|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Дядя Юра ненавидел несправедливость с детства...
Но не всегда выходило с ней бороться, пока он был маленький. А взрослые часто поступали с ним несправедливо, даже иногда любящие его родители. Сначала он не понимал, почему. А потом до него дошло...
Каждый взрослый считает себя правым, потому что у каждого человека своя справедливость, выгодная ему.
О Фрейдах он ничего не слыхал, слово психология для него была как синхрофазотрон. Но уже тогда стало ему ясно, что люди часто хамеют. Вот только почему они это делают, он никак не мог понять.
Вырос он босяком в послевоенные годы в деревне.
Однажды к папе Юрика-подростка пришёл сосед и пожаловался, что его сынок ворует арбузы на соседской бахче.
Естественно, батя зажал голову Юрика между ног и надавал от души ремнём по беззащитным маленьким и голым булкам.
Было, конечно больно, Юрик потом поревел от боли и обиды. Но обиднее всего было то, что он арбузы не воровал. Он знал, конечно, кто их крал. Это компания босяков с соседней улицы.
И было понятно, что они к Юркиной экзекуции отношения не имели. А имел сосед.
Вот Юрик и решил восстановить справедливость...
Дождавшись поздним вечером, когда все заснут, Юрик отправился на бахчу соседа.
Сосед дрых без задних ног, ведь он считал, что крадун уже наказан и его арбузы в полной безопасности.
Арбузы приключению были даже рады. Они поняли, что их никто не будет жрать нагло зубами и резать ножами, потому что Юрик носил их в конец огорода и кидал в реку. Их ждало бесконечное и незабываемое путешествие до самого моря.
Потом в речку пошли стебли с радостными огурцами, а за ними и кусты помидоров. Они ещё были зелёные, но тоже не хотели, чтобы их резали в салат.
Свершив правое дело, Юрик с чувством выполненного долга пошёл спать.
Он понимал, что булки завтра будут снова гореть от ремня, но уж ничего не мог с собой поделать. Такой он был психолаг с детства.
Как ни странно, на следующий день ему ни отец, ни сосед не сказали ни слова.
И вот тогда-то Юрик понял главный смысл в психологии. Многие творят свою справедливость в наглую из-за чувства безнаказанности.
Видимо, сосед промолчал, потому что понял, что не на того нарвался. Хоть и малец, а уже ничо так психолаг, может ему в жизни немало проблем принести, особенно когда подрастёт.
Дядя Юра вырос, возмужал, стал уже зрелым мужчиной. Но всегда оставался психолагом.
Приехал он в гости к старенькой уже матери. Во дворе сидят три племянника.
Выходит во двор дядька Юрка, говорит:
— Эдик, сбегай к себе на бахчу, принеси хороший арбуз. А брат дядьки Юрки жил через забор.
Эдик охотно срывается с места. Через несколько минут появляется с большим спелым арбузом. Дядька Юрка уже тащит нож.
Присели, он надрезал арбуз. Первую скибку даёт самому младшему.
— Мне барана! — Эдик в нетерпении заёрзал.
Дядька Юрка молча отрезал ещё одну и подал Толику.
— Мне барана! — повысил голос Эдик.
Дядька Юрка молча и терпеливо отрезает скибку и подаёт Эдику.
— Я сказал, мне барана!
— А чего это тебе барана?
— А потому что это мой арбуз!
Дядька Юрка не спеша кладёт скибку, с переворотом рук берёт арбуз и с силой нахлобучивает его Эдику на голову.
— Забирай свой арбуз!
Вот такие сеансы психотерапии проводил дядя Юра.
Сейчас он в возрасте, женился.
Сам по себе он добрый, но очень уж не любит мудаков.
Зимой дело было. По соседству женщина живёт. Дочка и сын погибли на проклятой этой войне. Все внуки с ней.
Жалуется ему. Говорит, внук ничего не хочет делать, сидит играет в компьютер. Шесть раз его просила сходить за углём, говорит сейчас я доиграю... Молча сама принесла уголь.
Дядя Юра слушает её и стоит вспоминает:
Семь детей было в семье, все работают, кто как может. Помогают по хозяйству, сами бегают босиком, потому что на обувь денег нет.
Мать сварила борщ в котелке, ставит на стол.
За столом батя и братья с сёстрами. В правой руке у каждого деревянные ложки, чтобы зачерпнуть побольше.
Батя берёт хлеб — все начинают дружно хлебать с котелка.
Батя смотрит на Маленького Юрку.
— Иди умойся!
— Я вчера в Миусе купался!
Батя облизывает ложку — хрясь по лбу!
— Я сказал: иди умойся!
Побежал Юрка, умылся. Прибегает, а котелок почти пустой.
В большой семье ртом не щёлкай.
А сейчас стоит, слушает эту ахинею.
В жизни ведь как... Забыли люди про баланс и взаимность отношений. Заблудились в себе, то ли не понятно где.
Нет, дядя Юра ещё в детстве прочитал поучительные слова из одной сказки:
Не будь сильно злым, иначе тебя будут ненавидеть.
Не будь смешным, иначе тебя не будут воспринимать всерьёз.
Но также не будь слишком добрым, иначе тебе сядут на шею.
Если взять палку и разместить её на ладони так, чтобы по обе стороны был равный вес, то палка не упадёт.
Это весы... баланс. Баланс отношений. Это когда человек даёт что-то и получает в ответ. Родители заботу, кров, защиту. Дети послушание, ответную любовь.
Также происходит и со всеми людьми. Если кто-то гребёт больше, чем положено, а сам в ответ даёт пшик или ничего кроме проблем, вместо баланса получается дисбаланс.
Палка на ладони смещается в сторону. А поскольку по обе стороны изменяется вес, палка падает. Это дисбаланс. Кто-то это молча хавает, кто-то пытается восстановить баланс, используя своё имеющееся оружие. А оно бывает разным: зависимость, слёзы, сила и многое другое.
Дядя Юра прожил трудное детство, но сейчас поражался, что творят люди. Вокруг многих людей развелось паразитов, которым только дай и дай. Дай ребёнку лучший в классе смарт, комп, одежду. А в ответ капризы, гонор. Нет, когда что-то таким деткам надо, они добренькие и ласковые. Потом купил — всё. На этом любовь закончилась.
Всё это дядя Юра прокрутил в голове, пока соседка жаловалась ему на внука.
— Пошли, я тебе покажу кое-что, — говорит возмущённый дядя Юра. Заходят они в дом, малой сидит играет в игрушку. Ему лет двенадцать.
Дядя Юра в наглую отключает шнур от ноута, малой на него удивлённо смотрит.
Дядя Юра достаёт нож и отрезает кусок шнура.
— Что ты делаешь? Пошёл вон! Отдай! — орёт ошарашенный малой.
Дядя Юра отдаёт малому кусок, что подключается к ноуту.
— Компьютер ты покупала? — спрашивает он соседку.
— Да.
Вот тебе кусок с блоком питания. Как внук научится себя вести, дашь ему. И давай тогда, когда ты захочешь, а не тогда, когда захочет твой внучок. Посмотришь, какой он будет послушный!
Соседка в растеряшках, внук в психах.
Пусть разбираются.
Дядя Юра пошёл в магазин. Прикупить бутылочку — договорились с соседом посидеть вечерком, после полива овощей.
По дороге размышлял. О человеках, о психологии.
Лет десять назад встретил другую соседку, тоже одна живёт.
Разговорился с ней о кино. Зашёл разговор о сериале Интерны.
— У меня на диске есть, могу тебе дать, — говорит дядя Юра. — Видик есть у тебя?
— Видик есть, но мне дети не дают смотреть.
— Как это не дают смотреть? — эта женщина на себе тянула двоих сыновей и дочь.
— А вот так, видик всё время занят, то один смотрит, то другой. А я пробовала посмотреть, ноют, что им надо посмотреть.
— Подожди, я щас... — дядя Юра вынес диск с интернами.
— Видик кто покупал?
— Я...
— Приди домой и скажи: Вы сколько видик смотрели? А теперь я хочу посмотреть интернов. И впредь давайте распределим время, когда смотрите вы, а когда я.
Приносит она через три дня диск.
— Посмотрела?
— Да.
— И что тебе дети сказали?
— А кто тебя научил?
— Ну, а ты?
— Я сказала — дядя Юра!
— Тебе только подпольщиком быть в войну!
— А чего?
— Тайны хранишь хорошо!
В общем, дядя Юра взял бутылку водки, дошёл до парка, который назывался аллея Славы. Там в центре небольшой памятник на бугорке. В Отечественную захоронили там четырёх неизвестных солдат.
Присел на лавочке, закурил. Размышлял...
Вот к таким наивным и доверчивым, как соседка с видиком, на шею и присаживаются. А сами уже матёрые, палец сунь, отхватят руку по локоть.
И тут нарисовался с тропинки Витёк, бывший коллега по шахте. Уже вышел на пенсию, ударился в бухло. По виду видно, что ему хреновато.
— О! Юрец! Привет! У тебя денег нет? А то сдыхаю, так похмелиться надо!
Дядя Юра — добрая душа. Вместо того, чтобы отфутболить, решил войти в положение.
— Ну, на, похмелись, — открывает бутылку.
Витёк жадно смотрит на пойло.
— С горла, что ли? Смотри, предупреждаю! Я остановиться не могу! Выпью всю!
— Да чего ты всю выпьешь? Я тебя остановлю, протягивает бутылку.
Витёк жадно прикладывается, бутылка начинает быстро опорожняться.
Когда уже доходит дело почти до половины содержимого, дядя Юра положил руку на бутылку и стал давить вниз.
— Харош, Витёк, разошёлся!
Но Витёк со всей силы давит бутылку вверх, продолжая стремительно поглощать опохмельдон. Мало того, когда он понял, что бутылка таки опускается, просел на ногах, выиграв сражение за жидкость.
Когда дядя Юра таки оторвал его от бутылки, там болталось грамм сто.
— А ты случаем не охренел? — дядя Юра смотрел на бутылку, а глаза наливались кровью.
— Я же тебе говорил, что я не могу остановиться!
— Не можешь, значит... — отрешённо глядя на бутылку пробормотал Дядя Юра. Затем резко выплеснул в лицо Витьку остатки. Развернув бутылку, вполсилы врезал ей Витьку по уху.
— Ай! Яй! Ты мне голову проломишь!
Бутылка в сторону — кулак в ухо. Бум, бум!
— Да ты меня калекой сделаешь!
— Ну и что? Лучше тебе быть калекой, зато будешь уметь останавливаться!
— Я уже умею! Умею!
— Ну, если научился, — дядя Юра подобрал бутылку, выбросил в урну. — Пошли в магазин, купишь мне две бутылки водки в знак благодарности за науку.
— А мне там в долг не дают!
— Я договорюсь...
Доброй души человек дядя Юра. Было у него две собаки. И ходил он с ними по очереди в магазин. Выгуливал. Сегодня Шарика, завтра Дэку.
Но иногда он ходил и не в магазин. И собаки начинали бесноваться, когда он выходил из двора. Лаяли долго, очень долго. Просились гулять.
Да всё бы ничего, но через время Шарик начинал выть. За ним завывал Дэка. А потом ещё две соседские собаки. В общем, по улице вой — дядя Юра куда-то пошёл.
Что с этим делать, он не знал. Была у него такая мысль, что Шарик его этим так шантажировал.
Посоветовался с женой, что делать. Она развела руками и сказала:
— А что ты сделаешь? Ничего ты не сделаешь!
Он и сам не знал, что с этим делать.
И тут ему на глаза попалась деревянная ложка!
А что, если... — в голове созрел коварный и садистский план.
На следующее утро собрался он в магазин, ложку положил возле калитки.
Вышел за калитку, сразу собаки тявкают. Отошёл метров пятнадцать — вой.
Вернулся, взял ложку и настучал обоим пёсикам по лбу. Не болезненно особо, но чувствительно.
Показал ложку у калитки и пошёл снова на улицу. Отошёл, опять вой.
Не поняли...
Процедура повторилась. После второго урока тишина.
Теперь, когда уходит, если собаки начинают тявкать, он у калитки показывает им ложку.
На улице теперь у нас тихо...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
