Линкоры

Unknown

ЛИНКОРЫ

Речь пойдет о линкорах. Да, эти корабли внезапно понадобились Трампу. В США вообще происходит что-то странное, в небе постоянно замечают «Ночных ястребов» F-117A, которые вроде как списаны давно, говорят о модернизациях F-22, теперь вот до линкоров добрались.

Трамп выдал такое, от чего, подозреваю, у одних в командовании флота последние волосы выпали, а другие начали радостно потирать руки:

Страна вновь превращается в богатое государство. Вот накануне мы разыскали 31 миллиард долларов, неожиданно обнаружившихся. Даже мои финансовые консультанты не понимали источник их происхождения. Потом выяснилось, что их принесли мои новые тарифы. Это средства, которые можно пустить на возрождение линкоров.

Да-да, я думаю о линкорах. У нас есть руководство Военно-морских сил, и мы дискутировали на этот счет. Я обожаю любоваться на «Айову» в Калифорнии. Не думаю, что это всё устарело. Шестидюймовая броня, сталь. Это не алюминий, который плавится от ракеты.

Конечно, за страну, где вот так запросто можно «с земли поднять» 31 миллиард долларов, можно только порадоваться, но вот на что собирается их потратить дядюшка Дональд, это восхищает.

Трамп заявил, что он серьёзно обсуждал с министром военно-морских сил Джоном Феланом возможность возвращения линкоров с артиллерийским вооружением и хорошо бронированными корпусами в структуру военно-морских сил США. Так-то морскому министру деваться было явно некуда, не на дно же уходить, потому беседовать пришлось.

Но вопросов больше, чем ответов, и тут возникают вопросы о целесообразности и практичности использования военно-морскими силами линкора, которого у них не было в активном составе с 1992 года. В то же время комментарии Трампа затрагивают реальные вопросы о будущем корабельных орудий для крупных надводных военных кораблей, особенно на фоне ведущихся по всему миру разработок рельсотронных орудий, а также о потенциальной ценности дополнительной брони для защиты от угроз, включая крылатые ракеты и беспилотники.

На самом деле, здесь действительно есть о чем задуматься. Но о стратегии и тактике применения мы чуть позже поговорим, а пока у нас теория, точнее, то, что выдал Трамп.

А Трамп рассказал о перспективах строительства нового линкора для ВМС на беспрецедентном совещании высших офицеров США на базе Корпуса морской пехоты в Куантико, штат Вирджиния.

Думаю, нам стоит задуматься о линкорах, — сказал Трамп, добавив, что обсуждал этот вопрос с министром Феланом. — Некоторые скажут: «Нет, это устаревшая технология». Я не знаю. Не думаю, что это устаревшая технология, если посмотреть на эти орудия.

Мы действительно рассматриваем такую концепцию: линкор с прочным шестидюймовым бортом из стали. Не из алюминия, который плавится при попадании ракеты. А снаряды намного дешевле ракет. Мы серьёзно рассматриваем этот вопрос.

Вообще многим не очень понятно, говорил ли Трамп о попытке возобновить эксплуатацию любого из четырех бывших линкоров класса «Айова», которые хранятся как корабли-музеи в различных местах по всей территории Соединенных Штатов, или о строительстве новых. Также неясно, насколько серьезно Военно-морской флот рассматривает возможность создания в будущем линкоров любого рода.

Линкор класса «Айова» USS «Нью-Джерси», 1985 год

Военно-морские силы стремятся поддерживать боеспособность на современном уровне. В соответствии с готовящейся Стратегией национальной обороны начата работа по обновлению оценки и требований к боевым кораблям. Эта работа направлена на то, чтобы задействовать нужные возможности в нужном количестве и на нужном театре военных действий. Как только решения по структуре сил будут приняты, они будут обнародованы и оперативно реализованы. До тех пор внутренние обсуждения не будут предаваться огласке.

Из официального заявления пресс-службы ВМС США.

Хотя с чего, ведь уже не первый раз Трамп выдвигает идею о линкоре. Десять лет назад, выступая с палубы бывшего военного корабля США «Айова», тогдашний кандидат в президенты Трамп поднял вопрос о возвращении этого корабля в строй в случае его избрания. Трамп выиграл выборы, но «Айова» осталась стоять у причала в порту Лос-Анджелеса в Калифорнии, где она находится и по сей день. Фото именно с этого события в заголовке статьи.

В каком-то смысле идея повторного ввода (вообще даже не повторного, а очередного) в эксплуатацию «Айов» отражает прошлый опыт. Это были последние линкоры, построенные для военно-морского флота, и «Айова», «Нью-Джерси», «Миссури» и «Висконсин» были введены в эксплуатацию в период с 1943 по 1944 год. Все они участвовали во Второй мировой войне на Тихом океане и были выведены из эксплуатации в период с 1948 по 1949 год в рамках послевоенного сокращения численности флота. Ещё два корабля этого класса, которые всё ещё строились на момент капитуляции Японии, были полностью списаны.

Все четыре линкора класса «Айова» вместе

В период с 1950 по 1951 год ВМС повторно ввели в эксплуатацию «Айову», «Нью-Джерси» и «Висконсин» для участия в Корейской войне. Все три линкора, а также «Миссури» были впоследствии выведены из эксплуатации до 1960 года. «Нью-Джерси» ненадолго вернулся в строй в период с 1968 по 1969 год и принял участие во Вьетнамской войне.

В 1980-х годах, при президенте Рональде Рейгане, четыре линкора типа «Айова» прошли программу капитального ремонта и модернизации, после чего были снова введены в эксплуатацию. Наиболее заметные изменения включали установку пусковых установок для 32 крылатых ракет наземного базирования «Томагавк» и до 16 противокорабельных ракет «Гарпун», что стоит подчеркнуть в свете замечания Трампа о том, что «снаряды намного дешевле ракет». Кроме того, корабли получили новые радары, системы радиоэлектронной борьбы и другие усовершенствования, в том числе зенитные артиллерийские комплексы ближнего радиуса действия Mk 15 Phalanx.

Одна из пусковых установок «Томагавк» на бывшем военном корабле США «Висконсин», который сейчас является кораблём-музеем в Норфолке, штат Вирджиния

Пуск ракеты «Томагавк»

До тех пор, пока в конце 1980-х годов на вооружение не поступили крейсеры «Тикондерога» с 122 ячейками вертикальной пусковой установки Mk 41, а также модернизированные «Спрюэнс» эсминцы с 61 ячейкой Mk 41, модифицированная конструкция «Айова» обладала самым большим количеством «Томагавков» среди всех кораблей ВМС.Четыре линкора продолжали нести службу до конца «холодной войны», а затем были выведены из эксплуатации в период с 1990 по 1992 год. «Миссури» и «Висконсин» оставались в строю достаточно долго, чтобы принять участие в войне в Персидском заливе.

В 2015 году можно было предположить, хотя вероятность этого становилась всё меньше, что обратное введение в эксплуатацию некоторых из «Айов» было бы возможным. «Миссури» и «Нью-Джерси» были исключены из состава ВМС в 1995 и 1999 годах соответственно, но «Айова» и «Висконсин» оставались законсервированными до 2006 года. После этого их превратили в плавучие музеи, но Конгресс разрешил это сделать только при условии, закреплённом в законе, что вооружённые силы США могут потребовать их обратно, если президент воспользуется некоторыми положениями Закона о чрезвычайных ситуациях в стране.

В 2007 году законодатели уточнили, что это означает, в частности, что «запасные части и уникальное оборудование, такое как 16-дюймовые орудийные стволы и снаряды, в случае передачи в дар» также могут быть «возвращены, если линкоры будут возвращены военно-морскому флоту в случае чрезвычайной ситуации в стране».

Дискуссия о необходимости или отсутствии необходимости в огневой поддержке с моря для проведения будущих десантных операций стала ключевым фактором при принятии решения о сохранении кораблей в состоянии консервации.

Десять лет спустя предполагаемые затраты и время, необходимые для восстановления боеспособности любого из бывших линкоров класса «Айова», скорее всего, увеличились, и, вероятно, значительно. Восстановление их устаревших паровых силовых установок и обучение персонала работе с ними сопряжены с особыми трудностями, главным образом потому, что специалистов по паровым котлам и турбинам прошлого века практически не осталось.

Ни одна страна в мире в настоящее время не строит новые военные корабли такого размера и конфигурации, как традиционные линкоры. Любая попытка сделать это в Соединённых Штатах будет очень дорогостоящей и трудоёмкой. В процессе последнего возрождения на борту «Айовы» находилось более 1500 членов экипажа. Это более чем в пять раз превышает численность экипажа эсминца класса «Арли Бёрк». Даже если предположить, что автоматизация может сократить это число, привлечение большого количества членов экипажа к работе на одном надводном боевом корабле будет проблематичным для военно-морского флота, у которого в самом недалеком прошлом были проблемы с набором персонала.

Помимо всего этого, в контексте современных военно-морских сражений возникают очевидные вопросы о целесообразности использования очень больших надводных боевых кораблей, для которых также требуется многочисленный экипаж и которые большую часть своего объёма занимают орудия с относительно небольшой дальностью стрельбы. Эксплуатация таких кораблей в повседневной жизни была бы чрезвычайно дорогостоящей и могла бы создать другие сложности для ВМС США, которые с трудом поддерживают имеющийся флот.

Впрочем, какие-то 100 лет назад у военных в этом мире были совсем иные предпочтения.

Корабль, использующий артиллерийское вооружение, должен подходить на очень близкое расстояние, чтобы использовать это оружие против любых целей, в то время как возможности противника по ограничению доступа и блокированию территорий только расширяются. Это ещё больше сужает спектр операций, которые он может проводить, учитывая, что во многих случаях корабль может оказаться в зоне досягаемости оружия противника. Такой корабль уже сам по себе является приоритетной целью для вражеских сил, что затрудняет проведение более независимых операций без привлечения более крупной группы надводных кораблей.

Будущее десантных операций, в которых наиболее эффективна огневая поддержка с моря, всё чаще ставится под сомнение. С 2020 года Корпус морской пехоты США проводит полную реорганизацию структуры сил, ориентируясь на новые концепции операций, в которых значительно меньше внимания уделяется развёртыванию с помощью традиционных крупных десантных кораблей.

Вчерашнее заявление Трампа о том, что боеприпасы для корабельных орудий дешевле ракет, верно, но эта реальность существует не в вакууме. Ракеты стали основным видом вооружения надводных кораблей по всему миру для поражения целей на море и на суше, а также в воздухе, во многом благодаря гораздо большей дальности и точности, которые они обеспечивают по сравнению даже с орудиями очень большого калибра.

Крупные надводные военные корабли, находящиеся на вооружении сегодня, в том числе в ВМС США, как правило, оснащены по крайней мере одним универсальным орудием, но его роль явно второстепенна по сравнению с ракетными установками, так как эти орудия гораздо меньше, чем у кораблей класса «Айова». Ведь в зависимости от класса, сегодня на флотах корабли имеют орудия от 76-мм и до 130-мм.

Кроме того, на них обычно установлено множество других орудий, более мелкого калибра, но для ближней противовоздушной, а теперь и противодроновой обороны.

Однако нельзя не признать, что перехват крылатой ракеты — дело более простое, нежели перехват снаряда калибра 406 мм. Как показали американские же эксперименты, создание ракеты-перехватчика с ГСН на основе эффекта Доплера возможно, равно как возможен и эффективный перехват снаряда, вопрос только в том, какой ценой. Перехват 406-мм снаряда стоимостью 11 000 долларов США ракетой, за которую надо выложить 1 660 000 долларов.

Линкор класса «Айова» в одном залпе выпускает 9 снарядов как раз 406-мм. То есть 15 миллионов долларов минимум на нейтрализацию. Учитывая, что орудие 16″/50 Mark 7 способно выдавать 2 выстрела в минуту (и выдавало в том же сражении в Филиппинском море в 1944 году) — считайте. 30 миллионов долларов в минуту для нейтрализации.

Скажете, ракет тот же «Арли Берк» может выпустить больше, а противоракеты стоят не дешевле. Да, это так. Однако одно дело — навести на ракету, которая дает неплохой такой тепловой след, у которой работают радиолокационные датчики, которая представляет собой металлическую сигару длиной 6—7 метров, то есть заметную в радиодиапазоне, и другое дело — навестись на снаряд, который просто осуществляет инерциальный полет и представляет собой болванку длиной 1,6 метра и диаметром 0,4 метра. Как говорится, наводись сколько душа пожелает. Главное — успеть за то время, пока снаряд в воздухе.

Здесь стоит отметить, что высокопоставленные представители ВМС в прошлом говорили о необходимости думать о будущих планах ведения боевых действий на море, не ограничиваясь общим количеством пусковых установок для ракет, особенно с учётом того, что флот сократился в размерах. Ключевым моментом в этих обсуждениях было то, как заполнить пробелы, которые возникнут после вывода из эксплуатации последних крейсеров класса «Тикондерога», который теперь запланирован на конец десятилетия, что приведёт к выводу из эксплуатации сотен ячеек вертикальных пусковых установок. Тем не менее крупнокалиберные орудия, исторически ассоциировавшиеся с линкорами, не рассматривались в качестве альтернативы.

В прошлом уже выдвигались концепции линкороподобных кораблей-арсеналов, оснащенных сотнями вертикальных пусковых установок, которые могли бы быть просто носителями ракет, которые управлялись бы с нормальных кораблей.

Мы уже видели, как разворачивались нешуточные споры вокруг эсминцев класса «Замволт». Пара 155-мм усовершенствованных артиллерийских систем (AGS), спрятанных внутри башен-невидимок и дополненных специализированными снарядами большой дальности, была ключевой особенностью окончательного проекта DDG-1000, явно рассчитанного на удовлетворение растущего спроса на огневую поддержку с моря.

Однако предполагаемые боеприпасы для зенитных артиллерийских установок стали настолько дорогими, что ВМС решили их не закупать, в результате чего зенитные артиллерийские установки стали фактически бесполезными. Сейчас ВМС снимают по крайней мере одну башню с каждого из трёх эсминцев типа DDG-1000, чтобы переоборудовать их для запуска гиперзвуковых ракет средней дальности Conventional Prompt Strike (IRCPS).