В субботу Гарри проснулся отдохнувшим. Слава Мерлину, никаких кошмаров! Он спустился вниз, чтобы позавтракать, и позволил Кричеру приготовить его, а затем отвечал на письма поклонников и подписывал фотографии, пока не пришел Рон.

— Я вижу, что твое постепенное превращение в Гилдероя Локхарта идет быстрыми темпами, — сказал Рон.

— Да, очень забавно. Но тревожно близко к истине... у нас с ним теперь общий секретарь.

— Джанет рассказала мне. Ты уже переспал с ней?

— Нет, это нарушило бы правила команды.

— Да, и мы все знаем, какой ты законопослушный, — сказал Рон. — Как ты себя чувствуешь сегодня утром? Ты готов к Гилстрапу?

Гарри вздохнул.

— На этой неделе я выслушал все возможные оскорбления от своих товарищей по команде, так что мне лучше быть готовым. Честно говоря, для этой статьи время было выбрано самое неподходящее. И, конечно, это выездная игра.

— Да, я буду держать огромный баннер для вас. Джанет расстроена, что я не держу баннер для нее, но я сказал ей, что сделаю это на следующей неделе.

— И, готов поспорить, так будет каждую неделю с этого момента. Как у вас дела?

Рон медленно покачал головой и улыбнулся.

— Она действительно нечто. — Рон поклянлся, что она из кожи вон лезет, чтобы спровоцировать меня, и я готов душить ее каждый вечер, но потом она снова заводит меня. Мерлин, у нее самый острый язычок из всех, кого я когда-либо встречал, и я не могу им насытиться.

— Ух ты... ты уже приводил ее на воскресный ужин?

— Ты шутишь? Я и близко не подойду к "Норе". Во-первых, мама не простила меня за то, что я порвал с Гермионой, и я бы не стал отрицать, что Джанет вела себя совершенно неподобающим образом, просто чтобы посмотреть, как я мучаюсь.

— Возможно, ты прав. — Он посмотрел на письмо от фаната и нахмурился. — Как мне вообще ответить на это?

"Дорогой Гарри Поттер,

Мне девять лет, и я с детства болею за "Кэннонс". Я думаю, что ты величайший Ловец в мире, но моей маме ты не нравишься, потому что ты общаешься с ведьмами. Я не знаю, что это значит, но она так говорит. Она говорит, что мне нужно найти другую команду для поддержки, но я не хочу. Пожалуйста, пообещай, что ты постараешься, чтобы моя мама разрешила мне посмотреть, как "Кэннонс" играют в Балликасле в следующем месяце.

Искренне ваш,

Джимми Макмерфи"

— Приятель, я надеюсь, ты вставишь это письмо в рамку, потому что оно очень гениальное, — сказал Рон.

— Это забавно, — признался Гарри, — но я понятия не имею, что ответить. Не могу же я сказать: "Дорогой Джимми, скажи своей маме, чтобы она не лезла не в свое дело. Моя работа — ловить снитч, с чем я, блядь, отлично справляюсь, и я воскрес из мертвых не для того, чтобы каждый вечер разгадывать кроссворд. Ведьмы жаждут этого, и я бы не хотел их разочаровывать. Искренне ваш, Гарри Поттер.

У Рона отвисла челюсть.

— Я правильно тебя понял? Это, наверное, самая отвратительная вещь, которую я когда-либо слышал!

— Ты имеешь в виду, что с прошлого месяца, когда ты сказал Гермионе, что тебе не нужно беспокоиться о своей магической силе, потому что ты чистокровный?

— И ты уже превзошел ее! Что с тобой происходит?

Гарри вздохнул и провел рукой по волосам.

— Это Эндрю гребаный Гилстрэп. Оуэн был абсолютно безжалостен всю неделю, и мне пришлось сделать все возможное.

— Что ты и сделал. Ты собираешься называть его "Риддл", раз уж взялся за это дело?

— В таком случае, я, пожалуй, так и сделаю. Думаю, я почти так же его развеселил.

— Гарри, возьми себя в руки. Не могу поверить, что говорю это, но это всего лишь игра.

— Ты прав, я не могу поверить, что ты это говоришь. Но все будет хорошо, это всего лишь квиддич. На поле все честно.

— Да, но ты не на высоте положения. Тебе нужно следить за своим языком, особенно сейчас.

— Почему, из-за Риты Скитер? Я думаю, все уже в основном улажено.

— Да, я думаю, что так и есть, — сказал Рон. — Эта передача не могла бы пройти лучше, если бы не этот щеголь.

Гарри пожал плечами.

— Я справлюсь.

— Возможно, но вам не нужно было подливать масла в огонь, рассказывая Пророку о кровавом чертополохе.

— Я думаю, что уже давно установлено, что я люблю цветы. Я могу с таким же успехом признать это.

— Хорошая мысль. Твой флорист уже предложил тебе спонсорскую помощь?

— Вообще-то, они предложили! Я почти не против принять это предложение — ничего особенного, всего лишь еженедельная выдача цветов, но было бы забавно, если бы это было буквально моей единственной поддержкой.

— Сделай это, приятель. У них в магазине будет твоя фотография, вырезанная из картона?

— Нет, просто что-то в их рекламе о том, что они являются официальными флористами Гарри Поттера.

— Блестяще, — рассмеялся Рон. — Я полагаю, твоя распущенность не станет для них проблемой, поскольку половина их клиентов — неверные волшебники, пытающиеся уладить отношения с женой.

— Я об этом не подумал, но ты прав. — Он повернулся к Рону и спросил: — Что люди подумали о фотографиях в четверг? Я услышал только ответ своих товарищей по команде, которые, конечно же, издевались надо мной.

— Я думаю, что большинство людей вырезали тебя из фотографий и просто оставили половину с ней.

Гарри рассмеялся.

— Я бы не стал их винить. На Летицию действительно стоит посмотреть. Но она также прекрасный человек — я уверен, что мы будем проводить больше времени вместе, но только как друзья.

Рон добавил:

— Несколько человек спрашивали меня, что случилось с Хеленой и является ли Летиция твоей девушкой сейчас. Я пропустил часть о Хелене и просто сказал, что ты встречаешься с Летицией и что между ними нет ничего серьезного.

— Наверное, это правильный ответ. — Гарри снова взглянул на письмо. — Так что же мне сказать этому парню?

Рон на мгновение задумался.

— Можешь ли ты побудить его оставаться твердым в своих убеждениях? Не позволять маме помыкать им?

— Я не уверен, что имею право давать кому-либо советы по поводу материнских отношений. Но это наводит меня на мысль... подожди. — Он взял лист бумаги для заметок и начал писать.

"Дорогой Джимми,

Мне жаль, что твоя мама меня не одобряет. Я могу только представить, как много она значит для тебя и как много ты значишь для нее. Моя мама умерла, когда я был маленьким, поэтому я бы и не подумал встать между тобой и твоими детьми. Если она настаивает, чтобы ты подыскал другую команду для поддержки, я рекомендую "Паддлмир". Фил Рутледж — потрясающий ловец, а Оливер Вуд — мой старый друг. Но я надеюсь, что твоя мама смягчится и позволит тебе поддержать "Кэннонз".

Искренне ваш,

Гарри Поттер"

Он показал его Рону, который расхохотался.

— Ты коварный ублюдок! Ты действительно разыграл карту мертвой мамы!

— Я был крайне прав! Она принесла мне много пользы с тех пор, как Волдеморт украл мою кровь.

— Не бей свою маму, — предостерег Рон. — Все эти годы она держала Снейпа на поводке.

— Ты прав. — Гарри поднял голову и крикнул: — Прости, мам! В этом нет ничего личного!

Следующие несколько часов они провели, разговаривая о квиддиче, а Гарри писал письма и подписывал фотографии.

— Ладно, пора идти, — сказал он. — Пожелай мне удачи.

— Удача тебе не нужна — она уже есть.

— Спасибо, увидимся на другой стороне.

Вскоре Гарри присоединился к своим товарищам по команде на базе "Пушек", где они размялись и пообедали.

— В Монтроузе сегодня отвратительная погода, — сказал Гэрри. — Холодно и уныло — это будет похоже на игру в Хогвартсе.

— По крайней мере, мы готовились к этому, — ответил Гарри. — Я думаю, это пробудит воспоминания.

— Да, я уверен, что у тебя нет плохих воспоминаний о Хогвартсе, — сказал Суреш. — Ты всегда вспоминаешь о том Василиске, с которым когда-то бегал.

Гарри похлопал себя по руке в том месте, где его укусили.

— Да, старый добрый Клыкастый. Я никогда его не забуду. — Мысленно он добавил, что, в конце концов, он уничтожил два крестража. Пять, если считать те, что мы уничтожили его ядом.

После обеда они воспользовались портключом на стадион.

— Конечно, у них есть этот греьаный портключ, — проворчал Гарри. — Они, наверное, намеренно отключились от каминной сети.

— Сейчас, сейчас, — сказал Оуэн. — Прибереги свое плохое отношение к Гилстрэпу.

— Поверь мне, у меня полно недоброжелателей.

Они пошли в раздевалку, чтобы переодеться в форму своей команды, и когда Гарри вышел, Джанет вручила ему ярко-оранжевую бутоньерку.

— Надень это, Стукач.

— Это настурция? — спросил он. — Он практически того же цвета, что и мантия, но я сомневаюсь, что он вообще заметен.

— Точно. Это цветок-невидимка с секретным посланием. Он означает "Победа в битве".

— Мне это нравится, — сказал он, прикрепляя его к лацкану пиджака. — В тебе есть скрытая глубина, Джанет.

— Ты даже не представляешь, — зловеще произнесла она.

Судья начал проверять Гарри на наличие скрытых чар, а после осмотра кольца он также тщательно проверил цветок на наличие чар.

— Все чисто, мистер Поттер.

Гарри подошел к Оуэну и начал расхаживать по комнате.

— Единственное, что сейчас удерживает меня в здравом уме, — это осознание того, что все, вероятно, закончится к вечеру, и, надеюсь, намного раньше. Не думаю, что я так нервничал, даже отправляясь на Турнир трех волшебников.

— Предположительно, матч пройдет лучше, чем турнир. По крайней мере, вы избавились от портключа.

— Это хорошая мысль... Я всегда могу улететь на своей метле, если дела пойдут совсем плохо. Ты ведь будешь там, чтобы подменить меня, верно?

— Я буду начеку, — сказал Оуэн. — Но я не ожидаю этого — я всю неделю выкладывался по полной, а ты каждый раз ловил снитч.

Гарри кивнул и глубоко вздохнул.

— Я бы ни за что не справился со всем этим без тебя.

— Возможно, но не позволяй Гилстрэпу убедить тебя, что вы не заслужил своих почестей. Я видел тебя, и ты усердно работаешь, чтобы добиться всего. Да, ты стал начинающим искателем в тот день, когда зарегистрировался, чего бы не случилось, если бы ты уже не был знаменит. Но ты более чем доказал, что заслуживаешь этого.

— Спасибо, рад это слышать.

— И твои друзья считают тебя потрясающим, я, конечно, тоже. И, ради Мерлина, не позволяй ему убедить тебя, что все, что с тобой случилось, нанесло тебе непоправимый ущерб. Я знаю тебя, и у тебя есть все инструменты, необходимые для того, чтобы жить удивительно полноценной жизнью. Все, что тебе нужно, — это развивать их, и ты это делаешь.

— Превращаясь в высокомерного придурка? Ты не поверишь, что я наговорил Рону сегодня утром. — Он помолчал и добавил: — Забудь об этом, конечно, ты бы так и сделал — мы всю неделю проводили спарринги. Только на этот раз это было за пределами поля.

— Со мной случилось то же самое, когда я вступил в лигу. Ты прекрасно справишься с этим.

— Какое облегчение.

Оуэн посмотрел на настенные часы и сказал:

— До вашего отлета осталось всего несколько минут. Я рекомендую подготовиться прямо сейчас, сформулировать свое намерение и все остальное.

Гарри кивнул и сделал глубокий вдох, позволяя мощной энергии течь через него. Его разум тоже расширился, и он больше не нервничал из-за предстоящего матча. Он приподнял лацкан пиджака и понюхал настурцию, которую подарила ему Джанет, и ее слабая сладость наполнила его блаженным спокойствием.

Таттл произнесла напутственную речь, но Гарри ее почти не слышал.

"Пушки не могут проиграть", — подумал он. Все это прекрасно. В конце выступления Таттл все зааплодировали, а Гарри, воодушевленный их энергией, зааплодировал громче всех.

— Пора, — сказал сотрудник, и новички направились по коридору, чтобы выйти на сцену. Проходя мимо Гарри, все похлопывали его по плечу и произносили последние слова ободрения.

— Если сомневаешься, — сказал Даррен, — направь свою волшебную палочку и крикни: "Экспеллиармус!"

Когда настала очередь Гарри вылетать, его встретили оглушительными возгласами, чего он и ожидал. У него было несколько минут, чтобы оглядеться, пока объявляли о появлении Сорок, и он увидел, что менее половины баннеров были оранжевыми, а остальные — черными. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что значительная часть темных знамен на самом деле были темно-синими с оранжевой молнией.

Тем не менее, было много враждебных баннеров, многие из которых ссылались на статью Риты Скитер. "Огромная кровать для огромного эго", — гласил один из плакатов, на котором был изображен Гарри с огромной головой, узнаваемый по шраму и бывшим очкам. "К несчастью для художников, рисующих вывески, мне подлечили зрение", — размышлял Гарри. Раньше меня было гораздо легче изобразить в карикатурном виде.

В его фамилии появилось несколько новых вариантов, помимо старого, любимого в начальной школе "Потти". Теперь в ней появился элемент классовой борьбы с такими вариантами, как "Гарри Тоффер", "Гарри Пафосный придурок" и "Гарри Шикарный развратник". Он задавался вопросом, что бы они сделали, если бы он на самом деле написал свое имя через дефис. Гарри Тоффер-Блэтч? Гарри Потти-Шлеп? Возможности были безграничны.

Некоторые признаки настораживали. "Разорви его в клочья, Гилстрэп!" — гласил один из плакатов, который был изобретательно заколдован, чтобы периодически разрываться на части, прежде чем преобразоваться. Держу пари, Гермиона пытается понять, как они это сделали, подумал Гарри.

Гарри подозревал, что на многих плакатах, относящихся к первой лиге, были изображены цветы. На одном враждебном плакате была изображена чрезвычайно фаллическая орхидея, одиноко указывающая вниз, и надпись: "Есть причина, по которой она бросила тебя, Поттер". И особенно жуткая надпись изображала его лежащим в открытом гробу с большим количеством цветов на крышке: "Возьми цветов, Поттер!" Он не мог сказать, кем он должен был быть — мертвым или вампиром.

Но большинство цветочных вывесок были дружелюбными. "Мы любим тебя, Гарри", — гласили несколько украшенных цветами вывесок, а на одной была изображена большая клумба, усыпанная цветами, и третий номер Гарри, пульсирующий оранжевым цветом. Предложений руки и сердца было меньше, но больше того, что миссис Твип назвала бы "предложениями, не связанными с браком". Пара ведьм держала плакат с надписью: "Мы хотим увидеть вашу огромную кровать!"

Эндрю Гилстрэп был объявлен последним игроком, и Гарри с удовлетворением отметил, что его тоже освистали. Казалось, что толпа фанатов "Сороки" и "Кэннонс" была равномерно распределена.

Шары были запущены, и, как и было предсказано, Гилстрэп немедленно приблизился. Твердо решив не втягиваться в интеллектуальные игры соперничающего Ловца, Гарри стал более осознанным.

— Поттер, добро пожаловать в Монтроуз! — крикнул Гилстрэп. — Надеюсь, тебе понравился портключ.

Вот ублюдок, — подумал Гарри. Я знал, что это нарочно.

— Да, это был очаровательный штрих. Это была твоя идея?

— Так и было, и Чиффл был рад помочь. Мы прикрыли камин и все остальное. — Сильвестр Чиффл был менеджером команды "Сороки" — тот самый, который месяцем ранее назвал Гарри "любителем внимания и славы".

1234

↓ Содержание ↓