Это была плохая идея — пойти в "Шоколадницу". Да и вообще зря она его вытащила в центр, чего они там не видали? Старика с двухгрифовой гитарой? Так он не первый год на Арбате торчит. Могли бы и потом сходить, баллады послушать. Когда не праздник и поменьше народа. И когда в кафе не прилетают такие... "райские птички".
Она только что разделалась со скользким и каким-то безвкусным желе и принялась за вареную грушу со сливками, когда к ним подсела эта... прошмондовка. Теперь она может ее так назвать, и эдак, и хоть тремя петровскими загибами, а в тот момент — словно горло ниточкой перевязали, даже дыхание давалось с трудом, а уж чтобы говорить... кусок груши застрял в пищеводе и стало очень-очень больно. Таня вскочила и бросилась в туалет. Два пальца в рот, болезненные спазмы — и вот, к счастью, и застрявший кусок, и полупереваренный завтрак плюхнулись в унитаз. Что ж за ерунда, она ж не истеричка какая-нибудь, чтобы с ней такое случилось. Таня спустила воду, постояла, держась рукой за стенку, и побрела умываться.
Когда она вышла в зал, Антон и эта "птичка" весело болтали, даже не обратив внимания на то, что она вообще где-то пропадала.
— А, это ты... слушай, а пойдем в парк! Люда в Москве проездом, и ей обязательно надо покататься на колесе обозрения. А, может, и на Останкинскую башню слазить. Составишь компанию? Как — нет? Тебе плохо? Пойдешь домой? Ну иди, а я еще здесь посижу, а потом мы с Людой по городу погуляем.
Таня послушно взяла сумочку и вышла.
.....................................
Что за ерунда? С Антоном они почти год вместе, он купил диван, шкаф и перевез большую часть вещей в ее квартиру, он прекрасно ужился с тремя ее кошками, и они обожают его — да и он выглядит довольным, когда полосатая братия укладывается вокруг и устраивает сеанс синхронного мурчания. И в сексе у них все здорово и... без проблем. А сперва были — застенчивый до заикания парень никак не мог расслабиться настолько, чтобы не "упало" в самый ответственный момент. Теперь успокоился, перестал заикаться и оказался очень-очень в постели. Ласковым и вообще... с таким внушительным прибором да быть "не очень"? Не верю. В общем, все у них хорошо. Было. До сегодняшнего дня. И что на него нашло? Ладно — увлекся яркой блондинкой, у парня вообще заскок на белые волосы (Таня накрутила на палец обесцвеченную прядку), ладно — хочет с кем-то еще переспать (судя по всему, удачный опыт у него был только с ней, вот теперь и наверстывает потерянные в девственности годы), но бросить вот так, даже не проводить до двери, не вызвать такси?
Таня почесала затылок... рыжей Мисси, потом погладила пододвинувшуюся Кашуль, потрепала уши хулиганистой Булке. Ничего, девочки, он еще сам придет и будет просить прощенья под дверью — вот увидите. Такие как ваша хозяйка — на дороге не валяются. А той залетной "птичке"... да накой он ей — ни квартиры, ни денег, ни престижной работы. Нет, он вернется, и все будет хорошо.
Таня обняла кошек — сразу трех, и заснула, почти уверив себя в том, что ничего непоправимого не случилось.
...........................
Через два месяца, в крохотной съемной комнатке на окраине Томска, ничуть не потускневшая красотой "райская птичка" накинула благородно искрящуюся норковую шубу, поправила перед зеркалом шарф и выбившиеся из-под капюшона пряди, подхватила сумочку — и выскользнула на воняющую помойкой лестничную площадку. Все! Отсюда, да без денег, да без документов... Антон до Москвы будет добираться не просто долго, а очень долго. Как, все-таки, жаль, что по договору людей убивать им нельзя. Потерять столько времени и сил! Да, сил — попробовали бы вы каждый день чуть ни круглые сутки держать качественный морок — не просто внешности, а и всех постельных утех, в которых этот... никак не мог остановиться. Забавно было наблюдать, как он хрипел и подскакивал на кровати, обнимая несуществующую партнершу. Красотка хмыкнула воспоминаниям, сделала еще шаг и словно растаяла в воздухе.
...............................
"Да ладно, какие наши годы! — Таня вычесывала Булку специальной варежкой и делилась умными мыслями. — Антоха, конечно, гад ползучий, но на нем же свет клином не сошелся? Да... И на Иване. И на Сашке... тот вообще сбежал сразу, как увидел кошек на одеяле".
Таня еще раз провела по гладкому, и, что уж греха таить, толстому кошачьему боку и сбросила варежку в мойку.
"Гуляй! И Антон пусть гуляет. Придет каяться — не прощу, вещи выставлю — и пусть убирается в свою общагу. Нечего тут... я вам не кукла. Захотел — поиграл, надоело — кинул, захотелось ласки — снова пришел..."
Отмыла варежку, отловила Мисси и принялась за ее длинную шерсть. Вот уж где залежи колтунов, и ничего, что на улицу не ходит — дома умудряется нацеплять на себя кучу мусора, от кусочков скотча до канцелярских скрепок. Талант не пропьешь! Особенно валерьянкой.
"А мы никого больше и звать не будем! — решила Таня. — Нужны нам эти мужики сто лет. Может, вообше квартиру сдавать, а самим уехать в деревню, снять дом — как на это смотрите, девочки, хотите по деревьям лазить и птичек ловить? Это интересно! А еще там жилплощадь не лимитирует, не придется больше проходить мимо брошенной кошки и отворачиваться. Решено, девчонки! Едем в деревню".
..........................
Линдекайя Кеворис Алиэней вытянулась во весь рост — более тридцати метров длины, пять метров в холке — и хлопнула крыльями. Перепонки расправились, и небольшой ураган прошел по пещере. В потолочное отверстие заглянул солнечный лучик и заплясал на сияющей чешуе...
"Как же хорошо дома, — подумала дракайна и потерла когтистые лапы. — И как здорово снова быть в СВОЕМ теле. Главное — дело сделано, и через пятьдесят лет можно будет отложить первые три яйца... нет, стоит подкинуть своей человечке еще двух кошек и тогда уже хватит на полноценную кладку".
Она прикинула, что лучше бы ее человечке помочь и материально — души детей должны воспитываться в условиях максимальной любви и заботы, а какая уж там забота, если надо бороться за хлеб насущный.
"Да, я буду спонсором кошачьего приюта! — решила дракайна, глянула на кучу золота и качнула изящной головкой. — Только с продажей украшений заморачиваться не стоит, и в том мире не понимают ценности золотых монет. Так что придется снова жульничать. Главное, чтобы человечка опять себе какого-нибудь сожителя не нашла. Служение котам не терпит суеты! И конкуренции в виде супругов, детей и прочих мешающих выполнению великой миссии избранных пестовать души драконов".
..............................
Говорят, у кошки девять жизней. Врут. Не у кошек, а у их душ. Попробуй-ка нарастить достаточное энергетическое тело, когда срок жизни — три-пять лет. В природе, в городе, где угодно. Кроме дома, где тебя любят. Любовь творит чудеса, и теперь, чтобы вырастить полноценного дракона, хватает двух-трех кошачьих жизней, которые, естественно, длиннее, чем в дикой природе. Жизней, наполненных хозяйской любовью. И они ее завоевывают. Пушистые личинки драконов, прекрасно приспособленные к основной миссии — умилять человека: особо мягкой и нежной шерсткой, специально подобранным тембром мурчания, даже шкодливыми выходками и несчастным видом после самых злостных пакостей (человек же чем больше прощает питомцу, тем сильнее его любит). Любите меня! Гладьте! Больше, больше телесного контакта! Еще! Драконья личинка кушать изволит. Иногда они действительно привязываются и заботятся о своих кормильцах... ну, как заботятся — подъедают негатив, запутавшийся в человеческой ауре, как репей — в их собственной шерсти. То есть, все равно жрут... Раньше они доказывали свою полезность, вылавливая грызунов, теперь — собирая всю ту любовь, которую люди неспособны друг другу отдать. Этакие кукушата тонкого мира.
