Vampire Dark Ages. Безумцы

Vampire Dark Ages. Безумцы

Аннотация: Третья часть книги Libellus Sanguinis 4: Thieves in the Night, эдакая книга клана Малкавиан для первой редакции Dark Ages. Автор оригинала — Joshua Mosqueira Asheim.

Содержание

Пролог

1.Рожденные для безумия

2.Голоса и предзнаменования

3.Архитекторы безумия

Пролог

"Стоять! Хватайте его!"

Это все, что услышал Анатоль, когда он убегал вниз по ветреным улицам, скользким от грязи и снега. Он мог ощущать легкое покалывание в свои ступне, пока бежал по замерзшим лужам, каждая из которых была подобна миниатюрной пасти, полной острых, как бритвы, зубов, чьи укусы становились сильней с каждым шагом.

За ним следовали гротескные тени его преследователей. Скользкая толпа, бурлящая от гнева и страха. Анатоль бежал от теней, а не от прихвостней князя, так как знал, что за ними скрывались демоны, и они собирались вокруг него. Они были голодны и хотели отомстить ему.

"Страх — это безумие", — подумал про себя Анатоль, проникая все глубже и глубже в город, в его разрушенное римское сердце. Он позволил случаю и удачи вести себя, зная, что провидение направляет его, и зная, что Бог не покинет его — не этой ночью. А за ним следовали прихвостни князя и их тени.

Рудольф, князь Праги, не хотел иметь ничего общего с Анатолем — его посланники ясно давали понять это. Чего же он боялся? Если это было безумие, то было слишком поздно, так как оно уже поглотило его город. Оно взывало к Анатолю. Но там также был и страх перед безумием. И этот страх заставлял князя и его приближенных погружаться в глубины сумасшествия.

Анатоль вспомнил, как местные Каиниты смотрели из окон и теней, когда он вошел в Прагу. Сокрытые от его взора (или, по крайне мере, так им казалось) они следили за ним, боясь даже перейти ему дорогу, чтобы не столкнуться с его безумием — как будто они были настолько везучи.

Гордые Бруджа находили отговорки, чтобы не находится в городе, а надменные Тореадоры шептали, что таких ублюдков как Анатоль не стоит терпеть в эту цивилизованную эпоху. Мудрые Каиниты не говорили ничего, но их страх был осязаем. Сам князь отказался видеть Анатоля под предлогом неотложных дел, даже несмотря на то, что Анатоль принес сообщение от Люситы и ее покровителей Магистров — такое нарушение этикета нелегко забыть. Анатоль наслаждался тем страхом, который у других вызывало его божественное помешательство. Это означало, что они видели ужасный свет Господа в нем, что он был его глашатаем и посланником, вестником Слова и ничем большим. Каиниты боялись своего собственного проклятья и правосудия, которое он нес.

А затем начались слухи. На вторую ночь Ардан, послушник Тремер, был найден мертвым, а новое дитя Фанатичной Екатерины превратилось в прах — но Анатоль не имел ничего общего с этими тайнами. Что-то еще кралось в ночи, и оно взывало к Анатолю во сне.

Анатоль чувствовал, как город кипел перед ним. Он видел это прежде и знал, что произойдет дальше. Поэтому сейчас он бежал, и чем быстрее он бежал, тем быстрее улицы и камни мостовой сливались воедино. Вскоре он уже плыл сквозь лабиринт узких улочек и темных аллей, через пещеры и гробницы, где покоились тайны. Другой бы решил, что он потерялся, однако Анатоль слышал зов, ведущий его, и погружался вглубь Праги.

Он остановился несколько часов спустя в старом районе города. Его окружали руины и хибары. Он мог видеть колонию прокаженных, которая устроилась в одном из зданий. Они не боялись его, и это дало ему передышку. Однако несколько мгновений спустя два прихвостня князя появились рядом с ним, выпрыгнув из-за разрушенной колонны. Однако даже когда его застали врасплох, Анатоль двигался с божественной быстротой, и его меч, ржавый и изношенный, рубанул по одному из стражников прежде, чем тот сообразил, что происходит. Пар от теплого тела и металлический привкус крови окутали Анатоля. Он чувствовал, как его Зверь рвался наружу и требовал больше, и он не мог сопротивляться. Однако пока он питался, второй прихвостень глубоко погрузил свой топор в плечо Анатоля.

Анатоль в ярости обернулся и бросился на второго стражника, он бил того, пока ребра стражника не выскочили из грудной клетки подобно шипам. Анатоль обернулся как раз вовремя и увидел, что тени его преследователей настигали его. Их мечи вонзились глубоко в него, и с каждым их ударом все больше его крови падало на холодную землю.

Раненный Анатоль раскидал нападавших, что дало ему достаточно времени, чтобы проскользнуть в дыру в стене. Он нырнул в темноту и казалось, что прошла вечность, пока гнилое дерево и мусор ломались из-за его падения. Сквозь туман из пыли и мусора Анатоль посмотрел на неясные арки и колонны, которые погребли его. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он находится в подвале под ветхими остатками старой церкви.

А затем Анатоль почувствовал чье-то присутствие, древнее и безмолвное. Сам воздух был пропитан им, и оно звало его. Он пошел на безмолвный зов, окруженный со всех сторон разрушающимися статуями и изображениями святых и ангелов. За подвалом начинался искаженный лабиринт из коридоров, которые казались бесконечными, в которых отражалась душа еще более искаженная, чем та, которая была у Анатоля. Он окончился помещением, в котором находился каменный алтарь, и на нем лежала спящая статуя. Только это была не статуя, а Каинит, которой принадлежал голос, что вел его. Во тьме Анатоль почувствовал ее боль, ее усталость от тьмы, и он знал, что только он может спасти ее от этого.

Она не дралась и не сопротивлялась, когда Анатоль пронзил ее каменную кожу своими клыками. Она не двигалась, когда Анатоль пил ее витэ. Однако приблизившись к порогу забвения, она вздохнула и прошептала лишь одно слово: "Почему?"

Анатоль остановился. Долгое время он нависал над своей жертвой, и ее существование было в его руках. Затем он резко развернулся и ушел, пощадив ее.

Он не знал, почему.

К содержанию

1.Рожденные для безумия

Из записей Анатоля Пророка, дитя Пьера:

Я пишу, чтобы понять мое безумие.

Вот какова цель этих записей. Необходимо пролить свет на то, что пожирает мой клан и обрекает его на секреты и загадки, пролить свет на тайну чуда Божьего и его проклятых слуг. Наше наследие не начинается и оканчивается на Каине и Малкаве, оно связано с самим Всемогущим, который проклял нас, обрек на не-жизнь и освятил прозрением и безумием.

Я могу сделать это потому, что обладаю знанием, проклят грехом Каина и кровью Малкава. Я следую воле Божьей. Даже в нашем разрозненном состоянии, проклятые и безумные, мы все еще слуги Его, высшей из сил. Как и по воле Его наш Темный отец был изгнан, так и по воле Его Малкав был наделен безумием, который затем наделил безумием меня. И поэтому я обязан понять.

Этой ночью я ищу то, что искал сам Малкав, частицу бездны, что есть во всех нас и что выходит на свет измененной и просветленной.

Что ж, начнем...

Благословения и проклятья

Мы благословлены прозрением и пониманием, но мы также и прокляты. Видения и загадки посещают нас каждую ночь, оставляя после себя страдания и непонимание. Однако посреди этой бури голосов и шепотов порой наступают мгновения священной ясности. Будто бы то, что сокрыто в глуби нас наконец выходит наружу и демонтирует истину, к которой мы были слепы. Будто бы паутина нашего безумия наконец спадает и мы в итоге видим то, что и должны были видеть, все становится четко и ясно. В это мгновение мы испытываем настоящий экстаз. Мы вглядываемся в самые глубины эмпирея будто Божьи серафимы, навсегда изгнанные Им, но не забытые, проклятые ангелы, которых бросили плыть в море безумия.

Однако после того, как мы получаем проблеск великой истины, наше помешательство возвращается, разбивает наши видения, и мы остаемся лишь с осколками. Эти осколки и есть наше проклятье. Мы, Малкавиане, отделены даже от других из нашего проклятого народа из-за наших видений, которые вызывают наше безумие и из-за которых нас клеймят сумасшедшими. Они одновременно источник нашей благословенной природы и клетка, что сдерживает нас. И, как и путешествие навстречу живой смерти, наше безумие начинается со Становления.

Зов

Мы избираемся для Становления. Это та связь, что что держит вместе наш разрозненный клан. В отличие от других кланов, мы не проклинаем тех, кто не готов или не желает принять подобное бремя, поступать иначе — значит понапрасну тратить кровь Малкава и попросту жестоко. Мы даруем Становление лишь тем, кто готов к безумию и стать такими, как мы. Кандидат может быть сам слеп к своему потенциалу, а другие могут видеть в наших действиях лишь прихоть, но подобное не более чем мираж. Наш выбор всегда осознан. Всегда. Мы слуги судьбы и божественного провидения.

Истина заключается в том, что Малкавиане способны чуять семена безумия в других. Мы называем это зовом. Подобно песни серены, зов притягивает нас к нашему будущему дитя. Он показывает, какая душа достойна нашего благословения, а какая лишь пораньше сойти в могилу. Услышать зов — значить узреть божественное помешательство в других, почувствовать опьяняющее и ускользающее прозрение. Мы слышим безмолвные мольбы о помощи, спасении и понимании, которые и являются истоком безумия. Кто-то следует этому зову подобно могучей жажде, подобно желанию, порожденному порывом и инстинктом. Такие собратья даруют Становление в припадке кровавой ярости, без предупреждения, часто сами не осознавая, что же они творят. Для других же зов становится тщательной пантомимой, игрой в кошки-мышки, которая оканчивается Становлением.

Наше Становление — это перерождение. Мы все приходим в этот мир невинными и слепыми к любви Господа, неспособными произнести ничего внятного. Проще говоря, мы рождаемся безумными, затронутые Его любовью. Однако со временем обычный человеческий язык заражает и оскверняет нас. Мы забываем о своих божественных истоках и неотъемлемом от них безумии. Но есть и те, кто помнят. Это они призывают нас, чтобы получить Становление. Что они могли воссоединиться со славой и тайной Божьей через наше проклятое существование. Именно рука Божья избирает и проклинает наших детей. Порой их потенциал погребен глубоко, порой он на самой поверхности, и заключается он в знании, амбициях и грехе.

Гениальность, безумие знания

Достаточно часто истины достаточно, чтобы посеять семена безумия, а гений куда чаще отмечен помешательством, нежели просветлением. Те, кто наделен гениальностью служат барьером между невежеством и просветлением. Они ограничены своим смертным восприятием и лишь Становление и перерождение способно освободить их. И поэтому они избранные.

Одаренные часто встают на путь провидцев и оракулов вне зависимости от голосов, что они слышат и видений, что их посещают. Некоторые начинают ощущать зов создания, и они проводят свои ночи в путешествиях по разным землям. Те, кто посообразительней, могут использовать свои видения и знания, чтобы править королевствами. Однако вне зависимости от избранного пути, одаренные всегда ищут познания, пытаются разгадать загадки, что обрекают их на кровь и безумие.

Жадность, безумие амбиций

Жадность и алчность стирают мораль и в процессе преследования своих целей превращают амбиции в безумие. Зов призван показать этим глупцам глубину их заблуждений или же наоборот поспособствовать их голоду. Они избраны кровью создавать империи или же разрушать их. В нашем клане есть те, кто считают, что наш долг — напоминать Каинитам об их проклятье. Что как Бог уничтожил Енох и Второй город, так и мы должны уничтожать все, что построили, так как мы были изгнаны Богом и не престало нам обитать средь Его избранников. Вот почему зов и Становление — это как награда, так и наказание для могущественных.

Порочность, безумие греха

Мы прокляты. Зло дается нам легко, вот почему мы выбираем жестоких и спятивших. Возможно, совершая злодеяния библейских масштабов такие вампиры налаживают такую связь с Господом, о которой даже другие Безумцы не могут и мечтать. Пути Его непостижимы, и даже самые порочные могут быть ангелами в глазах Его. Вот почему мы даем им Становление, вот почему зов приводит нас к грешникам и погрязшим в злодеяниях. Они напоминают нам, что пути его непостижимы и таинственны, как и наши. Не являемся ли мы сами по себе загадками, затронутыми безумием и проклятыми Богом? Засим наши действия никогда не должны быть предсказуемыми, и поэтому мы должны избирать и грешников, чтобы демонстрировать силу тайны и хаоса.

Марш безумия

Мы перерождаемся не только потому, что нас притягивает тайна Малкава, но и потому что мы навеки не живы и не мертвы. Безумие течет сквозь нас, постоянно нас меняя, сокрушая наши чувства и открывая нам глаза на новые перспективы нашего разума. По этой причине мы не столь же мертвы, как другие Каиниты. Наше безумие не постоянно. Мы навеки заперты в цикле подобно могучему Уроборосу, цикле завершения и обновления. Подобно змее, мы сбрасываем кожу и перерождаемся с пониманием очередного слоя своего безумия. Мы не каменные и мраморные статуи, в которые превращаются другие вампиры, а мозаики и цветные стекла, что отражают великую истину. Через нас исходит свет всемогущего Господа, наши пути ведут как к безумию, так и просветлению.

Когда мы получаем Становление и нас заражает безумие, наше путешествие только начинается. Мы всегда находимся в состоянии изменения, наша кровь адаптируется к нашим фантазиям и меняет нас как снаружи, так и изнутри. Наше безумие — оно живое. Оно шепчет нам, дарует видения и раскрывает пророчества. Мы не подобны другим мертвым Каинитам, в наших душах все еще сохраняется искра жизни.

Стигмата

Слова Джакаба, мустаи Энигматис:

Я ждал тебя. Того, кто заявляет, что получил дар от Бога, что он пророк, которого направляют ангелы, что бы он озарил нашу тьму светом и целью. Тебя, кто пришел в поисках ответов и истин, того, кто пришел меня послушать и похитить отблеск безумия, бегущего по нашим венам. Того, кто пришел чтобы понять проклятье, наложенное на нас, чтобы лучше понять то, что он называет "благословением". Да, я ждал тебя, пророк...

Но предупреждаю, ответы могут тебе не понравиться, потому что истина, как и тайны самого Малкава, она ускользающа. Чем больше ты ее ищешь, тем дальше она от тебя становится. И прежде, чем ты познаешь ее, то сам окажешься потерян. Это ловушка, в которую попались слишком многие из нашего клана.

Ты ищешь безумие в самом сердце наших видений. А я ищу ученика и последователя.

История

Слишком долго мы хранили молчание. Были времена, когда нас уважали, искали наших видений и понимания. Наше помешательство, сводящее с ума и неуловимое, открывало нам глаза на истину, которую другие не могли видеть или же не хотели из-за своих гордыни и ненависти. Как и род Саулота, мы обладали внутренним оком, и, как и роду Саулота, нам в итоге стали не доверять. В мифах нас называли мистиками и провидцами, философами и инноваторами. Не все наши родичи именно так воспринимали наши дары, однако все осознавали, какую силу давало нам безумие в форме видений и пророчеств.