|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Перспектива разговора лицом к лицу с Сириусом была единственным, что поддерживало Гарри в течение следующих двух недель, единственным светлым пятном на горизонте, который никогда еще не казался таким мрачным. Шок от того, что он стал чемпионом школы, уже немного прошел, и страх перед тем, что ему предстояло, начал отступать. Первое задание неуклонно приближалось; ему казалось, что оно, словно какое-то ужасное чудовище, преграждает ему путь. У него никогда не было таких нервов; это было намного лучше всего, что он испытывал перед матчем по квиддичу, даже его последнего матча против Слизерина, который решил, кто выиграет Кубок по квиддичу. Гарри вообще было трудно думать о будущем; ему казалось, что вся его жизнь вела к выполнению первого задания и завершится им. . . .
По общему признанию, он не понимал, как Сириус мог заставить его почувствовать себя лучше из-за того, что ему пришлось выполнять неизвестную сложную и опасную магию перед сотнями людей, но в данный момент просто увидеть дружелюбное лицо было бы чем-то особенным. Гарри написал Сириусу ответ, в котором говорилось, что он будет у камина в общей комнате в назначенное Сириусом время, и они с Гермионой провели много времени, обдумывая планы, как выгнать всех отставших из общей комнаты в указанную ночь. В худшем случае они собирались сбросить мешок с навозными бомбами, но надеялись, что им не придется прибегать к этому — Филч сдерет с них шкуру живьем.
Тем временем жизнь Гарри в стенах замка стала еще хуже, потому что Рита Скитер опубликовала свою статью о турнире трех волшебников, и это оказался не столько отчет о турнире, сколько очень красочная история жизни Гарри. Большая часть первой полосы была отведена фотографии Гарри; статья (продолжавшаяся на страницах 2, 6 и 7) была посвящена Гарри, имена чемпионов Шармбатонов и Дурмстранга (написанные с ошибками) были втиснуты в последнюю строку статьи, а Седрик не упоминался. Вообще не упоминался.
Статья появилась десять дней назад, но Гарри до сих пор испытывал болезненное, жгучее чувство стыда каждый раз, когда думал об этом он испытывал жгучее чувство стыда каждый раз, когда думал об этом. Рита Скитер рассказывала, что он говорил ужасно много такого, чего не мог припомнить ни разу в жизни, не говоря уже о том, чтобы говорить в чулане для метел.
"Полагаю, я черпаю силу в своих родителях. Я знаю, что они бы очень гордились мной, если бы могли видеть меня сейчас. ...Да, иногда по ночам я все еще плачу из-за них, мне не стыдно в этом признаться. ...Я знаю, что ничто не причинит мне вреда во время турнира, потому что они присматривают за мной. . . .
Но Рита Скитер пошла еще дальше, чем просто превратила его "э-э-э" в длинные, болезненные предложения: она брала интервью о нем и у других людей.
Гарри наконец-то нашел свою любовь в Хогвартсе. Его близкий друг, Колин Криви, говорит, что Гарри редко можно увидеть без компании некоей Гермионы Грейнджер, потрясающе красивой девушки магглорожденного происхождения, которая, как и Гарри, является одной из лучших учениц в школе.
С того момента, как статья появилась, Гарри приходилось терпеть, когда люди — в основном слизеринцы — цитировали ее, когда он проходил мимо, и отпускали насмешливые комментарии.
— Хочешь носовой платок, Поттер, на случай, если ты начнешь плакать на трансфигурации?
— С каких это пор ты стал одним из лучших учеников в школе, Поттер? Или это школа, которую вы с Лонгботтомом основали вместе?
— Привет, Гарри!
— Да, именно так! — Гарри поймал себя на том, что кричит, кружась по коридору, потому что с него было уже достаточно. — Я только что выплакал все глаза из-за моей умершей мамы, и я собираюсь сделать еще кое-что. ...
— Нет, это просто... ты уронил перо.
Это была Чо. Гарри почувствовал, как краска заливает его лицо.
— Ах да, извини, — пробормотал он, забирая перо обратно.
— Э-э-э... удачи во вторник, — сказала она. — Я действительно надеюсь, что у тебя все получится.
После чего Гарри почувствовал себя крайне глупо.
Гермионе тоже досталось немало неприятностей, но она еще не начала кричать на невинных прохожих; на самом деле, Гарри был полон восхищения тем, как она справилась с ситуацией.
— Потрясающе красивая? Она? — Панси Паркинсон взвизгнула, когда впервые встретилась лицом к лицу с Гермионой после публикации статьи Риты. — По кому она судила — по бурундуку?
— Не обращай внимания, — с достоинством произнесла Гермиона, гордо подняв голову и проходя мимо хихикающих слизеринок, как будто не слышала их. — Просто не обращай внимания, Гарри.
Но Гарри не мог этого игнорировать. Рон вообще не разговаривал с ним с тех пор, как рассказал о наказаниях Снейпа. Гарри отчасти надеялся, что они помиряться. Но Гарри не мог игнорировать это. Рон вообще не разговаривал с ним с тех пор, как рассказал о наказаниях Снейпа. Гарри почти надеялся, что они помирятся за те два часа, что их заставляли мариновать крысиные мозги в подземелье Снейпа, но именно в тот день появилась статья Риты, которая, казалось, подтвердила уверенность Рона в том, что Гарри действительно наслаждается всеобщим вниманием.
Гермиона была в ярости от этой парочки; она переходила от одного к другому, пытаясь заставить их поговорить друг с другом, но Гарри был непреклонен: он поговорит с Роном снова только в том случае, если Рон признает, что Гарри не вписывал свое имя в Кубок Огня, и извинится за то, что назвал его ублюдочным лжецом.
— Я этого не начинал, — упрямо сказал Гарри. — Это его проблема.
— Ты скучаешь по нему! — Нетерпеливо сказала Гермиона. — И я знаю, что он скучает по тебе...
— Скучаешь по нему? — спросил Гарри. — Я не скучаю по нему. . . .
Но это была откровенная ложь. Гарри очень нравилась Гермиона, но она была совсем не такой, как Рон. Когда Гермиона была твоей лучшей подругой, в библиотеке было гораздо меньше смеха и гораздо больше времени проводилось без дела. Гарри все еще не овладел заклинаниями вызова, у него, казалось, возникло что-то вроде проблемы с ними, и Гермиона настаивала, что изучение теории поможет. В результате они проводили много времени за чтением книг во время обеденных перерывов.
Виктор Крам тоже проводил в библиотеке очень много времени, и Гарри стало интересно, чем он занимается. Он занимался учебой или искал что-нибудь, что помогло бы ему справиться с первым заданием? Гермиона часто жаловалась на присутствие Крама — не потому, что он когда-либо беспокоил их, а потому, что группы хихикающих девчонок часто появлялись, чтобы подглядывать за ним из-за книжных полок, и Гермиона находила, что шум отвлекает.
— Он даже не красавчик! — сердито пробормотала она, глядя на острый профиль Крама. — Он нравится им только потому, что он знаменит! Они бы и не взглянули на него дважды, если бы он не умел делать эти дурацкие трюки...
— Финт Вронского, — процедил Гарри сквозь стиснутые зубы. Помимо того, что он любил правильно понимать термины по квиддичу, ему стало еще больнее представлять выражение лица Рона, если бы он услышал, как Гермиона говорит об обмороках.
Это странная вещь, но когда вы чего-то боитесь и готовы отдать все, чтобы замедлить время, оно имеет неприятную привычку ускоряться. Дни, оставшиеся до выполнения первого задания, пролетели незаметно, как будто кто-то перевел стрелки часов на удвоенную скорость. Чувство едва сдерживаемой паники сопровождало Гарри, куда бы он ни пошел, такое же постоянное, как ехидные комментарии к статье в "Ежедневном пророке".
В субботу перед первым заданием всем ученикам третьего курса и старше разрешалось посетить деревню Хогсмид. Гермиона сказала Гарри, что ему будет полезно ненадолго уйти из замка, и Гарри не пришлось долго уговаривать.
— А как же Рон, кстати? — сказал он. — А ты не хочешь пойти с ним?
— О... ну... Гермиона слегка порозовела. — Я подумал, что мы могли бы встретиться с ним в "Трех метлах".
— Нет, — решительно ответил Гарри.
— О, Гарри, это так глупо...
— Я приду, но я не собираюсь встречаться с Роном, и на мне моя мантия-невидимка
— О, тогда ладно. ... — огрызнулась Гермиона, — но я ненавижу разговаривать с тобой в этой мантии, я никогда не знаю, смотрю я на тебя или нет.
Итак, Гарри надел мантию-невидимку в спальне, спустился вниз и вместе с Гермионой отправился в Хогсмид.
Гарри чувствовал себя удивительно свободно под Мантией; он наблюдал, как другие ученики проходят мимо них, когда они входили в деревню, большинство из них щеголяли значками в поддержку Седрика Диггори! Но, для разнообразия, в его адрес не прозвучало ни одного ужасного замечания, и никто не цитировал эту глупую статью.
— Теперь люди продолжают на меня пялиться, — ворчливо сказала Гермиона, когда они позже вышли из кондитерской "Сладкое королевство", поедая большие шоколадные конфеты с кремовой начинкой. — Они думают, что я разговариваю сама с собой.
— Тогда не шевели так сильно губами.
— Давай, пожалуйста, просто сними свой плащ ненадолго, здесь тебя никто не побеспокоит.
— Да ну? — удивился Гарри. — Оглянись.
Рита Скитер и ее друг-фотограф только что вышли из паба "Три метлы". Переговариваясь вполголоса, они прошли мимо Гермионы, даже не взглянув на нее. Гарри прижался спиной к стене "Сладкого королевства", чтобы Рита Скитер не ударила его своей сумочкой из крокодиловой кожи. Когда они ушли, Гарри сказал:
— Она осталась в деревне. Держу пари на десяток галеонов, она придет посмотреть "Первое задание".
Как только он это произнес, его желудок наполнился волной паники. Он не упомянул об этом; они с Гермионой почти не обсуждали, что будет в первом задании; у него было ощущение, что она не хочет об этом думать.
— Она ушла, — сказала Гермиона, глядя сквозь Гарри в конец улицы. — Почему бы нам не пойти и не выпить сливочного пива в "Трех метлах", холодновато, не так ли? Ты не обязан разговаривать с Роном! — раздраженно добавила она, правильно истолковав его молчание.
"Три метлы" были переполнены, в основном студентами Хогвартса, наслаждавшимися своим свободным днем, но также и множеством волшебников, которых Гарри редко видел где-либо еще. Гарри предположил, что, поскольку Хогсмид был единственной деревней, где жили только волшебники, в Британии это было что-то вроде убежища для существ вроде ведьм, которые не были так искусны в маскировке, как волшебники.
В мантии-невидимке было очень трудно пробираться сквозь толпу, чтобы случайно не наступить на кого-нибудь, что, как правило, приводило к неловким вопросам. Гарри медленно направился к свободному столику в углу, в то время как Гермиона отправилась покупать напитки. Проходя через паб, Гарри заметил Рона, который сидел с Фредом, Джорджем и Ли Джорданом. Подавив желание хорошенько врезать Рону по затылку, он, наконец, добрался до столика и сел за него.
Гермиона присоединилась к нему через мгновение и сунула ему под мантию сливочное пиво.
— Я выгляжу такой идиоткой, сидя здесь в одиночестве, — пробормотала она. — К счастью, у меня есть чем заняться.
И она вытащила блокнот, в котором вела записи о членах БЛЕВАТЬ. Гарри увидел свои имена и имена Рона в самом начале очень короткого списка. Казалось, давным-давно они вместе составляли эти предсказания, а потом появилась Гермиона и назначила их секретарем и казначеем.
— Знаешь, может, мне стоит попробовать вовлечь кого-нибудь из жителей деревни в БЛЕВАТЬ, — задумчиво произнесла Гермиона, оглядывая паб.
— Да, точно, — сказал Гарри. Он сделал глоток сливочного пива из-под мантии. — Гермиона, когда ты наконец бросишь эту болтовню?
— Когда у домашних эльфов будет достойная зарплата и условия труда! — прошипела она в ответ. — Знаешь, я начинаю думать, что пришло время для более прямых действий. Интересно, как вы попадаете на школьную кухню?
— Понятия не имею, спросите Фреда и Джорджа, — сказал Гарри.
Гермиона погрузилась в задумчивое молчание, пока Гарри пил сливочное пиво, наблюдая за людьми в пабе. Все они выглядели веселыми и расслабленными. Эрни Макмиллан и Ханна Эббот обменивались карточками с шоколадными лягушками за соседним столиком, и на обоих были значки "Поддержи Седрика Диггори!" на их плащах были значки. Прямо у двери он увидел Чоу и большую группу ее друзей из Равенкло. Однако на ней не было значка Седрика. ...Это немного приободрило Гарри. . . .
Чего бы он только не отдал, чтобы стать одним из этих людей, сидеть рядом, смеяться и болтать, не беспокоясь ни о чем, кроме домашней работы? Он представил, каково было бы оказаться здесь, если бы его имя не прозвучало на Кубке Огня. Во-первых, на нем не было бы мантии-невидимки. Рон сидел бы с ним рядом. Все трое, вероятно, с удовольствием представляли бы, с каким смертельно опасным заданием столкнутся чемпионы школы во вторник. Он бы с нетерпением ждал этого, наблюдая, как они делают, что бы это ни было. . . болел за Седрика вместе со всеми остальными, сидя в безопасности на задних трибунах. . . .
Ему было интересно, как чувствуют себя другие чемпионы. В последнее время, каждый раз, когда он видел Седрика, тот был окружен поклонниками и выглядел взволнованным. Время от времени Гарри видел Флер Делакур в коридорах; она выглядела точно так же, как и всегда, — надменной и невозмутимой. А Крам просто сидел в библиотеке, углубившись в книги.
Гарри подумал о Сириусе, и тугой узел в его груди, казалось, немного ослаб. Он поговорит с ним чуть больше чем через двенадцать часов, потому что сегодня вечером они должны были встретиться у камина в общей комнате — при условии, что ничего не пойдет не так, как обычно бывало в последнее время. . . .
— Смотрите, это Хагрид! — воскликнула Гермиона.
Над толпой показался затылок огромной лохматой головы Хагрида — он, к счастью, отказался от своих букетов. Гарри удивился, почему он не заметил его сразу, ведь Хагрид был таким большим, но, осторожно привстав, он увидел, что Хагрид низко наклонился и разговаривает с профессором Муди. Перед Хагридом стояла его обычная огромная кружка, но Муди пил из своей фляжки. Мадам Розмерта, хорошенькая хозяйка, похоже, была не в восторге от этого; она искоса поглядывала на Муди, собирая стаканы со столов вокруг них. Возможно, она сочла это оскорблением для своего подогретого меда, но Гарри знал, что это не так. На последнем уроке по защите от темных искусств Грюм сказал им всем, что предпочитает всегда готовить еду и питье самостоятельно, поскольку темным волшебникам очень легко отравить оставленную без присмотра чашку.
Гарри увидел, как Хагрид и Грюм встали, собираясь уходить. Он помахал им, но потом вспомнил, что Хагрид его не видит. Грюм, однако, остановился, устремив свой волшебный глаз в угол, где стоял Гарри. Он похлопал Хагрида по пояснице (поскольку не мог дотянуться до его плеча), что-то пробормотал ему, и они вдвоем направились обратно через паб к столику Гарри и Гермионы.
— Все в порядке, Гермиона? — громко спросил Хагрид.
— Привет, — сказала Гермиона, улыбаясь в ответ.
Хмури, прихрамывая, обошел стол и наклонился; Гарри подумал, что он читает тетрадь БЛЕВАТЬ, пока тот не пробормотал:
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
