Джек МАКДЕВИТ
ВОЗВРАЩЕНИЕ К СЛАВЕ
Рассказы сгруппированы по пяти условным сюжетным линиям. К своим традиционным темам автор добавил, как отмечено во вступлении, беспокойство об опережающих знаниях и технологиях двойного назначения, которые при всех их преимуществах могут привести к созданию доступного тотального оружия. За этим следуют размышления о том, как следует поступать при их открытии. Вместе с более ранними книгами "Скрытый сигнал" и "Голос в ночи" подборка перекрывает почти все содержание других сборников, выпущенных ограниченным тиражом и недоступных для широкого круга читателей.
Перевод: Н.П. Фурзиков
Содержание
Небезопасная информация: Вступление Тома Истона
Невероятные дары:
Эффект Эмерсона
Беспроигрышное ружье из Джерси
Голос из тьмы
Что сказали на тау Кита?
Клуб Оппенгеймера
Какой смысл быть живым, если ты дерево?
Глубокий космос:
Эффекты прилива
Стандартные свечи
Простынки для кошки
Лови момент
Арктурианский ноктюрн
Посиделки с пришельцами
Космическая гармония
Золотой сигнал (с Ларри Вассерманом)
Большие надежды:
Пересечение душ
Заход на посадку
Центр большого города
Возвращение к славе
Клуб "Санрайз"
Хорошие новости
Подступающая технология:
Переменные
Приглядывайте за призом
Проект "Игл"
Наравне с герцогом
Неверный путь
Давайте проведем вечер
Оглядываясь вспять:
Прыжок к вере
Озеро Агассис
Проект "Кассандра"
Раскопки
Экскалибур
Своевременная посетительница
Небезопасная информация:
Вступление Тома Истона
Еще в 2016 году, на Всемирной конференции в Канзас-Сити (MidAmericon II), я обедал с Джеком Макдевитом. Я думал о так называемом парабиозе, при котором две мыши, одна старая, другая молодая, соединяют свои кровеносные системы таким образом, что кровь каждой из них протекает через обеих мышей. Любопытно, что старая мышь в результате этого процесса частично омолаживается, и люди начали пробовать переливать плазму от молодых людей пожилым, чтобы посмотреть, может ли это дать аналогичный эффект. Мы с Джеком вместе предположили, что собственная молодая плазма, несомненно, будет работать лучше, чем чужая. Возможно, бизнесу стоит начать замораживать плазму для использования в будущем. Затем Джек упомянул, что в тот день у него был заказан доклад о путешествиях во времени.
Результатом стал наш единственный рассказ в соавторстве "Кровь покажет", который появился в Нейчур в ноябре 2016 года. С тех пор мы спорим о том, чья работа сделала эту историю такой хорошей, какой она стала. Возможно, я и написал ее, но настаиваю на том, что эта история получилась именно благодаря профессионализму и проницательности Джека.
Джек начал писать короткие рассказы в начале 1980-х годов. Я начал обращать на них внимание, когда в 1986 году вышло "Послание Геркулеса". В нем речь шла о сигнале инопланетян, несущем много опасной информации (смотрите отрывок "Голос из тьмы" в этом сборнике). В его обзоре для журнала Analog я отметил, что тема была моральной проблемой научного сознания: есть ли темы, которые люди не должны изучать, вещи, которые следует держать в секрете, по крайней мере, до тех пор, пока наш вид не станет более зрелым? Джек считал, что в идеальном мире у ученых должна быть свобода работать так, как им заблагорассудится. Но они не должны передавать все свои результаты правительствам, которые склонны к варварству. Они также не должны уничтожать свои результаты, поскольку это, по сути, лишает будущее возможностей. Следует ли в таком случае скрывать потенциально опасную информацию? Если да, то кто должен быть ее хранителем?
Тема "опасной информации" была постоянной для Джека. Два года спустя в книге "Военный талант" он представил Алекса Бенедикта, историка-любителя, обладающего умением разгадывать исторические тайны. Сам Джек, как я написал в своей рецензии, подтвердил "поразительный талант к научной фантастике". Затем вышли "Двигатели Бога", в которых Присцилла Хатчинс, выдающийся пилот космического корабля, рассказала о тайне, связанной с гибелью цивилизаций. А потом были "Древние берега", мистерия о путешествиях во времени, и на тот момент (чудесное изречение) продолжений не было. Когда я встретил его в первый раз, то спросил об этом. По его словам, издатели не просили его о продолжениях.
Что ж, это было четверть века назад. Издатели Джека решили, что у них складывается все хорошо. И Алекс, и Хатч стали центральными персонажами своих собственных серий; вы кратко познакомитесь с ними в этой книге. Хатч появилась в романе "Отверженная" (2001), а затем еще с полдюжины раз. Алекс вернулся в "Поларисе" (2004), а затем еще шесть раз. Даже у "Древних берегов" появилось продолжение — "Крылатый громовержец" (2015).
Между тем, он был номинирован на премию больше раз, чем вы можете сосчитать. Он получил премию Хайнлайна за 2015 год, премию Феникса за 2000 год, премию форума CompuServe за "Путешественники во времени никогда не умирают", премию "Небьюла" за "Искатель", мемориальную премию Кэмпбелла за "Омегу", премию "Локус" за "Послание Геркулеса" и премию НАСА "За сохранение науки в научной фантастике". В довершение всего Международный астрономический союз присвоил его имя астероиду.
Конечно, было также очень много коротких рассказов, некоторые из них представлены в этом сборнике. Здесь также повторяется тема "опасной информации". Иными словами, его глубоко волнует самый важный из вопросов: "Каковы наши отношения с космосом? Уникальны ли мы? Являемся ли мы одними из многих? Была ли Вселенная каким-то образом создана для нас? Это вопрос с глубочайшим философским подтекстом. Это великая загадка" (см. "Эффекты прилива" в этом томе).
По большей части Джек задается важными вопросами в области глубокого времени (инопланетные цивилизации, погибшие миллионы лет назад), астрономии и космологии (пульсары, инопланетные сигналы), а также влияния технологий (инопланетных и доморощенных) — или даже знания о том, что такие технологии существуют — на человеческую цивилизацию. Один из его культовых рассказов — "Скрытый сигнал", в котором радиоастрономы обнаруживают пару миров, испускающих радиосигналы. Затем один из них останавливает передачи, возможно, потому, что проиграл войну. Вы можете прочитать его в книге "Скрытый сигнал" или найти на английском языке на сайте https://www.baen.com/Chapters/1596061958/1596061958.htm.
Как в научной фантастике, так и в области науки, техники и общественных исследований уже давно обсуждается вопрос о том, как обнаружение инопланетного разума повлияет на людей. У людей, которые настаивают на том, что их любимый религиозный том является единственным хранилищем истины, могут возникнуть серьезные проблемы, но, как мы знаем, в эпоху фейковых новостей и отрицания науки они вряд ли будут одиноки в своем отказе осмыслить эту концепцию. Теперь представьте, что два инопланетных разума находятся в состоянии войны, и они примерно так же далеки друг от друга, как и от нас. Вы уже смотрите на небо? Вы хотите где-нибудь спрятать голову в песок и просто тихо бормотать что-то себе под нос? Или предпочитаете присоединиться к тем, кто отрицает правду о глобальном потеплении и ценности вакцин и просто говорит: "Нет! Нет! Нет!"? Герои Джека предпочли бы, чтобы мы немедленно начали готовиться.
К некоторым вещам просто невозможно подготовиться. Но Джек не просто говорит нам, что некоторые знания опасны. Он снова и снова повторяет: "Хорошо. Это опасно. Так что же мы собираемся с этим делать?"
Вспомните базу данных по инопланетным знаниям, которая лежит в основе "Послания Геркулеса" и "Голоса из тьмы". В ней содержатся секреты устрашающего оружия. Если мы проигнорируем ее, то у нас есть шанс не покончить с собой. Если мы не будем игнорировать это, то у нас есть шанс появления "скрытого" противника.
"Опасную" информацию игнорировать не следует. Она, конечно, заслуживает уважения и осторожности. Но в игнорировании того, что мы знаем, опасности не меньше, а то и больше.
НЕВЕРОЯТНЫЕ ДАРЫ
ЭФФЕКТ ЭМЕРСОНА
Посылка выглядела так, словно ее пинали ногой в ванной. Коричневая оберточная бумага была хрупкой и мятой, адрес — сплошное синее пятно. С посылки свисал длинный обрывок бечевки. На обертке был штамп "Только для книг — материал второго класса", но почтового штемпеля, похоже, не было.
Хэнк отхлебнул кофе и поднес посылку к окну. Единственным разборчивым словом в обратном адресе было "Брейнтри". Почтовый индекс не был указан. Кроме того, аббревиатура Массачусетса явно не соответствовала двухбуквенному обозначению, принятому в почтовой службе. Хэнк выразил смутное неодобрение посылке.
Снаружи на погрузочную площадку задним ходом въехал грузовик. Он поднял голову на звук и посмотрел через весь рабочий зал на Дженни Макинтайр, сногсшибательную новую сотрудницу. Дженни стояла у прилавка спиной к нему и выписывала денежный перевод для скучающей женщины в поношенном пальто. Хэнк никогда бы не заскучал в присутствии Дженни.
Он вскрыл упаковку и извлек содержимое: тяжелую книгу в кожаном переплете. Не было никаких указаний ни на отправителя, ни на получателя. Почему люди пренебрегли простой мерой предосторожности — не указали адрес во вложении?
Он взвесил том в руке. По весу и текстуре он напоминал о панелях орехового дерева и дубовой мебели.
Он предположил, что это Библия, и поэтому был удивлен, обнаружив на обложке золотые буквы, из которых составлялось "Эмерсон". Он помнил эту фамилию со школьной скамьи. Что-то о хобгоблинах.
Закладками служили четыре цветные ленточки. Страницы были из индийской рисовой бумаги и украшены золотым тиснением. Книга была старой, зачитанной, но в хорошем состоянии.
Он открыл ее и взглянул на данные об издании: "Бостон, 1878". На внутренней стороне обложки чернилами, выцветшими почти до серо-зеленого цвета, было написано "Генри, с доверием и наилучшими пожеланиями". Под надписью стояла единственная буква "Э".
Хэнк снова взглянул на обертку. Посылка даже не была застрахована!
* * *
Дженни Макинтайр распрощалась со своей последней клиенткой и направилась к секции для корреспонденции Среднего Запада, где разбирала несколько стопок почты. Это был не тот маршрут, который позволил бы ей приблизиться к столу Хэнка, поэтому он прикусил губу, глубоко вздохнул и пересек половину рабочего помещения, делая вид, что направляется в дальний кабинет. Он прошел в нескольких футах от нее, держа книгу и стараясь выглядеть незаметным. — Привет, Дженни, — сказал он. — Посмотри на это.
Она обернулась на звук своего имени и улыбнулась.
В этот момент решимость Хэнка растаяла, и его сердце забилось быстрее. В отчаянии он подумал, что это была та улыбка, от которой мужчины плавятся до носков. — В кожаном переплете? — спросила она. — Откуда она взялась?
— Не знаю, — сказал он. — Не могу прочитать адрес. — Он протянул посылку так, чтобы она могла разглядеть ее.
Она покачала головой. — Я тоже не могу разобрать. — Она была яркой, дружелюбной, но при этом сохраняла дистанцию. Ее униформа явно была разработана кем-то, кто разбирался как в тригонометрии, так и в нюансах. Возможно, позже все встанет на свои места. А пока он понимал, что она пытается двигаться дальше. Он сказал что-то о человеческой беспечности и начал отходить.
— Хэнк. — Она видела надпись. — Как думаешь, это действительно его почерк?
— Чей?
— Эмерсона.
Он пожал плечами. — Если это так, они могли бы найти лучший способ отправить его. Ты что-нибудь о нем знаешь?
Она улыбнулась, и сердце Хэнка растаяло. — "Здесь когда-то стояли сражающиеся фермеры/И сделали выстрел, который услышали во всем мире". Ральфа Уолдо Эмерсона обязывали прочитать еще в старших классах. Я всегда помнила его, потому что он сказал, что вы можете делать все, что захотите. — Она коснулась книги кончиками пальцев. — Тебе лучше спрятать ее в надежном месте. Если это действительно его подпись, она стоит больших денег. — Она снова улыбнулась, на этот раз застенчиво. — Я всегда хотела вернуться к нему и прочитать его самостоятельно.
И она исчезла. Вероятно, направилась в дамскую комнату. Слегка запыхавшись, Хэнк отнес свою находку в другой конец почты, в кабинет Уэйда. Уэйд Шрайбер, начальник почты, был моложе Хэнка на несколько лет. Он был добродушен, любил время от времени обедать в ресторане со своими подчиненными, но, вероятно, ел слишком много. Его фигура постепенно переходила в живот. Шрайбер был слишком компетентен, чтобы оставаться на прежнем месте.
— Что у тебя, Хэнк? — спросил он, бросая какие-то документы в лоток для ожидающих бумаг.
— Это пришло сегодня из Бостона, Уэйд. Адреса нет, ни прямого, ни обратного. Похоже, что оно могло быть отправлено из Брейнтри. — Он положил книгу на стол Уэйда. Почтмейстер взглянул на упаковку, перевернул несколько страниц книги и пожал плечами.
— Ладно. Положи ее к другим вещам. — Он прищурился. — Есть какая-то причина уделять ей особое внимание?
— Ну, это может быть редкое издание, и, похоже, оно подписано автором. Оно может оказаться ценным, Уэйд.
— Где подписано? — Уэйд нахмурился и улыбнулся одновременно. — Это Библия? Нет? Все в порядке. Сохрани упаковку и все остальное, что к ней относится. Запиши это, и мы пока положим в сейф. Сообщи Бостону, что они могут забрать ее, если захотят. Если захотят, нам нужна квитанция. — Он еще раз осмотрел книгу и прочитал надпись. — Будь я проклят, — сказал он. — Кто такой Генри?
Хэнк пожал плечами. — Понятия не имею. В любом случае. — Он выдавил из себя улыбку. — Что-нибудь знаешь о нем, Уэйд? То есть об Эмерсоне?
— Конечно. Он много писал о Новой Англии. Однажды я видел его могилу.
* * *
Почтовое отделение Вайноны, филиал региона Филадельфии, опустело ровно в пять. Старина Джейк Хобсон и Дон Теббеттс, оба приближавшиеся к пенсии, надели куртки и ушли вместе, как делали почти каждый день в течение десяти лет, что Хэнк проработал здесь. Затем из дверей с шумом высыпала группа молодых сотрудников, носильщиков, клерков и водитель, махая Хэнку и перешучиваясь с Дженни.
Пошел небольшой дождь.
Дженни грациозно накинула на плечи жакет кофейного цвета. Отбросила свои длинные каштановые волосы за воротник и исчезла. Хэнк почувствовал, что напряжение спадает. "Слишком молода для меня", — подумал он. В любом случае, не стоит слишком увлекаться работой.
Уэйд запер свой кабинет, подергал ручку, заглянул в журнал международной почты и поплотнее застегнул пиджак. Было начало октября, и в воздухе чувствовался холодок. Он вышел в дверь один.
Хэнк слишком много улыбался, разговаривая со своим боссом, и всегда слегка задыхался в его присутствии. Это раздражало. Но было приятно уйти последним. Он оглядел пустые почтовые мешки, сваленные у заднего выхода, ящики для сортировки и обшарпанные столы. Всю свою жизнь он любил бывать в общественных местах, когда там было пустынно: в церквях ближе к вечеру, в классах по вечерам.
