= Повести армию на войну — непростое дело. Нужно собрать военные силы со всей страны, обеспечить их провиантом, организовать тысячи, десятки или даже сотни тысяч человек — солдат, их командиров, кашеваров, кузнецов и возниц, разработать план кампании и только после этого — можно идти воевать.
Совсем другой разговор, если все твое войско — это чуть меньше сотни драконов. Все, что необходимо, чтобы собрать в кулак самую сильную армию континента — десять минут, потраченные на магию "Сообщения", сутки на сборы и еще столько же — на дорогу к цели, одной из крепостей, перекрывающих выходы с Глубинных Троп.
— Мы готовы, Ваше Высочество, — отчитался Стэнвилл.
Герцогиня рассеяно кивнула, даже не оглянувшись на своего единственного генерала — здоровенного дракона, чуть больше двух метров ростом и почти столько же — в плечах. Чаще всего Элком разговаривала с его пупком.
Замок Арс Олор, подобно еще трем своим собратьям, разбросанным по землям Драконьего Герцогства, строился для защиты от подгорной нечисти — многочисленной и столь разнообразной, что на попытки классификации давно махнули рукой. Эти замки имели укрепления только с одной стороны, откуда на поверхность выбиралась нечисть.
Арс Олор был укреплен со всех сторон по всем правилам военной науки — даже некие элементы магической фортификации имел. Принюхавшись, Элком решила, что запах волшебства был слишком слабым, чтобы защита могла остановить ее — главная беда этой школы магии заключалась в огромном энергопотреблении и сильно ослабить защиту с главного направления ее братья позволить себе не могли.
— Да, очень хорошо, — ответила она генералу. — Еще немного... У Первых Лордов должен быть еще один шанс... последний.
Стэнвилл неодобрительно рыкнул за ее спиной, но ничего не сказал. Элком была благодарна ему за это не меньше, чем за отсутствие слов "Я же вас предупреждал" — генерал был одним из тех, кто с самого начала настаивал на силовом решении вопроса.
Прикрыв глаза, герцогиня коснулась кончиками пальцев уха, активируя заклинание в режиме "Чат". "Сообщение" никогда не было безопасным видом связи, способ его подслушать был случайно обнаружен Королями уже очень давно, но сейчас ей не нужна была приватность. Пусть слышат все.
"Братья...".
"Сестра" — Ответил ей спустя пару мгновений низкий, похожий на далекие громовые раскаты, голос Ракта, младшего из ее братьев.
Бом промолчал и это уже само по себе говорило о многом. Он всегда был умнее, сообразительнее своего младшего брата, активнее и харизматичнее. Ракт был сильнее, но всегда следовал за братом.
"Что ты хочешь сказать нам, прежде, чем развяжешь гражданскую войну?"
"То же самое, что я делаю уже полсотни лет — попросить вас остановиться. Вы нарушаете закон, вы идете против воли отца — вы убиваете себе подобных".
"Все, кто погибли во имя торжества драконьей расы, были добровольцами".
"Именно поэтому я так долго закрывала глаза на ваши действия и скрывала от отца правду. Если он узнает — это разобьет ему сердце".
"А ты как была папиной дочкой, так ей и осталась... Онее-сан" — вклинился в разговор насмешливый голос Бома, в отличие от брата — почти человеческий, не вызывающий ассоциации с горным обвалом, разве что шипящих ноток в нем было чуть больше, чем полагается. — "Все пытаешься оправдать его ожидания, заслужить любовь и доверие... Когда ты поймешь уже, что ему наплевать на нас? Кто сражался с Королями Жадности, пока он сидел на своем полуострове? Отец заявился уже в самом конце, когда исход и так был очевиден — мы сделали всю работу, мы победили Королей, не дали им договориться друг с другом, и заставили сражаться до конца, пока не останется только один. Кто выживал под властью Королей в этих землях, пока он бездельничал на востоке?"
"Ты прекрасно знаешь, почему он так поступал, Бом" — спокойно ответила Элком, отчетливо осознавая, что зря затеяла этот разговор.
Они уже говорили об этом, спорили и ругались. Не один раз — десятки, если не сотни. Он приводил свои аргументы, она приводила другие, но все это было бесполезно: у них просто-напросто был разный взгляд на ситуацию, на мир, на то, что является допустимым, а что — запретным.
У Элком была большая семья, пожалуй, самая большая в мире, но Ракт и Бом — были самыми близкими. Она сама выбрала их, привела к отцу для Возвышения, учила их и присматривала... И вот сейчас они здесь, во главе двух армий, собираются убивать друг друга. И это не отменить, не исправить и этого не избежать — не все вопросы можно решить миром, не все конфликты можно уладить без драки.
Герцогиня отвечала, не слышала сама себя, пытаясь свыкнуться с мыслью, что они ведут этот разговор как семья в последний раз. Чтобы не произошло дальше, даже если они встретятся снова, они будут врагами друг другу. У нее больше нет первых братьев, что были рядом с ней большую часть ее жизни. Бом всегда был занозой в заднице, не признавал правил и законов, не понимал самого принципа необходимости самоограничения, но... он просто был ее братом.
"Отец струсил, отказался платить цену, в которую обошлось бы величие нашего вида! Он бросил нас, оставил недоделанными, даже не способными самостоятельно размножаться — мы стерильны, каждый из нас может быть лишь братом или сестрой, но никогда — родителем и ребенком. Но это нестрашно. Не смог он — смогу я."
От следующей фразы герцогиня вздрогнула и лишь затем осознала — почему:
"Я уже сделал это! У меня получилась, сестра! Результат неидеален и я все еще не могу понять, что идет не так, но сегодня — ты увидишь, чего я добился... нет, чего мы добились! Драконы вернутся!"
"Ты сделал что?!"
"Следующий этап, моя глупая сестра. Следующая ступенька лестницы, что приведет нас к величию. Новый дракон, который еще ближе к настоящему! Отведи войска, приходи ко мне — и я покажу тебе наше будущее!"
"Сколько погибло во имя этого, Бом?" — тихо спросила она. — "Скольких наших братьев и сестер ты убил, чтобы получить результат? Через что прошел твой первый удачный эксперимент? Ради чего, Бом?! Мы и так — самые сильные".
"Мы неполноценны, мы зависимы. Мы — ненастоящие".
"У нас есть отец, Бом. У нас есть семья. У нас есть сила, чтобы защитить все это".
"...Ты никогда не понимала меня, сестра" — грустно ответил Бом после короткого молчания. — "И никогда не поймешь. Но это неважно. К счастью, я нашел тех, кто понимает, кто разделяет мои взгляды и готов помочь".
Герцогиня раздраженно поджала губы. С кем, демоны подери, там спелся ее безумный брат?!
"И теперь это не ты просишь меня остановиться, сложить оружие и подчиниться — это делаю я. Уходи, сестра, или умрешь".
"Ты знаешь, почему я пришла сюда, Бом? Почему именно сейчас, а не год назад или год спустя? Короли вернулись, брат — они уже напали на отца, отобрали Кольцо и я не смогла связаться с Химико. Не время для раздоров — остановись, прошу тебя. А когда угроза минует, мы вернемся к этому разговору, обещаю".
"Ты ошибаешься, Онее-сан" — с насмешкой ответил Первый Лорд, будто знал что-то, чего не ведала Элком. — "Лестница в Небо — не Королевская Лига".
Герцогиня собралась уже было ответить, но, едва начав диктовать сообщение, замолчала — она поняла.
"Это ты — ты навел их на отца, ты рассказал про Кольцо. Поэтому Химико не отвечает. Это все — ты".
"Я" — не стал спорить ее уже бывший брат. — "Ты прекрасно знаешь, что мы не можем их победить — никто не может, кроме них самих. Наши братья сотрудничали с Королями, подчинялись им... и они выжили, а все прочие — мертвы. Я спасаю нас, Элком — для начала. А когда придет время — вознесу так высоко, что мы, наконец, станем свободны... от всего: от нашей ущербности, от зависимости и власти чужой силы".
Герцогиня не ответила. Она знала это еще до начала разговора, но теперь окончательно убедилась — время слов прошло, настало время мечей, крови и силы. Она должна уничтожить братьев, продавшихся врагу, уничтожить знания, которыми они обладали. С Королями и без того было почти невозможно справиться — что будет, если Лестница получит в свои руки еще и то, от чего отвернулись в свое время их предшественники, не желая создавать армию, которую не смогут полностью контролировать?
Понимали это и Первые Лорды. Проследив взглядом за десятком крылатых драконов — ее безмозглых животных-родственников, взлетающих с внутреннего двора крепости, она резко выдохнула сквозь зубы, отбрасывая колебания и концентрируясь на простой задаче — уничтожить врага, выжить самой.
За ее спиной взревел генерал Стэнвил, подавая сигнал к атаке, пронеслись мимо братья, громыхая оружием и броней и низко, раскатисто рыча, нагнетая гнев. Герцогиня вскинула руки к лицу, мгновение пристально рассматривала две латные костяные перчатки: белоснежно-белую и угольно-черную, а затем резко хлопнула в ладоши, активируя магию Мирового Артефакта — Эквилибриума.
Рядом с ней, без всяких спецэффектов, материализовались две высокие долговязые фигуры в цветах Артефакта: безупречно белая — справа и непроглядно черная — слева. Их так и называли — Вайт и Блэк, белый и черный, в буквальном смысле неуязвимые монстры, по классификации Королей — восьмидесятого уровня. Активировав магию Полета, Элком немного приподнялась над землей — ее короткие ноги и хвост мешали ей двигаться достаточно быстро, чтобы успевать за своими рослыми братьями, но взлетать высоко не стала — призванные монстры не умели летать, хотя очень высоко прыгали.
Очень скоро герцогиня осталась одна — рядовые бойцы не были ее целью, она должна была взять на себя Первых Лордов.
"Бывших Лордов" — поправила она себя.
Несколько томительно долгих минут Элком не двигалась, зависнув неподвижно над вершиной невысокого холма, наблюдая, как ее братья убивают друг друга, на земле и в небесах. Ей повезло, она успела вовремя — братья не смогли закончить магическую фортификацию крепости. То, что они успели сделать, не могло стать серьезной преградой для армии драконов — и уже спустя минуту укрепления были разрушены в нескольких местах, бой кипел в проломах и на стенах.
"Сейчас", — поняла герцогиня. — "Нас больше и стены им не помогут. Если у них есть чем ответить, они сделают это сейчас".
Она оказалась права — в следующее же мгновение грохот выбитых одним могучим ударом ворот сотряс землю и воздух, перекрыв даже шум сражения и из облака поднявшейся пыли выпрыгнуло нечто огромное. Массивная нижняя часть тела, покрытая черной чешуей, что опиралась на четыре могучих лапы с внушительными когтями, длинный толстый хвост и верхняя половина: неуместное человеческое тело, одетое в броню.
Существо издало громкий утробный вой, в котором не было ничего человеческого или даже просто разумного — лишь ярость взбесившегося животного, и бросилось вперед, сметая наступающих, расшвыривая их во все стороны ударами лап и хвоста. А следом за монстром, созданным ее братьями, в проломе ворот показались и сами Первые Лорды.
В тот же миг герцогиня сорвалась с места, стрелой мчась над землей, по-прежнему не отвлекаясь ни на что — Вайт и Блэк прекрасно справлялись с тем, чтобы расчистить ей путь, уклонилась, чуть подлетев, от волны вздыбившегося камня, что послал в нее Ракт ударом двуручного молота и тут же, оказавшись в зоне досягаемости собственных способностей, вступила в бой.
"Кентавра" оплело сотнями зеленых стеблей, разломавших камень вокруг него, сжало в шипастых, истекающих ядом, объятьях и сразу после — накрыло настоящей лавиной огня, что сорвалась с маленьких, тонких ладошек Элком. Бросился под удар молота Вайт, вступая в бой по приказу герцогини, с легкостью выдержав удар, способный раскалывать скалы, ухватился за топорище и вышвырнул Ракта прочь из боя, устремляясь к "кентавру", что уже освободился от растительной ловушки, отделавшись лишь царапинами. Чудовище поднялась на дыбы, словно собиралось раздавить, расплющить миниатюрную, по сравнению с ним, белоснежную фигурку, но просчиталось — неуязвимый Вайт перехватил его лапы. Дальнейшее скрылось за клубами пыли — сила удара "кентавра" вбила призыв герцогини в гранит по колено, — но Элком уже не было до этого никакого дела. Скорее всего, Вайт сможет разобраться с врагом сам — а после прийти к ней на помощь.
Ракт, чудовищное создание ее брата, прочие драконы, поддерживающие мятежников — все это было выстроено лишь на одном фундаменте, краеугольном камне — Боме. Он вел исследования, он вел драконов — восставшие верили в его идеалы, воплощали его мечты. Чтобы остановить это безумие, необходимо выдернуть этот камень, ликвидировать фундамент — и все развалится.
В мире, в котором она родилась и выросла, большую часть судьбоносных событий, менявших судьбы стран и, порой, целого мира, решали поединки. Сотые и близкие к ним по уровню, сражавшиеся в полную силу, зачастую были слишком сильны, чтобы биться командами, столь разрушительны были высокоранговые навыки. Армии теряли свой смысл, если хотя бы у одной из сторон конфликта был боец или заклинатель высоких уровней.
Эта битва ничем не отличалась.
На короткий, но растянувшийся в вечность миг Элком встретилась взглядом с братом, в последний раз пытаясь отыскать там шанс мирное решение, возможность компромисса, хотя бы толику колебаний... но увидела только стальную решимость.
Бом с силой ударил посохом о камень, заставляя землю дрожать и колыхаться, будто она внезапно превратилась в жидкость — и "всплывшая" стая Каменных Гончих бросилась вперед под прикрытием дождя из раскаленных добела гранитных ядер.
Герцогиня, экономя ману, сделала маленький шажок в сторону и выгнула спину, пропуская мимо рассыпающие искры ядро — у площадных заклинаний этого типа были большие проблемы с точностью — взмахнула руками, ловя двух Гончих на длинные каменные копья, мгновенно выросшие из земли, сцепив пальцы в замок, раздробила череп третьей, и едва успела схватить последнюю за челюсть, отклоняя в сторону, чтобы мгновение спустя с силой опустить на преступно тонкую шею бронированный ботинок.
Тем не менее, и Огненные Ядра, и Каменные Гончие были лишь отвлечением, призванным дать Бому возможность приблизиться к сестре и вынудить ее вступить в ближний бой, прекрасно зная, что физически он всегда был сильнее. Сложно не быть, когда ты в два раза выше и в три — тяжелее.
Он был уже близко. Очередное Огненное Ядро пришлось принимать на скрещенные руки — Эквилибриум выдержал, но утраченное на секунду равновесие сделало свое дело, — мятежный дракон был уже в трех шагах, замахиваясь посохом.
Это было хорошо.
За свою долгую жизнь герцогиня поняла многое в этой жизни; много уроков, зачастую болезненных, ей пришлось изучить за годы Войны Королей и последующих столетий на троне в качестве лидера самого сильного государства на континенте. Одно из них звучало так: у тебя всегда должен быть козырь в рукаве; ты всегда должна быть на шаг впереди, смотреть дальше и видеть больше, чем твои противники; что-то, что никто не сможет предугадать, о чем подумают в самую последнюю очередь.
Все знали, что хвост был ошибкой Всеотца, излишне амбициозным проектом, шагом, предпринятым слишком рано. Он был слишком большим в пропорциях тела, делал своего обладателя неуклюжим и медленным. Все знали, что Элком ненавидела свой хвост — были даже времена, когда она сама отрубала его, чтобы несколько месяцев жить свободной от нелепого придатка.
Но его все еще можно было использовать в бою. И среди всех ныне живущих драконов она была единственной, кто знал, как это делать правильно.
Тыльной стороной ладони Элком ударила по древку посоха, отбрасывая его в сторону, одновременно выпуская из матово-черной перчатки десять ярких зеленых стрел, ударивших предателя в грудь. Бом пошатнулся всего на один короткий миг, но этого оказалось более, чем достаточно. Прежде, чем он мог вернуть равновесие, герцогиня бросилась вперед, со всей скоростью, данной ей магией Полета, с силой ударив брата в грудь обеими ногами. Даже прежде, чем спина Бома коснулась земли, хвост обернул его правую руку, держащую посох, несколько раз, полностью лишая подвижности, левая рука оказалась заблокирована черной половиной Эквилибриума, тогда как левая — со всей драконьей силой сжала его горло. В тот же миг Злой Терновник взломал камень, оплетая их обоих толстыми зелеными побегами, покрытыми ядовитыми шипами, окончательно обездвиживая две сцепившиеся врагов.
Бом всегда дразнил ее "папиной дочкой" — и не без причин. Она всегда любила их общего отца больше, чем остальные, всегда равнялась на него, доверяла и пыталась подражать. Именно из-за этого, еще в годы их заключения на том скалистом полуострове во времена правления Королей, она потратила большую часть из них в попытке изменить и усилить заклинание Адского Пламени. Не сказать, чтобы у нее многое получилось — огонь так и не стал столь же горячим, как у Йормунганда, сохранив светло-желтый оттенок, но кое-чего добиться ей удалось. В частности -струя пламени формировалась в нескольких сантиметрах от ее губ, не у ладоней. Она всегда гордилась этой способностью выдыхать огонь как настоящий дракон. Увы, в бою это было мало применимо — яркий свет заклинания ослеплял ее, оставляя в полном неведении, что происходило вокруг.
Глаза ее брата расширились в осознании своего поражения: ярко-желтый шарик огня, бешено вращающий напротив губ ее сестры, был ему хорошо знаком. Герцогиня редко пользовалась этим заклинанием из-за его непрактичности, но прямо сейчас: в упор, прямо в лицо, лишенное защиты чешуи, в неспособного двинуться противника...
Полупрозрачный оранжевый щит вспыхнул перед лицом мятежного Лорда, но они оба знали, что "Огненного Щита 4" будет недостаточно, чтобы сдержать мощь струи огня, лишь на сотню-другую градусов уступающего драконьему. Его кожа вспыхнула, Огненный Покров, поджигающий ядовитые лозы... но медленно, слишком медленно.
Тем не менее, в тот момент Бом боялся вовсе не поражения или смерти, нет — он боялся цены, которую у него запросят за победу.
"Прости, брат..." — подумала Элком, выпуская поток ослепительного желтого пламени на свободу.
Рев пламени, натужное гудение разрушающегося щита, крики ярости и боли, взрывы и злобное шипение драконов в небесах — все это разрезал напополам тихий плач скрипки. Вроде бы тихий, едва уловимый звук скользил между грохотом и громом, обволакивал и душил, останавливая поединки, замораживая гнев и убивая любое движение.
Уже спустя несколько секунд сражение остановилось, драконы, еще мгновение назад рвущие друг друга на части, застыли без движения, не способные стряхнуть с себя медленно ползущий ужас, черную когтистую лапу отчаяния, сжавшую сердце. На замок Арс Олор опустилась тишина, и только скрипка рыдала — стройная фигурка в черном облегающем платье медленно спускалась с небес, шесть темных как самая глубокая ночь крыльев мерно двигались за ее плечами, ярко-алая скрипка, прижатая к щеке.
Желтое пламя иссякло — заклинание иссякло раньше времени, когда герцогиня утратила контроль над своей магией.
Барды были редки, как в этом мире, так и среди пришельцев из Иггдрасиля: слишком редким был этот дар, дар менять музыкой реальность, касаться чужих душ напрямую, влиять на них, изменять... и разрушать.
Герцогиня никогда не испытывала на себе конкретно эту мелодию, но какая-то часть ее, сохранившая подобие здравомыслия, узнала ее по описанию.
Она называлась "Ода Отчаянию".
Элком дернулась в стальной хватке Злого Терновника — ее собственная магия, теперь обратившаяся против нее, мешая освободиться и ударить по врагу, прервать мелодию, чтобы освободить свое войско от злого волшебства.
Она смогла только повернуть голову и желтый огненный шарик, первый предвестник грядущего шторма, вновь засиял у ее губ: слабый, колеблющийся, но крепнущий с каждой секундой.
Было сложно сосредоточится: столько мыслей одновременно крутилось в ее голове, столько воспоминаний всплыло, казалось, давно забытых и похороненных, столько эмоций рвало ее крохотное сердце на части.
Ее расфокусированный, едва сознательный взгляд неотрывно следил за Падшим Ангелом, парящим над полем битвы... и одновременно она, с руками, связанными за спиной, шла за своим надзирателем в черную пещеру, скудно освещенную редкими факелами — место, где ее должны были принести в жертву, место, где она должна была умереть. Она чувствовала — так же остро, как и сотни лет назад, холодный металл кандалов, приковавших ее к алтарю, желтые равнодушные глаза гигантского дракона, длинный коготь, чертящий на ее обнаженном теле причудливый узор, вспарывая кожу, не обращая внимания на ее крики и задушенный, отчаянный плач. Она лежала в постели — тело, горящее в огне, постоянный, непрерывный зуд под чешуей, сводивший с ума, тошнота и жар; ее тихие мольбы помощнику безжалостного черного чудища, которому получили заботиться о ней — она умоляла о смерти. Ее первая встреча с Ариэль — женщиной, которой весь мир был обязан своей свободой, самом опасном существом на планете: ее яркие зеленые глаза, длинные огненно-рыжие волосы, легкий доспех цвета старой бронзы и золотой трезубец в руках, изрыгающий молнии — тогда она в первый раз проиграла кому-то, кроме своего отца, Страж Королей стерла ее в порошок, вернув уже почти забытое чувство беспомощности и отчаяния... вместе с ее страной, ее родиной, ее братьями и сестрами.
Поток ярко-желтого пламени сорвался с ее губ, разбив гнетущую тишину, заглушив на мгновение дьявольскую мелодию, огненным лучом осветив поле битвы... лишь для того, чтобы пройти мимо — Падшая лишь лениво шевельнула крыльями, пропуская огненную струю мимо.
Стройные ножки в черных туфлях на высоком каблуке коснулись земли. Не прерывая игру, Падшая легкой, танцующей походкой направилась к герцогине, чье тело начало сиять тусклым светом Огненного Покрова, в тщетной попытке избавится от крепкой хватки ядовитых лоз Злого Терновника: та же самая тактика, которую пытался применить Бом всего полминуты назад.
И столь же бесполезная.
Тем не менее, прежде, чем добраться до своей цели, ангелу пришлось ненадолго отвлечься — огромная фигура в полном доспехе прыгнула на нее, Стэнвилл, ее верный генерал, так или иначе справившийся с воздействием волшебной музыки. Ему даже удалось замедлиться ее на мгновение... но лишь на мгновение. Падшая оторвала скрипку от горла и без замаха ударила ею по лицу генерала, отправив массивное тело в полет. В ту же секунду смычок вновь коснулся струн, не давая магии разрушиться.
И вот она уже рядом. Новый шар желтого пламени, зажженный герцогиней, оказался разрушен ударом точеной ножки по лицу. Сила, таящаяся в на вид хрупком теле, была достаточна, чтобы разорвать путы Злого Терновника, заставив тщедушное тело Элком оторваться от ее брата и перекатится на спину.
— Это было так разочаровывающе, Бом, — уронила Падшая, переступая через его все еще связанное заклинанием тело. — Ты был так уверен, что в состоянии обращаться с этим сам... А ты... такая отважная маленькая девочка. Они ведь все верят в тебя, ты знаешь? Даже сейчас, они надеются, что любимая Первая Сестра спасет их.
Герцогиня почувствовала, что необоримая сила позади мелодии слабеет — мир всегда сопротивлялся странному волшебству Бардов, стремясь вернуться к нормальности. Еще с десяток секунд — и она, и все остальные будут избавлены от власти "Оды", в состоянии встать и сжечь эту суку дотла, разорвать ее на куски, окропив Эквилибриум фиолетовой кровью Падших — Мировой Артефакт уже сотни лет не пробовал их крови.
Все это при условии, что ей дадут эти десять секунд, разумеется.
— Это так мило... — проворковала крылатая, занося ногу над герцогиней. Острый, окованный сталью каблук смотрел прямо в широко открытый глаз беспомощной Элком, едва способной пошевелить пальцами. — Надежда так легко превращается в отчаяние. Верь мне — меня когда-то звали Рамиилой. Я была архангелом Надежды. Теперь меня зовут Астарота, и я хочу, чтобы ты знала: твоя смерть будет напрасной.
Ответом ей стал еще один шар улучшенного Адского Пламени, осветивший лицо герцогини и желтые глаза, сужающиеся в гневе.
— Прощай, — сказала Астарота, вбивая каблук глубоко в череп самонадеянной герцогини. В тот же миг действие Оды подошло к концу, мелодия оборвалась, возвращая всем способность двигаться... которой никто не воспользовался.
В конце концов, Падшая действительно была права — надежда так легко превращается в отчаяние...
— Ну что, ребята, — улыбнулась бывшая архангел Надежды, оборачиваясь к оставшимся в живых. — У меня есть еще много мелодий — уверена, что среди них найдется та, что доведет вас до самоубийства.
