Деревня Дубовый Щит

Шедан, маг льда. Деревня Дубовый Щит

*

В деревню я возвращался в приподнятом настроении. Именно так — в приподнятом, потому что я прилагал все свои силы к тому, чтобы идти, как подобает исполняющему обязанности командира форта, важно и степенно, а не как блаженный мальчишка, весело подпрыгивая. Но улыбка! Со своей широченной, на весь рот, улыбкой, я, как ни старался, ничего поделать не мог.

И на то имелись причины.

Мы убили монстра? Без сомнения, убили. Убили того монстра, с которым не смог справиться более сильный маг? Да. Убили монстра, с которым не могли справиться лучшие воины барона? Все верно. Убили монстра, с которым не смогли справить жители дубового щита? Да. И при этом нас было меньше, чем их? Определенно да!

— Доброго дня, господин Шедан, — снова поприветствовала нас воротная стража деревни.

— Доброго и вам, — ответил я, и на моем лице заиграла торжественная улыбка. Опять не удержался. Никак не могу с ней справиться — все лезет и лезет наружу, словно бесстыдный кот.

Увидев ее, крепкие бородатые мужики с копьями и щитами робко заулыбались в ответ.

— Господин Шедан. Судя по тому, как вы улыбаетесь, можем ли мы предположить, что... — осторожно начал спрашивать меня один из охранников. Но я его перебил.

— Можете, — уверенно кивнул я в ответ.

— То есть тот монстр? — У бородача не хватило духу просто так поверить в услышанное.

— Да, — подтвердил его предположения я.

— Мертв? — спросил он еще раз на всякий случай.

— Да.

Услышав ответ, у суровых бородатых мужиков, сжимающие копья и щиты, на миг расслабились руки и их оружие едва не упало на землю.

— Мертв? — спросил меня еще один бородатый здоровяк.

— Мертв. Мертвее некуда. Превратился в ледышку от самого пояса до кончиков своих пальцев, — нарисовал ему картинку победы я.

Улыбки на лицах здоровяков стали куда увереннее, а один из них, не выдержав, тут же нырнул за створки -видимо собирался поделился с кем-то настолько важной вестью.

Пройдя за ворота, мы направили свой путь к дому Дермидонта, чтобы я мог рассказать ему о выполнении задания, которое все еще не выходило у меня из головы. Я хотел его победить? Да, хотел. Я хотел попробовать все шансы до единого? Да, хотел. Я хотел найти способ победить непобедимую тварь, и я его нашел.

— Господин Шедан. — Я увидел перед собой дорожного мужчину в простой рубахе, запорошенной пылью и мукой. Мельник? Скорей всего, мельник. Или его помощник

— Все верно, — отозвался я, останавливаясь. — А ты?

— Инвар, второй помощник мельника.

Выходит, я угадал.

— Говорят, вы утром пошли в лес на битву с Овцекрадом. И как успехи? — с нажимом спросил помощник мельника у меня.

— Тварь мертва, можете не волноваться, — важно ответил я.

— Благодарю. Очень хорошая новость. И я знаю кого-то, кого она очень обрадует, — быстро кивнул мне он и куда-то спешно пошел. Да, это деревня — тут новости разлетаются быстро.

Но мои мысли снова вернулись к бою с поганой тварью — я шел вперёд и все не мог нарадоваться. Сегодня я показал себя, как настоящий маг. Я не ушел, не струсил, не принял решение, что враг мне не по силам. Я думал, и вот, придумал. Я шел вперед и не желал отступать. Я думал, как маг, действовал, как маг, и, как маг, победил. Поэтому сегодня я снова понял, что быть магом это мое. Пусть я не стал столяром и плотником, зато я принял себя, как мага. И, как маг, я показал, чего стою.

— Господин Шедан? — Меня остановил прихрамывающий мужчина с толстой тростью в руках. От его одежды пахло шерстью, навозом и землей. Скорее всего, это кто-то из пастухов. И, скорее всего, я знаю, что он хочет спросить.

— Да, — гордо ответил я, замедляя шаг. — Ты хочешь спросить меня, победили я Овцекрада? — задал вопрос наперед.

— Так. Но откуда вы... — Изумление на лице пастуха сменилось выражением понимания. — Вы поняли, кто я, а потому легко поняли мой интерес.

— Все верно, и вот мой ответ — вы можете спать спокойно. Теперь ваши овцы в полной безопасности, — выдал я ему желанную новость.

— Благодарю. От сердца благодарю. — Мужчина прослезился. — Из-за этой твари я потерял трех овец. Может доля кого-то овцы — это просто животные, но, когда ты, вот этими вот руками, сам вынул их из лона... Благодарю. Сердечно благодарю. — Он быстро смахнул слезу.

— Не стоит благодарностей. Это — моя работа. Моя работа, как мага! — бросил я в ответ и снова ускорил шаг.

Вот так, вот так. Сегодня я не только стал лучше, не только добился желаемого. Сегодня я показал себя миру, показал, чего стою, и чего могу. И я доволен. Просто безмерно доволен.

— Господин Шедан! — Мой путь перегородила незнакомая грузная женщина. Шнуровка на ее платья едва не трещала — так туго оно было завязано. Но даже так оно не могло скрыть ее непомерные телеса. Но, если бы не это, ее вполне даже можно было бы назвать привлекательной. Для своего возраста, разумеется.

— Да, это я. А вы? — Я вынужден был снова остановиться.

— Меня зовут Тильдой. Но все называют мен Баронессой Вкусной Еды. Я — хозяйка местной харчевни, — с томной улыбкой объявила женщина. — Говорят, сегодня вы должны были убить Подземного Овцекрада, — спросила она напрямик.

— Да. Должен был убить и убил, — ответил я с достоинством. — А почему ты этим интересуешься? — спросил я о причине ее любопытства.

— Как почему? Как почему? — Женщина искренне заломила руки, что было трудно сделать с такой огромной грудью. — Чем меньше овец, тем меньше работы для моего любимого мужа, — пожаловалась она.

— А кто ваш муж?

— Скотобоец.

Сам бы мог догадаться.

— А еще, чем меньше овец, тем меньше мяса, и тем оно дороже. А для моей харчевни это нехорошо.

Тоже теперь понимаю.

— Вы сейчас куда? — Тильда обвела хозяйским взглядом меня и мой отряд.

— К магу Дормидонту, отчитаться о смерти монстра, — поведал ей планы я.

Но женщина тут же решительно принялась мотать головой.

— Нет. Нет, нет и нет. Такое событие надо отметить в таверне, — заявила она твердым тоном.

— А почему в таверне? — не понял я.

— Для этого есть две причины. Первая причина — таких гостей как вы, надо хорошо поприветствовать. А у старика Дормидонта даже места нет.

— Зато есть место у его кузена, Бонура... — попытался встрять я.

Но Тильда меня не слушала.

— А во-вторых — такое дело надо отметить. Хорошенько отметить. А что есть у Дормидонта? Сухая кора да пару горьких настоек. Не то, что в трактире — у меня вы найдете все, чего душа пожелает.

Бесплатное угощение? Очень соблазнительно. Я не стал оборачиваться, потому что уже знал, что выражают лица моих парней. Но...

— Но мне все равно нужно пойти к старому магу, чтобы отчитаться...

Но женщина уверенно отмахнулась.

— Я найду, кого к нему послать. Чай, не староста деревни — сам сюда придет. А вы, дорогие гости, добро пожаловать в харчевню "Требуха и ливер". — Она махнула рукой на строение за своей спиной. — Ну же, ну же. Не нужно стесняться — вы это заслужили, — уверенно сказали она, и, протянув пухлые ручищи, схватила меня за ладонь и потянула вперед.

И как я мог отказаться?

Тильда завела нас вовнутрь, и я увидел зал большой, с белеными стенами, с крепкими прямоугольными колоннами, хорошо зачищенными от плесени и грязи, с дюжиной длинных стоящих в два ряда столов безо всяких лавок или табуретов. Под потолком — большое количество разнообразных светильников, отделанных лакированными старыми дубовыми ветками.

— Есть такое у вашего Дормидонта? А у Бонура? — Она обвела рукой пространство зала. — Нет? Нет? Так-то. Размещайтесь. Чувствуйте себя, словно дома. — Она отвела нас к самому большому столу. — Сейчас девочки принесут еду — вы будете довольны.

В харчевне в тот час находилось лишь несколько посетителей. Увидев наши туники, они не замедлили подойти, чтобы завязать разговор о прошедшем турнире. Пока нам готовили трапезу, мы с радостью отвечали на все их вопросы. А когда еду подали, мы уже сами с интересом слушали хвастливые истории наших новых знакомых.

Но это долго не продолжалось. В харчевню влетел молодой худощавый парнишка, судя по посоху — молодой пастушок.

— Вы победили монстра? — с порога спросил он у нас.

— Мы победили? А что? — спросил я его, отставляя в сторону недопитую кружку.

— Благодарю. Ой, как благодарю, — заулыбался парень. — Я каждый день пасу наших овец, и все со страхом жду, как бы эта тварь меня не сожрала. — Это, вот вам, от моей матери. — Он подошёл к столу, и положил платок с дюжиной вареных яиц.

— Благодарю. Всегда рады помочь, — ответил я с достоинством.

Ошалевшие от таких слов посетители озадаченно переглянулись.

— Какой монстр? Какой бой? — сразу спросили они, как только парнишка ушел.

— Да мы только что одолели Подземного Овцекрада, — пояснил я суть дела.

— Расскажете? — спросили они.

— Да с удовольствием, — согласился я.

— А пока они будут вам рассказывать, угостите их парой-другой кружечек. Не зря же они для вас горло надрывают, — раздался от прилавка громкий голос Тильды.

— А и верно! Пива нашим дорогим гостям! — радушно потребовал один из гостей харчевни.

Я не успел рассказать историю и наполовину, как в зал харчевни вошли сразу пятеро людей, одним из которых оказался знакомый нам кровельщик Бом.

— Вы тут? А мы с моим тестем и его семьей, — резвый кивок в сторону, — ждали вас у Бонура. А вы сидите тут, — сказал он, чуть ли не обвиняющим тоном.

Пока я задумался над ответом, бразды правления снова взяла Тильда.

— А нечего им делать у вашего Бонура! — громко и даже грозно заявила она. — Бонур это кто? Простой крестьянин. А это? Наши гости. Наши дорогие гости. Можно сказать, герои! — Ее голос из грозного мигом стал таким, каким обычно матери разговаривают с младенцами. — Наши спасители. Наши избавители. И у них для вас есть замечательная история о произошедшем сражении, которую вы обязаны оплатит отменным угощением. Или вы готовы слушать их подвиги надурняк? — Ее голос снова стал грозным.

— Да мы и не думали, — сдавленно донеслось от Бома.

Я ухмыльнулся. Так вот в чем ее интерес? Ай, да пройдоха! Ай, тролья дочь!

Я снова принялся рассказывать нашу историю. А гости все прибавлялись и прибавлялись. И вот уже ими забита вся харчевня. Повсюду слышен звон кружек и веселые возгласы. Вовремя сообразив, что перекричать весь зал моих сил не хватит, я разрешил остальным воинам самим вести рассказ и отвечать на вопросы. Я понимал, что в своих рассказах они будут приукрашивать именно свои действия и свои заслуги, но я не возражал. Я получил свою часть славы от подвига. Путь теперь ей наслаждаются другие.

Стук полных кружек о кружки, громкий гомон толпы, обсуждающих наше сражение, а главное, стук монет по прилавку, уверенно продолжались.

А праздник в харчевне все продолжался и продолжался. Вокруг нас носился громкий стук кружек о кружки. Это были звуки облегчения, радости и, возможно, некоторой доли бравады. Каждый удар кружки о кружку был словно тост — тост за победу своих, тост за смерть старого врага, и, конечно же, тост за удачно завершенное дело. В этом звоне слышалась и радость, и восторг, и нескончаемая уверенность в том, что все проблемы можно преодолеть. Это был звук товарищества, который, казалось, заглушал даже отголоски недавней схватки.

Иногда грохот кружек перекрывал отчаянный гомон толпы. В харчевню входили новые и новые люди: и стар, и млад, и ремесленник, и крестьянин. Все собирались вместе, чтобы обсудить наше великое сражение. Голоса гостей сливались в единый гул, наполненный восторгом, страхом, восхищением и, конечно же, сплетнями. Каждый шепот, каждый возглас, каждая фраза, вырвавшаяся из толпы, была частью осмысления произошедшего. Они пересказывали наши подвиг, другие обсуждали наш план, спорили о смелости и о малодушии. Этот гомон был живым свидетельством того, что наша битва в деревне не осталась незамеченной, что она стала частью народной памяти, пусть и преломленной через призму множества мнений.

Но среди всего этого звукового многообразия, самым отчетливым и, пожалуй, самым значимым был стук монет по прилавку. Он был уверенным, настойчивым, не терпящим возражений. Это был звук, который говорил о том, что, несмотря на все тяжести этой жизни, у людей есть поводы для большого веселья. Счастливая Тильда, не теряя ни мгновения, уже выставляла на прилавок не кружки, а бутылки и даже бочонки, и всевозможную закусь. Каждый удар монеты о дерево прилавка был подтверждением того, что человеческая жажда наживы, или, возможно, просто потребность в восстановлении сил и запасов, сильнее любых потрясений. Этот звук был якорем, который возвращал мир к его привычному течению, напоминая, что даже после самых кровопролитных сражений, люди продолжают жить, торговать и стремиться к лучшему.

Весь этот шум смолк лишь один раз, когда в зал вошла пара человек. Я тут же обратил на них самое пристальное внимание. Пара человек. Мужчина и женщина. Мужчина, чье лицо, словно высеченное ветрами и солнцем, рассказывало о жизни, полной большого труда. Его руки, загрубевшие от работы, были руками мастера, человека, создающего что-то своими руками. А рядом женщина, высокая и стройная, но с глазами, в которых затаилась печаль, с кругами, выдающими бессонные ночи и недавнее горе. Она крепко, словно боясь потерять, прижимала к себе маленькое дитя, и в этом жесте была вся ее суть — простая, но сильная хозяйка, чья жизнь теперь сосредоточена в этом крошечном существе.

— Ты командир тех солдат, что убили чудовище? — сурово спросил мужчина, подходя к столу.

— Я. А что? — Я приподнялся, чувствуя важность пришедшего момента.

— Благодарю тебя. И вот, держи. — Мужчина сунул руку за пояс, и, вытащив оттуда небольшой кошелек, положил передо мной.

— Да нет. Мне не надо. Я ж не за деньги, — тут же попробовал отказаться я. Но тут рядом со мной появилась фигура Дормидонта.

— Бери, Шедан, бери, — тихо шепнул мне в ухо старый маг. — Это Тилль и Маричка. Это их дитя было отнято Овцекрадом. Это не плата, нет. Такое свершение невозможно оценить деньгами. Это, скорее, их благодарность. Благодарность за то, что теперь они могут спать спокойно, не терзаясь страхом за второго ребенка.

Его слова развеяли все сомненья.

— Благодарю покорно, — с поклоном ответил я.

Вручив мне кошель, парочка удалилось, не оставшись со всеми.

— Они будут праздновать это не со всеми, а дома. Ведь что не говори, а это их особенный праздник, который они хотят провести наедине, — вновь пояснил Дормидонт.

Я понимал.

Вскоре шум праздника заиграл с новой силой — жизнь брала свое.

*

Под конец дня местные уговорили нас остаться на ночь в харчевне, благо в ней имелось несколько комнат для гостей. Поэтому я позволил и себе, и солдатам, хорошенько надраться, и мы без задних мыслей остались ночевать, чтобы ранним утром отправиться обратно в свой форт.

Но боги все решили по-своему.

— Вставайте! Вставайте! — раздался у меня над ухом чей-то испуганный крик.