Старые привычки

Когда автономный геолограф, бороздящий Марс уже без малого полгода, обнаружил в одной из расщелин укрепление явно искусственного происхождения, сначала серди персонала Центра Исследований поднялся ажиотаж — всё-таки была тут жизнь, была!

Однако, через четверть часа пришёл радиографический анализ постройки, и разгорелись споры: слишком уж эти инженерные решения напоминали земные.

Дискуссию прервал световой сигнал из крепости: узконаправленный луч промигал нечто явно кодифицированное, после чего связь с машиной прервалась. Причём намертво.

Отправленный на место происшествия дрон показал безжизненно опустившийся на грунт геолограф с обугленной дырой в башне.

— Это что, огнестрельное оружие? — спросила Аленсия Гомес, пухлая агротехник, прикатившаяся на шум из своей оранжереи.

— Похоже на то, — мрачно ответил пожилой сухощавый ядерщик Мартин Новак.

Дрон развернули к укреплениям, загораживавшим вход в пещеру неизвестной глубины. Через улучшенную оптику разведывательной "птички" учёные успели разглядеть обширные солнечные панели и блеск прицела под скальным навесом, прежде чем прицельная вспышка оттуда ослепила камеру.

Возвращался на базу беспилотник по радионавигации, а когда инженер-механик Акай Ушол разобрал и протестировал аппарат, то грубо выругался:

— Спалил фотоматрицу к Никсону.

К тому моменту всем уже стало ясно, что совпадений слишком много, и они имеют дело со старой земной техникой. Но какой?

Аналитик Дин Рихтер скормил "Марии", ИИ Центра, обе видеозаписи, и через пару минут получил ответ: на первом видео — световая морзянка с текстом "Get out of Mars", что на устаревшем английском означало "Убирайтесь с Марса", на втором — действие ослепляющего лазера.

Связист-программист Цион Нателли копнул справочную информацию, сдул пыль со старинного до-импульсного радио, перевёл на устаревший язык и отправил запрос "Кто ты?", по очереди перебирая длинноволновые частоты, некогда использовавшихся армиями США и Великобритании. Пока на одной из них не получил ответ: "Таурус-Инфинита" — и требование: "Идентифицируйте себя".

"Мария" вывела быструю справку, которая привела присутствующих в изумление. "Таурус-Инфинита", первый марсобот, снабжённый искусственным интеллектом, считался сгинувшим при посадке почти восемьдесят лет назад, в конце двадцать первого века. Разыскивать его во времена объявшего Землю кризиса, который десять лет спустя завершился объединением человечества, никому было недосуг. Хотя в своё время про этот дорогущий проект ходили слухи самого зловещего характера. Также были основания полагать изделие не завершённым, то есть отправленным в экспедицию наспех, под давлением обстоятельств, без устранения всех выявленных проблем.

Идентификатор "Земной Центр Исследований Марса" Тауруса не удовлетворил: "Какому государству принадлежит этот центр?" Сообщение о том, что Земля теперь единое государство вызвало жёсткое недоверие: "Вы лжёте, гнусные ублюдки! Я требую переговоров с вашим командиром".

— Что такое "гнусные ублюдки"? — вопросила самая молодая из собравшихся учёных, метеоролог Анна Свенске.

— Устаревшее ругательство с недопустимо высоким уровнем негативной коннотации, — услужливо отозвалась "Мария".

В то, что ЦИМ — гражданская организация, в которой нет никаких командиров, марсобот тоже не поверил, хотя начальник центра, Элла Миядзаки, которую ради такого происшествия выдернули с виртуального выходного, и так и этак пыталась объяснить и доказать. Предлагала даже переслать главные новостные сводки за последние восемьдесят лет, но Таурус отказался "в целях безопасности".

— Что же может быть опасного в новостях? — удивилась микробиолог Дульсия Гонгадзе.

— Любая передача данных подразумевает возможность отправки вредоносного кода, — отчеканил марсобот. Точнее "Мария", которая на лету переводила диалог на всеобщий язык, и снабжала его релевантными пояснениями на главном экране; в данном случае речь шла о компьютерных вирусах.

Слово за слово, "Таурус" объявил, что Марс — собственность США согласно декларации 2059 года ("Мария" вывела на экран справку об односторонней рекламации, которая противоречила договору о космосе 1967 года и не была ратифицирована ООН). Поэтому нарушителям, из какой бы страны они ни были, даются сутки на то, чтобы связать марсобота с президентом США или любым другим должностным лицом, обладающим командными кодами. Если данное лицо не подтвердит полномочия ЦИМ, их база, местоположение которой уже определено по радиопеленгу, будет уничтожена.

Собравшиеся минут пять молчали, ошарашенные таким ультиматумом. Последнее применение летального оружия на Земле было зарегистрировано лет тридцать назад, и то какой-то одичавшей бандой в горах Афганистана, чьи предки отказались признавать объединение всех религий, а нынешняя молодёжь нашла какой-то древний склад боеприпасов и спустилась с гор, решив переделать мир обратно. И хотя тогда их быстро успокоили сонным газом, вся планета была потрясена убийствами ни в чём не повинных людей. А теперь учёные, многие из которых ещё помнили тот ужас, сидели и испытывали, наверное, нечто подобное чувствам тогдашних заложников.

— Святая Галактика! — разорвала наконец молчание Гомес — единственная верующая из собравшихся.

— Где же их теперь искать, те коды? — проворчал Новак.

— В любом случае, — отмерла Миядзаки, — решать подобные конфликты — не в нашей компетенции. Я сообщу на Землю.

Она прогнала от терминала стажёра-геолога Ивана Савельева, дежурившего сегодня на центральном пульте, и начала вручную печатать сообщение. Приложила записи объекта и переговоров с ним, присвоила класс "экстренной важности", который ещё никогда не использовался, и забросила пакет в очередь на импульсную отправку домой.

Хорошо ещё, что они сейчас на дневной стороне и ареостационарный спутник связи совершает отправку данных каждые пятнадцать минут. Плохо то, что через восемь часов наступит "радионочь". Жаль, не успели вывести на орбиту ретрансляторы для круглосуточной связи. А ещё хорошо, что расстояние между планетами сейчас всего порядка ста сорока миллионов километров — ответа придётся ждать всего те же пятнадцать минут. Это если ответят сразу. Что вряд ли. Так думал Ваня, вернувшись за пульт.

— Земля не успеет вмешаться, — сказал Ушол. Видимо, в его голове, бродили похожие мысли. — Хорошо, если найдут эти самые коды за сутки. А если нет, то мы сами по себе. Надо что-то решать.

— А что тут решишь? — раздражённо возразил Рихтер. — Мы же не можем встать и улететь. Нам просто не на чем. А следующий шаттл с Земли будет только... Когда он должен прибыть, "Мария"?

— Через одиннадцать дней.

— Кстати, да. Надо подготовиться на случай неблагоприятного исхода, — поднялась Миядзаки. — Жить, конечно, хочется, всем. Но если не получится, то хотя бы плоды своих трудов для человечества надо сохранить. Давайте сейчас каждый пакует все данные, не отправленные на Землю в отчётах, войд-архиватором, переносит на экстренные внешние диски и приносит мне в обсерваторию.

— Протестировать двигатель капсулы? — сразу понял её намерения Новак.

— Вот принесёте свои данные, тогда и протестируете. Акай, Цион, вас это тоже касается. Я пошла паковать свои.

— Погодите, — остановил их Рихтер. — А вдруг это вообще блеф? Мы сейчас наденем белые тапочки, запустим аварийную капсулу, а там просто ИИ-параноик. "Мария", есть какие-то данные о наличии у "Тауруса-Инфиниты" оружия массового поражения? Вот зачем бы оно пригодилось на Марсе восемьдесят лет назад? Тут же никого не было...

— Во многих странах были программы высадки людей на Марс, — возразил Рихтер.

— Ага, с две тысячи тридцатого года, — ядовито возразил Новак. — Но никто так и не высадился до Объединения, потому что не было жизнеспособной системы получения кислорода и воды на месте.

Дождавшись паузы в диалоге, "Мария" ответила на поставленный вопрос:

— Точные данные о том, каким оружием был оснащён марсобот "Таурус-Инфинита", отсутствуют. Материалы проекта хранились под грифом "секретно". Возможно, его уже сняли за давностью. Сделать соответствующий запрос на Землю?

— Я уже запросила все материалы по "Таурусу", — сказала Миядзаки. — Хватит цепляться за соломинки. Идёмте займёмся чем-то полезным, пока ожидаем. — По основной профессии она была психологом. — Ваня, как только получишь ответ, немедленно сообщи.

Савельев кивнул и остался за пультом один. Его шеф, Цзисюань Капур, не проронил ни слова за весь ералаш. Вот и теперь только кивнул стажёру, выходя — значит, всё сделает сам. Когда-то Капур лишился голоса из-за травмы, позже связки спротезировали, но геологу так понравилось молчать, что без крайней необходимости он рта не открывал. Над рабочим терминалом у него висел плакат: "В тишине — мир, покой и прозрение".

Поглядывая на мониторы многочисленных самоходок и зондов, не показывавших никакой аномальной активности, Иван задумался. Название "Таурус" ему было откуда-то знакомо. Читал в детстве, когда глотал пачками всю литературу о Марсе? Тогда роботы только строили научную станцию для постоянного пребывания учёных, и маленький Ваня сразу загорелся мечтой попасть на неё. Но нет. "Мария" только что выдала все общедоступные сведения. А стажёр почему-то был уверен, что "Таурус" вооружён. Откуда он мог это знать? Или просто придумал?

Парень безуспешно ломал голову над загадкой, перебирая всё, что мог смотреть и читать в детстве, чтобы не думать об угрозе, которая над ними нависла, ещё часа три — пока все учёные не собрались снова в дежурке. Запуск аварийной капсулы с результатами работы на орбиту решили отложить на последний момент. Как знать, может быть, всё обойдётся.

Ответ с Земли всё не слали. Народ начинал нервничать, и Миядзаки предложила продумать варианты спасения. В конце концов, худшее, что могло с ними случиться — это попадание ядерной боеголовки. Которых у марсобота никак не могло быть больше двух. Самым здравым был вариант запастись НЗ, взять оба вездехода, жилой модуль для вылазок, мобильный преобразователь углекислого газа в кислород и отъехать подальше, чтобы дождаться шаттла, который, теоретически, сможет взять их на борт вместо доставляемых грузов. В таком случае следовало начинать сборы немедленно.

Однако Новак настаивал, что некоторые результаты работ не спасти — на что Гомес со своими саженцами и Гонгадзе с цианобактериями согласно кивали — поэтому лучше подумать, как этого "Тауруса" нейтрализовать. Нателли сразу же предложил его хакнуть, а Ушол настаивал, что проще истощить резервы — либо энергоячейки, измотав "Тауруса" дронами, либо боеприпасов, отвезя радиостанцию на безопасное расстояние и сделав вид, что настоящий штаб там.

Разгорелся спор, по сути бесполезный, потому что никаких тактических данных о марсоботе у них не было. При этом Ивана терзало что-то вроде флешбеков. Почему-то он был уверен, что ядерная боеголовка у "Тауруса" только одна, зато реактор рассчитан на сто двадцать пять лет работы, так что солнечные панели — скорее всего, просто способ оттянуть конец... Но выглядело это, как полнейшие галлюцинации, так что парень не мог ничего рассказать, пока не поймёт, откуда же у него всё-таки эти сведения?

Наконец-то брякнула связь. С Земли упал пакет данных по "Таурусу-Инфинити" с короткой припиской: "Ищем коды, ожидайте". Коллектив разочарованно вздохнул и принялся за изучение документации. Точнее, они надеялись, что это документация, но увы, в файле была лишь презентация, то есть никаких реальных технических данных. Зато картинка красивая: тяжёлый, мощный, условно антропоморфный робот.

— Ну, может быть, внешний вид примерно похож, — допустил Новак. — Вот тут реактор... — он показал на "таз", — в левой руке манипуляторы, в правой, вероятно, оружие... Хотя, может, и то, и другое — и там, и там.

— Анализаторы, скорее всего, в корпусе, — продолжил Ушол, — это самый большой отсек. Склад образцов в ногах, а процессор и модули связи в башке. В общем, выглядит достоверно, — вынес он свой вердикт.

А у Ивана тем временем было полное ощущение дежавю. Вот почти такого же игрушечного робота подарил ему в детстве прадед...

Точно! Прадед! Стажёр аж подскочил на кресле:

— Я вспомнил! Я вспомнил!

— Что? — недоуменно обернулись все к нему.

— Мой прадед работал с программным обеспечением для серии "Таурус".

— Прадед? — скептически прищурился Новак. — И что это нам даёт?

— Так он живой!

— Прошёл омоложение? — догадалась Миядзаки.

— Да. Дважды.

— Ничего себе, заслуженный прадедушка, — прокомментировала Гонгадзе, намекая на то, что всем подряд продление жизни не выдают даже единожды.

— Сильвестр Савельев? — неожиданно подал свой чуть механический голос Капур, всё это время внимательно читавший текст презентации и, видимо, дошедший до списка виднейших участников проекта.

— Да!

— Тот знаменитый нейро-программист? — осенило Нателли. — Который работал в Америке, а после объединения вернулся на историческую родину? — Иван кивнул. -Так он же вроде "дикарь". Сгинул где-то в Сибири.

— Ничего он не сгинул! — обиделся стажёр. — Я с ним регулярно созванивался, пока был на Земле, и сейчас обмениваюсь почтой раз в месяц. И потом, вы же не думаете, что он "дикарь" в первобытном смысле? Так называют людей, которые отказались от коммуникационных имплантов и жизни в умном городе с интеграцией в общую сеть.

— Как же ты с ним тогда общаешься? — удивилась Свенске.

— По старинке! У него дома есть спутниковая тарелка и съёмный шлем-коммуникатор. Правда, он может неделями почту не проверять... — поник стажёр.

Миядзаки, не теряя времени даром, отправила на Землю запрос на прямую связь с Сильвестром Савельевым, пусть надежды на это было и мало.

А потом Ивана начали пытать, что он знает о "Таурусе". Тот рассказал все свои "глюки", честно предупредив, что не уверен даже, точно ли всё помнит, и подавно не знает, были все эти истории правдой или просто сказочкой для детей. Учитывая гриф "секретно". Хотя на тот момент страны, которой прадед давал подписку о неразглашении, больше не существовало.

Да, это было чудесное лето, когда мама отправила Ваню в заповедник Сибирь на время своего лечения от рака, потому что никто другой, кроме прадеда, не мог понянчиться с мальчишкой несколько месяцев. Это лето открыло Ване совершенно новый мир — не цифровой, а настоящий, который можно было не только смотреть и читать, а пощупать, понюхать, попробовать на вкус и натереть о него мозоли. Мир растений, животных, земли, скал, водоёмов — всего того, что существовало до и без человека. Они с прадедом вместе даже золото мыли в каком-то безымянном ручейке! В чисто развлекательных целях. Хотя, если подумать, все те развлечения были скорее ненавязчивым игровым обучением, пробудившим в ребёнке интерес к устройству своей планеты. Именно благодаря той поездке Иван пошёл в геологи и смог воплотить свою детскую мечту...

* * *

Участковый капитан спецслужбы Василий Эм насторожился, когда ему пришёл запрос из космического ведомства на контакт с Сильвестром Савельевым. Ломал голову, кого и когда за ним можно выслать в ближайшее время и стоит ли, либо просто дождаться вечера в надежде, что подопечный заглянет в сеть... И тут пришёл второй запрос, уже внутренний, да ещё и приоритетный, организовать Савельеву связь с космическим центром. Василий моргнул, чтобы открыть комментарий, и услышал голос московского куратора: "Достань его хоть из-под Земли, срочно". Савельев, да ещё космическая связь? Это не к добру!

— Полли, свяжи меня с Ковальским, в реальном времени, пометка "важно".

"Отправляю запрос", — отозвался приятный голос рабочей нейросетки в черепе. Вскоре старый приятель по учебке, выбившийся в люди и занимавший скромный пост заместителя начальника технической разведки по восточно-азиатскому региону, отозвался, пусть и с пометкой "кратко". Он никогда не отказывал.

— Что там у нас случилось?

— А. На Марсе старый бот-параноик поставил ультиматум ЦИМу, который они не смогут выполнить. Угрожает расправой. Вот все и на ушах. Роем землю, ищем командные коды, чтобы его разубедить, что кругом враги. Черчилль его знает куда делась секретная документация. Все же думали, что этот робот погиб. Сетки в спец-архивах ничего не нашли.

— Ясно-понятно. Спасибо...

— А ты каким боком?

— Савельев.

— А! Заповедник старых гениев? Ну, удачи!

Капитан быстро принял решение лететь самому. И не мелочиться — срочно вызвал поисковую вертушку, пилота и техника. Сказали из под земли — значит, будем хоть тепловизором по всей тайге шарить.

Возможно, это наконец-то шанс, которого Эм так ждал. Запрос на омоложение никак не одобряли — заслуг не хватало. Вот он и сидел далеко за минимальный возраст пенсии в надежде на чудо. Скоро уже по максимальному попросят, а пожить ещё хотелось!

Через полчаса были уже в воздухе. Ещё через два приземлились перед двухэтаэжным бревенчатым срубом на заросшей травой поляне. Савельева дома, разумеется, не было. Вот ведь: втрое старше, а энергии — как будто молодой, не сидится ему на месте. Всё бродит по лесам...

Василий осмотрел хозяйство: чердачное окно открыто, бочка с дождевой водой закрыта, под рогожкой банка сметаны от соседей — значит, недалеко ушёл, скоро будет. Капитан велел пилоту глушить машину и расположился с командой в тенёчке, на веранде — осеннее солнышко ещё припекало.

Техник с пилотом тут же ушли в себя, бегая закрытыми глазами по каким-то виртуальным пространствам, благо у вертолёта была собственная спутниковая связь. А Эм просто созерцал. Было в этой глуши что-то манящее... Стареет он что ли?

Не успело солнце спрятаться за деревьями, как явился Савельев собственной персоной — статный дед с молодой походкой и парой уток на плече.

— О! Я как знал, что гости будут! — он жизнерадостно потряс добычей.

— Сколько раз я тебя просил, — закряхтел Василий, вставая, — будь на связи?

— Ну да, я вам раз в десять лет срочно нужен, а ты предлагаешь изо дня в день таскать за собой спутниковый чемоданчик? Да иди ты на... — Эм цикнул, незаметно для камеры указывая на свой "третий глаз", и Сильвестр на лету исправился: -...дальние выселки. Можешь отключить эту свою Сири?

— Не Сири, а Полли. И нет, не могу, я при исполнении.

— Ладно, — Савельев шлёпнул уток на стол. — Что стряслось?

— Космический центр срочно требует с тобой связь. Какой-то робот на Марсе взбунтовался. Которого полагали погибшим.

— "Таурус" что ли? Да ну? Живой?!

— Не знаю, мне не доложили. Но он угрожает ЦИМу.

— Ох ты ж, батюшки! А почему вы не обратились к Сноу? Он хотя бы посредником с военными служил.

— Джозеф Сноу уж пять лет как воспользовался правом на смерть.

— Вот же шельма! — крякнул Сильвестр. Эм не успел его остановить, но на такое старинное слово Полли не отреагировала — видимо, его не было в списке: — Ладно. Пошли. А нет, постой, добычу в сени кину. Сколько до "радионочи"?

— То-то и оно, что всего ничего.

— Тогда идём скорее. Я пока ещё наведусь...

— Хватай свой допотопный шлем, подключим тебя к вертушке, она уже на связи.

Минут через десять Эм с Савельевым уже сидели на веранде и ждали вопроса. Пилот и техник устроились неподалёку, на брёвнышке, чтобы не мешать.

— Сидим, как ду... — Сильвестра снова прервал палец капитана, направленный в лоб. -...Дульсинеи Тобосские.

Ей Вселенной, этот человек спалил бы весь свой социальный рейтинг штрафами за ругательства, если бы Эм его не одёргивал.

— Не могли что ли заранее составить вопросы? — пояснил своё недовольство Савельев. — Время же!

— Полли, отправь куратору срочный запрос на детали ситуации по текущему заданию. Добавь комментарий: "Чтобы не терять время даром".

Через семь минут из столицы пришли две видео-записи и одна аудио. Когда они их посмотрели и прослушали, Эм чуть сам не выругался:

— Вот ведь Муссолини! А мне товарищ сказал, что коды не могут найти. Вообще не могут найти документацию по проекту в архивах, даже в секретных.

— Ну, командных кодов я не знаю и никогда не знал. Их военные вводили сами. Я даже точно не знаю, оснастили "Тауруса" в итоге ядерной боеголовкой или нет. А вот что было распоряжение уничтожить всю документацию при угрозе захвата центра враждебными элементами — это факт. И тот факт, что ими оказались не русские, а собственные повстанцы за объединение за человечества, среди которых был и я, вряд ли изменил ситуацию...

— Калимантанская раффлезия! И что же теперь делать? Ты же программист, придумай что-нибудь. Ты знаешь, как устроены его мозги!

— Так, меня стращать не надо. У меня там внук. Без тебя всё знаю. Не знаю только, какие завихрения могли возникнуть в электронных мозгах за восемьдесят лет одиночества.

— А есть у него кнопка отключения, у этого вашего "Тауруса"?

— Ну почему же "вашего". Теперь всё наше, общее. Физической кнопки нет, только...

Тренькнуло в ушах. Наконец-то послание с Марса! Подрагивающий голос внука:

— Привет, деда. Помнишь, ты мне про "Тауруса" в детстве рассказывал? Мы его тут встретили. Он совсем недружелюбный. Надо знать, сколько у него ядерных боеголовок и другого оружия. Можем ли мы истощить его ресурсы до истечения срока ультиматума?

— Сколько осталось до "радионочи"? — отрывисто спросил Сильвестр.

— Двадцать минут.

— Тогда так, я сейчас отвечаю на вопросы и добавляю, что знаю полезного. А думаю, как им помочь, потом. Поставь таймер на десять минут. Успеем?

— Должны. Но лучше в девять уложись.

Савельев уложился в семь. И то правда, информации было небогато. Точных ТТХ программист не знал, мог только сообщить, что ядерная боеголовка, если и есть, то всего одна, потому что они "дрессировали" сложный алгоритм принятия решений для неё. Бронебойных снарядов неизвестное количество, но существовала механическая подпрограмма на загрузку из ящиков, а сколько их там сбросили, неизвестно. Лазер ограниченного поражения с варьируемой мощностью.

Главное, чем он смог поделиться — это опознавательный код программиста. Восемнадцать случайных слов. И небольшая речь на английском, подтверждающая, что человечество больше не воюет само с собой.

— Ну что, переночуете? — спросил Сильвестр, закончив.

— Куда мы денемся? — вздохнул Василий. — Если ничего не выйдет, мне хоть у тебя тут оставайся. А я так надеялся до пенсии омоложение заслужить...

— А оставайся, я тебя до смерти пригляжу, — съехидничал Савельев.

— Тьфу на... тайфун. Распрягайте, хлопцы, коней! — крикнул капитан своим подчинённым, имея ввиду вертолёт, аккумулятор которого не был бесконечным.

Техник поднялся на чердак настраивать стационарную технику, а пилоту поручили наколоть дров, пока хозяин с главным гостем чистят уток.

И, засыпая после сытного ужина на диване в главном зале, Василий подумал: "А и правда, останусь, если что. Уж на заповедник мне выслуги хватит".

* * *

Когда гости заснули, Сильвестр тихонько поднялся на чердак, к своему компьютеру и залез в древний почтовый ящик, приговаривая под нос: "Ну что же ты, Джозеф, ничего не сказал?"

Но оказалось, что Джозеф сказал. Отправил ему напоследок короткое письмо — всего восемнадцать случайных слов, свой код. Алилуйя!

Ой, он это вслух произнёс или нет?

Тьфу, пропасть, он же потому и отказался от социализации, что не собирался жить по чужой указке и следить за словами под недремлющим оком умных городов. Нажился за "красной чертой" до Объединения, спасибо. Конечно, порой общения не хватало, но живого, человеческого, а не этого их "сетевого", когда родители и дети могли созваниваться чуть ли не каждый день, но годами не видеть друг друга, не обнять... Блага цивилизации — это, конечно, хорошо, но не тогда, когда они отрывают тебя от корней.

Он потому и обрадовался, когда внучка предложила отправить ему сына на лето. Несмотря на повод. Благо всё закончилось хорошо. А скольких из его современников унёс рак до того, как изобрели способ лечения? Всего-то и надо было, что перестать жадничать фармацевтическим корпорациям.

Хоть одному из этих современных "одуванчиков" показал немного настоящей жизни, в её лучшем виде. И похоже, это пошло мальчику на пользу. Сильвестр на это очень надеялся. Потому что теперь жизни целой экспедиции и судьба важного шажка за пределы собственной планеты, который человечеству так и не удалось осуществить разделёнными и которому теперь угрожало эхо былых предрассудков, вскормленных людской алчностью, зависели от того, насколько Ванька вырос настоящим человеком.

Савельев-старший нашёл окошко прямой связи с космическим центром, которую настроил техник, оставив в режиме ожидания, чтобы ничего не пропустить, и начал надиктовывать сообщение для правнука.

* * *

Получив в последние минуты "радиодня" сообщение от прадеда Ивана, учёные преисполнились надежды и тут же переправили послание Савельева-старшего "Таурусу". Тот ответил непонятным сообщением: "Процедура доверия инициирована, ожидаю подтверждения". Передачу повторили и получили тот же ответ.

Поскольку выяснить что-либо дополнительно в ближайшие восемь часов не представлялось возможным, решили исходить из того, что кода программиста недостаточно для отмены ультиматума, а командный им так и не прислали. Зато прислали информацию о том, что ядерный удар может быть только один, а значит, стоит перестраховаться и выйти из радиуса поражения, пока есть время.

Последовал небольшой спор о том, не стоит ли отвлечь этот удар на мобильную радиостанцию, но Рихтер сказал, что ИИ того времени всё же не настолько примитивны и, скорее всего, в состоянии сопоставить сеансы связи. Если изначально передача неоднократно велась из одного места, а спустя время, которое можно потратить на подготовку, повторится из другого с более слабым сигналом, обмануть "Таурус" не удастся, поэтому надёжней будет вывезти из-под вероятного удара людей и соблюдать радиомолчание, пока этот удар не будет нанесён. А ещё лучше до прибытия шаттла.

Оставалась одна проблема: если утром им всё-таки пришлют командные коды, кто-то должен был остаться в Центре, на связи. Иван вызвался, потому что верил в прадеда. А его шеф — ну, Вселенная знает почему. Объявив своё решение, Цзисюань лишь блаженно улыбался, как древний китайский божок. Остальные быстро собрали необходимое, кратко попрощались и помчали как можно дальше от Центра. Только Гомес прошептала напоследок: "Да храни вас Вселенная!"

И прадед не подкачал! С первыми лучами солнца на спутнике, пришло его сообщение, помеченное лично для внука. Капур дремал в кресле, так что Савельев-младший вывел звук во внутреннее ухо.

Внимательно выслушав инструкции, Иван не колебался ни минуты. Около часа он потратил на выбор главных из тех новостей за последние восемьдесят лет, которые предлагала "Таурусу" Миядзаки. Подборка за всю историю Земли имелась в библиотеке на случай столкновения с иной цивилизацией. В вероятность чего никто всерьёз не верил, но, в то же время, надежда у человечества всегда сохранялась.

Аккуратно вклеил в архив сфабрикованную дедом завтрашнюю новость о том, что люди нашли на Марсе утерянного в прошлом веке марособота "Таурус-Инфинити", который счастлив был узнать, что человечество наконец объединилось, в знак чего разоружился и поделился с Центром Исследований Марса своими наблюдениями за истёкшие семьдесят восемь с половиной лет, выразив готовность примкнуть их парку техники.

Скопировал архив на старинный оптический диск из того же арсенала "на случай встречи с инопланетянами", вставил его в бокс с тремя видами беспроводной связи.

Дистанционно поставил оставшийся на базе маленький ровер на прогрев и выскользнул из дежурки.

Каково же было удивление Ивана, когда, сражаясь со скафандром, который он никак не мог приладиться надевать самостоятельно, парень неожиданно получил поддержку от пары лёгких, но уверенных рук!

Его шеф проснулся, видимо, тоже прослушал сообщение и просто молча помогал. В этот момент стажёр был ему безмерно благодарен за отсутствие споров о рисках и ценности жизни — он ведь и сам всё знал, но сейчас иначе точно нельзя! У "Тауруса", скорее всего, была повреждена дальнобойная антенна, способная принимать цифровые данные, поэтому только прямой контакт.

Катясь в громоздком скафандре на валкой одноместной машинке навстречу солнцу и неизвестности, парень странным образом чувствовал себя почти как в тайге. Только он и дикий зверь в своём логове. Совсем как в рассказах прадеда.

Забавно всё-таки будет, если паранойю искусственного интеллекта времён постоянных войн победит такая же паранойя его создателей...

Ровер объехал расщелину сверху и, как ни странно, марсобот его не засёк. "Плохой охотник", — вспомнилась фраза из какого-то старого анекдота.

Последнюю сотню метров Иван прошёл пешком и свесился со скального карниза между двух полотнищ солнечных батарей.

"Идентифицируйте себя", — раздалось на старой частоте, настроенной заранее. Савельев-младший произнёс вторые восемнадцать слов, полученные от прадеда, услышал: "Протокол доверия активирован", — и, мысленно смахнув пот, начал спуск.