Сарифути стоял перед окном во всю стену в своём кабинете, на высоте двухсот метров над уровнем грунта, с шикарным видом на ущелье, где располагался стадионный комплекс. Всего несколько трасс, ещё три года назад. А теперь это самый знаменитый парк развлечений в стране Огня, с более чем пятьюдесятью трассами экстраэкстрим и за сотню простых треков с рампами, на которых каждый день катается до десяти тысяч шиноби. Десять арен для боёв, где шиноби деруться до третьей крови и убивший на арене покрывается несмываемым позором. И самое неожиданное, это популярность краскометательных арен. Уже сейчас это седьмой по прибыли аттракцион. Не говоря уже о детищах Акиры-самы с резиновой верёвкой, воздушной трубой и батутами.

А когда закончится строительство первой очереди настоящих аттракционов, то парк станет известен далеко за пределами страны Огня, не упоминая уже о второй части. И у Окане лежат проекты по строительству ещё пяти парков для четырёх великих стран, и одной маленькой, пока не решено, где он будет, может в стране Травы или в стране Дождя.

Но думал Окане не об этом.

Что случится, если вдруг Акира-сама умрёт?

Этот мальчик, что делает деньги из воздуха и поливает ими грязь... Из которой растут денежные деревья.

В семье, где Окане прежде был управляющим ходили легенды о подобных людях. Но он и мечтать не мог, в самых волшебных грёзах, что будет работать на такого человека.

Однако, мальчик не хотел оставлять стезю шиноби. А это не самая безопасная работа на свете.

Но если ограничить его свободу, окружив своими заказами, то он может сильно разозлится...

А если не ограничивать, то он может, где нибудь глупо погибнуть, спасая никому не нужных крестьян, например.

С другой стороны, Клан Учиха, были и сильными, и в безопасной деревне, но ничто их не защитило. Их всех убил всего один человек. Нельзя застраховаться от всего.

Хорошо, пусть мальчик растёт сам, набивает шишки и взрослеет. Однажды он поймёт, что работой в своей Корпорации сможет достичь большего, чем кунаем и удавкой.

А он, Сарифути, позаботится о том, чтобы нечистоплотные дельцы не пробились к верхушке правления. Ведь он тоже не вечен.

Хватит нанимать посредственностей, надо найти приемника.

Приняв это решение, Окане даже почувствовал, что сбросил какой-то тяжкий груз. Он будто помолодел, года на четыре.

Седай слышал от старшего брата о происшествии с кланом Учиха. Это было ужасно. Весь Клан к утру перестал существовать. Ходят слухи, что остался всего один выживший.

За одну ночь Коноха потеряла огромную военную мощь. И теперь все страны начнут прощупывать страну Огня на слабину. Это было плохо. Седай рассчитывал, что генином он пробудет в спокойное время, а затем станет чунином. Теперь же спокойные времена кончились, на любой миссии за пределами стен можно будет умереть.

Пожалуй только сейчас Седай начал понимать слова Тыквы, о том, что детство мимолётно и у генинов на него нет времени.

Поэтому сегодня он решил выбраться на стадион.

Он уже давно не надевал свои ролики, и давно не бывал один. Но сегодня, только он, рампа и скорость.

Сучиру помогал отцу в мастерской. Теперь очень редко выдаются такие возможности, но от этого они только лучше запоминаются. Итами старший сейчас работал над заказом Окане-сана, нужно было сделать по чертежам плавающею подвесную систему сцепки с рельсами, и восемь мастеров на современных токарных станках выполняли этот заказ. Сам же Железяка впитывал опыт и работал подаваном, то есть передайстом... стажёром короче.

У Муто было отличное настроение. Тысяча его лечебных личинок научилось выводить восемь самых распространённых видов органического яда. На консультации с наставником Акиры он узнал, что Тыкве на это понадобилось больше полугода, а его жуки справились за месяц. Приятное чувство гордости, что он хоть в чём то превосходит своего друга, разливалось во все стороны.

Даже его наставник обратил внимание, что Муто необычайно весел.

У Ниджина сегодня с утра была тренировка с наставником Хаяте. Что не могло не радовать. Ведь наставник неделю был на задании и тренироваться приходилось самому, или пытаться найти клона Акиры, чтобы подраться с ним, что было не тривиальной задачей. Или доставать Цепь, чтобы тот с ним потренировался, но Седай в последнее время сам не свой. А кроме них с мечом хорошо обращаются только анбу и Хояма-сан, но Хояма-сан, тоже на миссии, а с анбу лучше не драться, они шуток не понимают.

У Скалы день не задался. Утром его не встретил его наставник по техникам земли, токубецу-джёнин, мастер защитных баррикад. И через час тоже не пришёл.

На тренировочный бой с Учихой Хикаку не пришёл Хикаку.

Двери лаборатории Акиры были закрыты и фуин барьер его не пускал. Седай, Муто, Ниджин и Сучиру сказали по мыслесвязи, что заняты. Аса и Касай были на занятиях. Как никогда Шикиу Нику почувствовал себя одиноким, брошенным, и едва ли не преданным. Его кохаи в этот день осознали, что иногда от семпая надо прятаться.

Аса и Касай с утра занимались у Джиро, не отвлекаясь на звонок Нику. Ну и что, что лаборатория закрыта? У Акиры часто случаются творческие заскоки и он отгораживается от мира. Не бросать же всё из-за этого и не нестись сломя голову туда.

Тут такую тему интересную наконец-то начали изучать, нужно было оживить осминога, а это вам не тупую рыбу с одним сердцем и слабой нервной системой.

Шисуи проснулся на кушетке. Ничего не болело, но было абсолютно темно. Так же темно, как стало с того момента, когда он отдал свой глаз Итачи. За время странствий... где? Яркие образы в голове быстро улетучивались оставляя только впечатления хорошего сна, просачиваясь сквозь пальцы водой, при попытке их вспомнить. Одна уверенность была точно, он как и обещал этот мальчик Акира, видел там, в стране снов.

Но было, что-то странное. Кровать на которой он проснулся была жёсткой. Никого вокруг не было. И откуда-то тянуло пролитой кровью. Застарелой, засохшей кровью.

Сколько же он спал?

Подросток опираясь на стеночку пошёл искать источник запаха. Но он находился, где-то внизу, за запертой дверью. И вторая дверь, из-за которой тянуло свежим воздухом тоже была заперта. Попытки дозваться его спасителя ни к чему не привели. Похоже, что о нём просто забыли.

Через шесть часов ожидания Шисуи попробовал выломать дверь силой, но она оказалась защищена барьером. Похоже, что без владельца ключа, он без глаз от сюда не выберется.

Хорошо, что на столе были пищевые капсулы и вода в графине, и комната была обустроена туалетом. Иначе можно было бы принять это за похищение.

Выход оставался только один — ждать.

Чакра девятихвостого почувствовала, как её носитель медленно умирает, как гаснет огонь его жизни. Она ещё многого не понимала, а кое что и вовсе не воспринимала, но одно было точно, с момента попадания в этот странный Огонь чакра очень хотела жить. Подспудно она хотела вернуть стабильную форму, чтобы не развеяться бесследно, но этого она тоже не понимала. Просто следовала инстинктам.

Но сейчас инстинкты требовали спасти своё вместилище или вырваться. Но чакра не знала, как его спасти и не могла вырваться.

Однако носитель тоже не хотел умирать, всеми клеточками организма, он хотел жить. И та часть сознания, что отвечала за тёплые и светлые чувства, которая очень любила жизнь, вопреки воплям тёмной "Наконец-то!" начала упрашивать лисёнка подать чакры на печать.

Далеко не сразу чакра лиса поняла, что от неё хочет этот светящийся мотылёк, но поняла. И оранжевая чакра плотным потоком потекла за перила ограждения. А лисёнок в сфере чуть уменьшился, ему было больно и страшно, но мотылёк упрашивал потерпеть чуть-чуть, успокаивал, что сейчас всё пройдёт.

Тело носителя покрыла оранжевая, светящаяся в темноте минус второго этажа, жидкая чакра. И давление в черепе начало падать, а зрачки, кажется начали реагировать на свет.

Хватит. Разрешил остановится мотылёк и лисёнок свернулся клубочком, и начал зализывать полученные ранки, так как умел. Он начал потреблять клетки своего носителя.

Конец интерлюдии.

Ями ликовал.

Наконец-то! Наконец-то свобода!

Он жил, глубоко, очень глубоко. Он брал начало, ещё от звериных корней. Он был самыми низкими чувствами и эмоциями, теми которые обычно и отвечают за выживание. И его больше не сдерживало это вечно светящееся своим бредом убожество. Но ему тоже не хотелось умирать. В Спирали страшно. Вдруг старший не захочет его больше сохранять и скормит этой ненасытной глотке? Он бы вот, скормил эту светящуюся тварь.

И пока светящееся убожество уговаривало воротник помочь, Ями раскачивал мышцы, если у воротника получится, то он сможет встать.

Через какое-то продолжительное время, когда легкие уже почти перестали накачивать тело кислородом, а на поддержание сердцебиение тратилось уйма сил, эта шавка смогла добиться падения давления в черепе и чуть подживить разрывы, подстёгивая выработку крови. Это из хорошего. Но это недоблохастая тварь опять присосалась к жизненным сокам. Потерпеть не мог воротник облезлый, теперь придётся спешить, и так была слишком большая потеря веществ, в частности крови.

Кое как удалось подняться на четвереньки. Отлипнув, вырвав клок волос, от лужи крови на полу. В глазах всё плыло, было бы чем, обязательно стошнило. Глаза смотрели в разные стороны.

А старший тварь, сидит на своей полянке и в ус не дует, придушил бы. Но эта муха хрен его позовёт. Ладно — ладно, я припомню ещё, узнаете вы у меня.

Нужно было выкинуть пару тел из любой из капсул и занять её самому... Вот только старший тогда точно убьёт. О! Нужно переместить двоих к троим! Тогда их будет, эээ, много, но эти отростки корней справятся.

Тонкая нить протянулась к одной из капсул и мембрана разделяющая внутреннее пространство на две части начала разрастаться, разделяя капсулу на четыре части. Лечить в таких условиях она бы не смогла и поддерживать оборванную жизнь тоже. Но поддерживать уже спасённую вполне. Ещё две нити перенесли тельца маленьких Учих из открытой только капсулы в разделённую на четыре сегмента.

Повезло, что рядом капсул с грудничками не было. Они как раз на три сегмента и поделены.

Почистить бы, но время нет. Контроль слабый, тело шатает. Ещё одно падение он сто пудов не переживёт. А помирать не охота.

Кое как улёгшись, Ями оставалось ещё одно важное дело. Он хоть и был ограниченным, злобным порождением тёмного сумрака души Акиры, но даже он кое что запомнил, из пояснений Джиро, а именно, ему нужно было выправить кость которая давила на мозг.

Тончайшая, но очень крепкая нить, свила спиральку с внутренней стороны черепа. Оставалось её лишь потянуть. ХрхрХх. — Зашуршали чешуйки кости, отдаваясь шумом во внутреннем ухе.

Брр.

Теперь Рейрей могла начать нормальное заживление. А осколки она растворит.

Как Старший всё время владеет этим мешком? Такой геморрой. Пипец обломно, но хоть не сдох. Пойду лучше на средневековые пытки подыбаю. Ыыы. Чё все эти мрази видят в этой свободе? Меня и тут не плохо кормят... а пи...

Ть... Надоело мне слушать гов..н..поток, эм, мысли Ями. Как и многие надфункции инстинктов, так и я просто не мог сам себя спасти. Пожалуй именно в этом случае. Я был в ступоре. Ями был животными инстинктами, Хикари социальными. Вот они нас и спасали, как могли.

Почему я был в ступоре?

Когда свет потух, я вспомнил кое что...

Это из-за боя с Итачи. Его шаринган, он его активировал на одном из клонов под хенге. Клон думал, что будет отличной идеей заставить поверить Учиху, что с ним дерётся анбу, а не малёк. Не помогло. Но он на секунду попал в ген врага. Его там сплющило... Ай, это всё вообще не важно.

В его глазах, глазах клона, второй клон увидел томое отражённые от зенок Итачи. Такие же симптомы были у кошмара моего детства. Здоровенной лисицы с девятью хвостами.

Вывод напрашивается очевидный, прошлого джинчурики прикончил Учиха. Но Учиха с очень не простыми глазками, так как у Итачи в момент наложения такого мощного ген, томое слились в неправильный треугольник занявший почти весь зрачок.

Но при нападении Лиса, это точно не мог быть Итачи. Ему на момент атаки Девятихвостого, было пять-шесть лет.

Так почему я был в ступоре?

А зачем я рискуя жизнью, здоровьем, рассудком, спасал детей тех, кто повинен в смерти моих родителей?

Но это пролетело в голове за считанные минуты, и я бы смог себя перебороть. В конце концов, врач спасает людей, не смотря ни на что.

Но я уже стоял на поляне со своими родителями, куда меня выкинула ассоциация с той ночью. И знаете, что я испытал? Ничего.

Я смотрел на прожитые мной моменты счастья со своей мамой и папой, на наши игры... Я смотрел на них, как на чужую жизнь. Мне даже было завидно, что у этого пацана это было в отличии от меня. Вот эта эмоция и ввела меня в ступор.

Ладно бы я просто перестал испытывать яркие эмоции по отношению к родителям. Бывает с возрастом, но завидовать самому себе, от третьего лица?

И пока я копался в причинах и следствиях стало уже поздно. Давление поднялось и вся высшая нервная деятельность отрубилась, вот и пришлось Ями через лимбическую систему пихать и направлять к верным выводам. А то он туповат, могли и помереть напутай он чего.

И вот я лежу в капсуле, где Рейрей латает мне череп, и офигеваю. Причиной стирания эмоционального контекста в памяти послужило использование в оживлении сияющего источника. И это уже не в первый раз. Оказывается на смерть любимой старшей сестрёнки Ами, которая меня с утробы матери лечила, мне было параллельно в той же мере.

Я смог её оживить. Несколько раз. Я выжег все эмоции, что нас связывали. И осталась только память об этом, (как статистика: была; лечила; приходила;) и отчаяние, от того, что она не спасёт родителей.

Думаю, человек с меньшим запасом такой энергии, выжегший все эмоциональные связи при оживлении кого либо, просто бы умер. Не имея более привязанностей в этом мире ему и жить незачем. Что бы его тут держало?

И это было страшно, по настоящему страшно, умереть потому что, тебе никто не нужен. Забыть все побудительные мотивы своих поступков, даже на подсознательном уровне. Забыть, из-за чего ты стремился в будущее.

И я нырнул в настолько глубокий транс, что тот, в котором была переписана программа "Склифосовский" казался восмибиткой рядом с голографическим симулятором космических боёв. Я переживал свою жизнь заново, будто будущего ещё не было, только так я надеялся, что смогу вернуть свои чувства назад.

Риск такого транса был в том, что можно застрять, как в кольце, приходя вновь и вновь к выводу, что нужно нырять в транс, чтобы вернуть чувства. А можешь запутаться в иллюзиях и желаниях и уйти в свои грёзы навечно.

Но я аки зомби восстал из моги... капсулы, с мыслью, что у меня Учиха не кормленный. Пайка на столе клоны ему оставили на четыре дня.

Кажется пошёл уже пятый или шестой.

12345

↓ Содержание ↓