В C Японии 1930-1939

ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ ЯПОНИИ 1930-1939

Вторая Японо-Китайская война 1937-1945

Вооруженные силы стран мира: Общее оглавление

Вооруженные силы Японии: 1920-1929, 1940-1949

Сокращения и обозначения

ЯПОНИЯ (Японская империя)

Микадо: Хирохито (Сёва) (1926-1989)

[НМ]

млн.$US [ВР]

ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ

Вооруженные силы в 1930-1935 гг. [ИВМВ т.1 с.95-96]

В 1930-1935 гг. вооруженные силы Японии увеличились с 250 тыс. до 400 тыс. человек, в том числе военно-морской флот — с 75 тыс. до — 100 тыс. человек. Особенно быстро росла Квантунская армия. Ее численность с января по август 1932 г. увеличилась более чем в два раза, а количество орудий, танков, бронемашин, самолетов — в три раза.

Главнокомандующим вооруженными силами Японии был император Хирохито, которому подчинялись военный и военно-морской министры, начальники генеральных штабов армии и флота и генеральный инспектор военного обучения. В качестве совещательных органов при императоре имелись высший военный совет, совет фельдмаршалов и адмиралов и совет приближенных императора (дзюсинов). На период войны предусматривалось создание императорской ставки, состоящей из секций армии и флота и совета национальных ресурсов.

Вооруженные силы в 1939 гг. [ИВМВ т.2 с.385]

Вооруженные силы Японии возглавлял император, руководивший ими через ставку — высший военный орган страны. Созданная в ноябре 1937 г. и находившаяся под контролем императора, ставка обладала широкими полномочиями и имела право принимать решения по важнейшим вопросам оперативно-стратегического характера без утверждения со стороны правительства и даже без его ведома. Однако это был "слабо скоординированный орган", ибо "отдел армии и отдел флота стремились действовать самостоятельно"

[АМ]

АРМИЯ

Японский солдат [Джуэтт]

Японское общество оставалось авторитарным с древнейших времен. Либеральная демократия с характерным для нее превалированием прав личности над правами группы была для японцев идеей, пришедшей извне (и государственный режим 1930-х гг. использовал ее в качестве иллюстрации, подтверждающей загнивание Запада). Япония была 'культурой стыда', а не 'культурой вины'1: в ней самоуважение и одобрение со стороны общества были значительно менее сильными стимулами по сравнению со стремлением 'быть как все' и тягой к повиновению. В массах был широко распространен культ поклонения императору — считалось, что японские монархи были потомками богини Солнца Аматерасу, и их власть безоговорочно почиталась. Отблеск святости распространялся на все приказы имперских властей — от официального заявления правительства до команды 'Пли!', поданной армейским унтер-офицером. Режим контролировал и манипулировал средствами массовой информации и держал под контролем все попытки выражения собственного мнения, оглушая все население, от детей до стариков, непрестанной патриотической пропагандой.

Гражданское общество всеми средствами поощрялось и принуждалось к сплочению вокруг национальных интересов, которые определяло правительство. Плотная и все покрывающая сеть контроля опутывала коллективы школ, промышленных предприятий и просто живущих по соседству людей. В силу глубоко укоренившихся традиций культуры большинство японцев безропотно принимали эту оруэлловскую систему; тонкий слой тех, кто противился ей (например, небольшая коммунистическая партия или вольнодумствующие интеллигенты) были быстро выявлены и арестованы. Большинство японцев той поры жило в небольших деревушках или рабочих кварталах городов; даже здесь нестандартная позиция или странное поведение сразу же привлекали внимание властей или их добровольных осведомителей.

Это послушное и вместе с тем патриотически настроенное общество было благодатным материалом для формирования дисциплинированной регулярной армии. В предвоенный период и в годы войны в каждой общине имелся военный чиновник, располагавший подробными сведениями о 200-300 домохозяйствах и передававший необходимые данные в местные военные штабы. По достижению 20-летнего возраста каждый мужчина призывался для прохождения медицинской комиссии. После этого, если он признавался годным к несению службы и в зависимости от места работы и семейного положения, он призывался для прохождения двухлетней армейской службы — большинство молодых людей, отнесенных к классу 'А', направлялись в пехоту.

Красная повестка (акагами) вручалась через местную полицию и военного чиновника, как правило, рано утром. Родственники и соседи призывника должны были провожать его с благословениями, устраивая праздник, вывешивая флаги и выказывая свою радость. В военное время женщины из семьи призывника и соседки дарили ему 'пояс с тысячью стежками' (сенинбаpu) — сшитый ими кушак, который, согласно поверью, делал воина неуязвимым. Семье призывника полагалось демонстрировать гордость за своего сына или мужа, который был признан достойным, чтобы служить императору. Ничем нельзя было показать тревогу за судьбу родственника (или за свою собственную в случае его гибели: участь вдов и сирот была печальной). При отправлении призывника обычно присутствовал мэр деревни, который напутствовал его словами о том, что в случае гибели имя солдата будет занесено в списки токийского храма Ясукуни — там поминались все японцы, павшие в битвах. В определенном смысле призванный в армию человек уже считался мертвым: его жизнь полностью принадлежала императору, представители которого могли использовать ее, как считали нужным. Флаг с красным солнцем должен был развеваться над домом солдата до его возвращения или до гибели, в этом случае к флагу добавлялся черный вымпел. При гибели солдата семья могла надеяться на получение небольшой коробочки, в которой, как считалось, находился прах покойного; на самом деле, в войну коробочки часто были пустыми или содержали пепел тех из убитых сослуживцев, которым посчастливилось быть кремированными после смерти.

Если солдату посчастливилось уцелеть после двух лет службы в Китае или Маньчжурии, он подлежал демобилизации и переводу в резерв с последующим возвращением домой. Но вплоть до достижения 40-летнего возраста резервист при необходимости мог быть призван вновь...

Помимо обучения военному делу, призывник должен был обучиться беспрекословному выполнению всех приказов командиров. Дисциплина поддерживалась самыми жесткими методами, избиения солдат командирами считались обычным делом, физическое насилие расценивалось как мера воспитания. Новобранцы жестоко избивались и унижались старослужащими солдатами. Даже к солдату 1 -го класса следовало обращаться по всей форме, а пропасть между офицерами и солдатами была бездонной. Молодые, необстрелянные офицеры часто унижали заслуженных фронтовиков унтер-офицеров: те и мечтать не могли о привилегиях, которые получили равные им по чину сержанты и фельдфебели европейских армий уже несколько поколений назад.

Культ бездумного подчинения вышестоящим и служения нации любой ценой, — так называемый 'Ямато дамаши' ('японский дух'), капля за каплей вливался в кровь солдата. Идея войны как акта самопожертвования, гиокусай (в поэтическом переводе — 'разбить драгоценность', или 'яшма вдребезги'), считалась идеалом. Крайним выражением этой культурной традиции стала идея смерти в бою как добродетели, более важной, чем сохранение жизни. Одним из последствий этого культа самопожертвования стало двусмысленное отношение армии к собственным потерям, что подтверждается многими мемуарами. Оснащение для эвакуации и лечения раненых и больных было скудным; в боевых условиях многие раненые были брошены, покончили с собой или были убиты собственными медиками, чтобы не обременять своих товарищей. Число японских солдат, вернувшихся в строй после ранения, было неизмеримо меньше, чем в армиях их противников — американцев и британцев, хотя те больше страдали от непривычных условий войны в Азии.

Если принять во внимание, как мало ценили японские солдаты собственную жизнь, несложно будет понять, что жизни своих противников они ценили еще меньше. Многие свидетельства1 говорят о том, что рядовых солдат боевых частей после прибытия в Китай командиры для укрепления дисциплины и поднятия боевого духа заставляли закалывать штыками пленных китайцев; младшим офицерам полагалось рубить пленным головы. Воодушевляемые высшим командованием, эти свирепые солдаты — продукт общества, проповедовавшего превосходство 'японской расы' — терроризировали местное гражданское население на захваченных территориях, часто со средневековой жестокостью. В Китае раздражение ростом партизанских выступлений вылилось в официальную политику 'всех трех': 'сжечь всех, пленить всех, убить всех'. Неудивительно, что ветераны китайской кампании продолжали вести себя так же и во время 'освобождения' других азиатских стран, особенно после того, как потерпела неудачу система снабжения японских войск продовольствием и солдатам пришлось ориентироваться в основном на местные запасы.

Армия в 1930-1935 гг. [ИВМВ т.1 с.96-97]

Сухопутные войска подчинялись военному министру и начальнику генерального штаба армии. Объединения, соединения и части армии входили во внутренние округа (Северный, Западный, Восточный и Центральный), группы войск (Квантунскую, Корейскую и Формозскую) и в экспедиционные войска в Китае.

Высшим объединением сухопутных войск являлась полевая армия, включавшая одну — четыре дивизии, одну или несколько пехотных бригад, бронетанковые, артиллерийские и другие части. Высшим соединением была пехотная дивизия двухбригадного состава, в которую входили четыре пехотных, артиллерийский, кавалерийский полки, бронетанковый отряд и другие части и подразделения общей численностью 26 тыс. человек. Штатная численность офицеров была рассчитана на развертывание каждой бригады в дивизию. В армии имелись и другие типы пехотных дивизий, в которых насчитывалось по 9 тыс. человек (в метрополии), по 14-17 тыс. (в Северном Китае), по 21 тыс. (в Квантунской армии).

В 1930 г. сухопутные войска имели 720 танков, 600 самолетов, 1184 орудия, 5450 станковых и ручных пулеметов. За 1931-1935 гг. намного увеличилась огневая мощь сухопутных войск. Они получили 574 танка, 1070 самолетов, 1651 орудие, более 10 тыс. пулеметов.

Подготовка вооруженных сил к расширению агрессии основывалась на опыте интервенции против Советской России, военных действий в Маньчжурии и Северном Китае; учитывались также военно-теоретические взгляды, распространенные в европейских странах и США.

В связи с тем что театры военных действий, на которых японское командование планировало проводить операции, имели самый разнообразный рельеф, растительность, водные бассейны и климатические условия, в оперативно-тактической подготовке армии большое внимание обращалось на отработку действий соединений, частей и подразделений в условиях ночи, в горах, с форсированием водных преград, в лесу, населенных пунктах, в пустыне, зимой. Основным видом боевых действий считалось наступление. При обучении войск ведению наступательного боя особенно тщательно отрабатывались вопросы взаимодействия всех родов войск, а также организации совместных действий армии и военно-морского флота. С декабря 1933 г. Квантунская армия начала усиленную подготовку частей и соединений к нападению на СССР.

Армия в 1939 гг. [ИВМВ т.2 с.386-387]

Сухопутные войска возглавляли военный министр и начальник генерального штаба армии, а флот — морской министр и начальник морского генерального штаба. При главнокомандующем (императоре) имелись совещательные органы: совет маршалов и высший военный совет. Основная задача высшего военного совета состояла в согласовании требований армии и флота. Главным мобилизационным органом являлся совет национальных ресурсов (под председательством премьер-министра), который ведал всесторонней подготовкой страны к войне.

На конец марта 1939 г. в сухопутных войсках, состоявших из групп армий, армий, соединений и частей, насчитывалось 1240 тыс. человек. Высшим тактическим соединением являлась дивизия. В 1937-1939 гг. их число с 30 (в том числе 6 резервных) возросло до 41. Дивизии делились на три типа:

"A-I" — двухбригадного состава (штатная численность 29.400 человек, 148 орудий, 81 танк);

полкового состава — усиленная ( "А") (24.600 человек, 102 орудия и 7 танков) и

обычная (13-16 тыс. человек, 75 орудий).

Основная масса сухопутных войск вела боевые действия в Китае (25 дивизий). В метрополии и Корее дислоцировалось 7 дивизий. Кроме того, на территории Японии имелось 10 учебных дивизий.

В 1939 г. в состав Квантунской армии были включены 3 армии (9 пехотных дивизий усиленного состава, авиационная дивизия, кавалерийская бригада, 13 пограничных охранных отрядов и другие отдельные части) общей численностью более 300 тыс. человек (без учета местных формирований).

В 1937-1939 гг. огневая мощь сухопутных войск значительно возросла, в первую очередь за счет оснащения пехотных частей и подразделений новым и модернизированным артиллерийским и стрелковым оружием. Вместо устаревших 72-мм мортир и 37-мм пушек образца 1922 г. на вооружение поступили 70-мм пушки-гаубицы. В пехотные полки кроме батарей полковой артиллерии, вооруженных 75-мм пушкой образца "41" г. были включены противотанковые батареи, оснащенные новыми 37-мм скорострельными пушками. Артиллерийские полки пехотных дивизий имели на вооружении модернизированные 75-мм пушки образца "38" и 105-мм гаубицы образца "91". К 1939 г. в танковых войсках насчитывалось более 2 тыс. танков, из них около половины — устаревших конструкций.

За этот же период количество эскадрилий авиации сухопутных войск увеличилось с 54 до 91 (44 тыс. человек, около 1 тыс. самолетов). Военно-воздушные силы армии были сведены в авиационные дивизии, бригады и отряды, имевшие на вооружении одноместные истребители Tипов "95" и "97" (скорость 380 км/час), разведывательные самолеты "94", одномоторные и двухмоторные легкие бомбардировщики "93", средние бомбардировщики "93" и "97" (скорость 220 и 474 км/час) с бомбовой нагрузкой от 500 до 1000 кг.

Согласно принятому в конце 1938 г. полевому уставу особое внимание уделялось обучению войск ведению наступательных боевых действий. Главный удар рекомендовалось наносить во фланги, стыки, по незащищенным участкам, районам расположения слабых войсковых частей противника и там, где он не ожидал нападения.

При отработке вопросов организации обороны большое внимание уделялось противотанковой обороне. Для борьбы с танками предусматривалось создание противотанковых штурмовых групп, вооруженных связками гранат, минами, шестами со взрывными зарядами, использование тяжелых пулеметов, скорострельных противотанковых пушек, орудий полковой и дивизионной артиллерии, создание минных полей, ям-ловушек и т. д. Сухопутные войска обучались в основном ведению боевых действий в сложных условиях: ночью, в горах, лесу, джунглях, населенных пунктах.

Летный состав военно-воздушных сил армии готовился в четырех авиашколах. При подготовке летчиков широко практиковались длительные групповые, ночные и высотные полеты, а также слепые полеты в сложных метеорологических условиях. Каждый летчик имел в год в среднем по 150 часов налета.