Мираж хищного мира 3

Часть 3 Хищница повелителя

Глава 1 "киска"

Лютый ещё не успел закрыть за собой дверь, а уставшее сознание Ярамиры, вслушивающееся в тишину, заполняющее всё пространство, вспорхнуло стрекозой в невиданные дали. Правда, для начала, как обычно, пришлось ей провалиться во тьму с его бесконечным полётом.

Темнота. Тишина. Умиротворение. И больше нет ничего, никого! Тьма, как любящая мать, нежно обнимает своё единственное дитя. " Спи..."

Солнечные зайчики скользнули по безмятежной поверхности чёрной глади воды, скользнули, как сваркой разрезая вязкую субстанцию. "Нет!" Недовольно зашипела тьма. Но солнечные зайчики закружили в водовороте, то погружаясь, то стремительно уносясь ввысь. Играют. Раздражают. Манят: "с нами, с нами, догоняй, быстрей...".

Звуки... Через толстый слой, вязкой темноты, пробилось журчанье. Журчит где-то рядом. Совсем рядом вода. "Да?!"

Запахи... раздражают своей приторностью, будоражат сознание и влекут.

Однотонность быстро начинает надоедать. Раздражение отступает, уступая место упрямому любопытству. "Вынырнуть?!"

Ресницы вздрогнули, вспорхнули, и яркий луч сверкнул золотой искрой, отразившись, словно в зеркале, в бездне глаз. Открыв глаза, девушка поняла, что всё ещё где-то "летает в облаках", где-то в другом мире, может, даже на другой планете. Её эфирное тело окружал чудесной красоты пейзаж — мир, насыщенный всеми цветами. С отвесных скал сбегали водопады, сверкающие безупречным серебром. Какие озёра?! Они отражали переливающееся радугой небо, в котором колыхалось северное сияние. И бледная зелень смотрелась достойно во всём этом многообразие цветов.

Понимая, что находится во сне, ей всё равно захотелось вздохнуть полной грудью, желая почувствовать представшее взору "чудо" всеми доступными чувствами. Сознание, потянувшись к невероятной яркости, выдало, что за такую красоту ей не жаль умереть.

Как хорошо! Умиротворённо и безмятежно. Раскинула девушка руки, потянувшись к небу, обнимая весь мир. Приказала она себе лететь. И словно лепестки цветов раскрылись за её спиной крылья. Четыре крепких крыла, послушных её воли. "Вверх!"

Над водой летали стрекозы, прекрасные бабочки, другие насекомые. В один взмах взлетела и она, воспарила над миром грёз. Сознание перемещалось с быстротой мысли, растворялось в каждой частице, наполненной ароматами сладостных цветов. Впитывало в себя невероятные образы зачаровывающего воображение. Всматривалась она с любопытством в разные виды гуманоидных рас. Смущало только огромное количество народа с зелёной, почти лягушачьей, кожей. Да подпортило неизгладимое впечатление чудесного мира чья-то боль, незвано вторгшаяся в прекрасное...

"Боль?!" Прислушалась Ярамира к ощущениям. И тут же встрепенулась её звериная сущность, затуманивая разум, смакуя эту самую сладость чужой боли. Поняла, что источник не в призрачном воображении, а где-то ближе, и потянулась к ней...

Разносились по комнате совершенно незнакомые басистые голоса. "Чужие?!"Встрепенулось сознание -Мира проснулось. И, действительно, открыв глаза, она увидела абсолютно незнакомых мужчин. Не смутило, что они её, скорее всего, не видели. Не заметили или вообще не знали, что в огромной комнате самого повелителя, в его огромной постели с пышными подушками, отсыпается дерзкое, но очаровательное создание. Мира поняла это по их развязанному мужскому разговору. Споря, передвигали они "конструктор" на столе с рельефом одного из Нижних миров. Понятно! С усмешкой подумала хамка, что давно бы на месте Лютого организовала себе спальню где-нибудь в другом месте, так как комната давно потеряла спальный вид и воспринималась домочадцами, как рабочий кабинет.

Вздохнула сонная девушка, но с глубоким недовольным вздохом пришло понимания того, что навалившаяся так неожиданно простуда никуда не делась. Почти! Чего ей только стоило сдержать кашель, закрывая рот руками и массажируя щекочущее горло. Хотя, по общему состоянию поняла, что озноб прошёл и чувствует себя вполне нормально. Что безмерно радовало. Хотя подозревала, что проспала совсем немного, догадываясь, что караван грозных воинов опередила всего лишь на час. Это доказывало и то, что находившиеся незнакомцы до сих пор ещё не совсем освободились от дорожной амуниции.

Мужчины тем временем совсем разошлись, мало того, что спорили, хамя друг другу, так ещё и нецензурно выражались. Такое Мира наблюдала впервые. Такое простым поруганием "на ковре", как в её случаи, может и не обойтись. Довольно хихикнула "дикая киска", представив, как могут отругать таких грозных громил. "Ай-ай-ай" и пальчиком...

Нет! Кто может отругать вернувшихся с особой миссии деток самого лютого повелителя рода. Только он сам! Но...

Спор, возникший между братьями в соседнем городе, вспыхнул с новой силой, как только они вернулись домой.

Сколько бы Мира ещё лежала в своём тайном укрытие и наблюдала за "бесплатным концертом", наслаждаясь и посмеиваясь над тем, что твердолобы они также как и их отец, каждый из них готов был на кулаках отстаивать свою правоту. Но... дверь широко раскрылась и в комнату вбежала маленькая Лада, побежав прямиком к кровати, стоявшей чуть в отдалённости, в более тёмной зоне огромного помещения, между громоздким шкафом и загроможденными всякой-всячиной стеллажами.

Вот и всё! Поняла Мира, что её нахождение вот-вот раскроется. Не дожидаясь пока ребёнок добежит, так и быть, села "царица", явив себя во всей красе в царстве больших подушек. Сонная, растрёпанная, голая, осмотрелась она вокруг, понимая, что её одежду никто не додумался принести. И полотенце куда-то делось.

Лада заскочила на кровать и повисла на шее, буквально свалив Миру назад. Наигранно поддалась она и повалилась вместе с девочкой. Как сильно она (Мира) соскучилась по этой маленькой капризной девчонке. Мужчины тем временем притихли: неоднозначно посмотрели на взъерошенное "чудо".

— Лада, сладкая моя... — Мира улыбнулась, поцеловав ребёнка в русые локоны.

Сейчас малышка больше всего напоминала прекрасную принцессу. Аккуратная причёска с вплетёнными украшениями. И пышное расшитое цветами белоснежное платье придавало ей какой-то необыкновенный ангельский вид.

Догадывалась Мира, что сейчас, наверное, вся женская половина купола прихорошилась. Кроме неё! (Хищница в душе заскрипела зубами, ей тоже хотелось выглядеть подобающе).

И как по волшебству, как будто прочитав её мысли, её желания, показалась в дверях Мила, сияющая, как всегда, и с простеньким, но красивым платьем на руках. В один взгляд оценила Мира достойное подношение. А если учесть, что фасон местных женщин чем-то напоминал индийские наряды, к нему прилагалось и целое состояние из дорогих украшений, восхитительной красоты. "А вот слона и не заметила". Драгоценные украшения лежали прямо на кровати. Явно, Лютый постарался заранее.

Нет, "хищница" в девушке не дремала. Заметила на всём не лично его печать (Лютого), что было бы справедливо, в его же постели она проводит время, а обыкновенные знаки, которые носило многочисленное женское население купола. Вот кто она для него: одна из многих. И совсем не "дорогая игрушка". И платье, наверняка, с гардероба Милы...

Оценила Мира заботу, но оскорбилась. Нет, не за то, что украшения и платье с плеча. А за то, что сама она не может справиться со своим диким нравом, что хочет она намного больше, чем в действительности имеет право. А прав у неё никаких нет. Никто их ей не дал. И Лютый этой подачкой так и подчёркивал это: никто она.

А как Мила поздоровалась состоявшими в комнате дерзкими мужчинами, недоумённо поднявшими тёмные брови. Они как один были похожи на своего снежного отца, и физическими качествами, и величественным нравом. Невооружённым взглядом было видно, что молодая женщина восхищается братьями своего любимого: на них возлагались большие надежды по укреплению положения в высшем обществе всего их купола. И что выбрать она могла кого-нибудь достойнее. Но...

"А мне не надо никого, только он рядом..." — так однажды ответила гордая "эльфийка" на вопрос о своей жизни с Владом одной своей любопытной подружке. Разговор слышала и Мира, тогда она скептически отнеслась к влюблённой девушке. Но теперь... закрыла она глаза и прислушалась к своему сердцу. Ей так хотелось, чтобы в нём, наконец-то, поселилась любовь. Но...

Больше оскорбило Миру то, что посторонние ей мужчины не отвернулись, чтобы она, сидевшая нагишом, оделась. А уж про то, чтобы выйти...

На такую "мелочь" даже такая внимательная Мила не обратила внимания. Радостно щебеча, она положила на кровать одежду, откуда-то по волшебству достала расчёску и принялась, не спрашивая разрешения, расчёсывать длинные волосы сонной бестии, расползшиеся, как щупальца осьминога по постели. Почувствовала "дикая кошка" себя "домашней киской". Хотя, что таить, ещё немного нежности от таких милых и любимых девчонок, и она бы замурлыкала.

Ну, нет! Такой заботы ещё не хватало?! Огрызнулась на довольное хищное нутро своего разморенного сознания, заурчавшего от удовольствия, пересилив неожиданные нереальные нежности, выскочила Мира из кровати, прихватив подвернувшееся покрывало. Длинный шлейф потянулся по полу за её величием. Но, не тут-то было. То ли от долгого сна, то ли от ещё не ушедшей болезни, то ли от резкого подъём с горизонтального положения, то ли от ещё чего-то негативного. Как только Мира встала на пол, в голове у неё зашумело, в ушах образовался вакуум. Накатывающуюся темноту она сдержала с трудом. Предательски подвели ноги, беспомощно задрожали колени. И чтобы окончательно не потерять сознание. Слегка шатнувшись, села она прямо на пол. Ну, прямо королева.

Милая Мила, ахнув, потянулась к несчастной. "Ну что за день-то такой?" — поморщила сидевшая девушка носик.

— Покрывало тяжёлое. Слушай, а есть у тебя другие украшения, более тёмные, эти к моим рубинам не подойдут, и с платьем сливаться будут. Да и вообще, что-то они мне не нравятся, — выдавила пострадавшая бестия улыбку.

— Конечно! — обрадовалась наивная молодая женщина, собираясь похвастаться своими украшениями, — я сейчас.

Стремительно, но грациозно ушла Мила за украшениями, оставив дочь с сидевшей на полу мило улыбающейся девушкой, даже не представляя, что не улыбка на исполосованном шрамами лице наглой бестии, а хищный оскал.

Лада заинтересовавшись лежавшими украшениями, полезла перебирать сверкающие побрякушки. Примерять кольца, браслеты, длинные бусы.

Словно хищница проводила Мира взглядом хрупкую фигурку мамы девочки, порхающую в своей стихии. И как только та скрылась в дверях, поднялась из своего укрытия, оставив тяжёлую ношу. В чём мать родила, подошла к единственному закрытому шкафу, каким-то шестым чутьём подозревая, что именно в нём лежит (висит) одежда снежного повелителя.

Давно мечтала она заглянуть в большой массивный шкаф у кровати. Как и думала, чистое бельё, постельное, полотенца и... холодное оружие. А на самом верху, на самой верхней полочки лежали её личные вещи, отобранные им. "О-па, нашлась пропажа!" Надёжно спрятал. Поняла Мира, что как раз тут, она бы никогда и не стала их искать. Под самым носом.

— Ой, это твои вещи?! — заявила принцесса о том, что отношения Миры и Лютого так далеко зашли, что он ей даже полочку в своём шкафу выделил.

— Да, солнышко, мои там вещи. Только если рат Рют не выделит мне полочку где-нибудь пониже, я так и буду голышом разгуливать. А лучше давай попросим его нам с тобой отдельный комод смастерить. И поставить его где-нибудь... в проходном месте, — не выдержала Мира, чтобы ни обратить внимание мужчин, что это они ввалились в комнату незвано.

Завизжала от счастья Лада, запрыгала, захлопала в ладоши, обрадовавшись, что любимый дедушка сделает им подарок. Украшения на ребёнке звонко побрякивали, позвякивали.

"Простынь?" Нет! В простыне уже ходила, и это не очень приятно было Мире вспоминать. А вот в полотенце... Всё честно, своё она ведь не нашла?!

Обернулась Мира в полотенце, недовольно фыркнула. Попалось небольшое, оно едва прикрывало прелести. А рыться, выбирая более комфортное, совсем не хотелось. Ну, ничего! Распущенные волосы сглаживали впечатление. Не впервой сверкать голыми ножками, чудовищными шрамами, непотребным видом. Пошла вон!

Маленькая Лада вприпрыжку побежала за ней, крепко держась за край мягкого тряпья. Мужчины проводили взглядом самодовольную и дерзкую девушку, посмевшую пристыдить их — элиту — и к тому же, нагло проигнорировав их, даже не посмотрев в их сторону и не поздоровавшись. Конфликт между мужчинами испарился, улетучился.

Торопилась Мира покинуть величественное царство лютого повелителя, совсем не обращая внимания на посторонние звуки, чужие голоса. Не смотря по сторонам, чтобы ненароком не встретиться с Милой, и тем более с Лютым, так как объясняться не хотелось, чувствуя, что не сможет дерзкий язык за острыми зубками сдержать. Что за заботу о себе она ему чёрной не благодарностью ответит.

Недовольство придало силы телу. А неуверенность в шаге и неясность в голове сделали походку распущенной, вальяжной, от бедра. Так что, когда Мира проходила огромный холл правящего семейства, до её слуха донеслось дерзкое: "вау". Словно за рубильник дёрнули.

Резко остановилась, плывущая в нирване девушка и, предвкушая хищным нутром выплеск бурлившего, словно в запечатанной бутылке с газировкой, адреналина, так и быть, обернулась, чтобы съязвить, с хамить, огрызнуться. Но нет! Предстала она перед удивленными взорами нескольких десятков мужчин. Явно, только вернувшихся домой хищных воинов. Таких же светлых, и шкурой, и глазами, как те, что находились в величественной комнате-кабинете повелителя.

Сидел за столом и сам грозный повелитель, правда, спиной к холлу. Что чуть-чуть обрадовало.

И адреналин, даже без внешнего механического воздействия, моментально испарился. Почувствовала бестия, как прошёл её гнев, будто фитиль с шипением затушили об ледяную гору. И что совсем никуда не годилось, хищное нутро дерзкого сознания, поджав хвост, ретировалась. Пример оказался заразителен. Ситуация плачевная, не в её пользу. Мгновенно Мира представила, что за хамство в своём доме Лютый кожу сдерёт с особым изощрением, если не извращением. А с пёсиками — это так — баловство, как теперь ей казалось, было.

Лада оказалась проворнее сонной подружки, засмущавшись незнакомых ярых мужчин, она спрятался за Миру, потянув на себя мягкое полотенце, которое девушке удалось удержать лишь частично. Естественно, что и всё её внимание ушло на возвращение своего, вернее Лютого, имущества. И когда она вновь посмотрела в сторону принимавших еду грозных родственников и гостей повелителя, "снежный барс" уже повернулся и посмотрел на "вау" без тени эмоций на спокойном суровом лице.

"Какой позор..." — прочла Мира в его взгляде огорчение, и обиделась на него. Если бы он ещё и глаза рукой прикрыл, то картина смотрелась бы "маслом".

А ведь всё так хорошо началось у него. И сыновья вернулись живыми и невредимыми. И с непустыми руками. И новостями. И многим-многим, что требовало тщательного изучения, сосредоточения.