|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Первый заместитель министра иностранных дел Российской Федерации Иванов Евгений Сергеевич, прислонился лбом к приятной прохладе стекла.
— Дебилы, б... вы не ошиблись, случаем, веком? — он повторил бессмертные слова своего начальника, зло катнул желваками, уголки губ презрительно скривились, сложившись в гримасу нескрываемого отвращения.
Кто такая Британия? Это в девятнадцатом веке империя над которой не заходило солнце! Но России и раньше было это безразлично. А сейчас это заштатный остров с непомерными амбициями и парочкой заморских территорий!"
Двери МИДа открылись и на улице появился английский посол. С высоты пятидесяти метров он был немногим больше жалкого муравья. Он оглянулся по сторонам. Корреспондентов вроде нет и торопливо направился к машине. Еще через десяток секунд посольский автомобиль бесшумно тронулся, затерялся в шумной автомобильной реке Смоленского бульвара...
Десятью минутами раньше.
Евгений Сергеевич встретил посла в своем просторном до гулкости кабинете ровно на полпути от стола к двери.
— Добрый день, Ваше Превосходительство, сэр Бассет, прошу — русский дипломат пожал вяловатую руку и указал рукой на приставной стул. Разговор происходил на русском, которым англичанин неплохо владел, — что вас привело в стены МИДа?
Англичанин присел и под пристальным взглядом русского положил на столешницу папку с тремя золотыми львами с лазоревыми когтями и языками на червленом поле — гербом Англии. Был он высок и сухощав, в отличие от своего визави, маленького и кругленького с настолько добрым лицом, что ему бы работать в детском саде или в морге. Глаза англичанина скрывались за огромными круглыми очками. А еще от него пахнули дорогие духи, которыми раньше пользовались исключительно женщины горизонтального промысла.
— К сожалению, Ваше Превосходительство, я с печальной миссией, — чопорно произнес посол и покосился на большой портрет за спиной хозяина кабинета, откуда русский президент с понимающей улыбкой смотрел на посетителей, — по поручению моего правительства я должен огласить ноту протеста.
— Вот как? — слегка приподнял седеющие брови русский, во всем остальном он тщательно сохранял внешнюю невозмутимость, — Внимательно вас слушаю.
Англичанин открыл папку, мгновение смотрел в документ непонимающе, потом перевернул папку. Откашлялся и продолжил по-английски.
— Посольство Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии свидетельствует своё уважение Министерству иностранных дел Российской Федерации и имеет честь довести до Правительства Российской Федерации следующее.
В июле 202... года граждане Великобритании: Ричард Блейк, Эдвард Кэрролл и Джон Вачовски прибыли на территорию Республики Украина с туристическими и познавательными целями.
27 июля во время рейда русских войск в районе города Очакова граждане Великобритании пропали. Правительство Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии имеет достоверные сведения что указанные граждане захвачены в плен российскими войсками.
В соответствии с этим Правительство Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии требует вернуть захваченных граждан.
Посольство возобновляет Министерству уверения в своем весьма высоком уважении.
Англичанин захлопнул папку, и взгляд его словно пригвоздил русского. В тишине дипломаты словно вступили в безмолвный поединок, высматривая, улавливая малейшие оттенки в выражении лица друг друга. Наконец, русский улыбнулся. Ласково-ласково. Словно самому родному человеку.
— Полагаю, я слышал об этом достойном сожаления инциденте. Полковник Блейк и подполковник Кэрролл усердно трудились над подготовкой специалистов для нужд вооруженных сил Украины, а также занимались наведением ракет и беспилотников по российской территории и организацией кибератак. Что до господина Вачовски -это сотрудник разведки МИ-6... Согласитесь, было бы наивно полагать, что все трое являлись некомбатантами (лица, не входящие в состав вооруженных сил воюющих государств, а также входящие в состав действующей армии (в качестве обслуживающего персонала), но не принимающие непосредственного участия в сражении с оружием в руках).
— Вы заблуждаетесь, Ваше Превосходительство. Наши граждане — это туристы, интересующиеся историей военно-морского флота. Они посетили окрестности города Очаков с целью осмотреть побережье, где во время Второй мировой войны проходили бои, — в голосе сэра Бассета от волнения прорезался заметный акцент.
— Что же, мы обязательно во всем разберемся, Ваше Превосходительство, — улыбка русского стала еще шире и дружелюбнее, — Правительство Российской Федерации сочтет своим долгом известить вас надлежащим образом о принятом решении, — русский склонил голову в прощальном жесте. — До свидания, Ваше Превосходительство.
— До свидания, — англичанин поднялся. Холодная усмешка, исказившая его лицо, выдала неприкрытую враждебность. Вышел, держа спину безукоризненно ровно и оставив после себя ощущение промозглого, могильного ветра ...
Иванов, высоко вздымая плечи, выдохнул. Не торопясь прошел к столу и рухнул в кресло. 'Все-таки нервная у меня работа. А может, к черту все и подать в отставку? Пенсия хорошая, хватит прожить нам без нервотрепки!' Но эти мысли были он знал, знал, что покинет пост только если выгонят или по здоровью. Или, не дай бог, вперед ногами! Власть? Безусловно, и власть привлекала, но, главное, здесь он был на своем месте, чувствовал себя нужным и труднозаменимым. Именно это ощущение востребованности крепче всего приковывало его к работе.
В памяти всплыл учеба в МГИМО, рассказ профессора кафедры международных отношений и внешней политики России Опутина Сергея Игоревича.
Дело было в глухом XIX веке, на самом краю Империи, там, где российские земли встречались с Афганистаном.
Казачий есаул, чье имя сохранилось в архивах, но не в людской памяти, взял с поличным шайку контрабандистов. И среди этой пестрой компании — два британских офицера. Не заблудшие путешественники, не ученые, исследующие неведомые земли, а те самые 'прохожие', что исподволь изучают рельеф, прикидывая, где проложить новые дороги для армий вторжения.
С контрабандистами разговор был короток — по законам военного времени за нарушение границы, вооруженное сопротивление и контрабанду, их расстреляли на месте. А вот с англичанами вышла заминка. Не расстрелять же, в самом деле? Есаул, поразмыслив, решил поступить по-казачьи: выпороть нагайками, да и отпустить восвояси.
Двадцать пять ударов — за шпионаж, за наглость, за уверенность в собственной неприкасаемости, за спесь 'владык морей'. И вон, на все четыре стороны.
— Больше не приходите. Или приходите, но с визой и без оружия.
'Насилие над честными офицерами!' — кричали английские газеты, забыв, что 'офицеры' у них — это синоним 'шпионов с аккредитацией'.
Возмущение докатилось до королевы Виктории. Она, вся в бриллиантах и негодовании, послала царю Александру III грозный ультиматум:
'Накажите есаула! Извинитесь! Иначе — война!'
Русский император, человек немногословный и чуждый дипломатическим экивокам, выслушал послание и отдал короткое, словно залп картечи, приказание:
— Извинений не приносить. Есаулу — телеграмму: 'Поздравляю с чином полковника! Повесил бы англичан — стал бы генералом. Александр'. Текст телеграммы немедленно опубликовать во всех газетах. Пусть читают и трепещут. Пусть знают, где граница.
И вот теперь, спустя век, история повторяется.
Евгений Сергеевич вздохнул, сосчитал в уме до пяти. Как учили, через ноль и потянулся к телефону с гербом России, одному из нескольких, стоявших на столе. Снял трубку.
— Добрый день, еще раз. Иванов беспокоит. Я вот по какому деликатному поводу. От меня только-что ушел английский посол.
Он внимательно выслушал ответ, коротко кивнув в подтверждение услышанного.
— Ага, нанес визит с нотой протеста по поводу задержанных в Очакове англичан.
Иванов снова замолчал, выслушивая ответ, и вдруг негромко, с оттенком иронии, хохотнул.
— А военные что им ответили?
Пауза.
— Что так и сказал, что их офицеры не подлежат обмену и Россия больше не намерена терпеть скрытую интервенцию и гибридные провокации? Молодец! А они наглецы... значит, уже и к военным обратились, а когда ничего не вышло, — снисходительно покачал головой, — решили у нас попытать счастья ... Ну и нахалы! Потеряшки... ну надо же! И ведь с картами, с военными планами и, что самое пикантное, в армейской форме.
Снова пауза.
— Что я предлагаю?.. — Иванов, задумчиво покрутил в пальцах ручку с золотым пером, — Предлагаю, во-первых, ноту отвергнуть. И во-вторых, чтобы дело получило максимально широкую огласку. Сделать показательный процесс. Пусть весь мир и, самое главное, внутренняя аудитория, увидят, как 'туристы' Ее Величества де-факто воюют с нами.
Тишина повисла в воздухе, нарушаемая лишь собственным дыханием. На другом конце линии послышалось нетерпеливое фырканье.
Они поговорили еще немного, трубка аккуратно легла на место, Иванов откинулся в кресле, любуясь видом из окна: дома, дома в окружении буйно зелени парков и скверов. И небоскребы на горизонте. Он очень любил этот город, в котором родился и вырос, и жил всю жизнь за исключением лет, проведенных за рубежом, в посольствах.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
