Часть 2. Друг

ЧАСТЬ 2.

ДРУГ.

Поэт, трубадур, менестрель и романтик,

Тебя ждёт ответственный путь.

Вся прошлая жизнь - лишь раскрашенный фантик,

Отбрось её, выкинь, забудь,

Постой на прощанье лишь миг у порога -

И трогайся смело вперёд...

Дорога,

Дорога,

Дорога,

Дорога

Тебя с нетерпением ждёт.

Борис "Сказочник" Лавров. Дорога.

1.

Пройти два десятка миль Джордж рассчитывал за сутки — но это было бы верно для Земли, даже для земных джунглей. Ещё шагая через рисовые чеки по тропинке на дамбе, он понял, что через джунгли придётся идти минимум двое суток, а значит — ночевать там.

Ночёвки Джордж не боялся. В небольшом магазинчике он купил несколько банок саморазогревающихся консервов и тесак "гладиус". Но здешние джунгли поразили его, знакомого с разнообразными земными лесами...

...Душные, влажные, резко пахнущие испарениями, поднимающимися от луж гниющей воды и от жирной чёрной грязи, никогда не высыхавшей в вечном полумраке леса. В этой грязи ползали большие белёсые жуки. Травы не было совсем, но каждый относительно сухой участок, каждый камешек обволакивали оранжевые и бледно-зелёные длинноволосые мхи. Невысокий безлистный кустарник с зелёными гибкими ветвями захлёстывал ноги, словно брошенными верёвками. Деревья примерно футов в десять-пятнадцать высотой, увешанные гроздьями похожих на плоды ярко-зелёных мясистых листьев, были переплетены толстыми, в руку взрослого человека, лианами диких оранжевых, лиловых, голубых оттенков. И надо всем этим возносились колонноподобные гиганты — многоярусные, в серой коре, увитые теми же лианами, а понизу заросшие мхом, с ядовито-красными бутонами, росшими прямо из трещин коры. Джордж то и дело натыкался на плоды самых разных форм и расцветок, но определять их не было времени, да и особенного желания.

Джунгли были полны звуков: треска, шума, шороха, пения каких-то птиц, странных скрипов... Но никого, кроме тех белёсых жуков, да ещё омерзительного вида червей, ползавших у корней больших деревьев, Джордж не видел.

Впрочем, он и не присматривался. Работа для тесака находилась на каждом шагу. Мальчик взмок. Ему начинало казаться, что джунгли превратились в захлопнувшийся капкан, он то и дело прислушивался к своим внутренним ощущениям и даже поглядывал на компас, чтобы убедиться, что он идёт на юг.

К исходу первого часа Джордж почти с ужасом убедился, что прошёл — !!! — меньше мили!

— Чёрт! — мальчик прислонился плечом к дереву, тяжело дыша. Руку, которой он держал тесак, свело, пальцы ныли, на ладони появился волдырь. Джордж его уничтожил, но настроение лучше не стало. Сейчас он мечтал о проходческом комбайне — по таким джунглям он может дать полторы мили в час, милое дело...

— Ну, стоять-то тут бесполезно, — вслух сказал Джордж, оттолкнулся от дерева плечом и добавил: — Нечего так стоять... А джаго всё-таки трусы. В таких лесах можно было бы вечность партизанить! Ну — пошли.

Тело активно возмущалось по поводу необходимости вновь поднимать тесак. Но вернуться он не мог себе позволить, а значит — надо было идти вперёд, а значит — надо было поднимать и опускать руку с тяжёлым клинком и по очереди передвигать ноги.

Всё просто. Простоту таких ситуаций Джордж понял ещё лет в шесть...

...Скорость его продвижения несколько выросла. Чтобы отвлечься, он начал представлять себя одним из офицеров спецназа на задании, потом мысленно засмеялся — он и так на задании, чего тут ещё?! Даже странно...

...и тут ему прямо в лицо бросилась серо-жёлтая молния.

Скорей всего, не будь Джордж дворянином и воспитанником публичной школы, тут ему и пришёл бы конец. Но вторая молния — стальная — сверкнула навстречу серо-жёлтой.

Мокро хрустнуло.

Похожий на маленькую лису зверь с длинной зубастой пастью лежал в грязи. Пузырящаяся лимонная кровь текла в жижу — и на неё уже сползались жуки; длинные сильные задние лапы подёргивались, передние, с мощными серповидными когтями, каменно-неподвижно торчали вперёд. Злая изящная голова была надвое разрублена вкось ударом тесака.

Прыгун, несмотря на невнушительные размеры, считался самым опасным хищником джунглей — он бросался на жертву молниеносно и перерывал ей артерии.

Джордж не знал этого...

...Ночевал он не на земле, а на дереве, выбрав сук попрочней и пошире. И угадал со временем. Темнота в джунгли пришла очень быстро, а с нею — уже иные, ночные звуки, совсем уже непонятные и от того страшноватые.

Тут, на суку, Джордж поел и устроился удобней. Он устал, но улыбался в темноте — пройдено одиннадцать миль по этим чёртовым джунглям. Больше половины пути. Если всё будет нормально и дальше — то ночевать второй раз не придётся. Джордж с улыбкой пошевелил пальцами ног, потом — покрутил ступнями, потом — медленно поднял и опустил ноги. Удобней устроил рядом ботинки и гетры — и мгновенно уснул.

* * *

Разбудили Джорджа первые лучи Фомальгаута.

Мальчик всегда знал, где просыпается. Открывал глаза в полном сознании и сейчас молниеносно сообразил, что спит на дереве.

Гибко поднявшись на ноги, он посмотрел вниз. Там, довольно далеко, была земля... Ему захотелось подняться выше, чтобы посмотреть вокруг, но он решил не тратить времени...

...И снова — джунгли.

2.

К Аре-фьорду Джордж вышел за час до темноты. Вышел у самого устья.

Джунгли расступились, и красные гранитные скалы оборвались в море. Фьорд, извиваясь змеёй, тянулся вглубь континента на пять миль. Наискось от места, где стоял Джордж, в воды фьорда падал водопад. На голых скалах не росло ни единого деревца, ни единого кустика — джунгли словно отступили от берегов, и в угрюмости алых скал, залитых вечерним светом, была странная мрачная красота. Чёрные резкие тени лежали в расщелинах. Последние блики Фомальгаута играли на фиолетовой воде. Джорджу представилось, как из глубины фьорда вымётываются, плавно взмахивая вёслами, драккары викингов...

Внимательный взгляд мальчика скользил по скалам. И вдруг он понял, что высокая прямая скала на противоположной оконечности фьорда — вовсе не скала. На высоту — общую — семисот футов над морем возносилась отвесно стоявшая на краю утёса башня-тур. Она казалась продолжением и порождением скалы.

...Одиннадцать фьордов на территории анклава Глэнн охранялись надёжно. Именно пренебрежение охраной с моря было причиной того, что земной десант захватил Геролезию у джаго почти мгновенно — и земляне это учли. Сами туры служили лишь жилищами и пунктами наблюдения. Под ними в многоярдовой толще камня, скрывались казематы, склады, коммуникации снабжения, арсеналы, глубинные колодцы, лифты, ангары и доки... Вооружение каждого форта составляли три двенадцатидюймовых орудия, две четырёхствольных батареи противокорабельных комплексов, две шестнадцатиствольные универсальные зенитные панели, управляемые минные поля, два трёхствольных тринадцатидюймовых торпедных аппарата, шесть 1,6-дюймовых зенитных автоматов. Шестьдесят человек гарнизона из клановых Yomenry располагали тяжёлым и тремя лёгкими катерами, летающей амфибией, разведывательным самолётом, дюжиной многофункциональных летающих дронов, шестью лёгкими вертолётами и боевыми машинами сопровождения. Гарнизон, менявшийся каждые полгода, мог легко выдержать долгую осаду хорошо вооружённого современного противника — немногим хуже, чем гарнизоны земных зенитных башен, часто строившихся землянами там, где не было подходящих скал. По временам из фьордов вырывались катера и вихрем обрушивались на побережье Криста, сея ужас и смерть... Тамошние туземцы ненавидели и смертельно боялись шотландцев. Если же те, что случалось нечасто, попадали к вонкам Криста в руки, то участь неудачников была жуткой...

...Джордж был уверен, что его заметили. Но нигде не было видно ни малейшего движения и мальчик начал чувствовать себя довольно-таки нелепо на голой скале. Английская сдержанность позволяла выглядеть спокойным, но Джордж знал за собой способность взрываться с треском и грохотом, не признавая авторитетов. Три года назад во время охоты один из гостей Колвиллов, старый гвардейский офицер, неудачно пошутил над мальчиком, видя, что тот едет верхом, старательно огибая препятствия. Джордж промолчал, но тут кто-то крикнул "лиса-лиса!" и мальчик, пустив вслед рыжему зверьку своего фоксхаунда, сам помчался следом, не разбирая дороги, таким галопом, что и взрослый бы запросто сломал шею — но Джордж затравил лису, ухитрившись удержаться в седле. Гвардеец при всех извинился в типично английской манере перед маленьким наездником...

А ещё со времён Безвременья про Колвиллов ходило присловье: "Если Колвилл сказал тебе, что он тебя убьёт — это может означать одно из двух: либо он пошутил... либо он в самом деле тебя убьёт."

Мальчик начал покачиваться на носках. Твёрдые узлы желваков возникли за челюстями. Лицо приняло упрямое выражение. Но он заставил себя успокоиться и решил обойти фьорд, подняться к туру и выяснить напрямую, что к чему и каждый ли день на берегах возникают гости, чтобы на них не обращать внимания? Придётся идти в темноте, но он доберётся ещё до утра.

Джордж уже собрался шагать, как вдруг лёгкий певучий звук — свист — привлёк его внимание.

Пересекая фьорд, к тому месту, где он стоял, быстро двигался армейский гидроскутер — двухместный, с установленным кормовым пулемётом и удобным рулём. Скутером управлял стоящий в рост человек в гидрокостюме и глухом шлеме.

Аппарат замер у самого подножья красной скалы, с которой смотрел Джордж. И — мальчику показалось, что начал карабкаться по скале. Лишь через какое-то время он понял, что в скале вырублена лестница, по которой человек поднимается очень быстро, но безо всякого волшебства.

— Наконец-то... — пробормотал Джордж. Человек прыгнул на скалу. С костюма капало, и голос, слегка искажённый акустикой шлема, прозвучал металлически:

— От рикса Малькольма?

— Да, сэр, — кивнул Джордж. Шотландец почему-то тихо фыркнул и (Джорджу показалось) с трудом удержал настоящий смешок. Потом перебросил из-за спины и протянул Джорджу сложенный в ещё один шлем гидрокостюм.

— Надевай. Наша водичка не для купания, ты в курсе?

— Да, сэр, — Джордж управился быстро, приторочил свой шлем к рюкзаку и снова снарядился. Шотландец, повернувшись, казалось, утратил интерес к мальчику и заскакал вниз по ступеням, которые вообще непонятно как вырубили.

"Если я грохнусь отсюда — то просто умру от ныряния," — размышлял мальчик, шагая по ступенькам, на которые ногу-то нелегко было поставить. Правда, в стене оказались титановые скобы для рук, но Джорджу ещё оставалась четверть пути, а шотландец уже стоял внизу, преспокойно проверял скутер.

Отведя взгляд он воды внизу, Джордж увидел, что противоположная стена фьорда рассечена надписью — буквы были неровными и оплавленными, но производили странное впечатление грубой мощи. Кто-то выплавил их так, что под другими углами надписи просто не было видно... Надпись была сделала огамическим письмом (1.) — оно уже много веков давно нигде не употреблялось; во всяком случае, им не писали в обычной жизни. Джордж его знал — письмо давали в школе на курсе древней письменности...

1. Письмо, использовавшееся пиктами, гэлами и некоторыми кельтскими народами. Состоит из сочетаний линий, чёрточек и точек. По легенде изобретено богом Огмом.

Подумай прежде, чем войдёшь, потому что тебе предстоит столкнуться со смертью.

"Похоже, я заехал куда-то не туда... — подумал мальчик. — Это я понял ещё в Кэр Глэнн, но теперь-то вокруг точно другой мир, где пишут письменами Огма... наверняка вызывают духов и... и... и... не знаю, что ещё, но мне так не по себе, что даже интересно!" Он вспомнил Брэйдпорт, но воспоминания были размытыми, как забытая под дождём палитра. Кэр Глэнн помнился чётче. А этот фьорд вообще претендовал на то, что он единственная реальность Вселенной.

Джордж вздохнул и заторопился вниз, чтобы ощутить запах разогретого металла и пластика и вообще очутиться рядом с человеком... но не удержался — бросил ещё один взгляд на буквы.

...Позднее он часто вспоминал об этом.

И мог поклясться, что на какую-то долю секунды — настолько малую, что обычный человек и не заметил бы ничего — увидел лицо.

Лицо — под буквами.

Узкое лицо остроскулого человека с острым подбородком и острым взглядом больших глаз. Острое такое лицо.

Острое — и смеющееся.

...Джорджу почудилось, что скутер въехал в скалу. На самом деле он скользнул в небольшую трещину. Мягко и бесшумно поднялась вверх толстая решётка, Джордж увидел, как впереди погасла сетка лучей, перекрывавших открывшийся коридор по всем направлениям. Мигнул и зажёгся яркий свет.

На чёрной в электрическом свете воде, почти неподвижной, нарушенной лишь движением скутера, замерли катера. В колоссальной пещере было всё — стапели, шлюзы, причалы и береговые склады, вырезанные прямо в граните. Джордж оценил глобальность постройки — очевидно при выходе катеров выдвигался целый кусок скалы.

Скутер с лёгким шипением выскользнул на отлогий спуск и лёг на бок. Шотландец снял шлем — и оказался юношей лет 18-19, не больше.

— Комбинезон и шлем брось на сиденье, я потом уберу, — буркнул он и ткнул рукой в небольшую дверцу, прятавшуюся за складом. — Лифт там. Нажми верхнюю кнопку, после выхода — направо и по коридору до конца.

Пока он давал ценные указания, Джордж успел переодеться и, подхватив свои вещи, отправился к лифту. Шотландец за его спиной засмеялся...

...Когда лифт вскинул мальчика вверх — оказалось, что за бойницами, в которых не было стёкол, уже наступила ночь. Коридор освещался люминесцентными панелями в потолке — контраст между ними и шероховатым голым гранитом стен был разительным. Океанскую даль прошаривали, ритмично вращаясь где-то наверху, несколько прожекторов. Где-то внизу размеренно ухал прибой.

В коридоре было пусто, но звуки человеческой деятельности слышались из-за раздвижных дверей с правой стороны. Судя по всему, там шла обычная гарнизонная служба.

Дверь в конце коридора оказалась открыта. Ещё издалека Джордж увидел небольшой кабинет — обставленный однако так, что самый придирчивый служака нашёл бы там всё нужное. Человек, сидевший за столом, был почти совсем сед, хотя на вид ему вряд ли можно было бы дать больше сорока. Джорджа он увидел ещё издали и, пока мальчик шёл по коридору, не спускал с него глаз. Джордж почувствовал себя самолётом, попавшим в луч прожектора — вроде тех, что светят снаружи. Но через порог он шагнул уверенно и коротко кивнул головой, подтянувшись:

— Джордж Колвилл, сэр, прислан на стажировку, сэр.

— Мне о тебе сообщили, — сказал человек за столом, ещё раз осматривая мальчика. Джордж смотрел поверх его головы. На стене за рабочим местом распростёрся флаг Империи с портретами Его Величества и Роберта Бёрнса на нём. Левую стену почти сплошь занимали полотна, посвящённые боям за Дагон. На столе краем глаза мальчик заметил небрежно брошенные два диска с приключенческими романами и про себя удивился.