|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я не могу в это поверить! Ошеломленно воскликнул Рон, когда ученики Хогвартса гуськом поднялись по ступенькам вслед за группой из Дурмстранга.
— Крам, Гарри! Виктор Крам!
— Ради всего святого, Рон, он всего лишь игрок в квиддич, — сказала Гермиона.
— Всего лишь игрок в квиддич? — Рон посмотрел на нее так, словно не мог поверить своим ушам. — Гермиона, он один из лучших ловцов в мире! Я понятия не имел, что он все еще в школе!
Когда они вместе с остальными учениками Хогвартса пересекали вестибюль, направляясь в Большой зал, Гарри увидел, как Ли Джордан подпрыгивает на пятках, чтобы получше разглядеть затылок Крама. Несколько шестиклассниц на ходу лихорадочно шарили по карманам: — О, я не могу в это поверить, у меня с собой нет ни единого перышка.
— Как ты думаешь, он подписал бы мою шляпу губной помадой?
— Правда, — надменно произнесла Гермиона, когда они проходили мимо девочек, которые теперь ссорились из-за помады.
— Я возьму у него автограф, если смогу, — сказал Рон. — У тебя ведь нет пера, Гарри?
— Нет, они наверху, в моей сумке, — сказал Гарри.
Они подошли к гриффиндорскому столу и сели. Рон позаботился о том, чтобы сесть сбоку, лицом к дверному проему, потому что Крам и его товарищи по Дурмстрангу все еще толпились вокруг него, очевидно, не зная, где им сесть. Ученики из Шармбатона выбрали места за столом Равенкло. Они с мрачным выражением на лицах оглядывали Большой зал. Трое из них все еще кутались в шарфы и шали.
— Не так уж и холодно, — оправдываясь, сказала Гермиона. — Почему они не взяли с собой плащи?
— Сюда! Подойди и сядь сюда! — Прошипел Рон. — Сюда! Гермиона, подвинься, освободи место...
— что?
— Слишком поздно, — с горечью сказал Рон.
Виктор Крам и его товарищи по Дурмстрангу устроились за слизеринским столом. Гарри заметил, что Малфой, Крэбб и Гойл выглядели очень довольными этим. Пока он наблюдал, Малфой наклонился вперед, чтобы заговорить с Крамом.
— Да, верно, подлизывайся к нему, Малфой, — язвительно сказал Рон. — Держу пари, Крам видит его насквозь. ...держу пари, что люди постоянно заискивают перед ним. ...Как ты думаешь, где они будут спать? Мы могли бы предложить ему место в нашей спальне, Гарри. ...Я бы не возражал уступить ему свою кровать, я мог бы поспать на раскладушке.
Гермиона фыркнула.
— Они выглядят намного счастливее, чем Кавалеры палочек, — сказал Гарри.
Студенты Дурмстранга снимали свои тяжелые меха и с интересом рассматривали черный потолок, усеянный звездами; двое из них поднимали золотые тарелки и кубки и рассматривали их, явно впечатленные.
Наверху, за преподавательским столом, Филч, смотритель, расставлял стулья. В честь этого события он надел свой старый заплесневелый фрак. Гарри с удивлением заметил, что он добавил четыре стула, по два с каждой стороны от Дамблдора.
— Но здесь всего два лишних человека, — сказал Гарри. — Почему Филч выставляет четыре стула, кто еще придет?
— А? — рассеянно спросил Рон. Он все еще жадно смотрел на Крама.
Когда все студенты вошли в зал и расселись за своими столами, вошли преподаватели, подходя друг к другу и занимая свои места за главным столом. Последними в очереди были профессор Дамблдор, профессор Каркаров и мадам Максим. Когда появилась их директриса, ученики Кавалеров палочек вскочили на ноги. Несколько учеников Хогвартса рассмеялись. Однако Кавалеры палочек выглядели совершенно невозмутимыми и не возвращались на свои места, пока мадам Максим не села слева от Дамблдора. Дамблдор остался стоять, и в Большом зале воцарилась тишина.
— Добрый вечер, леди и джентльмены, призраки и, в особенности, гости, — сказал Дамблдор, улыбаясь иностранным студентам. — Мне доставляет огромное удовольствие приветствовать вас всех в Хогвартсе. Я надеюсь и верю, что ваше пребывание здесь будет комфортным и приятным.
Одна из девушек из Шармбатона, все еще кутавшаяся в шарф, издала явно насмешливый смешок.
— Никто не заставляет тебя оставаться! — Прошептала Гермиона, ощетинившись на нее.
— Турнир будет официально открыт в конце праздника, — сказал Дамблдор. — А теперь я приглашаю вас всех поесть, выпить и чувствовать себя как дома!
Он сел, и Гарри увидел, как Каркаров сразу наклонился вперед и завел с ним разговор.
Тарелки перед ними, как обычно, были полны еды. Домашние эльфы на кухне, казалось, постарались на славу: перед ними стояло такое разнообразие блюд, какого Гарри никогда не видел, в том числе несколько определенно иностранных.
— Что это? — спросил Рон, указывая на большое блюдо с каким-то рагу из моллюсков, стоявшее рядом с большим пудингом из стейка и почек.
— Буйабес, — сказала Гермиона.
— Благословляю тебя, — сказал Рон.
— Это французское, — сказала Гермиона. — Я ела его позапрошлым летом на каникулах. Оно очень вкусное.
— Я поверю тебе на слово, — сказал Рон, накладывая себе кровяную колбасу.
Большой зал почему-то казался гораздо более переполненным, чем обычно, хотя там было всего двадцать учеников; возможно, это было из-за того, что их разноцветная форма так ярко выделялась на фоне черных мантий Хогвартса. Теперь, когда они сняли свои меха, стало видно, что студенты Дурмстранга одеты в мантии темно-кроваво-красного цвета.
Хагрид проскользнул в зал через дверь позади преподавательского стола через двадцать минут после начала пира. Он скользнул на свое место в конце зала и помахал Гарри, Рону и Гермионе сильно забинтованной рукой.
— У Исчезацющих все в порядке, Хагрид? — спросил Гарри.
— Процветает, — радостно отозвался Хагрид.
— Да, готов поспорить, что так оно и есть, — тихо сказал Рон. — Похоже, они наконец-то нашли то, что им нравится, не так ли? — Пальчики Хагрида.
В этот момент раздался голос: — Извините, вы хотите буйабес?
Это была девушка из Шармбатона, которая смеялась во время речи Дамблдора. Она наконец сняла шарф. Длинные серебристо-светлые волосы ниспадали почти до талии. У нее были большие темно-синие глаза и очень белые ровные зубы.
Рон побагровел. Он уставился на нее, открыл рот, чтобы ответить, но из него не вырвалось ничего, кроме слабого бульканья.
— Да, возьми, — сказал Гарри, пододвигая блюдо к девушке.
— Ты уже доел?
— Да, — сказал Рон, затаив дыхание. — Да, это было превосходно.
Девочка взяла блюдо и осторожно отнесла его к столу Равенкло. Рон все еще таращился на девочку, как будто никогда раньше их не видел. Гарри рассмеялся. Этот звук, казалось, привел Рона в чувство.
— Она вейла! — хрипло сказал он Гарри.
— Конечно, это не так! — язвительно сказала Гермиона. — Я не вижу, чтобы кто-то еще пялился на нее как идиот!
Но она была не совсем права на этот счет. Когда девушка пересекла зал, многие мальчики повернули головы, и некоторые из них, казалось, на время потеряли дар речи, как и Рон.
— Говорю тебе, это ненормальная девочка! — воскликнул Рон, наклоняясь в сторону, чтобы лучше ее видеть. — В Хогвартсе их так не делают!
— В Хогвартсе их делают нормально, — не задумываясь, выпалил Гарри. Так получилось, что Чоу сидела всего в нескольких шагах от девушки с серебристыми волосами.
— Когда вы обе снова закроете глаза, — оживленно сказала Гермиона, — вы сможете увидеть, кто только что пришел.
Она указывала на преподавательский стол. Два оставшихся свободных места только что были заняты. Людо Бэгмен теперь сидел по другую сторону профессора Каркарова, а мистер Крауч, босс Перси, — рядом с мадам Максим.
— Что они здесь делают? — удивленно спросил Гарри.
— Они организовали турнир трех волшебников, не так ли? — спросила Гермиона. — Я полагаю, они хотели присутствовать при его начале.
Когда принесли второе блюдо, они также заметили несколько незнакомых десертов. Рон внимательно осмотрел необычный сорт светлого бланманже, затем осторожно передвинул его на пяток сантиметров вправо, чтобы его было хорошо видно со стола Равенкло. Однако девушка, похожая на вейлу, похоже, съела достаточно и не подошла за едой.
Как только золотые тарелки были дочиста вытерты, Дамблдор снова встал. Казалось, что теперь в зале царит приятное напряжение. Гарри почувствовал легкое волнение, гадая, что же произойдет дальше. Через несколько сидений от них Фред и Джордж подались вперед, пристально глядя на Дамблдора.
— Момент настал, — сказал Дамблдор, улыбаясь морю обращенных к нему лиц. — Турнир трех волшебников вот-вот начнется. Я хотел бы сказать несколько слов в объяснение, прежде чем мы внесем гроб.
— Что? — Пробормотал Гарри.
Рон пожал плечами.
— просто чтобы уточнить процедуру, которой мы будем следовать в этом году. Но сначала позвольте мне представить, для тех, кто с ними не знаком, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества, — раздались вежливые аплодисменты, — и мистера Людо Бэгмена, главу Департамента магических игр и спорта.
Бэгмену аплодировали гораздо громче, чем Краучу, возможно, из-за его известности как отбивающего, или просто потому, что он выглядел намного симпатичнее. В знак благодарности он весело помахал рукой. Бартемиус Крауч не улыбнулся и не помахал рукой, когда было объявлено его имя. Вспоминая его аккуратный костюм на Чемпионате мира по квиддичу, Гарри подумал, что он странно выглядит в мантии волшебника. Его усы щеточкой и строгий пробор выглядели очень странно рядом с длинными седыми волосами и бородой Дамблдора.
— Мистер Бэгмен и мистер Крауч неустанно работали последние несколько месяцев над подготовкой к Турниру трех волшебников, — продолжил Дамблдор, — и они присоединятся ко мне, профессору Каркарову и мадам Максим в жюри, которое будет оценивать усилия чемпионов.
При упоминании слова "чемпионы" внимание слушавших студентов, казалось, обострилось. Возможно, Дамблдор заметил их внезапную неподвижность, потому что он улыбнулся и сказал:
— Тогда, пожалуйста, гроб, мистер Филч.
Филч, который до этого незаметно прятался в дальнем углу зала, подошел к Дамблдору, неся большой деревянный сундук, инкрустированный драгоценностями. Сундук выглядел очень старым. Среди наблюдавших за происходящим студентов послышался шепот возбужденного интереса; Деннис Криви даже встал на свой стул, чтобы как следует разглядеть происходящее, но, будучи таким крошечным, его голова едва возвышалась над головами остальных.
— Мистер Крауч и мистер Бэгмен уже изучили инструкции к заданиям, с которыми чемпионы столкнутся в этом году, — сказал Дамблдор, когда Филч осторожно поставил сундук на стол перед ним, — и они приняли необходимые меры для каждого испытания. В течение учебного года будет три задания, которые будут разнесены по времени, и они по-разному проверят чемпионов. . . их магические способности, смелость, способность к дедукции и, конечно же, их способность справляться с опасностями.
При этих последних словах в зале воцарилась такая абсолютная тишина, что, казалось, никто не дышит.
— Как вы знаете, в турнире участвуют три чемпиона, — спокойно продолжил Дамблдор, — по одному от каждой школы-участницы. Они будут отмечены в зависимости от того, насколько хорошо они выполнят каждое из турнирных заданий, и чемпион, набравший наибольшее количество очков после третьего задания, выиграет Кубок трех волшебников. Чемпионы будут выбраны беспристрастным жюри: Кубком Огня.
Дамблдор достал волшебную палочку и трижды постучал по крышке гроба. Крышка со скрипом медленно открылась. Дамблдор сунул руку внутрь и вытащил большую, грубо отесанную деревянную чашу. Он был бы совершенно непримечательным, если бы не был полон до краев танцующими бело-голубыми языками пламени.
Дамблдор закрыл гроб и осторожно поставил на него кубок, чтобы его было хорошо видно всем в Зале.
— Любой, кто желает заявить о себе как о чемпионе, должен четко написать свое имя и название школы на листке пергамента и опустить его в кубок, — сказал Дамблдор. — У начинающих чемпионов есть двадцать четыре часа, чтобы заявить о себе. Завтра вечером, на Хэллоуин, кубок вернет имена трех человек, которые, по его мнению, наиболее достойны представлять свои школы. Кубок будет выставлен в вестибюле, где он будет доступен для всех желающих принять участие в соревнованиях.
— Чтобы ни один несовершеннолетний ученик не поддался искушению, — сказал Дамблдор, — я проведу возрастную черту вокруг Кубка Огня, как только он будет выставлен в вестибюле. Никто младше семнадцати лет не сможет переступить эту черту.
— Наконец, я хочу донести до каждого из вас, кто желает принять участие в соревнованиях, что к этому турниру нельзя подходить легкомысленно. Как только Кубок Огня выбирает чемпиона, он или она обязаны пройти турнир до конца. Внесение вашего имени в кубок является обязательным, магическим контрактом. После того, как вы станете чемпионом, решение не изменится. Поэтому, пожалуйста, убедитесь, что вы от всего сердца готовы к игре, прежде чем опустить свое имя в кубок. А теперь, я думаю, пора спать. Всем вам спокойной ночи.
— Возрастная черта! — Сказал Фред Уизли, сверкая глазами, когда они все направились через холл к дверям в вестибюль. — Ну, это должно быть обмануто Зельем старения, не так ли? И как только твое имя появляется в этом кубке, ты начинаешь смеяться — он не может определить, семнадцать тебе или нет!
— Но я не думаю, что у кого-то младше семнадцати будет шанс, — сказала Гермиона, — мы просто недостаточно изучили.
— Говори за себя, — коротко ответил Джордж. — Ты ведь попробуешь поступить, правда, Гарри?
Гарри мельком подумал о том, что Дамблдор настаивал на том, чтобы никто моложе семнадцати лет не заявлял своего имени, но затем в его голове снова возникла чудесная картина того, как он выигрывает Турнир трех волшебников. ...Он подумал, как разозлился бы Дамблдор, если бы кто-то моложе семнадцати нашел способ переступить возрастную черту. . . .
— Где он? — спросил Рон, который не слышал ни слова из этого разговора, но смотрел сквозь толпу, чтобы увидеть, что стало с Крамом. — Дамблдор не сказал, где спят люди из Дурмстранга, не так ли?
Но на этот вопрос был дан ответ почти мгновенно; они уже поравнялись со слизеринским столом, и Каркаров как раз подбежал к своим ученикам.
— Тогда возвращаемся на корабль, — сказал он. — Виктор, как ты себя чувствуешь? Вы достаточно поели? Может, мне послать на кухню за глинтвейном?
Гарри заметил, как Крам покачал головой, натягивая меха.
— Профессор, я бы хотел немного вина, — с надеждой сказал один из мальчиков из Дурмстранга.
— Я предлагал это не тебе, Поляков, — огрызнулся Каркаров, и его отеческая теплота мгновенно испарилась. — Я заметил, что у тебя снова вся одежда в остатках еды, отвратительный мальчишка...
Каркаров повернулся и повел своих учеников к дверям, дойдя до них в тот же момент, что и Гарри, Рон и Гермиона. Гарри остановился, чтобы пропустить его вперед.
— Спасибо, — небрежно сказал Каркаров, взглянув на него.
И тут Каркаров замер. Он повернул голову к Гарри и уставился на него так, словно не мог поверить своим глазам. Ученики Дурмстранга, стоявшие позади своего директора, тоже остановились. Взгляд Каркарова медленно скользнул по лицу Гарри и остановился на его шраме.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
