мне и моему противнику предстояло поплясать на потеху публике.

Враг, которого я увидел магическим зрением только шагов за тридцать до меня, шел неспешно и уверенно, как будто был на прогулке. Такие же кожаные доспехи, как у меня и два меча в руках, вот только мечи у него были не короткие, а раза в два длиннее моих. Все-таки гады эти организаторы, опять меня подставили. Добраться бы до них, я бы им показал где раки зимуют. Ладно, плевать, но чувствую, что придется мне выложиться по полной.