Я там любил, я там сидел в тюрьме,
По шатким и гнилым ходил мостам,
И брюки вечно были в бахроме,
И лучшие года остались там.
Обычно все более-менее серьезные совещания происходят в тронном зале, вернее, его аналоге. Собрание в спальной — это было ново. Зато отсюда открывался замечательный вид на тот самый мост, откуда должны были придти замеченные Виталиком ребята. В ближайшие минут двадцать. Собственно говоря, с одной троицей я уже справился, не было никаких причин сомневаться в том, что и с этой могу совладать, тем более, что уже не один. Но...
— Не думаю, что силовой метод — самый лучший. Нельзя же бесконечно вот так действовать, — это я говорил скорее Виту, Яна, к счастью, пока не понимала, о чем конкретно идет речь, — иначе нас вскоре просто задавят количеством. Надо как-то отвадить раз и навсегда непрошенных гостей. Выслушиваются все варианты, включая бредовые, самоубийственные и веселые. Авось в этом что-то дельное прозвучит. Вроде бы, это называется мозговым штурмом.
Виталик задумчиво осматривал меня уже которую минуту. Тщательнее всего голову почему-то. Даже моего врожденного безразличия не хватило, чтобы удержаться от вопроса.
— И что интересного написано на моей физиономии, что ты так тщательно её изучаешь?
— Ничего. Самое занимательное расположено выше.
— Поясни.
— Сначала пусть Яна пообещает, что не прибьет меня сгоряча.
Янка неопределенно пожала плечами, что, на мой взгляд, абсолютно не гарантировало безопасность нашему недалекому другу. Но он этим вполне удовлетворился, как ни странно.
— Леша был... эм... как бы выразиться... почти бритый. Так что если Яна или ты собираетесь сойти за него — то ножницы внизу есть. Второй паренек — точно не вариант. Вы так виртуозно материться не умеете, гарантирую. Так что куда деть того, кто от стрижки откажется — я не знаю. Это вы уже сами решайте.
Это был верх идиотизма. Наверное, именно поэтому идея лично мне понравилась. Вот только взгляд Яны не предвещал ничего хорошего, если кто-то осмелится подойти к ней с вышеупомянутым прибором.
— Должен предупредить сразу: я стричь не умею, но на процесс полюбуюсь с удовольствием, особенно если брить будем не Димку. Даже могу попрактиковаться.
Благо, Вит успел спрятаться за дверцу шкафа прежде, чем чашка долетела до его головы. Больше чем уверен, что однажды кто-то из них прибьет другого. И лично я бы поставил на Яну.
— Хорошо, допустим, вы меня сбриваете. А с лицом что делать?
— Ну, это слабая часть моего плана. Вы тут взрослые, вот сами и решайте. А то, как идеи подавать — так все. А как по ночам...
Вторая чашка была запущена уже моей рукой, но шкаф оказался непоколебим. Других снарядов рядом не оказалось — этот момент Виталик внимательно изучил, прежде чем выбраться из укрытия. Правда, Яна продолжала подозрительно коситься на кроссовок, но до него было далековато.
— Так, прекращаем боевые действия. Вопроса два: что делать с опознанием меня в лицо и кто вообще умеет стричь?
— Я, как девушка, в теории знаю, как стричь. Я так понимаю, что выбора у нас нет? Тогда давай попробую. Тут же филигранная точность не нужна.
— Угу. Этому маньяку я ножниц не доверю. А как сделать, чтобы не узнали?
Виталик с ехидной улыбкой вытянул руку вверх, как на уроке. Яна потянулась за кроссовкой.
— Эээ, руки уберите от метательного оружия, я вас боюсь уже. Короче, будешь больным, Димка.
— Что???!!
— Ну да, куда уж дальше... Я серьезно, скажу им, что ты заболел. Сразу решится и вопрос, почему мы так долго не возвращались на базу.
Не самый плохой вариант. За неимением чего-то лучшего — сойдет.
— Ладно, допустим. А с Яной что?
— Пусть спрячется. Я уж наплету чего-нибудь про одного сумасшедшего прибывшего, который возомнил себя самураем и чуть всех нас не порезал. Вернее, одного как раз убил.
Виталик произнес всё это без малейшего намека на улыбку. Видимо, вспомнил, как сам чуть не лишился жизни.
— И куда тут прятаться?
— Под кровать. Немножко необычно с учетом ваших взаимоотношений, но один раз можете ролями поменяться, верно?
Возможно, у Яны и были задатки неплохой учительницы — об этом можно было судить пока что только по её рассказам. Но вот легкая атлетика много потеряла в её лице, что лишний раз подтвердит звук удара кроссовка о лицо Вита. Видимо, это можно было считать логичным завершением совета. Благо, наши скорые гости пока что продолжали плескаться у моста и явно не слишком торопились наведываться на наш остров. И на том спасибо.
— Тащите ножницы.... Я вас заранее ненавижу.
Либо стричь она не умела, либо теория была неправильная. Не берусь наверняка сказать, больше волос в итоге было сострижено с моей многострадальной головы или вырвано с корнем абсолютно тупыми ножницами. Колорит этому процессу придавали советы Виталика, двойные смешки и беготня к окну. В результате моя голова, придирчиво осмотренная мною в треснутое зеркало, имела плачевный вид: где-то сострижено было до кожи, а местами пробивался армейский ежик. Аналогия с пьяным слепым парикмахером помимо моей воли упрямо лезла в голову.
— А мне даже нравится, — Яна старалась не смотреть в мою сторону. А я приложил все силы, чтобы не отвечать.
Как раз Виталик дал понять, что к нам уже подходят.
— Вся надежда сейчас на тебя. Ты и сам это понимаешь прекрасно. Главное — не переживай. Удачи тебе.
— Поверь, после твоей головы на свете не осталось ничего, что могло бы меня напугать. Прячьтесь давайте. Сделаю, что смогу.
Он побежал вниз. Яна залезла под кровать, ворча, что это уж точно не её место при наличии двух неженатых мужиков. Я же решил, что юркнуть в кровать всегда успею и осторожно устроился возле окна, чтобы слышать, что будет происходить снаружи. Меч, заранее вытащенный из ножен, уже удобно расположился в руке. Я аккуратно выглянул, чтобы меня не заметили.
Эта троица была явно осторожнее предыдущей. Шли, оглядываясь по сторонам, и обнажили оружие сразу, как только у входа показался Вит. Тот, что держал в руке арбалет, остановился и присел на колено, прицелившись. Внутри похолодело при мысли, что никто не будет разбираться, кто вообще Вит такой. Просто зачистят территорию — и дело с концом.
Похоже, Виталик тоже это понял. Остановился и поднял руки вверх.
— Здорово, ребята.
Арбалетчик вообще никак не отреагировал. Только погладил пальцем спуск. Ближайший прокрутил меч в руке и сделал пару шагов вперед, оглядываясь по сторонам и давая знак остальным оставаться на месте.
Всё очень плохо.
— И тебе не болеть. Назовись.
— Вы чего? Я же свой!
— Отряд и маршрут назови. Даю пять секунд, потом умрешь.
Виталик явно растерялся. А секундомер у меня в голове планомерно продолжал отсчитывать время...
— Двенадцатый отряд, осмотр пятнадцатого, семнадцатого и восьмого острова. Время — с восьмого по одиннадцатое сентября.
Командир усмехнулся, но оружие убирать не спешил.
— Почему не вернулись в срок?
— Наткнулись на прибывшего. Расслабились. Он напал. Марат умер сразу, этот гад его в живот ударил, Лешка получил плашмя по голове и потерял сознание.
— Ну а ты как выжил, великий воин? — Парень подошел вплотную и теперь пристально смотрел Виталику в глаза. И продолжал крутить меч в руке. Привычка такая, что ли.
— Так я это.... Ну...
Блин, он же сейчас всё испортит.
— Что ну? Отвечай на вопрос.
Взял Вита за отворот и притянул к себе.
— Сзади подбежал и ткнул мечом. Он и упал. Тело скинул с моста, как учили, а Лешу затащил наверх и положил в кровать.
— Алексей жив?
— Да, но плохо себя чувствует очень. Поэтому и не вернулись вовремя. Я же не мог его тут кинуть. А то вдруг ещё кто-то появится.
— Больше никто не появится на островах. Макс вчера всем сообщил на совете. Порталы закрыты, агенты отосланы. Так что и патрулей больше не будет. Если такие вот идиоты не будут теряться черт знает где.
— Как? А у него откуда такая информация?
— Вот вчера тоже такой умник нашелся, спросил. Теперь рыб кормит. Пора бы усечь, что вопросы ему задавать не стоит без веской причины. Ладно, идем посмотрим на нашего раненого. Ильнур, оставайся на входе. Услышишь какой-то ненормальный шум — бегом к нашим, пусть накрывают весь остров. Арбалет не опускай и сильно не шуми. Лешка парень нормальный, я его давно знаю. Вместе сюда прибыли. Так что его истории я поверю больше, чем россказням этого малыша. А ты веди давай, чего стал?
Вот тебе и вариант силового решения. Вырезали бы всех. И если я правильно изучил характер этого Макса — умирали бы мы медленно.
Яна сзади выглянула из-за плеча.
— Ну что там?
— Быстро под кровать! — если шепотом можно орать, то это был как раз тот случай, — бери меч, если что — бей по ногам.
Смысла никакого в этом не было. Всё равно потом перебьют всех. Но я старался хотя бы как-то обезопасить нас.
Я укрылся одеялом, отвернувшись от двери, когда уже послышались шаги на лестнице. Вит что-то настойчиво объяснял, сбиваясь на каждом слове, но его игнорировали. Простыня свешивалась с края кровати так, что Яну невозможно было заметить. Только бы не сорвалась раньше времени.
Они зашли и остановились на пороге. Командир внимательно осмотрел комнату, и только потом повернулся ко мне.
— Здравствуй, Алекс. Слышал, попали в переделку?
Я только поднял руку, приветственно махнув, и старательно закашлялся.
— Расскажи, что случилось, а то я этому щеглу как-то слабо верю. Не припомню, чтобы раньше вас врасплох заставали.
Сделав вид, что пытаюсь повернуться, я будто бы обессилено остался лежать на том же боку.
— Какой-то тип.... Странный.... Под дурачка косил.... Говорить тяжело..., — я старательно хрипел, чтобы нельзя было определить голос.
— А что у тебя с голосом?
Вит подошел поближе.
— Я же говорю — по голове получил. Может, что-то там испортилось внутри.
"Мой друг" резко обернулся и приставил острие меча к его животу.
— Еще раз влезешь — я тебе внутри всё так испорчу, что ты из пальцев мочиться будешь, понял?
— Извини, я просто...
— Рот закрой и отойди. Леш, разборки с Максом — это твое личное дело, но я бы не рекомендовал долго валяться. За смерть Марата будете отвечать по закону. И да, общий сбор в течение недели на главном острове. Есть план по окончательному захвату. Макс информировал, что больше новых не будет, проход закрыт. Осталось разобраться с последним островом — и домой. Ему сообщили сверху, как можно вернуться. Подробности на месте, я не уполномочен сообщать. Выздоравливай. Кстати, какой душевнобольной тебя стриг в этот раз?
Я молча покрутил пальцем у виска.
— Вот и я о том же. Резать таких надо. Ладно, удачи. Скоро увидимся. Совет тебе хочу дать: если этот мелкий по дороге где-то потеряется — плакать по нему не будут. Даже его девочка-недотрога. У неё оказалось на редкость чувствительное сердечко. Не выдержала малышка, когда по кругу пустили. Об одном жалею — до меня не дошло. А по рассказам — очень даже чувствительная была.
Он явно специально бесил Виталика. Но тот только сжал кулаки и молча смотрел в стену.
За всё это время второй паренек не проронил ни слова, внимательно следя за окнами и дверью. Хорошо ребят готовят, видимо. Надо будет это учесть.
Они ушли сразу, не оглядываясь и не прощаясь. Если Макс так муштрует своих людей, интересно, какой он сам. И откуда у мальчика его возраста такие знания и умение управлять людьми.
Яна была в шоке. Одно дело, когда мы мимоходом описывали ей все прелести здешних взаимоотношений, и совсем другое — услышать от постороннего человека подтверждение. Она просто сидела на кровати, закрыв лицо руками. Виталик так же стоял, не оборачиваясь. Я подошел и осторожно положил руку ему на плечо.
— Не трогай меня. Лучше бы убил тогда, я бы хоть не знал....
— Вит, послушай....
— Отвали от меня, понял?! Все отстаньте! Я вас ненавижу!
Он убежал вниз. Оттуда раздались всхлипывания и звон бьющейся посуды. Яна остановила меня, когда я уже выходил.
— Не стоит, Димка. Пусть побудет один. Ему сейчас никто не нужен, поверь. Всё пройдет, ему просто нужно время. Я так понимаю, он говорил о его девочке, которая там осталась?
— Можно и так сказать. Извини, объяснять не буду. И у него ничего не спрашивай. Прошу.
Сев на пол, я закрыл глаза. Голова чесалась с непривычки. Всё было очень плохо. Нас вынуждали, пусть неосознанно, действовать быстро. А к этому никто не был готов. Потому что последний остров — последняя надежда. Если он падет — нам тоже не жить.
— Что будем делать, Дим?
— Пойдем умирать. Но далеко.
— Зачем ты так? Я же серьезно спросила.
— А я и не шучу. Мы идем умирать. Но если что-то пойдет не так — то выживем, возможно. Мне жаль, что так вышло. Ты....
— Я?...
— Ничего. Забудь. Сделай нам кофе. Мне надо подумать. И поищи какой-нибудь крем, а то этот газон немилосердно саднит.
