For Love of Magic

https://archiveofourown.org/works/36413899/chapters/90790906

For Love of Magic

Noodlehammer

Резюме:

Изменение обстоятельств и раннее знакомство с магией направляют Гарри Поттера по совершенно иному пути.

Записи:

Эта история раньше была в FF.net , прежде чем разработчики удалили его по причинам, о которых можно только догадываться. Она уже полностью опубликована в разделе NSFW "Сомнительные запросы", где вы можете найти ее, если скорость обновления здесь, на ваш взгляд, слишком низкая.

И это будет происходить медленно, потому что перепечатывать что-либо утомительно.

Глава 1: Другая жизнь Гарри.

Текст главы

1 ноября 2001 года волшебники и ведьмы по всей Британии и даже Европе праздновали падение Темного лорда Волдеморта, произошедшее накануне вечером. Большая заслуга в этом принадлежит Гарри Поттеру, необыкновенному малышу. Логическая несообразность того, что годовалый ребенок победил полноценного Темного лорда, была проигнорирована на волне облегчения от неожиданного поворота судьбы.

Альбус Дамблдор был одним из немногих, кто не праздновал. Он сильно подозревал, что Волдеморт на самом деле не умер, и знал пророчество. Гарри Поттера нужно было уберечь от мести сторонников его бывшего ученика. Он также знал, что смертельные проклятия не отражаются на приступах каприза. На самом деле, они вообще не должны были отражаться.

Магическая реакция на произошедшее стерла все следы улик, которые могли бы быть использованы для установления истинности событий, но он сильно подозревал, что причиной были махинации родителей Гарри. Или, по крайней мере, махинации Лили Поттер. Увы, он, скорее всего, никогда не узнает наверняка, какого рода защита была применена.

Однако он знал, что защита все еще сохранялась в крови юного Гарри Поттера. С ее помощью можно было обезопасить мальчика до тех пор, пока ему не придет время поступать в Хогвартс. Ему все еще нужно было обдумать последствия того, что осколок души Волдеморта застрял в шраме от удара молнии, но, к счастью, у него было время сделать это, вместо того чтобы принимать поспешные решения.

Хотя ему было больно это делать, он выпил все еще остывающую кровь Лили Поттер и использовал ее, чтобы установить мощную защиту от крови вокруг резиденции Петунии Дурслей, установив связь между сестрой Лили-сквибом и юным Гарри, которая укрепила бы защиту без необходимости в сердечном камне или лей-линии.

Он стер это знание из памяти Дурслей, справедливо полагая, что они не будут в восторге от его действий.

Затем он оставил недавно осиротевшего малыша на пороге их дома с запиской и ушел, уверенный, что о Гарри Поттере будут хорошо заботиться и он будет в безопасности, пока ему не придет время вернуться в Волшебный мир.

Следует отметить, что за свою долгую жизнь Дамблдор несколько раз сталкивался с когнитивными нарушениями. В этой ситуации уместными были две вещи: его уверенность в том, что он всегда знал лучше всех, и его нежелание понимать, что люди могут испытывать какие-либо другие чувства, кроме любви к своей семье.

* * *

Вернон и Петуния Дурсли были не слишком довольны таким неожиданным дополнением к их привычной жизни. Они знали, что Гарри был волшебником, и ненавидели то, что он олицетворял, что легко передалось и самому мальчику. Дадли, будучи впечатлительным ребенком, уловил это и стал подражать ему.

Справедливости ради, у нас был шанс, что все пойдет лучше. В конце концов, Гарри был всего лишь маленьким ребенком, и сердце любого человека, который не был полностью бездушным, смягчилось бы в присутствии невинного младенца. Возможно, к нему относились бы не так хорошо, как к Дадли, и он всегда знал бы, что был нежеланным членом семьи, но его воспитывали бы с большей добротой, чем многих других.

Но Гарри был волшебным ребенком, и всякое случалось, когда он расстраивался. Маленькие дети часто расстраивались, и это было без дополнительной травмы — видеть, как прямо у них на глазах убивают их мать, даже если он был слишком мал, чтобы понять, что произошло, или по-настоящему запомнить это.

С каждым случаем, когда что-то левитировало к нему в руки, потому что он этого хотел, или когда ему запрещали есть, потому что он этого не хотел, хрупкая терпимость Дурслей уменьшалась. Это привело к более суровому обращению, что, в свою очередь, привело к еще большим страданиям Гарри и все большему количеству случаев случайного применения магии в порочном, самосохраняющемся цикле.

Однажды, когда Гарри было шесть лет, это достигло апогея. Дадли, как обычно, придирался к нему, и Гарри был одновременно напуган и зол. В приступе подросткового гнева он хотел, чтобы Дадли было так же больно, как ему. И без того тучного мальчика швырнули через всю комнату, он разбил одну из любимых ламп Петунии и так сильно порезал Дадли, что ему пришлось накладывать швы, а также оставил на нем множество синяков.

Это оказалось той самой соломинкой, которая сломала пресловутого верблюда. Уже на следующий день Вернон взял отгул на работе и отвез Гарри в лондонский сиротский приют. Он даже не потрудился поговорить с начальством, просто приказал ему выйти из машины и постучать в дверь, сопровождая это суровыми предупреждениями никогда не раскрывать, с кем он жил до этого.

Гарри был искренне напуган багровым от ярости лицом Вернона, поэтому подчинился.

* * *

Поначалу Гарри испытывал робкую надежду по поводу своей новой участи в жизни. Да, это был сиротский приют, и ему рассказывали о нем страшные истории, но, по крайней мере, здешние люди не будут ненавидеть его так, как, насколько он помнил, всю жизнь ненавидели Дурслей. Они не стали бы бить его за какой-либо проступок, явный или воображаемый, или отказывать ему в еде из-за какой-то тщетной надежды избавиться от его "причудливости". С надеждой.

Эта надежда продержалась не более пары дней.

Маленькие дети были невероятно эгоистичными созданиями, не обладавшими особой эмпатией и склонными к бездумной жестокости по самым бессмысленным причинам. Шрам странной формы на лбу был более чем достаточной причиной, чтобы превратить обычного сироту в мишень.

Несмотря на его предыдущий опыт и желание не усугублять ситуацию, вспышки случайной магии возобновились. К сожалению, шестилетний возраст не отличался большой эмоциональной силой, так что это было более или менее неизбежно. Прошло совсем немного времени, прежде чем старшая сестра приюта узнала об этих сверхъестественных событиях.

Эта женщина была старой и очень строгой. В ее возрасте она должна была уметь управлять несколькими десятками детей. Что еще более важно, она была очень религиозной и быстро квалифицировала случайные проявления магии Гарри как колдовство. Хотя она и была правильной, жизнь Гарри от этого не стала легче.

Однако это дало Гарри некоторое представление о том, что это были за странные происшествия.

* * *

Примерно через год после того, как Гарри попал в приют, его усыновили.

Богатая супружеская пара по имени Роберт и Кэтрин Шоу приехала в поисках ребенка для усыновления. Их сразу же привлекли изумрудно-зеленые глаза Гарри и его волосы цвета воронова крыла. Шрам от удара молнии немного беспокоил их, но не настолько, чтобы затмевать другие его черты, и даже это, казалось, прошло, как только они узнали, что он получил его в автокатастрофе, в которой погибли его родители.

Несмотря на то, что Гарри был в восторге от возможности завести настоящую семью, он сохранил достаточно здравого смысла, чтобы с недоверием отнестись к своей внезапной удаче.

Ему быстро стало очевидно, что Шоу хотели иметь не сына, а символ статуса, и именно поэтому они так тщательно выбирали мальчика с яркими чертами лица. Даже шрам был чем-то, что можно было использовать как переход к разговору о том, как они ненавязчиво хвастались тем, как они приютили сироту, потерявшего своих родителей таким ужасным образом.

Он ел то, что ему говорили, участвовал в мероприятиях, в которых ему говорили участвовать, усердно учился в школе и с репетиторами, которых они для него наняли, и улыбался людям, которым ему говорили улыбаться, хотя больше всего на свете ему хотелось бы пойти куда-нибудь, где он мог бы побыть один.

Родительской привязанности было немного, но к тому моменту Гарри уже значительно снизил свои ожидания в жизни. Он хорошо питался, его не били и не ругали за то, что он не мог контролировать, и рядом не было других детей, которые могли бы к нему придраться. Это было лучшее, что у него когда-либо было, и он не хотел возвращаться. Старшая сестра в приюте ни словом не обмолвилась Шоу о его волшебстве, и Гарри тоже не собирался этого делать. Другие, узнав об этом, всегда доставляли ему неприятности.

В свободное от работы время он исследовал мифологию, читал фантастические книжки или играл в ролевые игры на своем компьютере.

И когда он был один, он практиковал свою магию.

* * *

Для: Гарри Поттер

Спальня Гарри

74 Кромвель-Роуд

Королевский район Кенсингтон и Челси, Лондон.

Альбус Дамблдор непонимающе уставился на адрес, указанный в письме о приеме Гарри Поттера в Хогвартс. Это было совсем не рядом с Тисовой улицей в Суррее. Что, блядь, Мальчик-который-выжил делал в одном из самых богатых районов маггловского Лондона и как он туда попал?

Если бы он из любопытства не взглянул на автоматически написанное письмо, он бы даже не узнал об этом. Это потребовало тщательного изучения, а затем длительного периода обдумывания полученной информации. Очевидно, что просто отправить письмо было невозможно. Учитель должен был бы пойти и нанести визит лично, но кого послать?

Хотя он и верил, что Северус не позволит своей неприязни к Джеймсу Поттеру повлиять на его поведение по отношению к сыну этого человека, молчаливый мастер зелий давно дал понять, что не будет общаться с детьми больше, чем это абсолютно необходимо.

Филиус не имел бы ни малейшего представления о том, как ориентироваться в маггловском Лондоне, да и большая часть оставшегося персонала, если уж на то пошло, тоже. О, дом им бы понравился, но они бы слишком бросались в глаза.

О Хагриде не могло быть и речи по той же причине. Утонченность не была сильной стороной полувеликана.

Это, по сути, оставляло его самого и Минерву, и директор не мог проявлять такой явный интерес к конкретному ребенку.

Минерва вряд ли была бы довольна им и, без сомнения, в очередной раз нашла бы подходящие слова по поводу его решения отдать Гарри к Дурслям, но она, по крайней мере, была бы рада увидеть сына своих любимых учеников.

Он мог бы выяснить у нее, какая последовательность событий привела к нынешней ситуации, или, если это не удастся, нанести осторожный визит на Кромвель-роуд, 74 самому.

* * *

— Это что, какая-то шутка? — Ровным голосом спросил Роберт Шоу, откладывая письмо из Хогвартса.

Минерва Макгоннагал безжалостно заставляла себя не переминаться с ноги на ногу в явно дорогой гостиной, в которой она находилась.

Эти два богатых маггла смотрели на нее с плохо скрытым неодобрением, которое было до жути похоже на то, с каким традиционалистская чистокровная семья могла бы относиться к магглорожденной с тех пор, как она появилась на их пороге. Ну, это было не совсем правдой. Это было не так сильно и не так явно невежливо, но было ясно, что она им не понравилась.

Обычно она была не из тех, кто испытывает дискомфорт от снобистского поведения, направленного на нее, или терпит его, если уж на то пошло, но это был особый случай.

Очевидно, это были приемные родители Гарри Поттера, и у нее мурашки побежали по коже при мысли о прекрасном ребенке, который, как она помнила, рос таким же самодовольным ребенком, каким, как она подозревала, и должен был стать отпрыск Малфоев.

Хотя сам мальчик казался скорее любопытным, чем осуждающим. Его волосы были подстрижены довольно коротко, открыто демонстрируя шрам, и выглядели гораздо более ухоженными, чем у его отца. Похоже, он не унаследовал плохое зрение Джеймса, но лицом был очень похож на него. Его глаза были ярко-зелеными, как у его матери.

— Уверяю вас, это не шутка. — Натянуто ответила она. — Родители мистера Поттера записали его в Хогвартс перед смертью, и его ждет место.

Шоу все еще выглядели скептически.

— Убедит ли вас демонстрация? — Спросила она, получая в ответ робкие кивки.

Решив, что лучше заняться чем-нибудь более незначительным, чем превращение предмета мебели в животное, она достала волшебную палочку и левитировала пустую чайную чашку.

Шоу в шоке уставились на левитирующий кусочек прокелена.

— Понятно. — слабым голосом произнес мистер Шоу. Его жена выглядела ошеломленной.

— Мои родители действительно погибли в автокатастрофе? — Вежливо осведомился Гарри.

— Автокатастрофа?! — пролепетала Минерва. — Из всех...они определенно этого не сделали!

— Как же они тогда умерли?

Минерва с трудом сдержала гримасу. Она была так возмущена мыслью о том, что пара могущественных магов, таких как Джеймс и Лили, погибли в такой обыденной автокатастрофе, что даже не подумала о том, что теперь ей придется объяснять ему, что они были убиты Темным Лордом.

И вот вся эта грязная история выплыла наружу. Минерва ясно видела, что Шоу были этим обескуражены, но Гарри никак не отреагировал, только время от времени задавал вопросы. В свою очередь, Минерва узнала, как Гарри попал под опеку своих приемных родителей. Услышав, что она была еще более права насчет Дурслей, чем предполагала, когда предупреждала Дамблдора не отдавать его туда, она чуть не впала в настоящую шотландскую ярость, но тот факт, что теперь он был далеко от них, несколько успокоил ее.

Однако у нее все равно были бы очень резкие споры с Альбусом на эту тему.

Несмотря на то, что Шоу изучал магию, они были далеки от идеи отпустить Гарри в Хогвартс, хотя его обучение уже было оплачено. Они, казалось, были твердо намерены отправить его в маггловский университет вместо того, чтобы заставлять изучать магию, несмотря на все усилия Минервы убедить их в обратном.

Только после того, как она неохотно призналась, что им придется стереть воспоминания об этом разговоре, если Гарри не поедет, они успокоились. Это не было частью волшебной культуры, которой гордилась Минерва, но они не могли просто так позволить магглам, отказавшимся от приглашения их ребенка в Хогвартс, узнать о магии.

Еще меньше она гордилась тем фактом, что знала: Мальчику-который-выжил никогда не позволят остаться в стороне от волшебного мира. Он просто был слишком заметной фигурой, и она не сомневалась, что министр магии воспользуется какой-нибудь юридической лазейкой, чтобы забрать его из-под опеки Шоу, если он не согласится прийти добровольно. О последствиях этого решения не стоило и думать.

* * *

— Дурсли бросили его в сиротском приюте? — Недоверчиво спросил Дамблдор.

— Я же говорила тебе, что они худшие из магглов! — Выплюнула Минерва. — Я говорила тебе, что оставлять его там было ошибкой.

Дамблдор с сожалением вздохнул. На самом деле, выбора у него не было. Там Гарри был в большей безопасности, и его нужно было держать подальше от волшебного мира. И то, и другое имело первостепенное значение. Он мог только надеяться, что в его руках не окажется еще один Том Риддл.