Наруто. Становления_(исправленный кусок)

Исправлен Светланой S... Благодарю за проделанную работу.

Становление-1.

Часть 1. Жизнь после...

Как бы вступление.

Вечер. Улицы городка, который почему-то все называли деревней, постепенно начали пустеть от людей. Закрылись многочисленные магазинчики и мелкие лавочки, и в окнах домов начал загораться вечерний свет. Большая деревня постепенно готовилась к наступлению ночных сумерек. Очередной день приближался к своему логическому завершению.

На небольшой детской площадке, расположенной между заброшенным полигоном и жилыми кварталами, на деревянной, несколько покосившейся горке сидел мальчик лет десяти. Другие дети давно разошлись по домам, и только он все ещё оставался здесь.

Он любил это время суток, когда улицы пустели, и начинало темнеть. Особенно ему нравилось смотреть на закат, когда заходящие лучи солнца освещали четыре каменных лица, выдолбленных в теле скалы, возвышающейся подле деревни. Это были лица самых великих людей Конохе. Именно их, прежде чем скрыться за горизонт, своими лучами напоследок освещало солнце, а после уже наступала ночь.

И ещё в такие минуты он любил немного помечтать. Вот, например: у входа на площадку появляется маленькая девочка — его младшая сестра!..

А почему это младшая сестра должна приходить сюда за ним? Обычно ведь старший брат должен приходить за младшей, а не наоборот. Тогда пусть лучше будет старшая сестра! Решено! На площадке появляется старшая сестра мальчика. И обязательно в форме шиноби! Ведь его сестра обязательно должна быть шиноби! Притом, очень сильной и конечно известной как шиноби! Пусть у неё будут длинные, светлые как у него волосы... Нет, это совсем неинтересно! Пусть лучше они будут цвета меди. Как этот закат! И обязательно, длинные! Ей бы очень пошли такие...

Голодное урчание живота прервало его детские фантазии, напомнив о том, что сегодня он ещё не ужинал. Похоже, пора заканчивать и идти домой. Мальчик с некоторым сожалением слез с горки и медленно побрёл в сторону дома. Ведь в действительности никакой сестры у него не было, как не было и родителей. Он жил совершенно один...

Глава-1.

Стиль Наруто.

Умирать неприятно! Хотя сомнительно, что в мире найдётся хоть один человек, кому это может понравиться. Ощущения собственной смерти были настолько явными, что у него даже не возникло сомнений в этом...

Кто он? Откуда он?

В голове и в мыслях каша, обрывки несвязанных воспоминаний. И ещё давящее чувство утраты, и чего-то не сделанного до конца.

Что он мог такого важного забыть?

Чувство скоротечной схватки и ощущение ломающихся костей под его ударами. Все чувствовалось так явно, словно произошло только что.

Может, это действительно так?

Как и ощущение боли, когда твоё тело разрывает... Кто? Трудно вспомнить, словно что-то тебе мешает это сделать. И остаётся только мрачное осознание собственной смерти

Вокруг мрачные стены какого-то подземелья. Затхлая, немного дурно пахнущая вода на полу.

"Где это я? Что это за стены кругом?.. Ад? Слишком сыро и мерзко. Не похоже...

Кстати, а что это? Что-то неприятное, связанное со смертью. Почему-то ассоциация с огнём и котлами... А ещё рогами и хвостом.

Мрачное, неприятное место. Нет, не похоже. Как уже было сказано: слишком мокро и мерзко.

Почему такое чувство, что я забыл что-то важное!.. А кто я? Моё имя..."

Тело ещё чувствовало ту боль. Боль, когда твоё тело разрывают... Что именно?

Не помню. Почему не могу вспомнить?

Твою дивизию! Это уже раздражает. Хочу вспомнить, а почему-то не получается — словно что-то или кто-то не даёт.

Откуда здесь столько воды?

Голова болит. Просто раскалывается. Пульсирующая боль, словно стук молотков. Или дятел!.. Стучит себе и стучит. Когда он, наконец, успокоится?

Просто бесит!.. Достал уже...

Хочу спать... Мальчик... Стоп! Что за мальчик?.. Откуда он взялся?

* * *

Узумаки Наруто проснулся от собственного крика.

И, тяжело дыша, чувствуя холодный пот по всему телу, сел в кровати. Он все ещё был под впечатлением о прошедшем сне, наполненном морем огня, болью и ненавистью, разрушенными домами и телами убитых "солдат". В мире, где лучшие воины зовутся шиноби, "солдат" — незнакомое слово.

Странный сон... И то место, где он в нем оказался. Место, буквально пропитанное страхом и смертью. Это было жутко! Очень жутко! Он до сих пор ощущал сладковатый запах той гари, словно действительно присутствовал там. Все было настолько реалистично, что, даже проснувшись, он какое-то время наяву чувствовал ту посмертную боль, испытанную в мире сна. Чувствовал чужую боль от попаданий в грудь кусочков невидимой смерти. Он так и не понял, что его убило. Но это было больно. Так больно, что он непроизвольно потёр ладонью свою грудь.

Страх. До сегодняшнего дня он не знал истинного значения этого слова. Слова СТРАХ. Этот липкий, пронизывающий до костей ужас. Чувство, которое он в жизни никогда до этого момента не испытывал и не знал, что оно может быть таким: внушающим отчаяние и поражающим бессилием.

Наконец, худо-бедно приведя в порядок скачущие ощущения и мысли, ему удалось немного успокоиться и оглядеться. Пижама и простыни под ним — все было мокрым от пота. Но он, тяжело дыша и медленно успокаиваясь, не замечал этих неудобств.

Плевать!

Он был у себя дома. В своей маленькой комнате среди немногочисленных личных вещей. И мусора. Мусор давно стал составляющей частью его бытия. Родного такого беспорядка. От вида, которого даже на душе стало легче: остатки еды на столе; грязные, нестиранные вещи. Унылое место, вдруг ставшее ему родным. Осознав, что это был всего лишь сон, он испытал облегчение и радость. Но, тем не менее, на душе оставался тяжёлый осадок.

Его зовут Наруто Узумаки. Ему десять лет. И он у себя дома, в Конохе, а не среди развалин большого, странного и страшного города. Города, состоящего почти полностью из камня, с широкими улицами и высокими домами... Города, где властвовали Смерть, Страх и Ненависть...

Пугающее, неприятное место. Очень не хочется снова испытать нечто подобное. Даже во сне.

Но легко сказать. И гораздо труднее выбросить из головы образ того убитого парня, лет на десять старше его. Как его называли? Джокер, что ли? Да! Именно так кто-то его в том сне и окликнул! Но разве это имя? Скорее прозвище, чем имя. И какое-то странное, чужое.

Поднявшись с постели, скинув пропотевшую одежду, прошёл в душ, где под струями холодной воды попытался успокоиться.

Это сон. Только неприятный сон! Ему иногда снятся кошмары, и это один из них. Не стоит о нем думать.

Мальчик твердил это себе как заклинание, пытаясь расслабиться.

Но убедить себя в этом труднее, чем, кажется на первый взгляд. Перед глазами по-прежнему висело лицо того... Джокера: посеревшее от пыли и выражающее лишь чувство бесконечной усталости. И ещё при этом решимость идти до конца! Но без ненависти во взгляде. Там виделась только пустота. И эта пустота цепляла за душу сильнее всего. Неужели у людей во взгляде может быть такая бездна?

Она пугала его.

Никогда и ни у кого он не видел таких глаз. И такого взгляда, наполненного безнадёжностью пополам с яростным желанием жить...

Но кроме этого было нечто, что даже он не мог оставить без внимания. И это несколько помогло ему успокоиться, переключить свои мысли. Это было то, как двигался тот парень. Быстро и молниеносно, словно атакующий хищник перед броском на свою жертву. Именно хищник! Это самое верное сравнение! Сильный, опасный, но при этом грациозный и завораживающий своей пластикой. Ничему даже отдалённо похожему на его стиль в Академии не учили. Вроде бы простые и понятные движения, но что-то его цепляло, заставляя лёжа на постели вспоминать их точность, рациональность и смертоносность. Ничего похожего он не видел в тренировках других шиноби — в тех редких случаях, когда ему удавалось их подсмотреть.

Вспомнив своего извечного соперника Саске, Наруто страстно захотел научиться двигаться, так же как Джокер. Если бы он смог этому странному незнакомому стилю тайдзюцу, то доказал бы всем в Академии, что он не неудачник и заслуживает уважения. Желание стереть с лица Саске, то высокомерное, презрительно-холодное выражения, сорвало его из дому. Учиха раздражал его больше чем кто-либо. Появившаяся цель позволила мальчику забыть о пережитом во сне ужасе.

* * *

Молодой шиноби, из секретной службы АНБУ, когда-то в прошлом носил имя Коди. А сейчас у него вместо имени был только номер, на который боец и откликался. Он служил в подразделении КОРЕНЬ и подчинялся Одноглазому Данзо, как за глаза называли командира в их узком кругу. Называли до сегодняшнего дня. Как он узнал об этом — неизвестно, но наказание последовало незамедлительно. Можно сказать, что они ещё легко отделались! Его поставили наблюдать за мальчишкой — джинчурики Конохе. Вроде бы — ничего сложного. Но на деле — тот ещё геморрой!

Сначала в квартире джинчурики поздно ночью раздался крик, который немало перепугал наблюдателя. Когда же он заглянул в окно комнаты Узумаки и убедился, что тому всего-навсего приснился кошмар, то испытал приступ лёгкого раздражения. Но не успел он успокоиться, как тут же его поднадзорного понесло куда-то на ночь глядя, словно мальчишке для решения своих детских проблем не хватало светлого времени суток. Спрашивается, чего ему не спится как всем нормальным детям его возраста? Что только взбрело в голову этому мелкому придурку?

АНБУ в охране джинчурики особо не напрягалось. Считалось, что в самой деревне ему особо угрожать ничего не могло. А ее пределы он не покидал. Поэтому охрана особого рвения не проявляла. Так, между делом, мельком присматривая за мальчишкой. Поэтому юный Узумаки большую часть времени был предоставлен сам себе.

Сегодняшний случай с назначением в охрану малолетки являл собой скорее исключение. Его, как он сам считал, незаслуженно наказали. Было бы из-за чего!.. Следуя за Наруто, он пришел на заброшенный полигон, пользующийся дурной славой. Поговаривали, что здесь можно было встретить призраков еще Первой Войны шиноби.

"И что этот мелкий забыл в этот час в таком месте?"

Тотчас же появилось и стало расти раздражение.

Пусть никаких призраков и не ощущалось, но шиноби Корня чувствовал себя крайне неуютно. Словно, что-то давило на него, отталкивало от этого места, гнало прочь. Появилось и не желало исчезать крайне неприятное чувство чужого давящего взгляда.

"Что он здесь делает?"

В какой-то момент давление стало невыносимым, и Номер, почти не отдавая отчёт своим действиям, молча скользнул назад во тьму ближайшего переулка, успокоив себя решением дождаться неугомонного мальчишку там.

* * *

На улице было еще темно. Коноха спала, и её дворы были пустынны. Но это не остановило начинающего шиноби в его стремлении стать сильнее. Забыв даже позавтракать, он пронесся по пустым улицам до окраины: на полигон, где постоянно занимался, и где ему было спокойно, где не было ненавидящих людских взглядов, и где он мог побыть один и не видеть их холодных глаз, и не слышать то, что они о нем говорят. Наруто не понимал, за что его так ненавидят. Что он сделал не так? Ведь всю жизнь он старался вести себя как остальные дети. Так за что ему эта ненависть? Что он делает неправильно?

Он не понимал этого в приюте. Да и ныне, если честно, тоже. Просто сейчас он уже к этому привык. И порой платил окружающим той же монетой.

"Ты меня ненавидишь? Так получи гнилым яблоком по голове!"

Или что-то в этом роде. Какое к нему отношение, таков и ответ. И это уже становилось привычкой.

Но в этот момент мальчика беспокоило иное. Хоть он и помнил все стойки, движения и удары из сна, но как он ни старался повторить их, у него получалось только жалкое подобие, не имеющее ничего общего с теми чёткими, выверенными действиями. Наруто злился, но упрямо пытался раз за разом воспроизвести элементы так поразившего его боевого стиля.

Перемещение. Уклонение. Блок. Удар.

Все не так! Где же ошибка? Почему у него не получается? Почему его удары и движения лишены той хищной, завораживающей красоты, что была у того парня во сне. А ведь на первый взгляд, ни чего сложного.

Мальчик замирает, тяжело дыша, опять и опять вспоминая те движения. Снова пробует повторить, и снова его постигает неудача.

Повторение. Повторение... и ещё раз, ... повторение!

Нет. Не то. Снова не так!

Час за часом, но без видимого успеха. Единственное, чего он добился, так это того, что, спеша на занятие в Академию, еле передвигал ноги. Впервые за эти годы он шел, не замечая направленных на него взглядов. Он был погружен в себя, пытаясь осмыслить свои действия и понять, что именно делал неверно. Ведь в тех движениях боя из сна все казалось таким простым и понятным. Так в чем же ошибка?

* * *

Она заметила его, медленно бредущего по улице, из окна магазинчика, где покупала продукты к сегодняшнему обеду. О чем-то сильно задумавшегося и непривычно тихого.

Наруто Узумаки. Сын той, которую она считала своей наставницей и подругой. Мальчик, ставший изгоем и чужаком в родной деревне.

Как ей хотелось в этот момент подойти к нему и просто улыбнуться. Сказать пару банальных фраз, да просто дать ему понять, что он не одинок в этом мире. Но нельзя. Она должна сохранять дистанцию. Так было нужно.

— Что-нибудь ещё?— вежливо спросил её продавец, видя, что она не торопится покидать его магазин.

— Нет. Этого достаточно,— вежливая ответная улыбка.— Приятного дня!

— Вам того же! Передавайте привет вашему отцу!

— Обязательно передам.

Уже на улице нашла взглядом удаляющегося в сторону академии мальчика, на секунду замерла и пошла прочь.

Пока время ещё не пришло. Но она помнит о своём обещании и сдержит его. А пока ей лучше держаться от него на расстоянии...

Следящего за ним шиноби из АНБУ КОРНЯ она тоже приметила, хоть тот и старался оставаться незамеченным. Надо признать, профессионал своего дела. Не будь в её прошлом... Хотя зачем сейчас вспоминать о прошлом. Кому от этого легче...

Вот только, обычно мальчика не сопровождают по улицам города шиноби из АНБУ.

С чего бы вдруг?

* * *

Сегодня Наруто вёл себя как-то странно. Был непривычно тих и задумчив. Если бы не его рыжий комбинезон, можно было подумать, что его здесь вообще нет. Не пытался сорвать урок или как-нибудь иначе привлечь к себе внимание как это иногда бывало. Просто сидел и чему-то хмурился, полностью уйдя в себя. Подобное поведение, так не характерное для Наруто, сильно беспокоило Ируку. Ладно бы он придумывал новую шалость. Это понятно и уже привычно. К его выходкам все уже достаточно привыкли.

Но выражения лица мальчика говорило о другом. Что-то его довольно сильно беспокоило.

Уж не случилось ли чего-нибудь серьезного?

— Наруто!— повысил голос Ирука. Но тот, словно не замечая его, продолжил сидеть, задумчиво уставившись на стену. Это ещё больше обеспокоило учителя.

— Наруто! Ты меня вообще слушаешь? Наруто! — ему пришлось повысить голос.