|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава пятнадцатая
Нина знала, где находится центральный парк и как примерно туда доехать от окраины города. Но, когда где-то через час машина Николая остановилась, она удивлённо уставилась в окно. Как и дети чуть не расплющили носы о стекло, жмурясь на яркое солнце и взволнованно спрашивая:
— Мам, уже всё, да? Приехали, да?
— Где мы? — обратилась Нина к Николаю, не узнавая местности: вокруг — широкая улица со множеством магазинов и кафе, не считая такой мелочи, как шаурмичные и лотки с мороженым и прочим. Парка что-то не видать.
— Парковые аттракционы начинают работать с десяти утра, — объяснил Николай. — Я решил, что неплохо бы начать день со второго завтрака.
— Это как? — спросила Нина, про себя усмехаясь: "Он решил!"
Она вышла из машины и держала за руки детей, которые чуть не тянули её в стороны, пытаясь разглядеть сразу всё. Странно, но отторжения единоличное решение Николая в ней не вызывало. Подумав, сообразила: он предложил центральный парк — он решает, как они будут действовать по дороге к нему.
— Здесь есть очень хорошее кафе, где подают блюда специально для детей, — объяснил тот. — То есть блюда-то обычные, хоть и сладкие, но они здесь фигурками. Твои, наверное, такого пока ещё не видели. Вот и захотелось им сюрприз устроить.
А через полчаса Нина смеялась, глядя, как Анюта справляется с такой же, как у неё самой, крошечной полянкой из вырезанных фруктовых цветов, облитых мороженым. Перед тем, как попытаться до этого чуда дотронуться, дочка обиженно сказала:
— Мама! Жалко же! Такое красивое!
Санечка промолчал, в обалдении глядя на "игрушечный" морской катер из тех же фруктов с мороженым. А потом осторожно начал его поедать по частям, стараясь выбирать по одному кусочку и не сломать всё сразу.
— Откуда ты знаешь про это кафе? — полюбопытствовала Нина, помешивая фрукты с мягким мороженым.
— С племянниками и племянницами часто сюда гоняем, — охотно отозвался Николай. — Им здесь нравится. Постоянно фруктовых салатов с мороженым просят. Вот решил и вам предложить.
Услышав его ответ, дети смелее начали есть принесённые им салаты.
Когда фигурки к концу второго завтрака превратились в обычный фруктовый салат, дети выдохнули и на скорости всё доели.
Пока Николай показывал Саньке прилавок с другими завлекательными блюдами, Анюта, в здешнем туалете вымывшая руки под приглядом Нины (дочка успела-таки запачкаться мороженым), тихонько спросила:
— Мама, а он только племянников сюда возит? Нас больше не привезёт?
— Не знаю, — улыбаясь, покачала она головой. — Тебе здесь понравилось?
— Очень!
— Я запомню адрес — и мы сюда ещё раз приедем. Сами, — серьёзно пообещала Нина, вспоминая, что с бывшим она никогда не водила детей по кафе — тем более детским.
Пока она ждала Николая, который задержался у прилавка, Анютка добежала до Саньки и что-то ему возбуждённо принялась рассказывать. Кажется, что-то "здоровское", поскольку сын встрепенулся и засиял.
Вскоре дети бежали впереди взрослых по лестнице, а Нина с любопытством поглядывала на руки Николая: он нёс фирменный пакет от кафе, в котором они только что были. Набрал гостинцев для племянников?
На улице их встретил сильный ветер, за время знакомства с фруктовыми салатами успевший нагнать на небо плотные белые облака цвета того же мороженого. Между ними добродушно мелькало солнце, отчётливо припекающее... Дети бросились искать "свою" машину. А когда отыскали (Санька, к удивлению Нины, запомнил номер), блаженно приложили ладошки к корпусу — как крикнула Анютка, очень горячему.
Николай сунул фирменный пакет в багажник и, усадив своих радостных пассажиров, быстро сел на своё место. Нина — рядом с ним. Не успел завести мотор, как пришлось отвлечься на звук мобильника. Нина ещё подумала: "Если его сейчас попросят поехать куда-нибудь по делам и мы даже в парке не побываем, так хоть в кафе посидели! Для моих и эти полчаса — почти сказка!"
Но Николай не стал скрывать, кто звонит.
— Да, мама?.. Нет, как и договорились, мы в парк. А что?.. Да? — Голос его стал растерянным, и даже Санька с Анютой притихли, кажется понимая, что обещанная прогулка может и не состояться. — Ну, ладно, приезжай, — неожиданно закончил он.
Пока машина выезжала со стоянки при кафе, в салоне царила тишина. Затем Санечка и Анюта приникли каждый к своему окну и принялись комментировать всё, что видят. Уловив мгновение, когда детям точно стало не до взрослых, Нина осторожно поинтересовалась:
— А мы всё равно в парк?.. Или Марья Егоровна хочет куда-то съездить?
Она имела в виду, что управдомша могла попросить сына отвезти её в какое-нибудь нужное ей место, оставив Нину с детьми где-нибудь поближе к бараку. Но Николай, кажется сам слегка удивлённый просьбой матери, пожал плечами.
— Ей тоже вдруг захотелось с нами в парк. Ты... не возражаешь, если она присоединится к нам?
Какое там — возражаешь! Нина сама от себя не ожидала, что почувствует себя счастливой, заметив недовольство, скользнувшее по губам Николая. Ему не хочется, чтобы его мама гуляла с ними по парку! Ему хочется гулять с нею и её маленьким семейством!.. Поэтому она великодушно ответила:
— Что ты! Конечно, нет! Не возражаю!
Он ещё покосился на неё — наверное, в недоумении, почему желание Марьи Егоровны приехать в парк, к ним, вызвало в ней чуть ли не восторг. Но и сам улыбнулся, видя, что Нина спокойна и искренне улыбается.
Ха, да они оба неправильно поняли Марью Егоровну!
Оставив машину на здешней автостоянке, встретились с ней на входе в парк. И управдомша крепко взяла детей за руки и провозгласила сыну и Нине:
— Вы идите, погуляйте вдвоём. А я детишек сама свожу на все аттракционы! Мне ли их все не знать. Идите-идите! Что вы на меня уставились, как на невидаль какую! Быстро!
И первая повела Саньку и Анютку по левой тропе — к качелям с красными в крапинку кабинками-жучками. Когда малышня поняла, куда идёт, испустила такой вопль и потащила свою руководительницу к кабинкам так быстро, что Нине стало неудобно. Зато Марья Егоровна рассмеялась от души.
Оторвал её от созерцания бегущих впереди управдомши детей Николай.
Он опять улыбался, но на этот раз с каким-то облегчением.
— Идём? — предложил он. — Вон та тропа огибает весь парк. По ней очень удобно гулять. А на повороте сюда на обратном пути можно набрать всяких сладостей и чая на вынос и для детей, и для мамы.
— Но... — попробовала возразить она, мгновенно испугавшись оставить детей без своего пригляда.
Николай понял её правильно.
— Не бойся. Моя мама проследит за ними лучше всякой охраны.
Она с сомнением покосилась на него, но приняла предложенную ей руку и зашагала рядом с ним, то и дело исподтишка оглядываясь на яркие кабины-жучки. Но дорога уходила вглубь парка, и вскоре деревья скрыли площадку с качелями. Пришлось подчиниться руке Николая, зажавшей её ладонь. Он как будто ждал этого момента и повеселел, перестал идти по-деловому быстро.
Сначала Нина удивилась, но потом сообразила: он всё-таки заметил, как она оглядывается. А теперь они наедине, как бы это банально ни звучало.
Если она думала, что они будут медленно брести по выбранной им дороге, болтая о том о сём, то здорово обманулась в своих ожиданиях... Николай будто вознамерился написать её подробную биографию! Он не просто задавал вопрос за вопросом. Нет, он сначала задавал вопрос и, если его не устраивал ответ, добавлял дополнительные — и так, пока не добивался нужного ему ответа. Его интересовало буквально всё. До определённой черты — как она поняла уже в конце дороги, и в самом деле огибавшей почти весь парк. И эта черта — её замужество. Удивляясь, порой с трудом удерживаясь от смеха перед его серьёзной манерой спрашивать, она словно прогулялась по собственной жизни — от детства до юности. Он выудил из неё даже детские мечты!
В конце дороги она, настроившись на сугубо серьёзное настроение, чтобы скрыть, как её смешат его вопросы, попеняла ему, что теперь он много чего знает о ней, а она...
Он снова пожал плечами.
— А у меня в жизни ничего интересного не было, — как-то даже обиженно ответил он. — Родился, в детсад не ходил, потому что рядом с бараком не было. В школу бегал, как все. Потом поступил на биофак, но не закончил, потому что не хотел на шее у матери сидеть. Сосед наш тогдашний, по бараку, взял с собой в ремонтную бригаду. Всё. С тех пор там и работаю.
"Хитрый! — усмехаясь про себя, отметила Нина. — Всю дорогу на меня потратил, а теперь и не спросишь, что мне интересно узнать про него. Или... Мы не впервые же гуляем. Значит, успею о нём узнать поближе... Это я... о чём думаю?.."
— Где там наши дети с мамой потерялись? — пробормотал между тем Николай, оглядывая видимое им пространство игрового парка.
Нина почувствовала, как её глаза просто-напросто оквадратились. И сил, чтобы их расслабить, нет. Наши?! Наши дети?! Сглотнула и решила промолчать.
Они побродили между участками с аттракционами некоторое время, прежде чем разыскали Марью Егоровну, которая стояла у заборчика вокруг автодрома. Дети азартно ездили на машинках, а управдомша подбадривала их, как и стоявшие тут же родители других детей. Кроме всего прочего, приближаясь к заборчику автодрома, Нина покачала головой: Марья Егоровна не только следила за Саней и Анютой, но успела ещё и познакомиться с теми взрослыми, которые наблюдали за своими детьми.
Небо совсем заволокло тучами, поэтому и Марья Егоровна, и дети неохотно, но согласились поехать домой. На этом решении настояла Нина. Николай — видела она — не хотел уезжать, пока работают аттракционы. Но в подступающих из-за туч сумерках, несмотря на постепенно вспыхивающие ярким светом парковые фонари, Нина начала видеть не то, что надо. Например, те самые смутно-светлые тени...
Всех троих: Марью Егоровну и детей — устроили на заднем сиденье и там же им раздали закупленные в парке вкусности. Нина от перекуса отказалась. Объяснила, что пока не хочется. И даже шутливо пожаловалась на эти вкусности, которые, по своей сути, являются воплощением поговорки "смерть талии". Но, кажется, Николай понял: она не хочет полдничать, сидя рядом с ним, у которого нет возможности поесть, и спокойно и даже с благодарностью принял это положение.
Мчались по темнеющему городу быстро. Пробок почти нет — воскресенье же, да ещё вечер... Так что на этот раз поездка заняла чуть меньше часа.
Приехав, дети вышли из машины счастливые и утомлённые, и Марья Егоровна пошла проводить Нину с ними до комнаты. Оказалось, это предлог, о котором не должен знать Николай.
Когда Нина отперла комнату и сходила за кошачьей коробкой к соседке Тоне, дети бросились к котятам, по которым соскучились, и Марья Егоровна вошла вместе со всеми.
— Есть время? — деловито спросила управдомша у Нины. — Поговорить?
Та смутилась. Кивнула.
— Садитесь. Чаю?
— Да нет, так посижу. На кухне, — чуть настойчиво сказала Марья Егоровна.
— Хорошо, — согласилась Нина, показывая на стулья. Настойчивость управдомши она поняла: та хочет поговорить так, чтобы дети не слышали.
Обе сели рядышком, и Марья Егоровна вздохнула, прежде чем начать. Или вдохнула как перед прыжком в воду?
— Ты моему Николаю не отказывай, если замуж позовёт, — быстро сказала она и склонилась к уху Нины, чтобы страстно зашептать: — Не отказывай. Знаю, что насчёт любви тут у вас пока не светится даже. Рано ещё. По времени-то. Но ведь... Привыкнете друг к другу — глядишь, и любовь появится.
— Марья Егоровна, — решилась после долгой паузы ошеломлённая Нина. — Я не понимаю. Николай — видный мужчина. Так почему же... я? С детьми?
Та снова вздохнула и объяснила:
— Он всегда деловой был, в отличие от братьев. Сколько мы ему девок знакомиться водили — не счесть. Он на них... чисто как на манекены смотрел. Смотрел, да будто не видел. А когда я ему недавно голову решила намылить разок, что меня без внуков оставляет, он мне вроде как свою эту... позицию высказал. Сказал — мол, собирается сначала крепость построить. Ну, в смысле — дом. А потом — деньжат поднакопить, чтобы основа для семейной жизни была. А в конце признался: мол, девки те ему неинтересны. Не то — вроде как. А тут... Он как тебя увидел, так ему уже никакой основы не надо, хоть и не скажу, что он нищий у меня. Никогда не видела, чтобы он так на женщину смотрел, как на тебя смотрит. Из-за тебя же в бараке торчит, как приклеенный. И детишки твои ему по сердцу — сама небось видела, как он с ними... Нина, ты уж не отказывай ему...
— Но... — неловко начала Нина. — Я ведь его совсем не знаю. Мы несколько вечеров погуляли — и всё. Помогает он мне в комнате — спасибо ему огромное, но... слишком уж всё это неожиданно, Марья Егоровна. Может, не спешить?..
— Так я и говорю! — обрадовалась управдомша. — Погуляете, поговорите, друг дружку узнаете. А там, глядишь, и слюбится! Давай-ка я тебе сейчас печку затоплю, а дальше ты уж сама. Пусть детишки в тепле спать будут!
Нина, нервно хохоча про себя, успокоенно осела. Первые слова Марья Егоровны о замужестве она восприняла так, что Николай вот прямо сейчас предложит ей руку и сердце... И только сейчас-то и выдохнула. Время есть. А там...
Марья Егоровна и в самом деле растопила печь, ещё немного посидела, расхваливая своего младшенького, а потом, пожелав спокойной ночи, вышла. А Нина посидела немного, ошарашенно улыбаясь, вспоминая первые слова управдомши о том, чтобы сыну её не отказывала. Наконец пришла в себя и вошла в большую комнату, чтобы переодеть детей в домашнее.
Оба сидели у коробки с котятами и двигались как-то замедленно. Присмотревшись, Нина хмыкнула. Вместо того чтобы переодевать обоих, наоборот — принялась готовить их ко сну. Заставила подойти к умывальнику, а затем переодеться в пижамки... Когда устроила на обоих котят, звякнул мобильник. Новое сообщение. Открыла "Входящие" и улыбнулась: "Посидим на скамейке?" Взглянула на детей. Санька уже посапывал. Анюта всё ещё возилась, устраиваясь поудобнее, чтобы и сама вольготно раскинулась, и Плюшке спокойно полежать. Наконец и эти затихли, хоть Нина и боялась, что после такой энергичной прогулки долго не заснут.
Осторожно выглянула в окно. На скамье, кроме него, сидели ещё несколько человек. Ничего. Он пригласил — значит, ему среди своих знакомцев с нею вместе тоже комфортно посидеть.
Быстро написала: "Выхожу".
И вышла. Когда подошла к скамье, Николай подвинулся так естественно, что остальные тоже потеснились, как будто не впервые освобождать место для его подруги. Нина и села поначалу смущённая, но затем легко втянулась в общий разговор.
Сидели, болтали — кто о чём. Обсуждали новости, погоду, гадая, будет ли новый, обещанный дождь. Кто-то пересказывал спортивные сводки, кто-то — делился впечатлением от просмотренного фильма. Его, невидимого в темноте, кстати, выслушали со вниманием, а потом Николай спокойно склонился к уху Нины и вполголоса спросил:
— В кино пойдём?
— После работы? Да, — уверенно ответила она.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
