Мираж хищного мира 1

Глава 1 "Чужие"

Темнота. Тишина. Умиротворение. И больше нет ничего. Никого. Тьма как любящая мать, нежно обнимает своё единственное дитя.

— Спи...

Само "Я" растворяется. И "Ты" являешь собой пустоту, темноту — тьму. Тьму вязкую, бездонную, безвольную.

Солнечные зайчики скользнули по поверхности, скользнули, как сваркой резанув бездонную черноту. Нет...

Тьма недовольно зашипела.

Солнечные зайчики образовали водоворот и скользнули в глубину, то погружаясь, то стремительно уносясь ввысь. Играют. Раздражают. Манят: "с нами, с нами, догоняй, быстрей...". Нет...

Звуки... Через толстый слой, вязкой темноты, пробилось журчанье. Журчит. Журчит где-то рядом. Совсем рядом?! Вода?!

Запахи... Раздражают своей приторностью и влекут. Нет...

Однотонность быстро начинает надоедать. Раздражение отступает, уступая место упрямому любопытству. Вынырнуть?! Да... туда.

Ресницы вздрогнули, вспорхнули, и яркий луч сверкнул, отразившись искрой, словно в зеркале, в золотистых глаз.

Всё будет хорошо!

Ветер всё сильнее раскачивал ящик, подвешенный на отвесной скале. Через щель в нём, затянутую морозным инеем, даже через пелену атмосферной пыли Хищной планеты, поднятую сильными порывами. Удивительно, но верно, попадал свет далёкой звезды — Солнца. Существо, заточённое в тесном пространстве, притаилось, вслушиваясь в ощущения, почти остановив своё дыхание — сердце. Наступал новый день. Оно жадно собирало остатки изморози, выцарапывая её с досок окровавленными руками и, тянув в рот, увлажняя потрескавшиеся губы.

Некоторое время назад, где-то на Земле, старенький внедорожник, не выдержав лесной дороги, сдалась: в радиаторе закипела вода.

— Там родник, — показала девочка отцу в сторону болотистой местности.

Мужчина недовольно побурчал себе под нос что-то о жизни, потом достал из багажника железное ведро и протянул его дочери со словами, чтобы он её слышал. Так что бежала она по осеннему лесу, громко напевая весёлую детскую песенку: от улыбки радостно кругом. Улыбнулся и отец, мысленно перекрестив "шуструю стрекозу", которой вот-вот исполнится одиннадцать лет — открыл паривший капот. Дочь скрылась в зарослях высокого папоротника, с лёгкостью пробежав над болотной жижей по поваленным стволам деревьев. Мужчина поднял головы, вслушиваясь...

Старше средних лет он годился девочке скорее в дедушки. Не знавшие их, чужие люди, так и говорили: "Какая хорошенькая у вас внучка, и умница, и красавица, и на вас похожа".

Конечно, похожа! Почти половину своей жизни он проработал егерем в заповеднике. Почти. А вот другая сторона его жизни была известна лишь единицам.

Девочка добежала до родника и остановилась, с наслаждением вздохнув полной грудью, впитывая терпкий аромат хвои, прелой листвы, сырости. Сияющие глаза и улыбка её принадлежали этому миру. Хотелось раскинуть руки и обнять весь мир. В лесу ей было хорошо, спокойно! Она чувствовала природу — жизнь. Обычно ничто не давило в таких безлюдных местах на голову, не причиняло боль в грудной клетке. Но почему-то не сегодня. Что-то назойливо тревожило её беспокойное сердце. Отмахнулась она от своих ощущений. От неестественной тишины вокруг.

И отец вот уже сутки какой-то угрюмый, задумчивый. Дочь заметила состояние родного человека и пыталась отвлечь его пустыми разговорами и весёлыми песнями от навалившихся переживаний. Несколько дней в их области бушевали лесные пожары, а вчера, пожары не просто добрались до их границ, на их глазах сгорела почти целая деревня, без жертв не обошлось.

Существо осмотрелось, насколько позволяла щель. Никого! Ни зверя, ни человека. Хотя и те и другие имеются в наличие. И тех и других можно с лёгкостью называть хищниками. Маленькое сердце с невероятной силой колотилось в хрупком теле.

Доски поддавались плохо, но поддавались. Щепочка за щепочкой, обломанными когтями и маленьким складным ножичком, существо стремилось выбраться из своей тесной клетки. Туда, но на свободу ли?

Резкий порыв ветра волной прошелся по макушкам деревьев. Девочка прислушалась, улыбнувшись клочку неба над головой, улыбнувшись себе, своим страхам. На мгновение, воображение обрисовало дракона, запутавшегося крыльями в макушках высоких сосен. Сухие сучья с треском летели вниз, падали в папоротник.

В воду упало несколько капель крови. Но отражение в прозрачной воде мило улыбнулось, наблюдая, как растворяется в ней алый цвет. Зажав нос, девочка машинально зачерпнула полное ведро и побежала к машине. Такие неприятности с кровью из носа у неё случались редко, но случались, так что она их не боялась. Куда хуже, когда такое происходило в музыкальной школе или на занятиях лёгкой атлетикой, в которых она занималась вот уже три года.

Вся её жизнь — строгий график между занятиями в трёх школах: средней образовательной, музыкальной и спортивной. Сначала было трудно, но привыкла, втянулась, и уже не представляла себе другой жизни.

Отец всё реже брал её с собой не только в дальние поездки, но и в простые объезды территорий, даже на выходных оставлял её одну в большом доме и уезжал, что воспринималось с сожалением и пониманием.

Возвращалась девочка с водой тем же путём, но без песни, не обращая внимания на тяжесть. Забыла! А заметив чужих людей, насторожилась, замедлила ход, рассматривая происходящее у машины.

Отец разговаривал с двумя мужчинами. И что-то было ни так во всём происходящем, в отце. Интуиция подсказывала, что это не грибники и не охотники. ДРУГИЕ! Чужие?! Повышенный тон разговора скорее почувствовала и притаилась.

Всё остальное произошло быстро — очень быстро. Тот, кто попытался взять отца за плечо упал на землю без чувств, и второму егерь не по зубам. Дочь даже не сомневалась. Отец для неё идеал! Она не раз была свидетелем, как растаскивал он поваленные в лесу деревья, расчищая дорогу, словно огромный медведь. А по утрам, когда она была совсем маленькой, он брал её себе на плечи и бегал по лесным дорогам, которые шли прямо к их дому, расположенному на краю небольшого города. А потом и она подросла, и город захватил часть любимой лесопосадки.

И всё бы ничего, отец справился, но к их машине, в вразвалочку, подходили ещё двое крепких молодых мужчин в чёрной одежде. До неё донеслись обрывки речи. "Убрать!" Как они не заметили ребёнка? Железное ведро разбилось на голове одного из подходивших. Брызги воды, вперемешку с кровью, фейерверком разлетелись от недруга...

Она сама не заметила, как так оказалась за спиной одного из тех мужчин. А уже, когда всё случилось. Испугалась. И больше ничего не могла сделать. Появление пятого человека, она пропустила. Мгновение позволило ей поймать взгляд отца. И она не сразу поняла ту боль, которая отразилась в них. Он даже не успел выкрикнуть ей — беги. Налетевший порыв ветра с болью вырвал из неё сознание и погрузил в темноту.

Отшлифованную ветрами ржавую скалу огибала почти чёрная лоза. Раскачавшись, существо дотянулось до плода на нём, похожего на подсохший финик. Сморщенный, красный. Нет! Скорее рубиновый. Плод съедобен, но вот его шкурка ядовита, если, конечно, неправильно обработать. Он так сказал, тот, кто оставил её здесь умирать. Но её было всё равно. Ей просто хотелось перебить вкус "чужой" крови во рту, хотя, почему чужой?

Сознание ей плыло, выхватывая из памяти маленькой жизни, воспоминания. Только радость (думала она) окружает её. Только забота отца. Ведь сколько помнила она себя, они жили вдвоём. Не родным отцом, она это знала. И когда была маленькой, если он и уезжал по делам, то оставлял её своим хорошим знакомым, в одной ближайшей деревне, пожилым людям, заменившим ей дедушку и бабушку. И звала она их соответственно. И старики относились к ней, как к своей родной внучке. И такое отношение устраивало всех. О том, кто её настоящие родители, папа Саша обещал рассказать. Конечно, чуть позже. Но как всегда...

Очнулась девочка, но не шевельнулась, чтобы не получить очередной удар от стоявшего рядом надзирателя. То, что рядом с ней кто-то есть, чувствовала каким-то шестым чувством. Ударов она уже не боялась, она их уже не чувствовала, не чувствовала боли. Просто, не хотелось, снова потерять сознание. Под ней находилась голая земля. Сухая! И это был не лес. Ангар? Она не могла понять, где такое может находиться? Оружия нет, палки поблизости тоже нет. Да и что она может сделать против крепких мужчин? Сжала она кулак, пытаясь зачерпнуть в горсть сухой земли, да под ней оказалась лужа собственной крови, уже застывшая сгустками. Пытаясь понять, что происходит? Попыталась сосредоточиться, собрав волю, чувства. Ангар оказался не просто большим, огромным. Смогла она осмотреться, со своего лежачего в позе эмбриона положения. Ведь где-то поблизости враги. И... папа...

В поле зрения попали восемь человек. Один действительно стоял рядом с ней, но всё его внимание было направленно на происходящее чуть дальше. Странные люди, все какие-то не такие, все в чёрных одеждах, а некоторые с копьями. Мозг вспыхнул мгновенной радостью, она узнала в толпе знакомого человека. Безликий бог! Но это, конечно кличка, которой она его наградила при знакомстве. Мгновенная радость так же быстро сменилась паникой. Это он причина случившегося! Почему-то во всём происходящем захотелось обвинить именно его. Он!

Ярость вспыхнула в ней ярким пламенем, опалив невидимые путы, сдерживающие до этого источник. Сверкавшие солнечным цветом глаза заволокла проснувшаяся тьма, выглянув через детское тело в МИР живых.

Не помня себя, девочка беспрепятственно преодолела расстояние, примерно в пол сотню метров и, прокусив острыми зубами знакомому человеку руку, выхватила у него из-за пояса тяжёлый охотничий нож. Странный нож с красивым чёрным лезвием. Но чёрный металл с резным кровавым узором приворожил чёрный обезумевший взгляд. Языки пламени на лезвии воспламенились тёплым призрачным светом и потянулись к нежной руке ребёнка. Нож излучал её, или что-то, заключённое в этом остом предмете приглядывалось к ней. Сознание полностью вернулось к девочке, и она почувствовала, словно неведомый и невиданный грозный зверь, принюхивается к ней.

"Опасность", взвыла интуиция. Девочка успела сгруппироваться прежде чем плотный порыв того же "ветра", что и в лесу, отбросил её в сторону (ветром сдуло), подкинуло её высоко над головами присутствующих.

Странно?! А ведь пока летела, страха больше не было. Совсем! Как будто и не с ней всё это происходит. Пока девочка летела, успела осмотреться. Чужих с "Безликим Богом", и вправду, оказалось восемь человек. Если считать лежавший с разбитой головой труп в чёрной одежде. Самый высокий и мощный из врагов держал её отца, приколов копьём к деревянной стене ангара. И копьё, как успела она рассмотреть, странное, чёрное, в кровавых разводах. Успела даже подумать о странности чужаков, о странности их оружия. Но сознание переключилось на нового врага. В полёте, девочка сумела изловчиться и запустить в обидчика отца добытым чёрным ножом. Хотя расстояние между ними было приличное, и бросок недостаточно сильный, но нож долетел, легонько чиркнув того по чёрной прилегающей броне.

Ей казалось, что прошла целая вечность. Мозг дал команду сгруппироваться при приземлении. Но удара об поверхность земли не случилось. Приземлилась она в руки к Безликому. Он поймал и поставил её на ноги. Убедившись, что она уверенно стоит. А какой у него был спокойный вид? Почему-то врезалась ей в память его улыбка — успокаивающая, добрая, родная. "А безликая кличка ему совсем не идёт". И кто на самом деле этот мужчина ей, подсказало давно забытое прошлое. Отец! Её биологический отец!

— Зачем? — задала она ему единственный вопрос. Только, за этим вопросом её взгляд потребовал несколько десятков ответов.

Отвечать малышке, естественно, никто не собирался. Ни сегодня, ни завтра, никогда. Сама должна понять. Ведь интуиция говорила, что рядом с родным отцом ей ничего не угрожает.

Безликий радовался, ликовал. Его дочь — блуждающая, скользящая тень, как и он. Невероятно?! И удивительно, как он этого не заметил раньше, когда она была маленькой. Звериные чувства должны же были почувствовать соперника?! И глаза... их надо было ещё найти на заплывшем от ссадин лице.

Безликий, заботливо убрав с лица ребёнка, прилипшие кровавые пряди волос, погладил свою кровиночку по пострадавшей голове. Осматривая лицо: разодранная кровавая полоса тянулась по лбу к виску. Скальп немного содран. Один глаз заплыл полностью, во втором, блуждала тьма. Щёку раздуло от гематомы.

Внутри у мужчины всё кипело. Он дал пустяковое задание. Всего лишь сходить за маленькой девочкой. Первая группа должна была забрать и увести малышку. Вторая — убрать егеря, за заслуги, так и быть, быстро. А тут, мало того, что ребёнок всё увидел, ещё и урон нанесли, и так глупо потеряли одного. Кто-то должен понести наказание.

Безликий — высокий худощавый мужчина со строгими немного угловатыми чертами лица — хищными. И глубоко посаженными ледяными глазами, достал из-за пояса ещё один небольшой нож и провёл остриём по вспухшему лицу дочери, выпуская уже начавшую запекаться кровь. Настырная и упрямая девочка даже не вздрогнула. Что как положительным качеством отметилось у мужчины. А в глазах девочки ещё вчера он наблюдал мерцающий весёлый огонь. Словно, звёзды резвились в самой её душе. Тогда они были светлее, или светло-карие с золотым отливом, или тигриные с крапинками рыжего огня. Теперь же они, то, что он видел, больше напоминало чёрную тучу под длинными, застывшими бархатными ресницами. А внешностью она напоминала ему, давно погибшую её маму — красивой была девушка.

Девочка дёрнулась в его руках, вырвалась и бросилась к приёмному отцу, выкрикнув: папа. Бросилась она, почувствовав, что единственный, действительно родной человек в этом мире, покидает его, покидает её.

Да?! Безликий не ошибся, его дочь так же видит тонкую материю миров. На мгновение, ему показалось, что у него сжалось сердце. Давно его так не злили, а может это не злость?

Великан! Присутствующие мужчины были как на подбор, все около двух метров, а то и выше. Но тот, что держал приколотым её отца, был ещё на целую голову выше самого высокого из компании черных. Бронированный тип вырвал своё копьё из хрипящего тела и, больше не смотря на свою жертву, пошёл за хозяином, который направился на выход, раздавая указания. А по пути он поймал на мгновенье взгляд той самой выглядывающей из детских глаз Тьмы. Взгляд, горящий звериной злобой, горящий ярким пламенем и голодом. И она, "поймала" его взгляд. Запомнила! А судьба запечатлела их души, связала.

— Папа... — дотронулся ребёнок до мёртвого тела и притих.

Пошатнулся мир под ногами и, крошась на мелкие кусочки, начал рассыпаться, исчезать в пустоте — во ТЬМЕ. Её взгляд провалился в темноту.

— В ящик её, и посылкой домой, — дал последнее распоряжение Безликий.

Глава 2 "Зверёныш"

Надвигалась ночь. Существо проводило взглядом солнце — белый диск целый день просматривался через пелену пыли, подымаемую ветрами под самое небо. Чёрная пасть далёких гор поглотила последний его луч. После чего стемнело так быстро, так стремительно, но непроглядная тьма оказалась осязаема: леденящими кровь криками, сверкающими в темноте глазами...