Лесная ведьма-10

Глава десятая

Они стояли недалеко от старицы — старинного, давно засохшего русла достаточно крупной реки. Под ногами сухая, будто выветренная земля, на которой еле удерживаются пучки полузасохших трав и короткие прутья редких кустиков. Над головами серое небо, поддёрнутое высокой, размазанной по нему облачностью... Сначала Мирна не поняла, кто держит её за руку — кто этот высокий, крепкий мужчина, словно окаменевший на полшага впереди. Но, по некоторым признакам узнав в нём Мстислава Никитича, ошеломлённая ведьма попыталась выдернуть ладонь из его жёстких пальцев.

— Не дёргайся, — недовольно сказал маг, коротко оглянувшись. — Испортишь мой ритуал — потом не получится возобновить.

— Где... мы?!

Взглядом Мирна прикипела к бедной растительности под ногами. Степь по осени? Но какая она бесконечная... Пока ведьма поднимала глаза разглядеть эту скудную бесконечность, краем глаза уловила в ней что-то, что ломало её... правильность?..

Именно туда смотрел Мстислав.

Она мелко потрясла его руку, с тревогой глядя на далёкий, громадный, лишённый трав и кустиков круг серой земли, в центре которой что-то торчало, а вокруг него будто муравьи шевелились.

— Где мы, Мстислав Никитич?

— Мстислав, — не оборачиваясь, поправил он. — Мы спим и пребываем в личном пространстве спящего Айаса. Ты понимаешь моё объяснение?

— Понимаю, — не совсем уверенно сказала Мирна. — Читала о нём, о пространстве. А зачем мы здесь? Это же Повреждённые земли, да?

— Да. Я нашёл тот слой шаманова пространства, когда его племя только-только собиралось идти в поход на нашу крепость. До сих пор я видел происходившее в его памяти обрывками. Но теперь, вооружённый артефактами Ингвара, могу чётче разглядеть всё, что меня интересует.

— А как здесь... зачем здесь я?

— Ты проводник для меня. Ты больше всех так или иначе общалась с нелюдем. Он злится на всех наших, кроме тебя. Не потому, что ты женщина, а потому, что он знает: не будь тебя, сдох бы на том болоте. Ты в его памяти как маячок: и среди врагов для него есть маленькая надежда, что всё обойдётся. Он думал о тебе, потому что ты помогала ему, обихаживая его. Он ждал тебя, когда ты уходила. В общем, он невольно закрепил тебя в своих личных пространствах, как наиболее близкого себе человека.

Мстислав всё-таки оглянулся. И быстрая улыбка скользнула по его жёстким губам.

— А ты доверяешь мне. Поэтому ты лучший проводник для меня в слои нелюдя. Но. Рук не разнимать! Ты же поняла, что тогда мы вернёмся в тот сарай. А нам надо многое узнать.

Мирна не спросила, что именно он собирается узнавать. Примерно догадывалась. Так что расслабила руку, которую он держал, чтобы легко повиноваться всем тем движениям, которые предстоят. А заодно присматриваться к тому серому кругу, где мельтешили, кажется, люди.

— Идём, — наконец решился Мстислав и потянул её за собой именно к кругу.

— Увидят! — испугалась ведьма.

— Нет. Это прошлое шамана Айаса. Нас никто не разглядит. Можем позволить себе сколько угодно гулять среди нелюдей — они нас не увидят. Зато поближе разглядим, что у них тут было за день до нападения на крепость. Идём.

И она заторопилась за магом, потому что, хоть он и старался усмирить свой шаг, но будучи высоким, шагал всё же довольно крупно. И она чувствовала себя маленькой девочкой, которую тащит за собой... старший брат? Нет, не брат. Брат был бы недоволен, что приходится возиться с мелюзгой.

Додумывать глупое не хотелось, потому что серый круг приближался и постепенно превращался вообще в бескрайнее поле, чья почва, выбеленно глинистая, вперемешку с мелким камнем, требовала от путников идти осторожно. Иначе неправильный шаг — и успокоенному видимой ровностью под ногами можно легко споткнуться.

Постепенно до Мирны доходило, что они идут не просто в каком-то там слое личного пространства, но ещё и во сне нелюдя. Стало жутковато, и она изо всех сил прислушалась. Тишина вокруг была будто застывшая на каком-то мгновении. И это начинало пугать. Ей хотелось заговорить с магом — о чём угодно, лишь бы услышать какой-никакой звук! Но потом она заметила: чем ближе к серому кругу, тем отчётливее она начинает слышать нечто. Её это так изумило, что она напряжённо всмотрелась вперёд, чтобы заметить чей-нибудь движущийся рот и услышать хотя бы невнятный голос.

И оказалась права. Чем ближе к кругу, тем чётче слышны звуки. Она наконец расслышала, например, сухой посвист ветра по закаменелым комьям земли, неопределённый гул тех, кто бесконечной толпой шёл к центру круга.

— А что там? — в очередной раз догнав молчаливо шагавшего Мстислава, не выдержала Мирна. — Куда они все собираются?

— Под нашими ногами — земля, на которой ничего не растёт, — отозвался маг. — Думаю, мы попали в то место, где когда-то, по верованиям, упала с неба горящая гора. Учёные предполагают, что сюда упали остатки огромного метеорита. Заметила — мы идём вниз? Наверное, это бывший кратер от наиболее крупного обломка.

— Почему — обломка?

— Метеориты обыкновенно взрываются в воздухе, не долетая до земли. Их обломки падают на землю, а поскольку они всё же громадные, то оставляют на месте падения вот такие выжженные места — кратеры-круги, например.

— А нам туда зачем?

— У нас есть шаман, но бесполезный — в том смысле, что я не знаю, каким образом они сумели порвать нашу магическую защиту.

Точно! Мирна едва удержалась от возгласа. Только недавно она думала о том, что все они забыли задать Айасу вопрос, как нелюди сумели атаковать крепость, жёстко защищённую лучшими военными магами.

— Но как можно узнать про это? Мы же не сумеем задавать вопросы... во сне!

— И не надо, — уверенно ответил Мстислав. — Мы вошли в тот слой памяти нашего шамана, где он запечатлел события за день до нападения. Поскольку у них, судя по всему, племенной строй, то сейчас они должны выполнить некий ритуал. А если племя проводит ритуал перед войной, они, нелюди, должны обеспечить себе победу, дарованную богами. Вот и посмотрим, что они сделали, чтобы проникнуть через магические преграды и сжечь нашу крепость.

Пока не дошли до толпы, которая уже не просто невнятно гудела, а громко переговаривалась, время от времени взметая вверх оружие, Мирна почему-то думала, что она и Мстислав пройдут сквозь толпу, как сквозь разноцветные тени. Но нет, так не получалось. Приходилось уворачиваться от нелюдей, чтобы их не задели, и постоянно следить за тем, чтобы руки Мстислава и её невольно не разомкнулись.

А толпа с двух сторон отекала высоченный камень, больше похожий на обломок скальной породы. И, если на подходе к месту поклонения нелюдей, этот обломок был похож на большой палец какого-то гиганта, закопанного в землю, то поблизости обнаружилось: камень двойной. То есть он словно пытался развалиться на две части, но что-то его удержало от распада.

Пока пытались пробиться в первые ряды, ближе к каменному обломку, чего только ни насмотрелись. Впереди, в тех самых первых рядах, уже начали петь — пронзительно и временами с вызывающими криками. Наверное, боевыми? А потом Мирна вообще пришла в недоумение, невольно оглянувшись на раздражённое блеяние где-то рядом. Среди мельтешивших фигур рассмотрела: несколько нелюдей тащили туда же, вперёд, каких-то животных. Немного зная историю, она всё же слегка потрясла руку Мстислава, чтобы тихонько спросить:

— Там, справа, ведут животных. Как вы думаете — зачем? Будут проводить обряд жертвоприношения?

— Не уверен, но вполне возможно.

Маг всем телом тянулся взглянуть вперёд, благо в большинстве своём нелюди оказались небольшого роста... Наконец, они оба встали на линии первого внутреннего ряда нелюдей, и их взгляды стремительно притянуло место прямо перед ними.

Раздвоенный каменный обломок с их стороны был как будто подпёрт несколькими обломками помельче, больше похожими на громадные ступени перед чуть ли не столом, широким и с неровными краями. В узком пространстве между "столешницей" и самим камнем то и дело вспыхивало огоньками, которые быстро исчезали, а потом вновь вспыхивали длинными огненными языками, облизывая главный камень.

Ведьме стало не по себе. Бывало — в деревнях тоже приходилось приносить кровавую жертву, но простую и обыденную — ту же курицу зарезать или петуха. Но к камню нелюди тащили больших животных, и как-то почудилось — этих даже жалко стало.

Казалось, моргнула разок, а за это мгновение по обе стороны "столешницы" очутились Айас и его младший брат, Саман.

Больше Мирна на других людей и не смотрела. Ещё бы — встретить в странной нереальности два знакомых лица!.. А, наблюдая за обоими, заметила, что братья ведут себя с большой разницей.

Айас стоял на своём месте сутулясь, будто угрюмая птица, мрачно поглядывая вокруг. В своём плаще, словно застёгнутом наглухо — на все пуговицы, он выглядел тёмным и странно озлобленным. Может, потому что старался смотреть на людей своего племени вполоборота — лишь здоровым глазом?

Зато Саман вовсю наслаждался началом ритуала. Он приплясывал на своём месте — так, чтобы его плащ взвивался над ним огромными крыльями. А ещё Мирна заметила, что младший шаман невольно или специально привлекал внимание толпы к своим глазам. Что-нибудь выкрикивая, он то и дело распахивал глаза шире, чем это необходимо, почти таращился — и толпа откликалась на ярко-голубой блеск раскатами торжествующего вопля.

В эти мгновения Айас хмуро опускал свои глаза и будто сливался с камнем за своей спиной.

Но вот толпа возопила громче — и на свободное место в кольце между камнем и окружившими его людьми вышел богато одетый мужчина, с выправкой солидного и знающего себе цену. За ним — явные воины, возможно — его охрана. Как ни всматривалась в него ведьма, так и не смогла с уверенностью определить: ещё один шаман? Или вождь племени?

— Вождь, — проговорил Мстислав, то ли отвечая на её мысленный вопрос, то ли сразу объясняя.

Тем временем шаманы замерли на своих местах, у "столешницы", а вождь обернулся к толпе и взмахнул рукой.

Толпа снова взревела, заглушая возмущённое блеяние двух козлов, которых, предупредительно связанных, потащили за верёвки — каждого по четыре мужчины, и то с трудом.

Разглядев животных, Мирна инстинктивно прижалась к Мстиславу. Понимая её состояние, маг и сам обнял её, утешая.

Первый козёл отличался тем, что был не просто крупным, с величественными рожищами. Нет, главным в нём было, что чуть ли не на его плече пялила глаза на всех подряд вторая голова — поменьше, но орущая не слабее.

У второго рога располагались не только на голове, но и на затылке.

Когда ведьму передёрнуло от жути, маг только вздохнул.

Обоих животных направили к шаманам.

И вот тут-то угрюмый Айас сбросил плащ и принялся за такой дикий танец, что заворожил не только толпу своих соплеменников, но и оказавшихся в его памяти мага и ведьму. Младший шаман пытался сплясать то же самое, но, как ни странно, на этот раз все взоры присутствующих были устремлены на старшего.

Более того... Козлов этот танец будто напрочь заколдовал, и оба медленно, не обращая внимания на дёргающих их мужчин, пошли именно к левой части капища, именно к Айасу... Саман пробовал переиграть происходящее, яростнее замахав руками, но животные будто вовсе не видели его. Не опуская морд (всех трёх!), они шагали к Айасу, как на привязи от него.

Когда оба козла приблизились к "столешнице" капища, шаманы отвернулись от них и воздели руки перед пламенем, которое всё так же лениво время от времени выстреливало вверх, едва-едва касаясь верхушки камня, священного для нелюдей.

Пока они там что-то говорили — заклинания, может? — Мстислав задумчиво сказал в макушку ведьмы:

— Я-то сначала думал, что животные выбраны произвольно. Но они выбраны по признаку двойного уродства. Жертва именно двойному камню?

— Я смотрела на камень, на ту "столешницу", — подняв голову, чтобы он услышал её негромкое высказывание, заговорила было Мирна — и её тут же пронзило волной мурашек, когда губы Мстислава нечаянно проехались по её голове. — На нём... следов нет.

— Каких следов?

От прикосновения мага Мирна вновь стала косноязычной. Пришлось добавить:

— Нет следов крови. Я думала — их зарежут. Но с ними делают что-то иное...

— Сжигают? — предположил Мстислав, глядя вперёд. И вздохнул: — Дикари всё-таки.

Ведьма поёжилась. Не хотелось бы следить за таким зрелищем.

Но вот двух козлов с огромным трудом развели так, чтобы они встали — каждый перед одним шаманом. Огонь за спинами Айаса и Самана, между тем, вспыхнул яростнее. Оба повернулись к притихшей толпе одновременно — и одновременно же подняли руки, резко затем опустив их, будто указывая на жертвенных животных.

До сих пор Мстислав никак не проявлял своих чувств. Однако при виде того зрелища, что предстало перед глазами их обоих, он неожиданно болезненно сжал руку Мирны. А ведьма, откровенно открыв рот, глазела на происходящее и качала головой: нет, такого быть не может!

А два шамана стали передаточным звеном от пламени, которое летело через их вытянутые руки, суживаясь на пальцах и тут же взлетая от них к рогам козлов, которые замерли статуями... А рога светились так, словно их постепенно заполняло то самое пламя, и с каждой секундой огонь из бледного на козлиных рогах расцветал всё ярче.

— Что? Что они делают?! — закричала Мирна.

— Переправляют огонь в животных, — растерянно ответил Мстислав, лицо которого отражало огромную степень изумления.

Впрочем, эта часть ритуала продолжалась довольно долго, так что маг и ведьма успели успокоиться и наблюдать уже профессионально.

Животных не убили, не сожгли.

Пока огонь продолжал вливаться в их рога, мужчины, сторожившие козлов, по одной, не сразу снимали с них верёвки, оставив под конец только одну, за которую удобно хвататься и вести животное... на пастбище, например.

И ещё Мирна машинально, уже зная о соперничестве братьев на поприще шаманства, отметила: Саман посылал огонь "своему" животному гораздо слабее. И ведьма гадала, видят ли это — его слабость, как шамана — нелюди. Или видят, но считают, что это не слабость, а неопытность? А то и прощают — за то, что Саман здоровее брата?

Козлов их сопровождающие уводили не спеша.

Животные шли медленно, но не потому, что их не подгоняли, а потому, что покачивались, словно нажрались от пуза. Шли, покачиваясь от той тяжести, которая была видна в их разбухших телах даже невооружённым глазом. И ведьма машинально качала головой, глядя на них и поражаясь: неужели их туши отяжелели из-за огня?

...Они открыли глаза одновременно.

Как стояли "там", так лежали и "здесь": Мстислав прижимал ведьму к себе и смотрел в дощатый потолок...

— Мы ничего не узнали... — прошептала Мирна.

— Ты плохо знаешь магию, — ответил он ей в волосы. — Магия может быть разнообразной. А ещё маги, изучающие магические силы, умеют отличать один тип силы от другого. Те животные... Они уродливы из-за того же огня в прошлом. И сейчас, пока мы с тобой смотрели на этот ритуал, они стали вместилищами этого огня. Он очень сильный разрушитель. То есть... Вместе с тем — он магическая сила разрушения. Теперь мне даже не надо искать у нашего шамана тот слой его личного пространства, в котором нелюди использовали тех козлов для атаки на нашу крепость.