Возвращение-26

Глава двадцать шестая. Последствия-2

Несмотря на открытие, что они оба братья, сближение Вади и Ашнира пошло не слишком гладко. Сначала Вади вроде обрадовался тому, что у него появился младший братишка... Но всё чаще мальчишка-оборотень смотрел на младшего со странным выражением. Будто не мог чему-то поверить.

Настоящее имя мальчика-оборотня, как сказал Тапани, — Гери, но все привыкли его называть именно Ашниром — так, с каким именем узнали. Да и привыкли к нему...

Ашнир несколько раз в день прибегал к старшему брату — то один, то с подружкой — с Шамси. Он оказался очень эмоциональным — и часто бросался обнимать Вади, ожидая от него того же.

Когда Вади смог нормально передвигаться, он, естественно, начал столоваться уже не в "палатах" Бернара, а в Тёплой Норе. И часто столовая наблюдала, как младший, войдя в столовую, лихорадочно, чуть ли не испуганными глазами ищет старшего, находит, вспыхивает радостью и бежит к нему, чтобы коротко обнять, а потом бегом вернуться к столу Вильмы, за которым сидел с остальными ясельниками. И только присутствующие в столовой ребята видели, как Вади провожает младшего странным, несколько недоумевающим взглядом. Да и обнять себя только даёт, не отвечая даже движением...

Однажды встревоженная Селена отвела Вади в гостевой кабинет и устроила небольшой допрос:

— Вади, что происходит? Почему ты так странно относишься к Ашниру? Ты не веришь, что он твой брат?

Сидели они через стол — не в креслах, на табуретах. Вади сложил на столе руки и, опустив глаза, упрямо пробормотал:

— Я не... чувствую его. Как своего. Он такой же... как Торсти.

— Хочешь сказать — как чужой? — уточнила Селена.

— Нет, не чужой. — Вади честно задумался, стараясь описать свой впечатление, но покачал головой. — Селена, не ругайся... — Он сморщился. — Я не знаю, как сказать.

Но Селена поняла. Вечером, после ужина, забралась к братьям в мансарду и, сидя на кровати Мики, вздохнула:

— Между братьями стоит одичание Вади. Что делать? Вади старается проникнуться к Ашниру родственными чувствами, но не может принять его. Насколько понимаю, сны братьев не помогут.

— Почему ты думаешь, что сны не помогут?

— Одичание начисто стёрло память Вади о прошлом.

Мирт первым высказал:

— А может, не стоит торопить события? Вади привыкнет к мысли, что Ашнир — его братишка. Привыкнет, что он всегда рядом.

— Проблема не в привыкании, — возразила Селена, обнимая Мику, который привалился к ней. — Проблема гораздо хуже, чем выглядит всё на первый взгляд. Вади не привык, что кто-то хочет быть ближе к нему, чем обычно. Ирма не в счёт. Она сама поставила себя с ним так, что он воспринимает её, почти как сестру. Но сестру... — она прикинула: — Как старшую. А с Ашниром... Я постоянно страшусь, что однажды Вади оттолкнёт мальчика, потому что Ашнир его раздражает.

— Раздражает?! — поразился Хельми.

— Именно, — кивнула она. — Вы присмотритесь внимательнее к нему, когда они в столовой. Он же с трудом выдерживает, что братишка его обнимает!

Братья растерянно переглянулись. Они-то, как и почти все в Тёплой Норе, решили, что история Вади и Ашнира счастливо закончена. И вдруг...

— Хорошо... — задумчиво сказал Коннор. — Сначала всё-таки попробуем сны... Вдруг повезёт — и в снах Вади найдём его прошлое? А потом будем искать, как убрать барьер одичания...

— Начнём с-с кроватной пентаграммы? — задумался юный дракон.

— Думаю — да.

— Но с Вади надо всё-таки поговорить, — с беспокойством предложил Колин.

— О чём? — хмуро спросил Мирт.

— Чтобы он собрался с силами и не обидел волчонка. Надо сказать ему, чтобы... пусть Ашнир будет ему не как брат, а просто младший, который хочет дружить с ним. Он же дружит с Тармо и Виллом, хоть они немного младше, чем он.

Селена послушала братьев и кивнула:

— Сны и барьер — на вас. А вот поговорить с Вади ещё раз...

Она улыбнулась и вышла из мансарды.

Сначала она решила сходить к Ирме и поговорить с ней. Может, сообразительная волчишка придумает что-то, чтобы исправить эту ситуацию? Но в тамбуре, взявшись за дверную ручку, сама себе покачала головой. Нельзя. В последнее время волчишке и так нелегко приходится — столько проблем разруливать! Нет, с налёту решать такие дела нельзя. А что делать? Она задумчиво взглянула на дверь в гостевой кабинет. Посидеть, подумать? Взялась уже за другую дверную ручку, открыла дверь и усмехнулась: вот кто поможет! В кабинете сидели, негромко переговариваясь, Колр, Трисмегист, Ривер, Джарри и Бернар... Она переступила порог, поздоровавшись со всеми, и прочно уселась среди мужчин в кресле.

...А в это время Ирма сидела на своей кровати и внимательно слушала Шамси.

Вади не было. Поскольку он пока учился опять в своей, деревенской школе, банда Ирмы только помогала ему со здешними домашними заданиями и потом добавляла те, что задали в пригородной школе. Так что мальчишка-оборотень должен появиться ближе ко времени сна.

А вбежавшая к волчишке Шамси сразу сказала, что мальчики-малыши придумали какую-то свою игру, так что Ашнира пока тоже можно не ждать.

Слушая маленькую волчишку, Ирма наливалась тёмной грозой.

Это Вади думал, что он умеет прятать свои чувства ото всех, и не подозревал, что все-то как раз видят их очень даже отчётливо. Шамси, например, крепко подружившаяся с Ашниром и переживавшая за него, тоже боялась, что однажды Вади, как минимум, прикрикнет на младшего брата, чтобы тот не приставал.

— И он как зыркнет на него! Хорошо, что Ашнир в это время отвернулся и к нам побежал! А у меня аж ручки ослабели, чуть ложку не выронила — такой взгляд был у Вади! — ахала Шамси и ёжилась, плечами передёргивала, объясняя, какой именно взгляд был у мальчишки-оборотня. — Наши все знают, но молчат — Ашнира так жалко, Ирма! Он ведь сначала появился — такой был! Ой, какой! На всё огрызался! А потом успокоился, как про брата узнал, а тут — Вади! Злой-презлой!

Волчишки ещё немного посидели вместе на кровати — уже молча, переживая каждая своё впечатление. А потом Шамси соскользнула с высокой, взрослой кровати и встала. Вздохнула.

— Ну, я побежала! Выздоравливай, Ирма! Без тебя ску-учно!

Дверь за Шамси закрылась спокойно.

Зато никакого покоя не осталось в душе Ирмы. Она тоже съехала с кровати, уже не по надобности, а по привычке держа ладошку на боку. Боль уже не дёргала, так что волчишка медленно опустила руку и посмотрела на кровать Вади.

Первой в коридор — в открытую дверь — полетела учебная котомка Вади. Поскольку была не закрыта, то вещи из неё разлетелись во все стороны. Далее последовала куртка мальчишки-оборотня: учебка-то располагалась на первом этаже, тут же, и верхней одежды Вади для пробежек между зданиями не нужно было. Затем туда же были вышвырнуты его уличные боты. А затем... С трудом, но благодаря злости, Ирма принялась грохотать его кроватью, выдвигая её из "палаты" в коридор.

Когда на жуткий скрежет, грохот и вой Ирмы — то ли злобный, то ли болезненный (сама не поняла!), прибежали все члены её банды, она дёргала застрявшую задними ножками кровать, поскольку обессилела, чтобы приподнять её заднюю часть.

— Что ты делаешь?! — поразился Гарден, тем не менее бросаясь ей на помощь. Ведь уже не имело смысла, с какой целью волчишка тащила громоздкую мебель! Главное — не дать ей мучиться, вытаскивая такую тяжесть!

Зато Ирма, обнаружив в коридоре всю компанию, с болезненным воплем нагнулась, чтобы поднять котомку Вади и изо всех сил, размахнувшись ею, врезать ему по голове.

Отклониться успел. Даже успел перехватить котомку.

— Что случилось, Ирма?!

— Уходи-и!! — истошно завизжала волчишка, чуть не срываясь на сипение, но упорно держась за ручки котомки и выдирая их из рук Вади. — Уходи-и! Видеть тебя не могу-у!! Я! Тут! Радовалась!! А ты мне-е!! Устроил!! Всю радость мне уби-ил!! Отдавай сумку-у!! Убью его-о!!

Бериллу пришлось втиснуться между ними, чтобы скрутить бешено вырывающуюся Ирму, мокрую от слёз и уже сопливую от рёва. А потом, растерянный было, Гарден пришёл в себя и поступил так, как видел — поступал старший брат: погладил волчишку по голове, успокаивая.

Вскоре она снова сидела на кровати, а компания стояла перед ней, ошеломлённая, не понимающая, с чего начать расспрашивать.

Гарден вновь осторожно спросил:

— Ирма, что случилось?

— Пу-усть э-этот уйдёт! — заикаясь, рявкнула волчишка, ткнув пальцем в Вади.

— Иди отсюда! — велел Тармо, обернувшись к обалдевшему мальчишке-оборотню.

— Иди-иди... — прошептал Вилл, отвернувшись от Ирмы. — Потом расскажем.

— И дверь за собой пусть закроет!

Увы. Дверь не закрыть из-за застрявшей кровати. Мальчишкам пришлось вернуть её в "палату", несмотря на разгневанное шипение Ирмы. Затихла она, лишь когда дверь была плотно закрыта.

Четверо уселись перед волчишкой в рядок и вновь велели:

— Ну? Чего ты?

— Ашни-ир... — провыла Ирма, закрывая ладонями лицо.

Четверо переглянулись. О проблеме Вади и Ашнира знали, как и все в Тёплой Норе. Только помалкивали. Но такого взрыва тоже не ожидали. Впрочем, и волчишка не закончила отвечать на их вопрос.

— Я думала — у меня теперь целая семья-а!! У меня теперь — младший братишка е-есть!! Мне так нравится Ашни-ир!! А Вади-и... Всё разрушил!!

Она внезапно замолчала, глядя на закрытую дверь. С заиканием втянула воздух, подышала немного, успокаиваясь. Отдышалась и уже хмуро сказала:

— Видеть его не хочу. Берилл, скажи мне, что я дурочка... Намечтала себе, навыдумывала. Селена всегда говорила, что я эта... как её... релистка. Почему мне так хотелось младшего братишку? Глупости, да? Быстрее бы выздороветь...

— Зачем — быстрее? — осторожно спросил Тармо.

— Пойду к Колру, чтобы он меня на спортивном поле гонял, как Коннор Кадма. Чтобы уставала и не мечтала больше. Буду релисткой!.. Размечталась... — уже шёпотом добавила она. — А релистки не мечтают... Всё. Никаких семейных. Никаких младших братишек. Буду учиться в школе — и больше никуда.

— Как это никуда? — удивился Вилл. — А пейнтбол? А скейты?

Волчишка помолчала и легонько пожала плечами. Шмыгнула носом.

— Это тоже мечты. Пейнтбол — мечты выиграть. Скейты — ездить быстрее всех. И зачем всё это? Значит... мечты. Глупости.

Четверо мальчишек переглянулись. Такого вывода никто из них не ожидал.

— Так, значит... — задумчиво сказал Берилл и расправил плечи. — Да-а... Жаль, что Вади уже побитый. Но сказать ему — я скажу.

— Мы скажем, — сурово уточнил Тармо. — Ты ведь, Ирма, серьёзно, да? Насчёт — никаких семейных?

— Серьёзно, — насупилась волчишка.

И мальчишки вышли из комнаты Ирмы, чтобы вразумить Вади насчёт его брата, а волчишка выключила свет и уткнулась носом в подушку — тихонько поплакать о своих мечтах... В школьную библиотеку, где четверо мальчишек орали на ошалевшего Вади, Селена и братство подоспели вовремя. Мальчиков сумели помирить, после чего по-настоящему испуганного мальчишку-оборотня братья увели в мансарду, а Селена поспешила к Ирме, которой сегодня довелось слишком много поплакать.

Ирма оказалась права. Как Колин, когда-то чуть ли не одичавший, сумел преодолеть свой барьер одичания, так и Вади в кроватной пентаграмме сумел поймать ниточку, ведущую к прошлому. Наутро проснувшись, мальчишка-оборотень, робея, сказал, что видел нечто такое, о чём не помнил ранее. Коннору и Хельми хватило этого кусочка сна, чтобы расширить его до воспоминаний о том прошлом, которое даже малыш Вади должен бы помнить. И он вспомнил. Возможно, барьер ещё оставался. Но в нём оказалось столько дыр, что каждую можно было расширить... Во всяком случае на следующий день мальчишка-оборотень не отстранился от Ашнира, но даже встал ему навстречу и стиснул братишку в объятиях сам...

С семейной он тоже помирился. Сближение с братишкой для Вади было не слишком быстрым, но с каждым шагом к нему он больше чувствовал, что начинает ждать, когда малыш прибежит к нему. А то и сам искал Ашнира, если долго его не видел.

...Серый Лабиринт изумил всех, кто знал о переменах в нём. Наблюдатели ездили к границам Лабиринта каждый день и заметили: первые три дня патрули, подвластные новому клану-руководителю, дежурили в этом районе как обычно это делали при Абакаре. Но уже на четвёртый день обнаружили: патрули уже не соблюдали жёсткое расписание и появлялись на местах с опозданием. На пятый день — они поредели в своём составе. На шестой — поредели уже и сами патрули, которых становилось всё меньше.

Стало ясно, что через некоторое время Серый Лабиринт станет обычным городским микрорайоном — не слишком богатым, но влияние на него кланов будет попустительским...

...Мика сумел увлечь преподавателя по химии своим фотиком, и они вдвоём добились нужной смеси для проявления фотографий, а также, досконально изучив старую плёнку, они же умудрились создать аппарат, который эту плёнку производит. Венцом их работы стал новый фотоаппарат — для преподавателя. Третий они презентовали фотографу журналиста Каркси. Затем Мике стало неинтересно: ему хотелось только фотографировать, так что преподаватель, с разрешения Селены, запатентовал создание маленького фотика и чуть не ушёл из школы. Не ушёл только потому, что Мика снисходительно улыбнулся ему на его слова об уходе, словно намекая, что есть кое-то полюбопытнее фотика. В общем, преподаватель тоже оказался азартным.

...Утро в квартире началось привычно: Андрей собирался на работу, одновременно поторапливая сыновей. Сегодня по кухне дежурил Роман. Именно поэтому он встал чуть раньше остальных, чтобы быстро и сноровисто приготовить завтрак. Впрочем, не только это его заставило вставать раньше. Ему надо было ещё заглянуть в свои книги, которые он упросил купить отца. Травознание увлекло его неожиданно, так что он не то чтобы усердно, но достаточно увлечённо изучал травы и их свойства.

Как и Антон заинтересованно разбирал и собирал все те агрегаты, которые вместе с Микой принёс из гаража и к которым серьёзно приценивался, чтобы создать из них что-то своё. Ну, или хотя бы научиться чинить их. Хранил Антон разобранные агрегаты на балконе — целую кучу металлолома, как насмешливо обзывал все эти детали отец

Не всё всегда получалось таким идеальным, как хотелось.

Но вот что странно: когда хотелось привычно полениться, почему-то в своих снах мальчики видели летающего дракона, а потом — себя в его лапах. И дракон взлетал на такую высоту, что не только захватывало дух, но и не хотелось терять этой высоты...

Во всех смыслах.

...Однажды утром в мансарде, одеваясь бежать в столовую, а потом к машинам, чтобы не опоздать в школу, Хельми вдруг замер и хитро улыбнулся.

— Ты что-то вспомнил? — поинтересовался Коннор. — Или что-то придумал?

— Помниш-шь, ты с-сказал, что мес-сто, где Вальгард ос-ставил с-свой магичес-ский с-след, может быть мес-стом входа?

Братья оглянулись на предвкушающие интонации юного дракона.

— Помню, — улыбнулся Коннор. — Хочешь опробовать?

Хельми спокойно оглядел братьев.