Никудышный день

"В жизни всегда есть место для подвига"

Пословица.

* * *

Пять тел мерно раскачивались на деревянной перекладине. Словно маятники.

Они расстреляли губернатора города и всю его семью, и, словно бы в насмешку, повесили их кверху ногами на месте казни. Пять человек — мужчина, женщина и трое детей. Они не пощадили никого.

Расстрельная площадь ранее именовалась Плаца-де-Лас-Кинко-Каллес, но сейчас её так никто не называл. Пятьсот квадратных метров земли, закатанных в бетонную плитку, теперь были перерыты беспощадными ударами артиллерии и узкими окопами. Бетонная крошка, топкая грязь, оставшаяся после вчерашнего дождя и гниющие на июльском солнце тела умерших густо усеивали Расстрельную площадь. Запах на ней был соответствующим.

Расстрельная площадь... Названная так лишь из-за казни губернатора, позднее она превратилась в место гибели сотен и сотен человек. Аура смерти и разложения витала в воздухе, подобно густому облаку...

Гул реактивных двигателей заставил Керро отбросить лишние мысли и сильнее вжаться в углубление в стене окопа. Его товарищи повторили за ним, и вовремя. Большая уродливая тень проскользнула в пятидесяти метрах от их позиций, и растворилась в других, более густых тенях. Корабль смерти — так солдаты называли эти относительно небольшие, манёвренные летательные аппараты пришельцев — стремительно пролетел в направлении площади, его авиационные пулемёты противно лаяли крупнокалиберными пулями. Битва была в самом разгаре...

Конец Света Виспания встретила судорожно, к тому моменту её уже начинали терзать внутренние протесты и народные бунты. Узревшие гигантские тени на орбите, и оттого обезумевшие от страха люди спешно покидали большие города, кто-то прятался в старых бомбоубежищах, и поэтому когда на грешную землю упали первые освящённые боеголовки, погибло не так много людей, как того хотели альтимарианцы.

Виспанийская армия понесла серьёзные потери в самые первые часы вторжения — воинские части и аэродромы "оккупанты" бомбили наравне со столицами людских стран, и поэтому когда в Виспанию высадился десант врага, их не встретило какое-то серьёзное сопротивление. Да, некоторые уцелевшие части армии вступили в бой, но эти попытки были настолько смехотворны, что не стоили никакого внимания...

Лишь при поддержке уцелевших остатков ООН, что сумели наладить связь с некоторыми подвергнутыми орбитальным ударам странами, выжившие генералы виспанских вооружённых сил сумели скоординировать свои действия, и всего через несколько дней начать долгожданную контратаку.

Столица Виспании, Мадредгар, была разрушена практически до основания и вдобавок заражена смертоносной радиацией. Ближайшие к зоне высадки города, а именно Гуадалахара, Авилла, Толедо, Таранкон и Альбасете были захвачены и сожжены альтимартанцами на второй день вторжения. Кабелес, Риал, Алеканте, Теруель и Калают — на третий. А на четвёртый Виспания нанесла ответный удар...

Линия фронта растянулась на тысячи километров, она была неустойчивой и постоянно менялась. Виспанийская армия сражалась храбро, вдобавок, к ним на подмогу прибыло некоторое количество солдат ООН. То, что Виспании вообще начали помогать живой силой и оружием, было просто чудом, ведь вторжению подверглись абсолютно все крупные страны на Каэлии.

Два месяца интенсивных боёв принесла кое-какие результаты, надо сказать, весьма неудовлетворительные. Войска альтимарианцев превосходили людей в численности и огневой мощи, и оттого продвижение на фронтах шло "со скрипом". За эту неделю виспанийцы смогли освободить лишь несколько десятков сёл и ни одного крупного города, что, правда, на фоне той-же Франкии выглядело весьма внушительно. Говорят, что у соседей виспанийцев дела обстояли куда как хуже, а всё из-за того, что у тех было собственное ядерное оружие. Применив его против пришельцев, они сами обрекли себя на гибель — добрая треть их страны превратилась в обугленную пустошь.

Южный фронт сосредоточил свои силы на освобождении Де-Джунто-Алрио — большого города, стоящего на реке Алрио. Враг оккупировал его ещё в первые дни вторжения, и сейчас, метр за метром освобождая его улицы, солдаты видели всю жестокость своих нечеловеческих врагов.

Повешенное семейство губернатора было лишь одним из тысяч подобных преступлений...

Керро сплюнул. Вкус мертвечины уже ощущался у него во рту — так жутко здесь воняло трупами. Выбравшись из грязного отнорка, мужчина проверил своё оружие. Старенькая AR-15, исцарапанная и грязная, сделала уже много выстрелов перед тем, как попасть в руки Керро.

Парень, только вчера прибывший сюда с подкреплениями, ещё ни разу из неё не стрелял.

Множественные хлопки от выстрелов раздались где-то вдалеке, и по насыпи, за которой укрывался Керро, застучали пули. Альфредо выругался, когда бетонная крошка попала ему прямо в глаз, а молчаливый Матео высунул свою винтовку поверх баррикады, и дал в направлении врага короткую очередь. Мгновением позже по земляному валу, за которым прятался боец, начали строчить из пулемёта, что вызвало у Матео только кривую усмешку.

— Вот кого точно не заботит количество выпущенных патронов...

Это были его первые слова, произнесённые после захода подразделения 6-й штурмовой бригады в город. Обычно Матео молчал, и никто не пытался заводить с ним разговор — всем было далеко не до этого.

Альфредо громко закашлял, и сплюнул комок мокроты.

— А они всё не унимаются... Вчера били слабее, скажи, Тео?

Сослуживец кивнул, соглашаясь со словами Альфредо.

— Пулемётчики у них что надо.

Альфредо скорчил лицо. Грохот обстрела давил на нервы.

— Да уж, сегодня определённо никудышный день!

Сидящий рядом Освальд скептически хмыкнул.

— А как по мне, так сегодня отличный день для подвига!

Альфредо издевательски расхохотался. Слова товарища рассмешил его.

— Для подвига?.. И кто его совершит? Ты что ли?

Освальд ухмыльнулся, обнажая жёлтые, нечищенные зубы.

— Может я. Может, ты. Может, малыш Керро... — мужчина вздохнул, и поднял взгляд к затянутому серыми облаками небу. — Знаешь, я думаю, что все мы здесь в какой-то степени герои...

— Ой, заканчивай уже!

Новые хлопки, и комья земли посыпались на мужчин, заставив тех замолкнуть. Керро отогнал непрошенные мысли о погребении заживо, и покрепче сжал автомат. Он ещё не убил ни одного пришельца, и сегодня собирался это исправить...

— "Губера" расстреляли... И жену его. Детишек тоже не пощадили... — бормотал себе под нос Карлос, осматривая Расстрельную площадь из перископа. Прибор позволял ему оставаться в относительной безопасности, и оттого был очень ценен — другого у лейтенанта при себе не было.

— Что там творится, сэр? — подал голос Освальд. Лейтенант цыкнул.

— Задница там... — Карлос сложил перископ, и убрал его в сумку. — Враг зашевелился... Готовьсь к бою!

Подразделение лейтенанта Карлоса заняло позицию на углу улицы, выходящей на Расстрельную площадь. Находясь практически на самом краю, они, тем не менее, имели надёжную защиту в виде выгоревшего изнутри трёхэтажного здания и сети окопов, оставшихся тут после недавних боёв. Окопы эти были вырыты прямо посреди дороги, и тянулись они через жилой массив на соседнюю улицу, а также уходили далеко в тыл. Огромные куски асфальта служили отличной защитой от пуль и осколков. Ими же было выложено и дно окопов, а покатые земляные стены усилены мешками с песком. Сейчас в окопах хлюпала грязная жижа, но это ничуть не смущало бойцов — лучше уж так, чем стоять под пулями "оккупантов".

Рота Д — так именовалось подразделение лейтенанта Карлоса. Оно удерживало эту улицу и крошечный кусочек треклятой площади. Роты Е и Ц держали левый фланг, а 186-й Гуадалахарский моторизованный полк — правый. Отвоёванные в ходе стремительного контрнаступления территории города сейчас удерживались, можно сказать, на одной лишь силе воли. Пехота пришельцев наступала, словно прилив — волна за волной, штурм за штурмом, они накатывали на позиции виспанийцев, обозлённые дерзостью людей. Между этими атаками по защитникам Виспании била загоризонтальная артиллерия, либо налетала мелкая авиация. Ясно было одно — сдавать завоёванный город инопланетяне не собирались.

— Враг наступает! Пулемётные расчёты — огонь!

Четыре пулемёта MG-3 "заговорили" практически одновременно, и длинные, прерывистые очереди заглушили все прочие звуки боя. Солдаты, все как один, встали на специальные стрелковые ступени, и открыли огонь по наступающей пехоте врага.

Забравшись на невысокую ступень из земли и мешков с песком, Керро вскинул свою винтовку, ловя в прицел первую фигуру пришельца. Выстрел! Выстрел! Парень зажал спусковой крючок, выпуская одну очередь за другой, пытаясь уничтожить хотя-бы одного треклятого пришельца...

Взрыв!

Керро отбросило назад, и больно приложило спиной о стенку окопа. Стоящий слева от него Освальд рухнул, словно марионетка с обрезанными ниточками — верхняя часть его черепа была начисто срезана огромным осколком. Керро был залит кровью, но он не сразу понял, что эта кровь принадлежала не ему.

Цепочка взрывов заглушила непрекращающийся огонь — наступающие силы Оккупационной Армии обстреляли их из миномётов, чтобы "заткнуть" пулемёты и начать контратаку против наглых людей. Смертоносные осколки от мин просвистели вокруг позиций виспанийцев, изрезав расчёты MG-3 в кровавой фарш. Как только пулемёты смолкли, враг пошёл в наступление.

С "ничейной земли" послышался топот десятков ног и громкие металлические щелчки. Звуки приближались, и лейтенант Карлос, уже оправившийся от близкого взрыва, приказал уцелевшим бойцам бросать осколочные гранаты.

— Готовьсь... Давай!

Те, кто мог, метнули свои осколочные гранаты. Послышались новые хлопки. Керро пытался встать, но его спина всё ещё нещадно болела, а лицо было залито кровью Освальда. Практически вслепую парень пытался нащупать у себя на поясе франкийскую гранату F-1, но тут его инстинкты взвыли, и, повинуясь им, Керро упал ничком.

Раздались множественные хлопки от разрывов уже вражеских гранат, и поверх линии окопа со свистом полетели смертоносные осколки. Откуда-то спереди, казалось, уже совсем близко, послышался металлический скрежет и невнятная, агрессивная речь "оккупантов".

Почти сразу после этого поверх окопа началась стрельба. Наступающие враги открыли заградительный огонь, не давая виспанийцам поднять головы. Задняя стенка окопа разорвалась под натиском сотен пуль, и из разорванных мешков толстыми струями начал сыпаться жёлтый песок. Смешиваясь с жижей на дне окопа, он превращался в густую грязь, затрудняя передвижение солдат.

Упавший в эту смесь песка и воды Керро поблагодарил Господа за то, что он уцелел — не упади он на землю, и его изрешетили бы вражеские пули. Перевернувшись на спину, Керро подобрал свою винтовку, и уже собирался вскочить на ноги, чтобы начать стрелять, но новые автоматные очереди не дали ему это сделать.

— Они уже близко! Приготовиться к рукопа!.. — крик Рауля оборвался на полуслове; его голова взорвалась, как переспелая ягода. Эта картина отпечаталась в сознании Керро так ярко, что ему захотелось очистить свой желудок. Мгновением позже в окоп спрыгнули сразу несколько вражеских пехотинцев.

Их было трое, и за тот кратчайший промежуток времени Керро смог в мельчайших деталях рассмотреть своих врагов. Высокие фигуры, облачённые в серо-зелёную и серо-коричневую форму расцветки "хаки", издавали невнятные, режущие слух слова и металлические щелчки. На человеческую речь эти механические звуки походило мало.

Головы пехотинцев защищали зелёные стальные шлемы, а лица закрывали широкие, похожие на противогазы, маски, с большими, круглыми линзами. На груди, спине, плечах и бёдрах вражеских бойцов крепились стальные пластины, а на поясе — подсумки с гранатами и амуницией. На ногах "оккупантов" были крепкие на вид, измазанные в грязи ботинки. Вся одежда пришельцев казалась старой, грязной и дешёвой. Стальные бронепластины были испещрены царапинами и бороздами, а линзы масок казались мутными и пыльными.

Издалека они могли бы показаться обыкновенными людьми, но при ближайшем рассмотрении эти исчадия Ада оказывались лишь насмешкой, жалкой пародией на человека — руки этих существ были заменены на самые настоящие штурмовые винтовки или пистолеты-пулемёты с торчащими вбок магазинами. Из прорех в одежде вываливались пучки шлангов, виднелись металлические бронепластины, вживлённые прямо в тела этих монстров. За мутными линзами масок отчётливо светились крошечные алые точки — исполненные злобы глазные сенсоры инопланетных киборгов.

Керро увидел, как из ствола винтовки одного из этих пришельцев тянется тоненькая струйка дыма — вероятно, это он застрелил Рауля...

Дальше события понеслись вскачь — трое налётчиков, вскинув свои руки-оружия, открыли огонь по ближайшим к ним виспанийским бойцам, отвоёвывая плацдарм для себя и своих собратьев.

— Они в окопе! — закричал Карлос, разворачиваясь к противнику и вскидывая своё оружие, но машина оказалась быстрее. Прямо на глазах изумлённого Керро один из пехотинцев, вооружённый автоматом, дал по лейтенанту короткую очередь разрывными, и того с силой отбросило назад, словно в него врезался автомобиль. Киборг издал какой-то скрежет, и продолжил стрелять по виспанийцам. Беспомощных солдат начало кромсать, словно они попали в мясорубку.

Пальцы Керро онемели. То, что сначала показалось ему человеком, таковым на деле являться не могло из принципа своей бесчеловечности...

Раздались автоматные очереди, и головы двух вражеских боевых организмов прошили автоматные очереди — Матео и Альфредо изрешетили монстров, но тут, словно бы издеваясь над ними, им на смену в окоп спрыгнула ещё дюжина таких-же громил.

Враг дошёл до окопов, и навязал виспанийцам невыгодный для них ближний бой.

Оказавшись внизу, инопланетные киборги ураганным огнём смели стоящие по обе стороны от них ошеломлённые ряды солдат. Ещё десяток боевых пехотных организмов показались на краю окопа, но вниз прыгать не стали — они начали обстреливать сидящих внизу людских солдат, либо бросать в них ручные гранаты, создавая настоящий хаос.

Люди дрогнули. Солдаты, во всех деталях узревшие своего нечеловеческого врага, начали бежать вглубь траншеи, и столкнулись со своими товарищами, что спешили им на подмогу. Началась давка и паника, которой поспешил воспользоваться враг, начавший практически безнаказанно расстреливать виспанийцев в незащищённые спины.

Конечно, побежали не все. Из той сотни солдат, что служили в роте Д, двадцать с небольшим бойцов не поддались страху, и, подпитываемые ненавистью к врагу, решили дать пришельцам бой.

Даже если он станет для людей последним.

— Керро! Не вставай! — крикнул парню Матео, протиснувшись сквозь поток бегущих солдат, что чуть было не унесли его с собой, и начал поливать оказавшихся в траншее инопланетных бойцов потоками свинца. Альфредо был тут-же, выполз из "лисьей норы", в которой укрылся от винтовочного огня наступающих пехотинцев, и присоединился к перестрелке.