Обещание не расширять Нато-вранье Путина

Unknown

«Обещание» не расширять НАТО — миф Путина

2022-01-19

фото https://www.georgeandbarbarabush.org/

На фоне наращивания войск у границы Украины, Кремль дал четко понять миру — нет расширению НАТО. 8 декабря 2020 президент России Владимир Путин заявил, что расширение Альянса на Восток, в том числе за счет включения Украины, «весьма чувствительная тема для безопасности России». Это вылилось в проекты «предложений» к США и НАТО «по гарантиям безопасности», где были сформированы более четкие требования. Позже, Путин вовсе заявил, что в НАТО якобы нагло обманули Россию, когда в 1990-х годах пообещали не расширяться на восток.

Действительно ли НАТО обещало что-то подобное, разбирался StopFake c помощью книги авторства Мэри Элиз Саротт «Not One Inch». В ней собран весь известный на сегодня фактаж относительно вопросов расширение НАТО после развала Советского Союза.

«Обещание» НАТО

В ходе ежегодной пресс-конференции 23 декабря Владимир Путин прямо обвинил НАТО во лжи. По его словам, Альянс нагло обманул Россию в том, что в 90-х годах пообещали не расширяться на восток.

«Ни одного дюйма на восток», — сказали нам в 1990-е годы. Ну и чего? Надули. Просто нагло обманули. Пять волн расширения НАТО. И теперь уже, пожалуйста, в Румынии, сейчас в Польше появляются соответствующие системы», — сказал тогда Путин.

Уточнять где было зафиксировано обещание НАТО российский президент не стал. Он прекрасно знает, что это нигде не прописано. Летом 2021 года в интервью каналу NBC он также говорил об «обмане НАТО не расширятся». На вопрос журналиста «Где было закреплено это обещание?», то Путин ответил: «Вы молодец! Правильно, обманули дурачка на четыре кулачка ‒ у нас так в народе говорят. Надо все закреплять на бумаге» (смотреть с 50 минуты).

То есть, президент России прекрасно осознает, что подобное обещание не закреплено ни в одном документе, но все еще продолжает апеллировать к «нам сказали». Примечательно, что в этом же интервью Путин говорит, что подтверждения о «устном договоре» можно получить у «живого-здорового» Горбачева. Журналисты ZDF к слову спрашивали его об «обещании» еще 2014 году и тот заявил, что это миф. Но об этом попозже.

История «обещания»

Владимир Путин был не первым, кто озвучил нарратив «о нарушенном обещании НАТО». История этого мифа берет начало еще в ходе переговоров 9—10 февраля 1996 года в Хельсинки. Тогда на нейтральной территории решили встретится Министр иностранных дел России Евгений Примаков и госсекретарь США Уоррен Кристофер, где в основном обсуждались внешняя политика. Тогда Примаков начал «атаковать» идею расширения НАТО. Российский дипломат стал утверждать, что в 1990 году, во время подпоясывания договора «Два плюс четыре» (Договор об окончательном урегулировании по Германии — другими словами речь идет о договоре об объединении Германии — прим. редактора ), и было дано обещание «запретить странам к востоку от Германии вступать в Альянс»(Sarotte M. E. Not One Inch. America, Russia, and the Making of Post-Cold War Stalemate. — Yale.: 2021. — P. 251).

Министр иностранных дел России Евгений Примаков сослался на слова бывшего госсекретаря США Джеймса Бейкера. 9 февраля 1990 года Бейкер напрямую обсуждал с Горбачевым возможность Германии присоединиться к НАТО: «Вы бы предпочли видеть объединенную Германию вне НАТО, независимую и без вооруженных сил США, или Вы бы предпочли, чтобы объединенная Германия была связана с НАТО при гарантиях того, что юрисдикция НАТО не сдвинется ни на дюйм на восток от ее нынешнего положения?». Горбачев ответил никакого расширения «зоны НАТО» не было бы приемлемым. И по словам Горбачова Бейкер якобы ответил: «Мы согласны с этим». Этот разговор и породил целый миф Кремля об «обещании» НАТО (Sarotte M. E. Not One Inch. America, Russia, and the Making of Post-Cold War Stalemate. — Yale.: 2021. — P. 55).

Теперь можно вернутся к интервью самого Горбачева журналистам ZDF. Сам он не интерпретирует тогдашний разговор как «обещание НАТО не расширятся». Более того, Горбачев считает, что тогда, таким образом вопрос вообще не ставился и не требовалось каких-либо гарантий. А это значит, что он фактически не мог получить позитивный ответ, если вообще этот вопрос не поднимался — так работает дипломатия.

Но тогда, в 1996 году слова Евгения Примакова в Хельсинки вызвали огромный интерес в Вашингтоне. Госдепартамент США даже инициировал проведение исследования на эту тему, чтобы выяснить что же на самом деле было обещано Горбачеву, а что — нет. Эта миссия легла тогда на плечи исполняющего обязанности координатора по бывшим советским республикам Джона Хербста(затем он будет Послом США в Украине — прим. редактора) и помощника государственного секретаря по делам Европы и Канады Джона Корнблюма. Как доказательство неправоты российской стороны в обещании не расширения НАТО, они ссылаются на несоответствии между устными переговорами в 1990 году и их более «ограниченными письменными результатами» (Sarotte M. E. Not One Inch. America, Russia, and the Making of Post-Cold War Stalemate. — Yale.: 2021. — P. 252-253).

А если перевести это с дипломатического языка — то таких обещаний Горбачеву дано не было.

Украина уже давно могла быть в НАТО

Во всяком случае такая возможность активно рассматривалась. Сразу после распада Советского Союза вопрос о расширении или не расширении НАТО не зависел от желания самой России. Процесс приема новых членов Альянса, в том числе и Украины, скорей зависел от общей геополитической ситуации. В администрации президента США в 90-х вопрос расширения НАТО был приоритетным и во время президента Джорджа Буша-старшего (Sarotte M. E. Not One Inch. America, Russia, and the Making of Post-Cold War Stalemate. — Yale.: 2021. — P. 242-243), и за его преемника Билла Клинтона (P. 185). Команды обоих президентов разделилась на тех, кто выступал приверженцем идеи расширения НАТО — например Дик Чейни, Александр Вершбоу, Даниел Фрид, Ричард Холбрук и на тех, кто «советовал проявлять осторожность» — например Аштон Картер или Уильям Перри.

Перед обоими президентами США стоял выбор либо приблизить к НАТО Центральную и Восточную Европу, включая страны Балтии и Украину, либо способствовать сотрудничеству с хрупкой новой российской демократией, особенно в интересах ядерного разоружения (Sarotte M. E. Not One Inch. America, Russia, and the Making of Post-Cold War Stalemate. — Yale.: 2021. — P. 4). Ядерное наследие Украины волновало обоих президентов и часто в вопросе расширениянерасширения Альянса именно оно играло важную роль. И Буш, и Клинтон пытались упорядочить этот вопрос. Но в конечном итоге верх одержали те, кто исповедовал подход Russia first (Россия прежде всего) и «советовал проявлять осторожность» в вопросе расширения НАТО.

Президент России Владимир Путин откровенно лукавит и манипулирует, апеллируя к обещанию «ни одного дюйма на восток». Вырванная из контекста фраза не имеет ничего общего с фактическими, или же юридическими обещаниями. Вопрос расширения НАТО, включая Украину, активно обсуждался в 90-х без особого сопротивления России — или даже с прицелом вступления самой России в Альянс, за что в свое время активно ратовал Борис Ельцин и его министр иностранных дел Андрей Козырев, а также некоторые политики в Вашингтоне и на европейском континенте. Главный вопрос, который волновал Москву в 90-е годы — это получить побольше экономический помощи из США и Германии, без чего Россия вряд ли бы выжила. Но такие вещи очень быстро забываются.

МЭРИ ЭЛИЗ САРОТТ

Почётный профессор Школы передовых международных исследований Джонса Хопкинса.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Саротт М.Э. Сдерживание после холодной войны // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 44-60.

КАК ВАШИНГТОН ПОТЕРЯЛ ПОСТСОВЕТСКИЙ МИР

15 декабря 1991 г. госсекретарь США Джеймс Бейкер прибыл в Москву, погрузившуюся в политический хаос, чтобы встретиться с российским лидером Борисом Ельциным, пытавшимся в то время перехватить власть у своего заклятого противника президента СССР Михаила Горбачёва. Ельцин только что сделал шокирующее заявление: он вместе с лидерами Белоруссии и Украины собирается распустить Советский Союз. Их целью было превратить Горбачёва в президента несуществующей страны.

Тогда это казалось отличным решением, и ещё через десять дней им удалось добиться своего. Горбачёв ушёл в отставку, а Советский Союз прекратил существование. Однако долгосрочные последствия сложнее осознать.

Ещё до ельцинского гамбита Бейкера тревожило желание некоторых советских республик стать независимыми, что могло привести к кровопролитию. 19 ноября 1991 г. он спросил Александра Яковлева, одного из советников Горбачёва, вызовет ли выход Украины из состава СССР насильственное сопротивление России. Яковлев был настроен скептически и ответил, что на Украине живет 12 млн русских, «многие состоят в смешанных браках», «так что о какой войне может идти речь». «Об обычной войне», — просто ответил Бейкер.

Когда Ельцин повысил ставки, призвав к полному разрушению Советского Союза, у Бейкера появился новый страх. Что случится с огромным советским ядерным арсеналом после распада централизованной системы управления и контроля? Он говорил своему боссу, президенту Джорджу Бушу-старшему, что распадающаяся империя «с тридцатью тысячами единиц ядерного оружия представляет невероятную опасность для американцев, и они призовут нас к ответу, если мы не отреагируем». Целью визита Бейкера в декабре 1991-го было выяснить, кто после роспуска СССР сохранит власть и будет принимать решение о ядерных пусках и как может быть передан этот судьбоносный приказ. Прибыв в Москву, он сразу перешёл к делу. Но даст ли Ельцин ответы на эти вопросы?

Примечательно, что президент России всё ему рассказал. Открытость Ельцина была частью гамбита с целью заручиться поддержкой Соединённых Штатов в борьбе с Горбачёвым и добиться финансовой помощи. Но это было и сигналом, что он хочет перезапустить отношения Москвы с Западом на основе открытости и доверия. Ельцин и Бейкер вскоре начали работать в тандеме, чтобы после распада СССР возникло только одно ядерное государство — Россия.

Это сотрудничество пережило проигрыш Буша на выборах в 1992 году. Ельцин продолжил взаимодействовать с президентом Биллом Клинтоном, министрами обороны США Лесом Аспеном, Уильямом Перри и Стробом Тэлботом, главным советником Клинтона по России, над тем, чтобы советское ядерное оружие в Белоруссии, Казахстане и прежде всего на Украине было уничтожено или перевезено в Россию. На саммите в 1997 г. Ельцин даже спросил Клинтона, могут ли они перестать постоянно держать руку на ядерной кнопке: «Что, если мы перестанем всё время держать палец на кнопке?» «Если мы всё сделаем правильно в ближайшие четыре года, возможно, нам не придётся больше думать об этой проблеме», — ответил Клинтон.

Однако к концу 1990-х гг. доверие исчезло. Владимир Путин, которого Ельцин выбрал своим преемником, особо не распространялся о своих намерениях в беседах с Клинтоном и Тэлботом в 1999 году. Вместо того чтобы поделиться протоколами ядерных пусков, Путин мастерски доказал необходимость более жёсткой политики Кремля, описав печальные последствия уменьшения российского влияния: в бывших советских регионах, сказал он, террористы играют в футбол отрубленными головами заложников.

Как позже отмечал Путин, «запустив “парад суверенитетов” (термин, обозначающий стремление советских республик к независимости в 1990‒1991 гг.), Россия сама способствовала развалу СССР», что открыло возможности для ужасающего беззакония. По его мнению, Москва должна была окопаться внутри Союза и за рубежом, вместо того чтобы отходить в сторону, пока страны бывшего советского блока в поисках выгоды переходили на сторону Запада. «Мы бы избежали многих проблем, если бы так поспешно не ушли из Восточной Европы», — говорил он.

Став президентом, Путин начал сворачивать с пути демократизации ельцинской эпохи и сотрудничества с Вашингтоном. Хотя и случались эпизоды в духе начала 1990-х гг. — выражение сочувствия и поддержки после терактов 11 сентября 2001 г., ядерное соглашение 2010 г. — общий тренд стал негативным. Отношения достигли рекордно низкого уровня во время конфликтов России с Грузией в 2008-м и с Украиной в 2014 году. С 2016 г. они ухудшились ещё больше из-за российских кибератак на американский бизнес, политические институты и выборы.

Почему отношения Москвы и Вашингтона настолько испортились? Ход истории редко обусловлен какой-то одной причиной, нынешний упадок отношений — кумулятивный продукт американской и российской политики за определённый период времени.

Но нельзя игнорировать тот факт, что конкретная политика США оказалась дополнительным бременем для молодой российской демократии, когда она особенно нуждалась в друзьях, — речь идёт о том, как Вашингтон расширял НАТО.

Само по себе расширение было оправданной реакцией на геополитическую ситуацию 1990-х годов. Североатлантический блок к тому времени уже расширялся несколько раз. Учитывая, что страны бывшего советского блока активно стремились в альянс, решение пустить их нельзя считать беспрецедентным или необоснованным.

Неразумно было расширять альянс, не учитывая геополитические реалии. Чем ближе инфраструктура НАТО — базы, войска и, главное, ядерное оружие — пододвигалась к Москве, тем больший политический урон наносился сотрудничеству с Россией. Некоторые американские политики понимали проблему и предлагали поэтапное расширение, чтобы минимизировать ущерб. Многообещающая альтернативная модель позволила бы избежать новых разграничительных линий в Европе, но в Вашингтоне её не поддержали.

Победу праздновали сторонники универсального подхода. Ошибка Вашингтона заключалась не в расширении НАТО, а в том, как это было сделано — в результате недовольство Москвы максимально обострилось и спровоцировало ответную реакцию. В 2014 г. Владимир Путин обосновывал захват Крыма тем, что это был необходимый ответ на «размещение инфраструктуры НАТО у наших границ».

Холодные войны обычно длятся долго, поэтому оттепели особенно ценны. Ни одна из сторон не использовала оттепель 1990-х гг. по максимуму. Сегодня, когда США и Россия конфликтуют из-за санкций, кибератак и других вопросов, мы понимаем, что выбор, сделанный 30 лет назад, имеет долгосрочные последствия. Страны по-прежнему обладают более чем 90% ядерных боеголовок в мире и способны уничтожить практически всё живое на планете. При этом они разрушили почти все двусторонние соглашения по контролю над вооружениями и не хотят заменить их новыми.