Ситуация Руматы

Ситуация Руматы.

Сыграл сильную личность, таковой не являясь.

Сравните, одна и та же ситуация:

1. В стороне от остальных развлекались картами особа королевской крови и секретарь соанского посольства. Особа передергивала, секретарь терпеливо улыбался. В гостиной это был единственный человек, занятый делом: он собирал материал для очередного посольского донесения.

— Вы ослепительны, — пробормотал Румата, глубоко кланяясь и лязгая мечами. — Позвольте мне быть у ваших ног... Подобно псу борзому лечь у ног красавицы нагой и равнодушной...

Дона Окана прикрылась веером и лукаво прищурилась.

— Вы очень смелы, благородный дон, — проговорила она. — Мы, бедные провинциалки, неспособны устоять против такого натиска... — У нее был низкий, с хрипотцой голос. — Увы, мне остается только открыть ворота крепости и впустить победителя...

Румата, скрипнув зубами от стыда и злости, поклонился еще глубже. Дона Окана опустила веер и крикнула:

(А. Б. Стругацкие, "Трудно Быть Богом")

2. Именно так это и случилось однажды с Тангорном, заглянувшим "на огонек" в ее салон: ему необходимо было завязать контакт с регулярно появлявшимся там секретарем кхандского посольства. Когда гости стали расходиться, красотка остановилась перед забавным северным варваром и с возмущением, которое никак не вязалось с ее искрящимися от смеха глазами, произнесла: "Говорят, барон, вы давеча утверждали, будто бы у меня крашенные волосы, — (тот открыл было рот, дабы опровергнуть сей чудовищный поклеп, да вовремя сообразил — от него ждут вовсе не этого). — Так вот — я натуральная блондинка. Хотите убедиться?" "Что, прямо сейчас?" "Ну а когда же! — И, взяв его под руку, решительно двинулась из гостиной во внутренние покои, промурлыкав на ходу: — Поглядим, так ли ты хорош в постели, как в танце..."

(К. Еськов "Последний Кольценосец")

Ну вот, представьте на секунду себя в шкуре Оканы. Вы — первая красавица королевства. Ваш взгляд стоит состояния. Вас охмуряют. Читают стихи. Надевают романтичное белое перо. Вы откровенно подставляетесь под вышку.

И тут обнаруживается, что за всем этим охмурением — ложь, стыд и отвращение.

Ваши ощущения?

Ну да, конечно, эпохи написания разные, и в Детгизе не поняли бы, если б Румата завалил Окану прямо на ируканских коврах. Но если бы сцена резала глаз авторам, редактору или читателям — её вполне можно было убрать. Или вообще не писать. Не описывается же, как Румата например отправлял естественные надобности.

Разница в том, что барон Тангорн — НА САМОМ ДЕЛЕ сильный человек.

А Антон — унылый чиновник, ИГРАЮЩИЙ крутого. И тот разговор — не Антона ли самого стоило бы спросить: "Неужели тебе никогда не хочется подраться? Все разговоры, разговоры".

Ответ был бы тем же: "Нет. Мне никогда не хочется драться".

В чём и беда.

А как мальчик должен вырасти в мужчину, если у него никогда не было отца?

Да, теория воспитания, хорошие учителя...которые учат, как вести себя хорошо и правильно, выявляют и корректируют антисоциальных...только ведь мужчина должен иногда поступать плохо и неправильно. И антисоциально.

Взрывать патроны, мучать кошек, драться, рубить мебель, показывать прислуге, кто дома главный...и вообще получать отвратительный пример. Как может мужчина вырасти мужчиной без этого?

Всё это НУЖНО. Вспомните, сколько многие из нас живности в детстве замучили. А потом приелось как-то. Само. Сами ведь поняли.

Цитата в тему:

"Если бы нолдор, когда они забавлялись с мечами, пришло в сердце искушение ударить противника по-настоящему, в кровь — они устрашились бы этого искушения и стали иначе относиться к своей забаве. Они испытали бы это искушение раз, другой, и третий — и научились бы ему противостоять. Но они испытали его лишь единожды — и сломались... Искушение — не грех, это испытание. Чтобы не поддаться искушению, нужно вовремя отдать себе в нем отчет".

(О.Чигиринская "По Ту Сторону Рассвета")

A ведь это про Антона, дословно. Вплоть до мечей.

И ведь не помогает. Будут выяснять отношения. Но подлее, втихую: "Останутся синяки".

Да, кстати, что сделали с антисоциальным Абалкиным:

"В последний его год, когда она вернулась с каникул, ничего уже не было. Что-то случилось. Наверное, они уже взяли его в свои руки. Или узнали обо всем и, конечно же, ужаснулись, идиоты. Проклятые разумные кретины. Он посмотрел сквозь нее и отвернулся".

И ещё цитата. Это воспоминания советского разведчика:

"И, конечно, Штирлиц, сразу должен был вызвать подозрение: либо импотент, либо, как теперь говорят, "голубой", либо еще что-то.

Нас учили вести совершенно нормальный образ жизни. Главное — быть обыкновенным живым человеком, которого изображаешь, хоть "голубым", но обыкновенным в своем кругу.

Общение с женщиной — это очень существенный момент, который говорит о естественности и правдивости жизни. То, что в советской литературе скрывается абсолютно".

С "Трудно Быть Богом" случилось то же, что с Джексоновским "Властелином Колец" — произведение легло на прокрустову кушетку...даже не морали — секс в Союзе очень даже был. А имперской политкорректности.

А может даже и не политкорректности.

Румата — слаб.

Сталкер из фильма — слаб.

Саул силён, но бессилен.

Сикорски силён — но ошибается.

Герои "Далёкой Радуги" — бессильны.

Камерер — силён, но бессилен.

Глумов силён — но ломается.

Малянов — слаб и бессилен.

Ёсицуне..тоже силён, но бессилен.

И это ключ к творчеству Стругацких:

И если кто-нибудь даже

А разве только Стругацкие? Тарковский. Высоцкий. Башлачёв.

А что общего? Пили по-чёрному.

Вот и вопрос, что тут первично: пили от бессилия, бессилие от алкологолизма или то и другое от третьей причины.

И разве только они?

То есть вся послевоенная советская литература вбивала этот комплекс заученной беспомощности.

"Ты слаб, ничего у тебя не выйдет. Ты силён, но тебе это не поможет, всё равно у тебя ничего не выйдет".

А раз не выйдет — то и делать ничего не надо. И отвечать ни за что не надо. Универсальное оправдание всего. Этот мазохизм, "я — тля" — он очень привлекателен. Как наркотик.

И так вбивалось поколение за поколением. Полвека уже.

Поэтому многие женщины и не любили советских книг — может они бы и не вывели всю эту цепочку, но на интуитивном уровне чувствовали, что книжки эти — как радиация — портят потомство.

А вот почему Мир Полдня оказался миром слабых? Да потому что это — мир-убежище. А миры-убежища создают по определению — слабые.

Сильным нет нужды убегать в виртуальный мир, они живут здесь и сейчас. Меняя наш мир так, как считают нужным. И пишут потом мемуары, за которые этот самый мир даёт им Нобелевку. А не жалкие гонорары.

В защиту Руматы. Соображение первое: земная медицина умела лечить многие арканарские болячки, типа чёрного мора. Но занимался ли кто арканарской венерологией? Какую заразу можно было подцепить с доны Оканы, с учётом её промискуитета? Ладно если бактериальную, а если вирусную? И ладно Румата, а Кира чем виновата, чтобы её экзотической заразой наделять?

Хорошо Тангорну было, он про микробов не знал.

Антон человек неплохой, очень порядочный...просто совершенно не на своём месте. Совершенно не тот склад, который подходит для такой работы. Даже менее подходящий, чем тот же Абалкин. Вспомните, как это было в предыдущий раз: мягкий человек, тоже очень порядочный, не желавший никому зла, хороший семьянин, верный союзник...в 29 лет, как и Румата, оказавшийся на самой вершине феодального общества...ну и чем это кончилось? Гуманитарной катастрофой и Ипатьевским домом.

А с другой стороны после тех же Карла Розенблюма и Стефана Орловского с их радикальными методами наведения всеобщего счастья, и требовался человек порядочный. Помните:

"Я указывал, что он — человек высокоморальный. [...] Мне не хотелось иметь дела с аморальным киллером, палящим без разбора и штабелями укладывающим некстати подвернувшихся прохожих".

(П.Александер, "Смерть зверя с тонкой кожей")

Ещё одно соображение. Помните эпизод:

"От феи остро несло смешанным ароматом немытого тела и эсторских духов [...] Святой Мика, почему они здесь во дворце никогда не моются? ".

Ну да, конечно,

Средневековье и всё такое...но только ли это имели в виду Стругацкие? Уж очень ярко..так пишут, когда сталкивались по жизни. Так вот, кажется мне, что имели в виду авторы секс советский. Секса в обществе официально как бы и не было, в результате всё, с ним связанное, казалось грязным. Ну и отсутствие какой-либо регламентации.

Эпиляция, душ перед койкой...буржуйские штучки... "Водой грехов не смоешь. Что я, благородный, что ли, мыться?".

"Когда он вошел, она вскинулась, но он не дал ей подняться, подбежал, обнял и сунул нос в пышные душистые ее волосы, бормоча: "Как кстати, Кира!.. Как кстати!..""

Душистые — потому что немытые. Помните, у Высоцкого: "Любимый запах — раскалённых солнцем волос". А самая фишка, что и Кира, и Окана должны пахнуть одинаково...а всё остальное — от восприятия.

"Ничего в ней особенного не было. Девчонка как девчонка, восемнадцать лет, курносенькая [...] Но любить она умела, как любят сейчас на Земле, — спокойно и без оглядки" — а вот тут первая фраза...между строк читается "Она конечно замухрышка, но я сделал ей одолжение". Вот...нельзя презирать того, кого любишь. Иначе это не любовь, а так...симулякр-спермоприёмник.

А ещё выбор Киры много говорит о Румате.

"И замуж ее медлили брать, потому что была рыжая, а рыжих в Арканаре не жаловали. По той же причине была она на удивление тиха и застенчива".

Выбирался заведомо второй сорт...девочка с дефектом...это ведь признак омеги...чисто подсознательно привыкшего, что лучшие женщины достаются другим. И заведомо берущего такую женщину, которая не привлечёт внимания альфа-самца.

Заметьте, когда лучшая (по меркам данного общества) женщина обращает на него внимание — начинается самая настоящая паника.

И тут стоит посмотреть на Антона в детстве:

"— Знаешь, Анечка... — начал Пашка.

— Я тебе не Анечка, — резко сказала Анка. Она терпеть не могла, когда ее называли не Анка, а как-нибудь еще.

Антон это хорошо запомнил".

Помните дона Корлеоне?

"Так ведь ты вел себя как слюнтяй. Одной жене выплатил больше, чем ей присудили. Другой боялся попортить личико, потому что она снимается в кино. Ты подчинялся в своих поступках женщинам, ? а женщины, они на этом свете только помеха делу, хотя на том, разумеется, попадут в святые, а мы, мужчины, будем гореть в адском пламени".

(М. Пьюзо,"Крестный отец")

Вот этих слов Антону никто в детстве н е сказал. И не мог сказать — потому как такого Учителя или Наставника дисквалифицировали бы немедленно. А ведь надо. Потому что это неудобная, неполиткорректная — но правда.

"Отец помощник писца в суде, брат — сержант у штурмовиков". И где благородный дон мог с ней познакомиться? Это ж два непересекающихся мира.

Но на шею она уже сесть пробует. Обратите внимание на три диалога:

"1.

— Почему ты плакала?

— Барон Пампа — отличный товарищ.

— Я хочу с ним познакомиться... Или ты стесняешься меня?

Румата ведёт себя так, как благородный дон не может себя вести в принципе. Чтобы простолюдинка смела не ответить на прямой вопрос дона, а ещё и свои вопросы задавала? И Кира чувствует слабину. И наглеет. Раз за разом — замаскированная словесная атака — скорее обозначенная намёком — и раз за разом благородный дон тушуется и уступает.

Опять же цитата в тему. На сей раз из Мирера:

"Ничего не выйдет. С низшими нельзя обращаться как с равными. [...] Мы не ТАМ. Мы здесь. ТАМ считается, что все люди рождены равными. А здесь — нет. Он сам полагает себя низшим, этот охранник. [...] Поставим мысленный опыт. Что подумала бы ты — монтажница высшего класса, если бы Первый повел себя чересчур вежливо? Отвечай быстро!

— Что это работа чхагов, подсадивших в Первого существо низшей касты. Каковое, в силу своего ничтожества, заискивает перед тобою, существом высшего ранга!".

Следующий диалог:

"— Подожди... Румата... Сними обруч... Ты говорил — это грешно...

— Это глаз бога, — сказал он. — Пусть закроется... — Он поднял ее на руки. — Это очень грешно, но когда я с тобой, мне не нужен бог".

Во-первых, простолюдинка называет благородного дона "прямо по имени, без присовокупления титулов и званий".

Во-вторых, требует уже очень серьёзного — "снять глаз бога". По её шкале — погубить душу. Дон послушно снимает и прикрывает книжкой. Он-то знает, ничего страшного. А на самом деле? На самом деле Румату посылали в Арканар вовсе не водку пьянствовать и безобразия нарушать. А собирать информацию. И сам он только придаток к этой камере. Кстати, не нарушал бы он инструкций, не вырубал бы камеру — на патрульном дирижабле поняли бы, что дело плохо, намного раньше. Глядишь, и Киру бы откачали.

Третье наблюдение: К чему относится "Ты говорил — это грешно"? К снятому обручу или любовнице-несовершеннолетке? Потому как знакомы они не первый день и не первый год.

Теперь про запой Руматы. Представьте себе человека, который играл-играл в виртуальную стрелялку...и вдруг обнаружил, что из-за него умер реальный человек. Красивая молодая женщина. Которая всего за пару часов до того обнимала тебя и говорила "Я так ждала тебя". Причём, умерла страшно. И напрасно. И с этим теперь жить до конца жизни. В общем, не хотел грязи — извалялся в крови.

А наутро после запоя мысли появляются уже другие: "Вчера я убил дону Окану. Я знал, что убиваю, еще когда шел к ней с пером за ухом. И я жалею только, что убил без пользы. Так что меня уже почти научили". Типа, опыт рационализирован... и вывод — что ты перешёл черту.

Теперь понимаете, чего испугалась Кира? "Румата поднялся наверх, постучавшись, вошел в кабинет. Кира сидела в кресле, как и вчера. Она подняла глаза и со страхом и тревогой взглянула ему в лицо". Не просто пьяного мужика. А того, что она в Румате ошиблась. И что он сейчас начнёт восстанавливать семейный порядок методами графа де ла Фер. Но Румата ведёт себя, как нашаливший мальчик... Такого можно и пожалеть: "Бедный мой, — сказала Кира. — Погоди, я сейчас рассолу принесу".