"Хроники медузы"

Стивен БАКСТЕР, Аластер РЕЙНОЛЬДС

ХРОНИКИ МЕДУЗЫ

Два английских писателя-фантаста, в прошлом инженер-математик и астрофизик, написали продолжение повести "Встреча с медузой" классика фантастики Артура Кларка. К прежнему главному герою-долгожителю, время от времени возвращающемуся на Юпитер для изучения его форм жизни, добавились новые действующие лица, они участвуют во многих событиях, протекающих отчасти в альтернативном прошлом, но в основном в придуманном будущем. Созданные для самостоятельных работ в поясе Койпера сложные автономные машины обретают разум и начинают конкурировать с людьми за ресурсы Солнечной системы, что выливается в длительный конфликт с ожесточенными военными действиями. Вмешательство третьей стороны дает не совсем обычную развязку.

Перевод: Н.П. Фурзиков

Памяти сэра Артура Ч. Кларка

АРТУР КЛАРК, "ВСТРЕЧА С МЕДУЗОЙ", 1971 г.

В конце 2080-х гг. Говард Фэлкон становится калекой в результате крушения дирижабля "Королева Элизабет IV", где он был капитаном. Ему спасает жизнь экспериментальная операция, превратившая его в киборга.

В 2099 г. Фэлкон совершает одиночную миссию на воздушном шаре "Кон-Тики" в облака Юпитера, где сталкивается с экзотической средой обитания с преобладанием огромных "травоядных" животных, которых он называет "медузы", и на которых охотятся "манты".

Проведенная на Фэлконе кибернетическая операция наделила его сверхчеловеческими способностями, но изолировала от человечества, поскольку подобных экспериментов больше не будет. Но Фэлкон "испытывал мрачную гордость за свое уникальное одиночество — первый бессмертный, находящийся на полпути между двумя уровнями творения. Он будет... послом... между созданиями из углерода и созданиями из металла, которые однажды должны прийти им на смену. И те, и другие будут нуждаться в нем в грядущие беспокойные века."

Эта книга — история тех беспокойных веков.

ПРОЛОГ

Фэлкон навсегда запомнит тот день, когда он начал мечтать о том, чтобы подняться в небо.

Коммандер мировых ВМС Говард Фэлкон тогда был просто Говардом, ему было одиннадцать лет, и он жил в семейном доме в Йоркшире, Англия, в Федеративной зоне недавно объединенного мира. И за ночь выпал снег.

Он провел рукавом халата по оконному стеклу, вытирая запотевшую влагу. Каждый маленький квадратик стекла был покрыт аккуратной Г-образной снежной коркой снаружи, там, где она собиралась на нижнем краю и в одном углу. В предыдущие дни тоже шел снег, но не такой сильный, как этой ночью. Снегопад выпал точно по расписанию — сезонный подарок от Глобального метеорологического секретариата.

Знакомый Говарду сад преобразился. Он казался шире и длиннее от живой изгороди по обе стороны до зубчатого забора в конце пологой лужайки, а на заборе лежал снежный гребень, аккуратный, как украшение на праздничном торте. Все это выглядело таким холодным и неподвижным, таким манящим и таинственным.

А небо над заборами и живыми изгородями было чистым, безоблачным, в этот еще ранний час окрашенным в нежный бледно-розовый цвет. Говард долго смотрел на небо, размышляя, каково это — находиться над Землей, окруженным одним лишь воздухом. Там, наверху, было бы холодно, но он мирился с этим ради свободы полета.

Однако здесь, в гостиной коттеджа, было уютно и тепло. Говард спустился из своей спальни и обнаружил, что его мать уже встала и печет хлеб. Ей нравились старые порядки. Его отец развел огонь в очаге, и теперь он потрескивал и шипел. На полке над камином стояла коллекция украшений и сувениров, в том числе неумело собранная модель на прозрачной пластиковой подставке: воздушный шар с открытой гондолой и пластиковой оболочкой сверху.

Говард нашел свою любимую игрушку и поставил ее на подоконник, чтобы она тоже могла видеть снег. Золотой робот был сложной вещью, несмотря на свой антикварный вид изготовленного в эпоху радио. Всего пару месяцев назад он получил его в подарок на свой одиннадцатый день рождения. Он знал, что его родителям стоило больших денег купить его для него.

— Шел снег, — сказал Говард игрушке.

Робот жужжал и гремел, показывая, что он думает. Где-то в лабиринте его схем и процессоров находился алгоритм распознавания речи.

— Мы могли бы слепить снеговика, — предложила игрушка.

— Да, — согласился Говард, слегка покраснев от разочарования. На заданный запрос робот, как правило, выдавал один и тот же ответ, снова и снова; при любом упоминании о снеге робот предлагал слепить снеговика. Он никогда не предлагал игру в снежки, или лепку снежных ангелов, или катание на санках. На самом деле он совсем не умел думать, понял Говард с легким разочарованием. И все же он ему нравился.

— Да ладно тебе, Адам, — сказал он наконец. Он схватил робота с подоконника и зажал его подмышкой.

Он подошел к шкафу под лестницей, чтобы взять свой шарф, стараясь не шуметь, чтобы мать не стала пилить его, требуя одеться потеплее перед выходом из коттеджа. Затем он вспомнил об одном деле, которое обещал сделать. Обмотав шею шарфом, он вернулся в гостиную и поворошил угли кочергой. Какое-то мгновение Говард, словно загипнотизированный, смотрел в глубину камина, видя очертания и фантомы в танце пламени.

— Говард! — позвала его мать из кухни. — Если ты собираешься куда-нибудь пойти, надень ботинки...

Притворившись, что не слышит ее, Говард выскользнул из коттеджа и тихо прикрыл за собой дверь. Он пересек нетронутую белизну заснеженной лужайки. Его тапочки оставили отпечатки на снегу. Воздух и так был достаточно прохладным, но сквозь подошвы его обуви уже просачивался более ощутимый холод. Он усадил Адама на каменный постамент столика для птиц, откуда тот мог наблюдать за происходящим.

Говард начал сгребать снег.

— Это хорошее начало, — сказал Адам.

— Да, уже получается.

— Тебе понадобится морковка для носа и пуговки для глаз.

Он поработал еще немного. Через некоторое время Адам снова подбодрил его. — Очень хороший снеговик, Говард.

По правде говоря, снеговик был комковатый, неопределенной формы, больше похожий на муравейник, чем на человека. Говард подобрал несколько веточек и воткнул их в осевшую белую массу. Он отступил назад, уперев руки в бока, как будто его нерешительные усилия вот-вот должны были превратиться в нечто достойное похвалы.

Но снеговик с веточками выглядел еще печальнее.

— Смотри, — сказал Адам, поднимая негнущуюся руку и указывая на небо.

Говард прищурился и сначала ничего не увидел. Но вот оно. Крошечная сфера, вытянутая у основания, двигалась по воздуху, а под ней была подвешена корзинка еще меньшего размера. Из аппарата над корзиной вырвалось пламя — короткая яркая искра на фоне светлеющего неба. Солнце, должно быть, уже скрылось за горизонтом, по крайней мере, с высоты полета воздушного шара, потому что край его оболочки был очерчен золотым полумесяцем.

Говард все смотрел и смотрел на воздушные шары. Он любил воздушные шары. Видел их в книгах и фильмах. Создавал модели. Понимал, как они работают. Но это был первый раз, когда он увидел их собственными глазами.

Шар скрылся из виду за дальним краем коттеджа. Говард хотел и дальше следить за ним. Едва взглянув вниз, он схватил Адама и побежал, протискиваясь сквозь неудавшегося снеговика, отчего тот рухнул на землю.

— Я хочу быть там, наверху, — сказал Говард.

— Да, Говард, — терпеливо повторил Адам, стукаясь головой о землю.

— Там, наверху!

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВСТРЕЧА В ГЛУБИНЕ

2099 г.

1

Волны зимнего океана разбивались о корпус и заплескивали пену через поручни на носу. С таким же успехом они могли разбиваться о скалы, несмотря на все отличие для огромного корабля. На палубе не было ни малейшего признака волнения, ни малейшего намека на качку. "Сэм Шор" казался таким прочным и неподвижным, как будто был закреплен на морском дне.

Так что же было не так?

Взгляд Фэлкона скользнул по левому и правому борту.

Увеличить и сфокусироваться.

В серых водах резвились машины, их бледно-белые корпуса легко было принять за живые существа.

Отследить и улучшить изображение.

Рядом с огромным корпусом грациозно проплывали изящные формы, каждая длиной в несколько метров, оснащенные камерами, захватами и миниатюрными гидролокаторами. Временами они подплывали угрожающе близко, и Фэлкон задавался вопросом, насколько безопасным может быть такое занятие, учитывая волнение на море. Что, если они столкнутся с корпусом авианосца? На карту была поставлена безопасность президента Джаясурии...

— Наблюдаем за китами, не так ли, Говард?

Фэлкон повернулся с некоторой неохотой, надувные колеса его шасси заскользили по влажной палубе. Но, в конце концов, именно ради общения с людьми он и оказался здесь; даже Говард Фэлкон не был настолько замкнутым, чтобы отказаться от приглашения президента Объединенного мира встретить с ней Новый год на самом большом в мире круизном лайнере. Особенно в этот Новый год, когда начинается двадцать второй век. И он не удивился, увидев, кто его нашел, да еще с капитаном на буксире. Оба прикрыли лица от холода и брызг, прищурив глаза.

— Джефф Уэбстер, — сказал Фэлкон. — Я только сошел с шаттла, а ты уже меня выследил.

Уэбстер ухмыльнулся. — Говард, каждый раз, когда ты спускаешься из космоса, я слышу небесные трубы.

Уэбстер, которому было более шестидесяти лет, был одним из старейших друзей Фэлкона: одним из немногих, с кем он поддерживал связь после несчастного случая с "Королевой Элизабет IV". Отношение Уэбстера к Фэлкону с момента его киберперестройки не изменилось ни на йоту, он оставался таким же вспыльчивым и честным, каким был всегда. А поскольку Уэбстер был администратором Бюро долгосрочного планирования, одного из наиболее значимых подразделений Секретариата стратегического развития, он был полезным союзником. Действительно, Уэбстер оказал решающую поддержку в последнем, определяющем карьеру, начинании Фэлкона: его одиночном путешествии в облака Юпитера, из которого он вернулся всего несколько месяцев назад.

Теперь Уэбстер улыбнулся и представил свою спутницу. — Говард Фэлкон, хочу познакомить тебя с капитаном Джойс Эмблтон.

К ее чести, Эмблтон, не колеблясь, протянула руку в знак приветствия, и ей удалось не поморщиться, когда Фэлкон взял ее тем, что считалось его собственной рукой. — Очень рада видеть вас на борту, коммандер Фэлкон.

Она была подтянута, держалась прямо, с модной лысиной под замысловатой фуражкой с козырьком, которая была плотно надвинута на лоб от ветра и брызг. И, к удивлению Фэлкона, здесь, у руля корабля, который когда-то был гордостью военно-морского флота США, она говорила безукоризненно по-британски. Хотя с тех пор, как Британия и Америка объединились в Атлантическом партнерстве, прошло, по его памяти, более шестидесяти лет.

— Вы настоящая знаменитость, коммандер. Мы все следили за вашей прогулкой в недра Юпитера в начале года. Возможно, к вам будут приставать за автографами некоторые молодые члены экипажа. Хотя... — Она взглянула на верхнюю часть тела Фэлкона.

Фэлкон сухо заметил: — Хотите верьте, хотите нет, но я все еще могу подписать свою фамилию.

Уэбстер пристально посмотрел на Фэлкона. — Говард, мы гости. Будь любезен.

Эмблтон обошла вокруг Фэлкона, внимательно разглядывая его. — Что ж, вы не производите на меня впечатления увядающей фиалки. В вас все еще есть что-то человеческое, не так ли? Именно такое лицо было у вас от матери, даже если оно и превратилось в неподвижную, обтянутую кожей маску.

— Меня предупреждали, что вы слишком прямолинейны, капитан Эмблтон. Я думал, они, должно быть, преувеличивают.

— Это не так. Я считаю, что прямота помогает экономить время. — Она склонила голову набок. — О, вижу, вы пытаетесь улыбнуться.

— Обещаю не пугать ваших гостей, делая это слишком часто.

— У меня возникло желание спросить, не нужно ли вам чего-нибудь, чтобы согреться. Большинству наших гостей требуется что-нибудь на этом сыром атлантическом ветру, хотя, конечно, наши гидролокаторы и электромагнитные экраны защищают от худшей непогоды. — Она щелкнула пальцами. — Консел?

Робот размером с мусорный бак отделился от другой группы гостей и направился к капитану. — Могу я вам чем-нибудь помочь?

Удивленный Фэлкон почувствовал, что его охватывает ностальгия. — Привет, малыш. Ты умеешь лепить снеговиков..?

Уэбстер приподнял брови.

— Не обращайте внимания.

Эмблтон сказала: — Мы можем достать для вас все, что вам нужно, коммандер.

— Большинство людей в таких ситуациях спрашивают, не заржавею ли я.

— Я подумала об этом. В любом случае, уверена, что вы не будете чувствовать себя здесь не в своей тарелке. — Она наклонилась ближе и осторожно прошептала: — Вы не единственный наш гость из космоса. Посмотрите на правый борт.

Фэлкон разглядел группу пассажиров, высоких, элегантных; когда они двигались, металл поблескивал на их конечностях, и даже отсюда он слышал жужжание сервомоторов. — Марсиане?

— Третье поколение. Важные персоны в Порт-Лоуэлле. На Земле они не могут встать с постели без своих экзоскелетов. И мне сказали, что интенсивная работа, проделанная для вашего спасения, позволила этой технологии продвинуться вперед семимильными шагами.

— Рад был услужить, — сказал Фэлкон.

Эмблтон кивнула. — Может, у вас и не очень хорошо получается улыбаться, коммандер, но пошутить вы умеете. — Они подошли на шаг ближе к перилам на краю палубы. — А вы, кажется, очарованы нашими морскими эльфами.

— Вы так их называете? Капитан, по образованию я военный моряк, но в этом деле не разбираюсь. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что эти животные были механическими, а не экзотическими дельфинами.

— Ну, здесь есть дельфины и множество других представителей дикой природы. Моря, знаете ли, несколько оживились со времен старых добрых времен. Нет, этих эльфов лучше всего считать стражами, и они нам очень помогают. Пойдемте, прогуляемся со мной...

Это была разумная прогулка. Как рассказали пассажирам, полетная палуба авианосца была длиной в милю, и в ней имелись люки, из которых когда-то выходили истребители и "умные" ракеты. Для Фэлкона, смотревшего вперед с носа судна, огромные надстройки и плавникообразные гидропланы на корме казались серыми из-за тумана.

Эмблтон сказала, медленно приближаясь: — Коммандер, старина "Сэм Шор" — ветеран войны, ему девяносто лет, и большую часть времени он проводит в сухом доке. Когда мы в море, то используем любые промежутки времени, когда не торопимся куда-то, как в этот раз, чтобы эльфы могли прижаться к корпусу, запустить двигатели — даже защита от ракушек является сложной задачей.

— У эльфов независимое питание? Автономное управление?

— Автономное, да, конечно, но только с небольшой степенью автономии. Эльфы управляются с корабля Боцманом...

— Боцманом?

— Это наш главный компьютер. Который сам по себе, по сути, подчиняется командам экипажа. — Она взглянула на Консела, который последовал за ними, держа в гибком манипуляторе пустой поднос для напитков. — Интересно отметить, что самый продвинутый искусственный интеллект на борту — на самом деле вот этот малыш.