Русь Inc.

Русь Inc. Начал выкладки 01.05.2016. Выкладывание завершил 15.08.2016. Оглавление: — Предисловие — Пролог — Часть 1 — Наглец      — Глава 1      — Глава 2      — Глава 3      — Глава 4      — Глава 5 — Часть 4 — Заря      — Глава 5      — Глава 6      — Глава 7      — Глава 8      — Глава 9      — Глава 10 — Эпилог Предисловие Дорогой читатель! Перед тобой книга, повествующая о приключениях наших современников, оказавших в далеком прошлом — в XIII веке, куда они отправились осознанно и добровольно. Зачем? Это непростой вопрос. Россия и ее судьба волнует большинство наших соотечественников. И героев сего повествования эта тенденция не обошла стороной. Они, как и многие другие, неоднократно мечтали о величии Отечества. Но их силы были слишком незначительны для того, чтобы попытаться спасти положение, которое зашло слишком далеко. Россия находилась в геополитической ловушке, выхода из которой они не видели. И это их угнетало. Ведь любому человеку, как говаривал один древнегреческий мыслитель, для полного счастья надобно иметь славное Отечество . Но иногда так случается, что если чего-то очень хочешь, по-настоящему, серьезно, истово, это происходит. Они хотели сыграть решающую роль в победе нашей цивилизации. И Провидение дало им шанс. В чем он заключался? У них появилась возможность организовать и отправить в прошлое экспедицию. В один конец. Чтобы уже на месте постараться поставить нарождающуюся Россию на нужные рельсы и направить сразу в нужном направлении. Кто-то скажет, что это все бесполезно, потому что все проблемы Отечества проистекают из климата и культурных особенностей. Да, возможно это так. Но наши герои думают иначе. Они считают, что Россия оказалась безнадежно отставшей из-за того, что не сумела вовремя проводить актуальные модернизации социально-политических и экономических институтов. В результате, к XXI веку мы так и остались на уровне испанской энкомьенды времен XVI-XVIII века.... Глупо? Бессмысленно? Невозможно? Кто знает. Но они, по крайней мере, хотели попытаться.  Пролог 1 января 2021 год. Подмосковье Георгий сидел в микроавтобусе и задумчиво посматривал на часы. Несколько часов назад наступил Новый год, который пришлось встретить в дороге. Но дело не терпело отлагательств. Они собирались уходить. А перед уходом требовалось вернуть последний долг — долг крови. Последние два часа они тихо сидели в сером, невзрачном микроавтобусе, стоящем за небольшим холмиком, что отделял их от объекта. И ждали. А над дачей, которую предстояло штурмовать, кружила парочка БПЛА , совершенно микроскопического вида. — Готово, — хрипло произнес Валентин. Его горло после нескольких часов молчания, слегка пересохло. — Выходим, — бросил Георгий и первым начал движение, надевая противогаз. За ним устремилась вся остальная группа, кроме Валентина, остававшегося 'на хозяйстве' и контролируя все окружающее пространство с помощью самых современных средств разведки. Выбравшись из микроавтобуса, группа разделилась. Илья, прихватив 'Винторез ', направился к присмотренному им дубу. Там имелась очень удобная крепкая ветка, сидя на которой можно было прекрасно просматривать практически весь объект, контролируя его через оптический прицел винтовки. А Георгий, Андрей и Вячеслав спокойным шагом выдвинулись в сторону высокого кирпичного забора роскошной дачи, что стояла в стороне от дорог и построек, прямо в бору. Ее владелец очень не любил лишний шум, суету и посторонних людей. Поэтому постарался максимально избавиться от них, выкупил приличный кусок леса и сделал в центре этого участка укрепленную берлогу, к которой вела только узкая дорога.... В обычных условиях такая наглость нарушителей не могла бы пройти безнаказанно. Ведь периметр объекта охраняло два десятка вооруженных до зубов бойцов, а дорога и основные подходы контролировались датчиками и видеокамерами. Но не в этом случае. Так как скрытно установленные генераторы усыпляющего газа уже несколько часов делали свое черное дело. Ни цвета, ни запаха. Просто медленно, но уверенно, 'свежий лесной воздух', что приносил ветерок, 'срубал' одного за другим этих крепких, здоровых парней. Камеры-то они, конечно, продолжали работать. Только толку с них? Ведь когда бойцы пошли на штурм периметр уже никто не контролировал. Калитку форсировали легко и просто — с помощью обычной фомки. Хлипкий засов легко 'подался на уговоры'. А дальше началась кровавая рутина — зачистка. Мерно вздрагивали крошечные, казавшиеся совершенно игрушечными пистолеты ПСС . Однако пули работали надежно, особенно по обездвиженным целям. Сторожевые собаки, охрана, гости владельца 'дачи', девочки по вызову. Приходилось работать чисто. Случайные эксцессы Георгию были не нужны: что внезапно проснувшийся боец охраны, что пошедшая по малой нужде девица легкого поведения. Он старался не оставлять противнику ни единого шанса. Выстрел. Выстрел. Выстрел. Работать старались ювелирно — целясь в нижнюю часть затылка, мгновенно обрывая жизнь. Всего полчаса спустя дача погрузилась в практически полную тишину, которая сменила еще недавно бурлящую какофонию многоголосого храпа. Теперь только владелец, надсадно надрываясь, старался заставить стены вибрировать. Осталось последнее дело. И Георгий, усмехнувшись, взяв со стола ведро из-под шампанского, пошел на кухню. Набрал там из-под крана самой горячей воды, так, чтобы терпеть нельзя было. И ухнул ее прямо на лицо храпуну. Такая водичка пробуждала намного сильнее, чем ледяная, особенно если попадает на открытые участки тела. Не гуманно, совсем не гуманно. Но кого это волновало? Как и ожидалось, храп сменился отборным матом. Однако к чести Старика нужно сказать — сориентировался он очень быстро. — Вы заказывали в 1996 году убийство семьи Князевых? — Вкрадчиво поинтересовался Георгий. — Я заплачу больше, — хмуро произнес этот широко известный в узких кругах человек. Выступать и качать права он даже не попытался. Очень уж характерно свидетельствовали о намерении этих людей в масках лужи крови рядом с телами его гостей. — И сколько вы готовы нам заплатить? — Назови номер счета и сумму. Я переведу втрое больше. — За кого ты нас держишь? — Фыркнул Георгий и начал медленно поднимать пистолет. — Стой! — Вскинулся Старик. — Я все понял. Наличкой. Можно? — Поинтересовался он, кивнул на большую и совершенно безвкусную картину на стене. После чего, максимально избегая резких движений, приблизился к ней, аккуратно снял и стал возиться с сейфом, что эта мазня укрывала. Вот так вот все было просто и банально. Впрочем, никакого смысла мудрить ему особенно и не требовалось. Ну кто в здравом уме полезет его обворовывать? Да еще на объекте с кучей вооруженной охраны и электронных средств. Сейф подался без труда. И на небольшом журнальном столике очень быстро выросла горка наличных 'американских рублей' и всяких безделушек-драгоценностей, преимущественно из золота. — И это все? — С нескрываемым разочарованием спросил Георгий. — Нет, что вы! — Замахал руками Старик, сразу сообразив, что предложил слишком мало. Поэтому, последующие полчаса он вскрывал заначку за заначкой, выкладывая пачки денег одну за другой. На что он надеялся? Сложно сказать. Наверное, как и большинство людей, пытался зацепиться хотя бы за одну крошечную соломинку надежды. Умом понимал, что все равно убьют, но надеялся на свою удачу. В конце концов, она его редко подводила. — Все, — произнес он. — Больше здесь ничего нет. — Этого мало, — невзрачным голосом отметил Георгий. — Сколько же тебе заплатили?! — Искренне удивился Старик. Ведь на журнальном столике было аккуратно выложено два миллиона долларов США с небольшим привеском. — У тебя столько нет, — усмехнулся младший Князев. — Я их сын. После чего, дождавшись, пока до Старика дойдет смысл слов, а лицо перекосит гримаса ужаса, с особым наслаждением всадил ему между глаз пулю. А потом, чуть погодя, вторую. Хотелось всадить всю обойму, но он сдержался. Не к чему давать дополнительные зацепки тем, кто постарается найти обидчика. Все получили по две пули. И этому столько же требовалось выдать. Дело сделано. Последний долг отдан. Говорят, что месть не дает успокоения. Ложь! Наглая ложь! По крайней мере, так подумал Князев. Ибо он в этот момент почувствовал облегчение. Словно целый небоскреб спал с его плеч, до этого давивший нестерпимым чувством вины и осуждения все эти годы. Душа отца нашла упокоение. Он его простил... или Георгий сам себя простил. Не каждому по душе такое начало. Чтобы его понять, нам нужно отмотать время лет на тридцать назад. Туда, в начало девяностых, когда Гоша разругался в хлам с отцом. После чего ушел в армию. Ну, поругался и поругался. С кем не бывает. Однако, когда наш герой дозрел до того, чтобы поехать и примириться с отцом, того убили. Вместе с матерью. И вот, ветеран первой Чеченской кампании в одночасье стал круглым сиротой. С огромным камнем вины на душе. Ведь он не успел попросить прощения. А дальше пошло-поехало. Чувство вины заставило Георгия уволиться из армии, в которой он пытался сделать карьеру, и заняться делом отца. Поначалу получалось плохо. Но, продав старый бизнес из опасений нового покушения, он перешел в сектор биржевых игр, где у него все стало складываться — прорезался талант. Дела пошли в гору, как и благосостояние. Жизнь стала обретать краски и приятные запахи. А старая боль — потихоньку уходить. Жить бы ему и не горевать, да о боли прошлого забывать, однако, летом 2004 года произошло то, что вновь едва не поставило Князева на колени. Что же случилось? Очередная грязная история, из-за которой он вновь лишился всех своих близких. Георгий оказался в ступоре. Конечно, денег скопилось изрядно, так как последние пару лет он 'прозябал' на посту председателя правления небольшого банка. Но в нем угасла страсть, вкус, азарт, проснувшийся было в далеком 1996 году. Поэтому Жора засел на старой даче родителей и стал мерно хандрить, заливая свою боль коньяком. В один из таких дней, уставший от весьма однообразного действия, он направился на чердак, где отец хранил старый хлам. Очень уж хотелось найти что-нибудь из детства. Поностальгировать. Как ни странно, но буквально сразу Георгий наткнулся на небольшой продолговатый сундук с потайным замком. Тот самый, что манил его в детстве, но как отец, так и дед помалкивали о содержимом, еще больше подогревая любопытство. Но сейчас-то чего рядиться? Князев сходил за инструментом и довольно грубо вскрыл 'ларчик' банально выломав замок. Не в том он был виде, чтобы миндальничать со старыми страстями. Глянул внутрь и не на шутку удивился. Сверху, переложенная кожей и тканью в масле лежала кольчуга весьма архаичного вида с короткими рукавами. Рядом — шлем с полумаской, безумно напоминавший 'оголовье' викингов. А также масса иных пожитков, словно в этот сундучок напихали имущества какого-то древнего воина. Разве что сохранность поражала. Продолжая копаться, Георгий обнаружил на дне деревянный пенал с кольцом 'белого металла', украшенным странным и совершенно незнакомым, но радующим глаз символом. А рядом, перетянутые ленточкой, находились блокнот и целая пачка пожелтевших листов. Изучив их, наш герой узнал, что случилось с его далеким двоюродным прадедом, что погиб от странной болезни еще до революции. Оказалось, что если надеть перстень и войти в одну аномальную зону, то на выходе из нее окажешься в далеком прошлом. А тело твое обретет молодость и свежесть, избавившись от всех недугов и недостатков. Вернуться тоже можно. Только вот и возраст, и немощи возвращаются вдвойне к тем, что были сняты. Согласитесь, бред же. И Георгий посчитал точно так же. Однако дальше его двоюродный прадед подробно описывал свои приключения в прошлом, куда он ходил трижды, ибо начал еще юнцом, едва окончившим гимназию. Хотел и четвертый раз идти, но не успел — парализовало ноги. Только и успел, что перед смертью записать все да брату рассказать. Зачем он возвращался? Научный интерес, он оказался страстным исследователем, пытавшимся найти объяснение обнаруженному им эффекту. Впрочем, несмотря на все эти высокие материи, неинтересные прагматичному Георгию, в своем послании прадед высказал интересную мысль. По его мнению, кольцо позволяло направиться в прошлое целой экспедицией. Научной, разумеется. Об ином он и не помышлял, в отличие от далекого потомка. Эти три шага в прошлое были использованы его предком весьма продуктивно с научно-исследовательской точки зрения. Он умудрился обобщить и проверить многие аспекты эксплуатации 'гаджета'. В том числе и весьма неравномерно распределенные временные окна вхождения, а также участки прошлого, в которые они вели. Ближайшее находилось в конце марта 2021 года и вело оно в 1235 год. Сказка ведь. Типичная сказка. Однако прадед поверил брату и очень серьезно отнесся к его словам. Как и дед, считавший это кольцо — последним шансом на случай каких-либо непредвиденных проблем. Коллапса. Этаким тайным убежищем, которым воспользоваться могли, но не решались. Впрочем, все это лирика. К записям двоюродного деда прилагалась весьма подробная карта, на которой были нанесены метки 'кладов', которые он оставил во время путешествия в прошлом. Сам ведь был еще тот скептик. Хотелось все самому проверить. 'Удивительно'. — Подумал Георгий. 'Как эти предельно прагматичные и в какой-то мере циничные люди могли поверить в подобную сказку? Особенно дед. А ведь именно его рукой были сделаны многие отметки на карте'. Впрочем, к чему гадать? Георгия был как раз свободен. Вот и отправился к ближайшему кладу, предварительно проспавшись. И какого же было его удивление, когда обнаружил весточку из прошлого точно там, где и ожидалось... на бумаге. Может быть это розыгрыш? Впрочем, вполне компетентная экспертиза смогла подтвердить — клад подлинный. Мало того — из указанной в послании эпохи. Шок был колоссальный! Он неделю отойти не мог. Однако именно это удивление и привело Георгия в чувство, вдохнув в него новое дыхание и цель жизни. Двоюродный прадед сам того не желая подсказал Георгию Максимовичу идею, от которой тот пришел в восторг. Ведь можно было отправиться в прошлое не бабочек коллекционировать и фольклор собирать. Нет! Можно и нужно было туда отправляться с благородной миссией спасения Отечества. И эта миссия открывала такие перспективы, что у Князева дух захватывало. Собственно, с этого самого момента он и стал готовиться к экспедиции в прошлое. А заодно и собирать команду. Шаг за шагом, год за годом. Всего удалось вовлечь в дело еще шестерых человек: Валентина, Андрея, Вячеслава, Петра, Ивана и Семена. Люди очень разные с удивительными и непохожими судьбами. Но все они также загорелись этой идеей. Благо, что кладов хватало и с убеждением проблем не имелось. Готовились они основательно. Языки, технологии, воинское дело, верховая езда и так далее. Да, сказывался уже не такой молодой возраст. Однако благосостояние Георгия позволило превратить этот хобби в фактическую работу. Поэтому дело пошло вперед очень решительно и уверенно, ведь кроме отменного материально-технического обеспечения имелась прекрасная мотивация. И вот — незадолго до отправления в прошлое, Георгий нанес визит своему старому врагу, который о нем, пожалуй, и не знал. Уходить с камнем вины на шее он не хотел. Но дело сделано. Пора и в путь. Осталось только превратить полученную у Старика наличность во что-то более полезное на просторах XIII века. В этом непростом деле очень сильно помогло то, как именно враг Георгия был ликвидирован. Он хоть и имел чрезвычайные связи на самом верху, но оперативники не маги и прыгнуть выше головы не могут. Им ведь нужны улики и отработка версий. В этой связи логично предположить, что древний как ... мамонта конфликт с родителями Георгия окажется явно не наиболее актуальной версией. Ведь он до того никакого особенной активности не проявлял по отношению к своему обидчику. Так, поначалу навел справки и успокоился, дескать, поняв, что тот ему не по зубам. Это, не говоря о том, что до этой версии, скорее всего, вообще не доберутся. Хотя бы потому, что все причастные непосредственно к исполнению, давно отправились в страну вечной охоты. Опасных свидетелей Старик не любил, избавляясь от них с известной регулярностью. По крайней мере, Князев, осторожно прощупывая окружение Старика, обнаружил при нем только двух человек, оставшихся с тех далеких времен. Остальные бесследно пропали. А эти двое находились вместе со своим боссом на даче. Доверенных людей он держал под боком. Кроме того, Георгий с товарищами действовал очень осторожно и постарался не оставить там ни одной явной улики. А все, что хоть как-то могло пролить свет на произошедшее событие, было нещадно уничтожено. Как и вся дача, от которой к моменту прибытия пожарных, осталось только дымящееся пепелище. Даже время было выбрано такое, чтобы свести количество случайных свидетелей к возможному минимуму. Вскрытые сейфы, тихая, аккуратная зачистка. Что было в этих сейфах, не знал никто, кроме Старика. Рубли, доллары, документы? Черт его знает! Но имитация обычного ограбления вышла недурной. В обычной ситуации выходил практически 'висяк', то есть, дело, невозможное к раскрытию. Однако, учитывая личность покойного, Георгий не сомневался — копать будут основательно. А потому, какой-то шанс выйти на него имелся. Впрочем, времени имелось достаточно. Поэтому соратники занялись неспешной конвертацией наличности. Прежде всего, в драгоценные металлы. Подспудно была оплачена заказанная еще полгода назад большая партия искусственных корундов: небольших рубинов и сапфиров. В 'грязном', то есть, лишенном огранке виде, они стоили сущие копейки — всего по несколько долларов за карат. Здесь. А там, в XIII веке — напротив, целое состояние. Ну и так далее — объектов перспективных инвестиций хватало. Одна только корица чего стоила. А там, в небольшом домике под Новороссийском, стоящем прямо на берегу моря, его ждали остальные члены экспедиции. Они потихоньку готовились, присматривали за территорией и кораблем, подготовленным для перехода. Эти участники предстоящего дела довольно сильно отличались от тех шестерых соратников, что Георгий набрал и готовил много лет подряд. Прежде всего — они не верили ему, считая сумасшедшим миллионером. Но оказывали помощь и консультации, видя щедрость вознаграждений. Пенсии у них были скромные, едва-едва хватало, а дело хоть и дурное, но интересное. Так отчего же не поучаствовать? Мало кто откажется в такой ситуации. Кроме, разве что, совсем уж закостенелого скептика. И даже более того, во многих из них это буквально вдохнуло второе дыхание — они снова оказались нужны. Для одиноких стариков это дорогого стоит. И вот, завершив все приготовления, двадцать седьмого марта 2021 года, на рассвете, вся компания погрузилась на корабль и отправилась в путешествие. Самое удивительное путешествие в их жизни! Часть 1 — Наглец Плохие дороги требуют хороших проходимцев. Глава 1 31 марта 1235 года. Тамань Переход в прошлое произошел совершенно не так, как его ожидали. Раз и все на корабле стали оседать, теряя сознание. Даже небольшая стая ротвейлеров , что везли с собой, и те попадали на палубу без чувств. Хорошо хоть за борт никто не свалился. Георгий продержался дольше всех — секунды четыре. Очнувшись, он уставился в чистое небо. Такое голубое и бездонное. Прямо Андреем Болконским себя почувствовал. Только живым и вполне здоровым. 'Здоровым? Кстати...' — подумал он и медленно поднял руки. Пригляделся и внутри у него все перехватило: кожа была молодой, да и старых шрамов не имелось. — Получилось! — Заорал Георгий во всю глотку и вскочил на ноги. Легко так и стремительно. — Чего ты орешь? — Хмуро пробурчал Валя. Георгий повернулся на голос и увидел своего старого соратника, да чего уж там, друга, который потряхивал головой, опираясь на борт корабля. Но не это главное. Вся прелесть была в том, что Валентин был молод и здоров. Пропала даже его лысина, покрывшись густыми каштановыми волосами. — Ну, как я тебе? — Поинтересовался Георгий и постарался изобразить из себя какую-нибудь древнегреческую статую. Но покривляться не вышло. То здесь, то там стали приходили в себя люди и собаки. Не прошло и минуты, как весь корабль наполнился гомоном, перемежаемым стонами и странными звуками. Казалось, что даже собаки с удивлением осматривают друг друга, обнюхивают и облизывают. А как обрадовались старики? Не пересказать. Никто умирать-то не очень и горел желанием. А тут такой подарок! Ну и пусть что для этого пришлось отправиться в глухую древность. Плевать! Молодость того стоит. А что до мира, то... 'Мы наш, мы новый мир построим', — как заметил один из юных дедов. И был абсолютно прав. Георгий за тем и шел. Но расслабляться было нельзя. Поэтому, дав немного порадоваться, командир построил своих людей и после небольшой вступительной речи заставил их заняться делом. Будет еще время эмоциями поделиться. Да и чего тянуть? Ночевать лучше в порту, до которого еще требовалось добраться. Поэтому, переодевшись в подходящую эпохе одежду, экипаж 'Арго' направился в сторону Тамани. Или как ее сейчас называли? Не спеша. Заодно и погонять обновленных людей, а то раньше со старичками было особенно и не разогнаться. Умелых бойцов на борту имелся жуткий некомплект. Так что, было крайне желательно, чтобы эти статисты хоть издали и в спокойной обстановке походили на дружинников. А то ведь можно в конец умаяться отбиваться от каждой фелюги, с которой и моток гнилой веревки — хороший навар.... Тамань встретила их совершенно спокойно. Корабль и корабль. Мало ли их тут плавает. Ну, несколько необычный, да со странными парусами. Эка невидаль? Разве что опытные моряки с непраздным интересом поглядывали на новичков, прибившихся к их компании. Пять рыбаков, три галеры да ушкуй или что-то вроде этого. Но вот на причале, к которому они привалили, их уже встречали — трое босоногих мужчин и вроде как слуга. Портовый слуга? Может быть. Относительно терпимая одежда, какая-то обувь жуткого вида, любопытный, чуть испуганный взгляд, свиток пергамента в руке. — Доброго дня, — вкрадчиво произнес слуга на вульгарном наречии среднегреческого языка, именуемый смешным словом ромайка. — Рад приветствовать вас в нашем замечательном городе. — Таматарха ? — Не возвращая приветствия, поинтересовался Георгий. — Да, — чуть помедлив, кивнул собеседник. Он уже отвык от того, что этот город так называют. — Вы хотите торговать? Нужно будет заплатить пошлину и оплатить стоянку вашего корабля. — Я хочу покупать, — продолжил Георгий на чистом, аристократическом наречии среднегреческого языка, который именовали кафаревуса или кратко называли койне . Слуга его понял, но едва заметно поморщился. Он не любил иметь дело с аристократами, тем более такими — принципиально заносящимися. Впрочем, он не знал, что Георгий при всем желании на ромайке ответить не мог, ибо не знал ее. Тем более что от региона к региону она варьировалась. Но это никого не волновало. Все подумали, что он настолько нос задрал, что для него это чуть ли не язык собак. Хотя может оно и к лучшему. Аристократы в те годы очень любили демонстративно дистанцироваться от простого народа. Юродство в духе Льва Толстого было не в чести. — Тогда только оплатить стоянку. — Сколько? — По денарию в день и прошу вас назвать свое имя. Георгий кивнул Вячеславу и тот, достав две серебряные монетки, кинул их портовому слуге, который поймал их с удивительной ловкостью. — Меня интересуют воины, ожидающие выкупа. Особенно брошенные. — Да простит меня ваша милость, но вы не назвали своего имени. — Георгий Максимович Комнин, — уставившись взглядом прямо в переносицу, произнес Князев. Кхм. Комнин. Уже Комнин. Нужно было привыкать. От этого словосочетания слуга вздрогнул так, будто его кто-то ужалил. Сделал несколько шагов назад и окинул гостей уже совсем другим взглядом. В нем читалась смесь страха и некая подозрительность. Георгий не производил впечатления состоятельного и высокопоставленного человека. На первый взгляд. Ведь его одежда не украшена золотым или серебряным шитьем и прочими признаками благосостояния и положения. Она была проста и довольно скромна, что и уловил глаз аборигена с первого прохода. Однако, приглядевшись, портовый слуга заметил поразительное качество тканей и швов, отчего в его глазах мелькнуло удивление. Зачем кому-то понадобилось шить из прекрасных тканей простую одежду? Да и сапоги были под стать — он никогда ничего подобного не встречал. Даже близко. Еще интереснее выглядели доспехи. Конечно, у Георгия и его соратников были прекрасные латы. Но для простых прогулок в относительно безопасных местах, они решили использовать кольчуги. Вроде бы что такого? Кольчуга и кольчуга. Почитай вся Европа в них бегает. Только вот надетые на гостях 'железки' разительно отличались от всего, что имелось в мире на тот момент. Они были не только распашные, подшитые стеганой тканью и со стоячим воротником, но и плетены из мелких плоских колец. Кольца шли настолько плотным полотном, что слуга, первоначально вообще принял их за дешевые украшения, пусть и странные. С панцирным плетением здесь еще не были знакомы, особенно такого качества. В оружии слуга не разбирался, но непривычные эфесы клинков, торчавшие у поясов гостей, вызывали удивление. Как и не менее чудная рукоятка чего-то большого, выглядывающая из-за спины громилы, что стоял подле Георгия. Двуручные мечи еще не вошли в моду. Особенно их поздние, хорошо развитые версии, породившие целую школу совершенно уникального фехтования. Секунд двадцать слуга переваривал всю эту информацию, на глазах бледнея. А потом низко и максимально учтиво поклонился. Ведь если слова Георгия верны, а об этом говорило все в его облике, то он представитель самого могущественного рода в регионе. Хорошо, одного из самых могущественных, ибо они держали три совсем немаленьких государства на Балканах и в Малой Азии. — Вторая монета за то, что проводишь нас. Я хочу посмотреть на воинов, что ждут выкупа. Тех из них, кто потерял надежду. — Да господин, — снова глубоко поклонился портовый слуга и стал откровенно стелиться, максимально услужливо указывая путь. Ну и, подспудно, делясь сплетнями и последними новостями. А босоногие мужчины, что сопровождали портового слугу, спешно убежали куда-то. Наверно, доносить руководству о столь важном госте. Георгию, конечно, не понравилось. Ведь город находился в венецианской орбите интересов. Но что он мог сделать? Устроить погоню? Прогулка была довольно непродолжительной, можно сказать, компактной, как и сам город. Торг, как ему и подобает, располагался вне стен укреплений. Туда они и отправились, продвигаясь между рядами, безумно напоминавшими восточный базар. Разве что весов нигде не было видно, порождая раздолье для всякого честного жульничества. Но они не стали задерживаться здесь, направившись сразу к той части рынка, где в загонах, как скот, находились рабы. Именно там своей судьбы дожидались отказники — воины, выкуп за которых никто не хотел давать. По разным причинам. Или их наниматель, а то и сюзерен, погиб, или был беден, или того хуже — жаден. Кое-кто был вообще явно совсем издалека, а потому, с высокой вероятностью, даже не мог передать весточку своим. Они сидели с совершенно потухшими глазами вдоль небольшой стенки общего барака, в котором, вероятно и жили. В колодках, так как их побаивались. И старались игнорировать весь окружающий мир. Старались. Потому что приближение четырех крепких мужчин, идущих к загону с уверенным видом, пропустить они не могли. Все высоки по местным меркам и очень крепки, подтянуты. А в их необычных кафтанах опытный взгляд воинов безошибочно определял доспехи, непривычные, но все же. Этакий прогулочный вариант. Георгий подошел к загону и потребовал у стоящего подле ворот охранника: — Открыть! Присутствие стоявшего на полусогнутых ногах рядом с нашим героем портового слуги вкупе с уверенным и довольно грозным видом четверки, сделало свое дело. Охранник чуть помедлил, а потом услужливо открыл ворота, пропуская гостей внутрь. Из-под дальнего навеса к ним уже бежал управляющий... или торговец. Сложно сказать. Однако разговор не получился — от крепости к ним спешило полтора десятка бойцов. В кольчугах, со щитами. — Стоять! — Рявкнул на ромайке их предводитель, и без того стоявшему Комнину со спутниками. — Кто такой? — С некоторым интересом поинтересовался Георгий на койне, вновь невольно подчеркивая свой статус. Вид подошедших воинов его не впечатлил. Какие-то оборванцы в весьма посредственных кольчугах, сделанных явно без особенного искусства и мастерства, едва ли не из сырого железа. Все остальное снаряжение было под стать. Кроме того, за спиной у Георгия и его людей была превосходная техника фехтования, основанная на тысячелетней практике. А эти вояки? Да чему их вообще могли здесь научить? Школы только-только проклевывались и были доступны исключительно элите. Очень состоятельной элите. Поэтому Комнин не сомневался в своем превосходстве. — Кто ты такой!? — Ответил вопросом на вопрос командир отряда. — Ты мне нравишься, — усмехнулся Георгий. — Тебя я убью последним. С этими словами он извлек свой клинок и отсалютовал им противникам. Все, и прибежавшие бойцы, и 'отказники' скрестили свои взгляды на необычном оружии. Пользуясь этим спутники нашего героя также, не торопясь, достали свои 'железки'. У одного бойца в руках оказался мощный цвайхендер, до этого просто висевший на перевязи за спиной. Остальные двое, как и Георгий, выхватили тяжелые боевые шпаги с развитым эфесом, которые казались чем-то, совершенно выпадающим из контекста эпохи. Не викинг со смартфоном, но все же. Возможно читатель, воспитанный на советских фильмах про мушкетеров и гардемаринов удивится. Зачем шпаги? Ведь противники с мечами! Но тут нужно пояснить. Дело в том, что в этих фильмах использовались современные спортивные рапиры, не имевшие к боевому оружию никакого отношения. На самом деле боевые шпаги появились в период расцвета латных доспехов и изначально являлись весьма мощным, серьезным оружием. В сущности, они представляли клинки от мечей, на которые приделали развитый эфес. Он разительно увеличивал защиту кисти и открывал массу новых возможностей в фехтовании. Еще большим заблуждением будет считать, что шпаги были исключительно одноручные. Ничего подобного. Как и мечи, развитием которых они являлись, шпаги были и полутора, и двуручные. Например, хорошо известные широкой публике рейтары использовали в своей боевой практике полутораручные шпаги. К чему это отступление? К тому, что, когда Георгий извлек свой клинок, он отнюдь не выглядел хлипким и слабым. Напротив, мощный клинок произвел впечатление. Не меньше, чем эфес. Так в те годы не делали. На фоне этих шпаг даже двуручный меч Вячеслава не давал такого эффекта и несколько терялся. Командир противников дернулся вперед, первым отойдя от шока, но его атака закончилась очень быстро. Легко парировав клинок нападающего, Георгий пробил его правое предплечье колющим ударом. Кольчуга пропустила острие так, словно ее и не было. Свободно. Завершая атаку, Комнин сделал полушаг назад, извлекая свой клинок и разрывая дистанцию. — Не боец, — кивнул он своему визави. — Посиди пока в сторонке. Сейчас мы убьем твоих людей, а потом поговорим с тобой. Откуда ты такой дурной взялся. — В атаку! — Рявкнул, морщащийся от боли командир, отскакивая за спины своих бойцов. Да, он не мог продолжать бой после этого удара незнакомца, буквально рассекшего ему часть мускулов правой руки. Но их было лишь четверо... Отряд Комнина отреагировал очень быстро, перестроившись в ордер. Оно им было легко и привычно. После стольких-то тысяч повторений.... Вячеслав со своим двуручным мечом стал основой построения. Георгий, Андрей и Петр с тяжелыми боевыми шпагами, обеспечивали некое подобие фронта. Они, конечно, и сами были чрезвычайно опасны, но выступали, все же, с позиции сил поддержки. То есть, тех бойцов, которые обеспечивают всесокрушающее действие воина с двуручным мечом. Не прошло и пары минут, как от полутора десятков нападающих осталось всего три бойца. Да и те откровенно боялись приблизиться к гостям. Даже несмотря на то, что те откровенно улыбались и подбадривали своих противников. Никаких унижений или провокаций, как это обычно бывает. Нет, напротив. Казалось, что они просто развлекались. Может быть, так бы и было, если бы на земле вокруг не лежали, постанывая те, кто еще недавно считался вполне здоровыми воинами местного гарнизона. В общем, продолжения боя не получилось. Тем более что от крепости подошел еще один отряд. Человек в тридцать. Причем их командир был верховой. — Что здесь происходит? — Хмуро спросил всадник на довольно корявом койне, выдававшем потуги на высшее общество. Довольно спокойно спросил. Драться с людьми, что вчетвером положили без потерь полтора десятка, ему не хотелось. Совсем. Тем более что, несмотря на весьма решительный успех, убить они пока никого не убили. Покалечили, ранили, выбили. Но не более того. — Это твои люди? — Поинтересовался Георгий, выступивший вперед. — Да. — Они напали на нас. — Кто вы? — Георгий Максимович Комнин. — Серьезно? — С легким скепсисом, переспросил всадник. Тут нужно пояснить ситуацию. Дело в том, что фамилия Комнинов являлась высшей аристократией византийской традиции, почитаемой и местными. А отчество, в те годы являлось характерным признаком славянской традиции, впрочем, тоже аристократической. Обычно фамилию и отчество не сочетали из-за некоторой аляповатости. Конечно, не мастер спорта майор Чингачгук, но все равно — било по ушам аборигенов это изрядно. Если же идти дальше и пытаться осмыслить слова Георгия, то получалось, что, указав отчество, он явно намекал на наличие чтимых им славянских аристократических корнях. Но это еще полбеды. Дело в том, что Комнинов осталось не так много. Буквально наперечет. И Максимов среди них не было, как и Георгиев. Таким образом, наш герой, просто представившись, породил для местных изрядную головоломку. Она усугублялась еще и тем, что поведение и навыки Георгия выдавали в нем явного аристократа, притом довольно высокородного. Особняком стояло только снаряжение, которое было дорогим... но странным. Этакое легкое юродство. Но кто без закидонов? — Хотите оспорить? — Оживившись, поинтересовался Георгий, отсалютовав шпагой. Да так, что всадник слегка вздрогнул. — Нет. Я верю вашим словам. — Нейтрально произнес командир гарнизона. Драться ему совсем не хотелось. Да и вообще, он посчитал, что нужно просто сообщить вышестоящей инстанции, чтобы не ломать себе голову вопросами, выходящими за рамки его компетенции. Желания становиться разменной монетой в разборках высшей аристократии у командира гарнизона не имелось. — Я рад это слышать. Кольчуги, шлема, щиты и клинки ваших людей теперь мои. — Конечно, — охотно согласился всадник и кивнул кому-то в отряде. Те сразу же, хоть и осторожно, подступились к раненым и стали осторожно снимать с них трофейное снаряжение. Законы тех лет были просты и незамысловаты. После такой демонстрации, разговор с 'отказниками' и торговцем прошел очень быстро, просто и конструктивно. Четыре самых стойких, здоровых и несломленных бойца были приняты в отряд сразу. Впрочем, остальных Георгий тоже не бросил — он выкупил всех. Фактически, 'купил' и самого купца, который обязался в указанные сроки доставить людей в Москву. Заодно прикупив ремесленников из иных рабов, пройдясь по рынкам Тавриды. Правда, сначала торговец бестолково суетился, а в его глазах стояла такая неизбывная тоска. — Что, купец, боишься иметь со мной дело? — Да, господин, — преувеличенно смиренно ответил тот — После вашего ухода у меня могут быть большие неприятности. Меня могут посадить в тюрьму, а как тогда я сумею выполнить ваш заказ? — Иными словами, тебе необходимо доказательство того, что продать этих воинов — Георгий кивнул на первую четверку, — я тебя заставил, а об остальных как бы и речи не было? Хорошо будет тебе свидетельство... Комнин резко ударил торговца по лицу, заставив того отшатнуться, а потом громко прорычал: — Ты что, продажная твоя душа, юлить вздумал?! Этих воинов я у тебя забираю и будь доволен, что заплатил за них! — После чего тихо добавил. — Всё, о чем я говорил ранее, остается в силе. И я буду рад видеть тебя с товаром в назначенное время в оговоренном месте. Запомни купец — плачу я щедро и никогда ничего не забываю. После чего, забрав людей, удалился. Анализируя этот день позже, наш герой приходил к выводу, что в целом, все прошло нормально. Могло бы и хуже. Напрягал только конфликт с местными властями. Они повели себя неадекватно. Но почему они так поступили? Открытого конфликта между Комнинами и Венецией, что контролировала этот город, не было. Или был? Странно. Очень странно. По крайней мере, в дальнейшем он решил ходить по городам в компании большего количества воинов. Ведь чем крупнее отряд, тем больше веса у твоих слов. А значит меньше открытых конфликтов.  Глава 2 10 апреля 1235 года. Залив Каламиты Подготавливая экспедицию в прошлое, Георгий с товарищами уделили очень большое внимание легенде. Ее постарались сделать так, чтобы она как можно меньше вызывала вопросов у аборигенов. То есть, была с одной стороны, весьма необычная, а с другой — вполне возможная. Именно по этой причине он профинансировал не только очень серьезное, фундаментальное исследование той эпохи, но и реконструкцию внешности представителей наиболее подходящих родов. Чем одарил мировую историю тремя десятками 'мордашек' правителей регионов, известных до того только по символичному изображению в каких-то хрониках или монетах. Комнины им были выбраны, прежде всего, потому, что внешность Георгия имела много характерных черт, присущих этой династии в те годы. 'Усы, лапы и хвост — вот мои документы!' Кричал кот Матроскин в мультфильме 'Простоквашино'. И был недалек от истины. Если все в роду с орлиным 'клювом', мощной челюстью и глубоко посаженными глазами, то курносый рязанский паренек будет среди них смотреться очень странно. Чужеродно. Конечно, говорить о полной схожести Георгия с представителями рода Комнин в XXI веке было чрезвычайно сложно. Ведь максимум, что получилось установить, это цвет волос ряда представителей, рост и условную внешность, восстановленную по черепам. Сами понимаете — очень туманно. Поэтому, понимая, что может попасть впросак, решили придумывать ветвистую родословную, которая могла бы многое объяснить. Легенда звучала так. Когда в 1185 году Андроник I Комнин бежал из Константинополя со своей молодой женой Агнессой Французской, та уже была беременна . Понимая, что самому спастись уже не удастся Император обеспечить выживание своего рода. Поэтому, пишет акт о признании ребенка, что носит под сердцем Агнесса, своим наследником. После чего сам выходит навстречу врагам, выигрывая ее время на бегство. Зачем он так поступил? Все просто. Обоих его сыновей уже убили, судьба внуков была ему не известно. И предсказать то, как поступят с его супругой, особенно если узнают, что она беременна, он не мог. Этот шаг самопожертвования позволил Агнессе добраться до Тавриды и родить там их сына — Льва. Впрочем, опасаясь мести новых 'сидельцев' Константинополя — Ангелов, Агнесса старалась сохранить это в тайне. Однако уже в 1204 году Лев не усидел и во главе своей ватаги участвовал в разгроме крестоносцами своих врагов, проявив там удивительное рвение, мужество и самоотверженность. За что и был произведен в рыцари, ведь его происхождение для Балдуина I Фландрского не было тайной. После падения Ангелов Лев ушел в Святую землю, дабы воевать за Гроб Господень. Получается по-разному. Однако именно там он встретил свою будущую супругу и мать Георгия — Ирину. Ее судьба не менее ярка и интересна. Она оказалась дочерью последнего (притом незаконного) сына Владимира Ярославича из Галицких Ростиславичей, династия которых считалась пресекшейся еще в 1199 году. Так вот, Владимир Владимирович, попав в венгерский плен, не растерялся и соблазнил самую младшую дочь местного короля — Илону . С которой они были вынуждены бежать от пришедшего в ярость отца. Все зашло настолько далеко, что ее имя взбешенным родителем было вычеркнуто отовсюду и предано забвению. Но в фамильном архиве Георгия 'сохранилась' их переписка. Таким образом, выходило, что по прямой мужской линии, легенда выводила происхождение Георгия от самого деятельного и одиозного Императора из рода Комнин. Женские же лини давали многочисленные узы иного родства. Во-первых, это венгерские Арпады самой, что ни на есть, монаршей ветки. Во-вторых, Рюриковичи из Галицких земель. В-третьих, это Капетинги — династия французских монархов . В-четвертых, это вновь Рюриковичи, но уже через брак младшей дочери Ярослава Мудрого Анны с королем Франции Генрихом I Французским . Ну и так далее. Таким образом Георгий оказывался совершенно типичным представителем высшей европейской аристократии. Родословная оказалась настолько впечатляющей, что не каждый монарх тех лет мог похвастаться чем-то аналогичным. Конечно, слова словами, но и 'аусвайс' нужно иметь. Поэтому в XXI веке для подтверждения этой легенды были сделаны подделки высочайшего класса. Письма, акты, патенты и так далее. Целая пачка документов, которая, конечно, оставляло поле для толкований, но небольшое. И эти бумаги... хм... пергаменты были такого качества, что отличить их в XIII веке от оригиналов не имелось никакой возможности. Да и в XXI веке подобное являлось весьма нетривиальной задачей, требующей изрядное количество денег, времени и желания. Впрочем, готовя легенду, наш герой, сам того не планируя, смог обмануть сам себя. Тело Андроника было утеряно во время бунта, так что восстановить облик по черепу не имелось возможности. Поэтому играли с изрядной степенью допущений. И только лишь попав в XIII век выяснилось, что Георгий лицом вышел практически брат-близнец своего деда из легенды — Андроника I Комнина. Из-за чего в Феодосии произошел небольшой инцидент. Выходя из церкви, куда был вынужден идти в честь воскресного дня, Георгий на буквально на ступенях столкнулся с местным юродивым. И явно неслучайно. Ведь после того столкновения в Таматархе каждый следующий город принимал их вполне нормально. И даже более того, с почестями. Не иначе как по голубиной почте весточку послали. На ступенях к нему подошел юродивый старик и заглянул в глаза. Совершенно обычно для местных действо. Он постоянно устраивал подобные провокации, иной раз доводя людей до приступов ярости или истерик. Однако сейчас вместо выдачи какой-нибудь едкой реплики, его лицо перекосила гримаса ужаса, а он сам, что-то нечленораздельное, бросился бежать от Георгия. Само собой, споткнувшись и упав на землю. Впрочем, это его не остановило. С совершенно безумным видом он продолжил отползать, шепча охранительные молитвы. Наш герой же, удивленный реакцией юродивого решил последовать за ним. Не прошло и пары минут, как старик обернулся и увидев подле себя Георгия, спокойно наблюдавшего за его поведением, резко повернулся, съежился и, выставив перед собой клюку, заорал: — Нет! Нет! Не подходи! Ты умер! Ты же умер! Господи! Прости меня грешного! Как я был глуп и юн! Прости! Но Георгий никак не реагировал. Просто рассматривал 'диковинку' с мягкой улыбкой и заинтересованным взглядом. — Не узнаешь меня? О да! Меня теперь не узнать. Но ты, Багрянородный! Ты не изменился. Словно в тот день, когда заговорщики набросились на тебя.... Прости меня! Прости! — Что ты несешь? — Осуждающе покачав головой, поинтересовался Георгий. — Андроник! Я уже больше тридцати лет пытаюсь искупить свою вину! Но я не думал, что ты придешь за мной сам! — Андроник? — Нарочито выгнул бровь наш герой. — Я его внук. Георгий, от сына, рожденного Агнессой после смерти деда. Что же до прощения, то это не в моих силах. Ты предавал не меня. Бог простит. К нему и взывай. После чего развернулся и, кивнув своим спутникам, направился к кораблю. А юродивый старик завыл, дико и страшно. Иной раз казалось, что люди так не могут. Намного позже, Георгий узнал, что он уморил себя голодом и умер, не прекращая молиться. Очень неприятный эпизод, сильно напрягший Комнина. Ему сразу показалось, что это есть продолжение конфликта в Таматархе. Его проверяли, подведя человека, способного опознать по внешности. Странно, что юродивого. Но, вероятно, излишняя резвость Георгия, затрудняла доставку более подходящих свидетелей. Впрочем, последствия не замедлили себя ждать. На входе в залив, ведущий в Каламиты, известные ныне как Инкерман, корабль Георгия ждали две галеры. — К бою! — Раздалось над 'Арго' незамедлительно после обнаружения 'гребных сюрпризов'. И двадцать два молодых старика, вкупе с двадцатью восьмью дружинниками схватились за арбалеты и стали заниматься места согласно боевым расписаниям. Всего полсотни человек. Из которых половина едва узнала с какой стороны за оружие браться, а вторая не успела еще толком оправиться от долгого плена. Ну и семерка Георгия с ним во главе. Сколько воинов их должно было встретить в этих галерах? Один бес их знает. И две-три сотни не предел. Поэтому соратники решили одеть латы, а остальных заставили облачится в бригантины. Столкновение могло быть очень жарким. И вот суета подготовки завершилась и пошли медленные минуты ожидания. Галеры стремительно приближались, уверено обрезая курс с одной стороны и отрезая от берега, с другой. — Эй! — Наконец заорали на ромайке с галеры, когда это позволило расстояние. — Сдавайтесь! — Идите к чертям! — Ответил Георгий, крикнув в рупор. — Нам нужен только Георгий! — Вновь, после минутного замешательства прокричали с галеры. — Остальных они просто продадут, — довольно громко произнес Комнин. Так, чтобы все на корабле его услышали. Выкупленные дружинники от этой новости аж заскрежетали зубами. После пережитого позора и унижений они скорее бы умерли, чем сдались. — Я жду! — Спустя минуту раздался голос с совсем уже приблизившейся галеры. До первой оставалось метров тридцать и уже очень хорошо было видно бойцов, что изготовились брать 'Арго' на абордаж. — Готовься! — Рыкнул Георгий. И его люди по команде вскинули взведенные арбалеты. — Бей! — Спустя пару секунд скомандовал Комнин. И пятьдесят шесть болтов смертельным порывом унеслось в сторону накатывающей галеры. Что тут началось! Ведь мощные, трехсоткилограммовые дуги , на такой смешной дистанции позволяли насквозь пробивать хлипкие щиты. Из-за чего сорок три противника разом вышли из боя, погибнув или получив нешуточное ранение. Такое развитие событий вызвало некоторое замешательство на галере. Впрочем, уже через десять секунд с 'Арго' ударил второй арбалетный залп, который причинил сопоставимо 'добра' и нанес никак не меньше 'пользы'. То есть, меньше чем за пятнадцать секунд отряд бойцов первый галеры был выбит более чем на половину. Оправились и пришли в себя враги довольно быстро. Схватились за луки и попытались стрелять, но куда там. Прекрасные латные доспехи соратников нашего героя и впечатляющие бригантины остальных, практически не давали противнику шанса. А вот с 'Арго' чуть погодя вновь ударил арбалетный залп. Уже практически с пятнадцати метров. Считай, что в упор. После него галера попыталась отвернуть, однако не удалось. Ибо последующие два залпа буквально выкосили оставшихся воинов и гребцов правого борта. Шесть залпов. Свыше трехсот всесокрушающих болтов. И полный разгром на галере, потерявшей ход и управление. Второй корабль, трезво оценивший ситуацию, вовремя оценил обстановку и успел отвернуть, подставив корму. Даже стрелять никто не стал, ибо без толку. Ноги бы унести. А вот люди Георгия одарили отходящего супостата залпами. Раз. Два. Три. И вторая галера стала сваливаться в сторону, из-за проблем на банках, где побило совершенно беззащитных гребцов. Четыре. Пять. Шесть. И галера совершенно потеряла ход, развернувшись бортом к 'Арго'. Отпускать их Георгий не собирался. Поэтому, довернув штурвал на врага, 'Арго' направился знакомиться с теми, кто еще пытался как-то сопротивляться. Вон, щиты выставляли. Пытались какой-никакой, а строй организовать. Прямо на палубе. Но все безрезультатно. Щиты из тонкой, легкой древесины не были предназначены для противостояния столь мощным арбалетам. Да еще на такой смехотворной дистанции. Оставшееся дело завершила новая дружина Георгия, подтянув борт галеры 'кошками' и врубившись в жалкие остатки былого воинства. Спустя час все было кончено. Обе галеры были скреплены и шли на буксире за 'Арго' в сторону Каламит. С честно награбленным и пленными. Кто и зачем на Георгия напал? Венецианцы. Руководство Таврических колоний постаралось воспользоваться ситуацией, чтобы выторговать у рода Комнин какие-либо преференции в обмен на освобождение их родича . Ведь на корабле, по их сведениям, было порядка полусотни человек. Вот и посчитали, что две галеры с тремя сотнями воинов, вполне справятся с захватом. Но не вышли. Разгром оказался чудовищным. Тяжелые арбалетные болты наносили такие повреждения телам, что шансов у большинства раненных просто не оставалось. Так что, из трех сотен воинов, до следующего утра дожило только двадцать три человека. Включая их командира — Винченцо, получившего арбалетный болт в левое предплечье. Прямо сквозь щит. Их Георгий просто выгнал на берег в Каламите. Причем в рабство не продавал, хотя мог. Заработав тем самым дополнительные бонусы в глазах новой дружины. Кроме того, он прекрасно знал, что никуда они не денутся — местные просто не дадут. Ведь Георгий им не оставил ни денег, ни оружия... а их статус врагов княжества никто не отменял. Ну, может быть не врагов, но просто так их никто не отпустит. А вот дальше наш герой поступил несколько необычно. Для начала он освободил всех гребцов, которые были рабами. Ведь в те годы в Венеции на веслах сидели только рабы. После чего, не давая им опомниться от привалившего счастья, предложил присягнуть на верность и стать его слугами. Как несложно догадаться — людей отказавшихся от столь щедрого предложения не было. Ведь на берегу их ждало с очень высокой вероятностью продолжение тяжелой и грустной судьбы. То есть, рабства. Даже несмотря на то, что Георгий их освободил, совершенно ничто не мешало местным опять их обратить к самой низкой социальной ступеньки. Кем были эти гребцы? Да какая разница? Главное, что они теперь были группой поддержки Георгия, от которой была бы чрезвычайная польза там, на месте в Москве. С галерами же, напротив, пришлось расстаться. Очень уж плохо они подходили для дальнейшего путешествия. Ведь их грузоподъемность оставляла желать лучшего, а скорость хода в нашем случае мало радовала. Тем более что гребцов едва-едва на одну хватало. Поэтому Георгий продал властям княжества обе галеры, а на вырученные деньги, приобрел две совершенно стандартные славянские ладьи. Оные сразу же принялся загружать полезными товарами. Прежде всего 'долгоиграющим' продовольствием. Теми же сухофруктами: изюмом, курагой и прочим. И власти княжества охотно шли ему навстречу. Ведь с Венецией здесь были практически на ножах. А тут такой подарок. Георгий в глазах жителей Каламиты оказался настоящим героем! С одной стороны, это было очень неплохо. Такой успех увеличил авторитет Георгия в глазах своих людей. Да и слава о нем, как об удачливом военном вожде пошла. Что тоже замечательно. Больше страха — меньше ненужных проблем. С другой стороны, теперь Георгий был абсолютно уверен в том, что местное духовенство обязательно напишет в Никею. Да с подробностями. И не только в Никею, но и в Трапезунд. И очень многие заинтересованные персоны в пределах квартала, максимум полугода, окажутся в курсе произошедших событий. Вроде бы неплохо. Но кто его знает, как отреагируют те же родственники, знакомиться с которыми он пока не собирался. Поэтому, не дожидаясь развития событий, Георгий уже утром третьего дня отбыл дальше — в сторону Днепра. Разминувшись буквально на пару часов с князем Феодоро, прилетевшим со своей дружиной знакомиться с неожиданным гостем. 'Арго' к тому времени уже совершенно скрылся за горизонтом. Ужасно хотелось включить двигатели и вжать 'тапку в пол', тем более, что впереди ждало второе серьезное испытание — Днепровские пороги. Но являясь флагманом эскадры, Георгий просто не имел права сильно отрываться от своих весьма медлительных мателотов. Да, всех слуг он переодел в доспехи и выдал арбалеты. Но это мало что решало в данной ситуации. Глава 3 2 мая 1235 года. Киев Несмотря на все опасения, путешествие по Днепру было очень спокойным и безмятежным, разумеется, исключая прохождение порогов, доставивших определенные сложности. Их преодолевали в рабочем порядке, чуть ли не по плану. Лишь один раз Георгию пришлось понервничать. При прохождение самого сложного порога неучтенная струя бокового течения навалила 'Арго' кормовой третью правого борта на подводный камень. Если бы корабль пытался преодолеть порог своим ходом, то тут бы плавание и закончилось. Течение тут же бы развернуло корабль поперек потока и опрокинуло. А так, метод заводных якорей с последующей подтяжкой судна лебедкой, не дал случиться трагедии. И 'Арго' отделался легким испугом. Лишь слегка повредилась часть декоративной деревянной обшивки, укрывающей стальные борта от излишне любопытных глаз. Всего на прохождение Днепровских порогов Георгий затратил около недели. Взыскал плату за провод через пороги со счастливых купцов, и направился дальше к Киеву. Спокойно и безмятежно. А для экипажа 'Арго' продолжился тот пикник, что имел место до порогов. Разумеется, в сравнение с недавними авралами. Двигатели 'Арго' работали в наиболее экономичном режиме, помогая гребцам и ветру тащить неуклюжую тушу корабля против течения. Часть команды стояла на вахте. Остальные же отдыхали, то есть, занимались боевой и политической подготовкой. Изучали материальную часть своего нового вооружения и снаряжения. Учились быстро взводить и прицеливаться из арбалетов. Тренировались распределять цели между десятками. И многое другое. А во время привалов, после организации нормального, человеческого лагеря, личный состав практиковался в стрельбе. Инструкторы из числа соратников Георгия, хотели добиться того, чтобы эти неофиты хотя бы двумя болтами из трех попадали в ростовую фигуру с пятидесяти метров. В общем, все были при деле, пока эскадра Георгия, спокойно продвигалась в сторону Киева. Почему спокойно? Все очень просто. 'Арго' казался огромным по местным меркам кораблем. И, хоть и напоминал самим гостя из будущего большую баржу, но в глазах всех встречных выглядел скорее могучим богатырским конем, чем тягловой скотиной. Тяжеловесные угловатые обводы с высокими бортами в два человеческих роста на ограниченном пространстве реки подавляли, вызывая желание держаться подальше от этого чудища. Эффект усиливала и 'обрубленная' корма, из-за которой корабль становился еще более мощным и монументальным, теряя всякие намеки на изящество и стремительность. Впрочем, этот эффект в какой-то мере компенсировался двумя крупными шлюпками, висящими вдоль бортов на шлюпбалках. Каждая размером с легкий ушкуй. Совершенно очевидно, что они предназначались для погони за слишком шустрой добычей. А странное парусное вооружение и флаги выдавали в этом массивном корабле пришельца из дальних краев. На Руси ничего подобного строили. Впрочем, в странах, с которыми она активно контактировала, тоже. Что лишь усиливало ощущение неведомой опасности, исходившей от этой водоплавающей конструкции. Воины же в одинаковых тяжелых доспехах и сюрко, не могущие быть никем, кроме дружинников очень богатого князя, только усугубляли это оценку. Поэтому разбойники не только не нападали, но старались даже на глаза этому кораблю не попадаться. Получалось строго как в мире животных. Чем ужаснее и опаснее твой вид, тем меньше проблем тебе доставляют окружающие. Всем хочется жить и желательно с целой 'тушкой'. А уж как от 'Арго' шарахались встречные купцы — не передать. Они ведь без сомнений считали, что их собираются грабить. Особенно в виду того, что за гигантом следовала изрядная вереница вполне привычного вида судов, намекая на обильную добычу. Но это только встречные. А прибившиеся к каравану Георгия купцы-попутчики имели прямо противоположное мнение об этом гиганте. Никогда еще в их жизни они так спокойно и легко не шли по Днепру. Не торговый переход, а прогулка в парке. В отличие от относительно тихого и спокойного движения по Днепру, город встретил их не только не ласкового, но и довольно агрессивно. Дело в том, что в Южной Руси шла затяжная междоусобная грызня за передел сфер влияния. И в этот самый момент, Черниговский князь Михаил Всеволодович стоял со своей дружиной и вспомогательным отрядом половцев под стенами Киева. Он там осаждал Владимира Рюриковича, ожидавшего подхода Даниила Галицкого. В общем — обычное дело. Весь юг Руси уже несколько десятилетий сотрясали военные столкновения. Сущность войны была проста. С одной стороны, каждое княжество стремилось сохранить самостоятельность и независимость. С другой — ни одна из этих многочисленных областей не могла обособиться, будучи вплетенной в непрерывный круговорот князей. В те годы умершему правителю, согласно архаичному лествичному праву, наследовал не сын, а старший в роду. И им мог быть кто угодно — дядя, брат и так далее. Само собой, все эти наследники не сидели у престола, ожидая кончины, а правили в местах похуже. Поэтому, при освобождения одного вакантного престола в движение приходили изрядные массивы князей, желавшие улучшения своего положения. Как несложно догадаться, такой подход к делу приводил к тому, что на Руси был перманентный бардак, граничащий с хаосом. Разумеется, это устраивало не все. И регулярно находились князья, пытавшиеся навести порядок, само собой, улучшив свое положение. Кто-то успешно, кто-то нет. Однако в те годы только Даниил Галицкий был ближе всего к попытке создать феодальное королевство. Ведь кроме личного домена в Галицко-Волынских землях он, фактически, вобрал в орбиту своего влияния Киевское княжество, которое имело все перспективы стать его вассальным владением. Все эти нюансы политических игр Георгий знал. Поэтому еще на подходе обговорил, как поступать со всеми своими людьми. Даже с новоиспеченными слугами, готовыми драться и умереть за предоставленный им шанс спасения. Кроме того, каждый человек его команды был облачен в доспехи, прикрытые просторными одеждами с геральдической символикой. И надо сказать, что очень удачно. Так как с тридцати метров невооруженным взглядом понять, чем именно они защищены было невозможно. Да, что-то серьезное. Но что? Впрочем, сто двадцать семь человек в серьезных доспехах, пусть и неразличимых, штука очень весомая. Михаилу Всеволодовичу о том донесли. И он напрягся не на шутку. Подход крупного отряда неизвестного игрока мог спутать все карты. Поэтому Черниговский князь спешил и собрал у причалов всю дружину — две с половиной сотни, изготовив ее к бою с гостями. Тут ведь, у самой воды верхом бесполезно гарцевать. А вот щиты и мечи очень помогут. В случае чего. Он бы и половцев привлек, если бы не Владимир Рюрикович, что сидел в Киеве. Да, ему нужно было время, тем более что никуда он прорываться не стал бы. Но все одно — риск имелся. Кроме того, половцы сами отказались. Их явно тяготили незваные гости не меньше Михаила Всеволодовича. — Эй! На берегу! — Крикнул Георгий в рупор. — Чего столпились? — Ты кто такой?! — В ответ поинтересовался Михаил Всеволодович. Он не привык, что с ним разговаривают в таком тоне, а потому даже немного растерялся. — Георгий Максимович... — произнес наш герой и разразился полным, подробным представлением с упоминанием многих и многих своих предков. Для Средних Веков — вполне себе реальная традиция. Зачем он так поступил? Чтобы спровоцировать Михаила Всеволодовича. Ведь его полное представление, ежели он пожелает ответить, будет выглядеть совершенно бледно. Словно бедный родственник перед высокородным монархом. То есть, Георгий провоцировал Черниговского князя на прямое оскорбление — это единственное, что мог сделать тот, дабы сохранить лицо. Ну и порождало прекрасный повод для драки. Для чего нашему герою было нужно идти сходу на обострение с Черниговским князем? Причин ровно две. Во-первых, дальнейший путь 'Арго' лежал через волок в землях весьма беспокойного Михаила Всеволодовича. И если он хочет спокойно их пройти, то самого возмутителя спокойствия требовалось успокаивать. Совершенно несложно догадаться, что тяжелый арбалетный болт действовал в этом плане намного лучше целого курса галоперидола. А главное — быстро. Во-вторых, изучив политическую ситуацию на Руси, Георгий еще там, в XXI веке откровенно тяготел к союзу с Даниилом Галицким, который не только Киев держал фактически под своей рукой, но и дружил со Смоленскими князьями. А значит, оказав ему услугу, можно вполне рассчитывать на дружбу и спокойные отношения со стороны западного направления. Особенно если Михаил Всеволодович будет разгромлен и Черниговское княжество, пусть и на время, попадет в орбиту влияния Даниила Галицкого. Как потом, после нашествия монголов выйдет, сложно предположить. Но даже эти несколько лет дружбы дорогого стоят. Как Георгий и планировал, с берега на него обрушился бурный поток оскорблений и угроз. Феодальная этика довольно предсказуема. — Трусливый лжец! — Задорно крикнул Георгий, после того, как Михаил Всеволодович выдохся. — Пусть Бог рассудит нас! К бою! После чего кивнул своим людям и, спустя пару секунд, в стоявшую в тридцати метрах от причала толпу дружинников, ударил залп арбалетных болтов. Учитывая то, что дистанция была ничтожна, эффект превзошел все ожидания. Дружинники попытались прикрыться щитами и организованно отойти. Но куда там! Хотя, к чести сказать, дрогнули они только после третьего залпа, когда бросив щиты, побежали. Но на такой смешной дистанции тяжелым болтам мощных арбалетов, с натяжением в три сотни килограмм, было все равно — в лоб или спину бить. Пять залпов завершились практически полным разгромом Черниговской дружины — на земле осталось лежать сто семьдесят девять человек. Кто-то уже умер, кто-то умирал. Тяжелораненых в эти годы ждала печальная судьба — тратить на них ценные медикаменты Георгий не пожелал, а от методов лечения местных эскулапов не каждый здоровый выживал, не то, что раненый. Мгновенно оценив ситуацию, Владимир Рюрикович открыл ворота и сходу атаковал вспомогательный отряд половцев. Те, впрочем, с ума сходить не стали, и, не принимая боя, поспешно отступили — да так, что копыта засверкали. После чего Киевскому князю оставалось только отловить остатки черниговской дружины. Она была совершенно деморализована разгромом и особенного сопротивления не оказывала. Тем более что сам Михаил Всеволодович был убит первым же залпом. А вот дальше началось интересное. События, которые происходили у причалов, не были секретом для Владимира Рюриковича — он все видел со стен крепости. Поэтому князь решил не искушать судьбу и пошел знакомиться с неожиданными союзниками спешенным. То, чем заканчиваются их обиды, очень впечатлило Владимира Рюриковича. И чем ближе он подходил к деловито 'припаркованным' кораблям, тем сильнее удивлялся. Всему. Начиная с того, на чем гости приплыли, заканчивая их снаряжением. Ведь Георгий и его шесть соратников были в эффектных позднеготических латах, а остальные сто двадцать человек — в полноценных комплектах бригантин. Само собой, все это великолепие железа прикрывали геральдические одежды, которые стоили весьма изрядно. С таким-то шитьем. Иными словами все выдавало в гостях очень немалое благосостояние и высокий статус. — Приветствую тебя на Киевской земле, — произнес, чуть-чуть поклонившись, Владимир Рюрикович. — Если бы не ты, туго нам пришлось бы. — Георгий Максимович, — едва заметно кивнул в ответ наш герой, представляясь. — Владимир Рюрикович, — вполне охотно ответил киевский князь. Он прекрасно видел всю разыгранную сценку у причалов, и даже частично слышал. Поначалу он грешным делом подумал, о том, что гость слишком увлекся по неопытности. Теперь же прекрасно понял — провоцировал специально. Оставалось понять зачем. Для этого он и пригласил Георгия погостить, дабы познакомиться с Даниилом Романовичем. Ну и вообще — такой необычный путник вызывал острое любопытство. Как и его доспехи. Ждать пришлось недолго. Союзник Владимира успел подойти к полудню следующего дня. И вот с ним как раз возникло очень нехорошее напряжение. Все дело в том, что Георгий, по легенде, происходил по женской линии от дочери Владимира Владимировича, который, в свою очередь, был сыном Владимира Ярославича — Галицкого князя. Последнего из Ростиславичей. Конечно, права Георгия на Галич были весьма призрачны, но они были. А учитывая силу дружины и бунтарский настрой бояр в этом славном городе, напрягся Даниил не на шутку. Он ведь как раз успел к отпеванию и похоронам 'иллюстрации успеха' опасного гостя. — Я понимаю, твои опасения, — аккуратно произнес Георгий. — Но мне не нужен Галич. — Это ты сейчас так говоришь. Завтра ситуация изменится и ты охотно примешь предложение моих бояр. И вообще — зачем ты сюда пришел? Неужели в Святой земле тебе не нашлось места? С такой-то родовитостью. — Святая земли скоро падет. Всевышний решил наказать христиан за их бесконечные распри. Даже возле Гроба его сына они не обретут единства и благочиния. — Откуда ты это знаешь? — Когда я молился возле гроба своего отца, то был удостоен видения. Казалось, что перед моими глазами за ту ночь пролетела целая вечность. Среди прочего мне показали, какое будущее уготовано христианам в Святой земле. Меньше чем через десять лет Иерусалим вновь падет под ударами неверных. И останется в их руках до тех пор, пока христиане не обретут единство. — А ты, получается, решил не дожидаться кары небесной? — С едва заметной усмешкой поинтересовался Даниил. — На меня сражений с мусульманами вполне хватит, — пожал плечами Георгий. — Несмотря на скорую потерю Иерусалима, христиане останутся в Святой земле, по меньшей мере, еще на полвека. Гроб Господень будет отдаляться постепенно. Медленно, мучительно медленно. — Хм... — задумчиво хмыкнул Даниил. — Тогда что привело тебя в наши края? — Мне было сказано идти сюда и становиться несокрушимой крепостью на реке Москве, что впадает в Оку. Ибо грядет буря, в которой я должен буду стать той скалой, что разобьет всесокрушающую волну. — Буря? — Напрягся Владимир. — Какая буря? — Вы ведь помните тех, кто разбил вас и ваших союзников на Калке, — обратился Георгий как к Даниилу Романовичу, так и к Владимиру Рюриковичу. Одним из немногих князей, что ушли с той бойни. — Такое не забудешь, — грустно хмыкнул Даниил Галицкий. — Они возвращаются. — Что?! — Ахнул Владимир Рюрикович. — То была всего лишь проба сил. Теперь же они идут завоевывать Русь и прочие земли христиан. Впрочем, не только их. Мусульманам тоже достанется. Но это не важно. Главное — они идут сюда, и немногие князья переживут их приход. Не говоря уже о простом люде. — Ты говоришь страшные слова, — нахмурился Даниил. — Я не хочу в них верить. — Твоя воля, — пожал плечами Георгий. — Отправь своих людей под Торчерск, поспрашивай смердов да холопов местных. — И что же мне у них спросить? — Ждала ли там засадная дружина половцев. Владимир Рюрикович видел, я специально спровоцировал бой с Михаилом Всеволодовичем. Его задумка была весьма лукава и умна. Он, зная о том, что ты придешь на помощь своему союзнику, взял под Киев лишь небольшой, вспомогательный отряд половцев. И ждал тебя. По приходу постарался бы отступить, увлекая в погоню твоих людей. А там, недалеко от города, их должны были встретить свежие силы половцев. Да не просто так, а ударить из засады. — Откуда ты это знаешь? — Видение. Я многое в ту ночь увидел. И то, как ты, спасся бегством, но был предан своими боярами и согнан с Галича. И как ты, Владимир Рюрикович, оказался вынужден выкупаться из плена Черниговского. Это я к чему? Мои слова проверить не сложно. Хотя и не все. Однако уже до конца этого года монголы дожмут половцев, живущих по Волге и Дону. Черные клобуки наверняка доносили о том, что они сражаются с наседающим на них с юга и востока врагом. — Да, верно, — кивнул Владимир Рюрикович, — доносили. Даже просьбы о помощи передавали. Но куда бы я пошел? Да я тебе говорил. Помнишь? — Если это все правда, то твоя дружина ничто не решит, — с пасмурным видом произнес Даниил. — Моголы это страшная сила. — Их сила в числе и стенобитных машинах. Именно по этой причине мне сказано идти на Москву реку и ставить там неприступную крепость. Почему там — я не знаю. Сказано идти в те края, туда и иду. Оттого и нет мне дело до Галича. — А помог ты нам зачем? Мог ведь мимо пройти. — Земли по той реке лежат вплотную к Смоленскому и Черниговскому княжествам. Князья Смоленские делами внутренними занимаются, да с тобой Даниил дружат. А Михаил Всеволодович беспокойным был. Все славу стяжать мечтал. Мне такой сосед не надобен. — Союз, значит, ищешь. Не надеешься только на свою дружину? — Усмехнулся Даниил. — Взять город и отбить Юрия Всеволодовича я смогу. В этом у меня нет никаких сомнений. Но как построить крепость без торговли? Я понимаю твои опасения насчет Галича. Поэтому предлагаю, подписать нам союзный договор. В нем я признаю твои права на Галич, а ты мои на Москву. — Что же... — подумав, произнес Даниил. — Это неплохое решение. Жаль что митрополита нет в Киеве. А то бы он еще и освятил наши слова. — Зачем слова? Пергамент. Составим в лучших ромейских традициях. В трех одинаковых списках. Один тебе, второй мне, а третий митрополиту оставим. На хранение. Дабы любой спор, если возникнет, легко разрешать было. Пергамент он крепче помнит, чем иной человек. — Не принято так... впрочем, почему нет? — Пожал плечами Даниил Романович.  Глава 4 5 июня 1235 года. Окрестности Брянска Вопреки ожиданиям Георгия, Даниил не поверил на слово и отправил на юг разведчиков. Но дожидаться их возвращения не стали, так как сложилась обстановка, благоприятная для установления контроля над Черниговом. Чем и Даниил, и Владимир постарались воспользоваться. Ведь их объединенная дружина составила шестьсот сорок дружинников или, как в эти годы говорили, княжих мужей. А учитывая полный разгром основных сил Михаила Всеволодовича, им ничто не могло помешать установлению нового порядка в Черниговском княжестве. Если, конечно, никто извне не вмешается. Понимая, что успех нужно закреплять, Георгий охотно согласился составить компанию своим новым союзникам. Тем более что путь в Чернигов и далее в Новгород-Северский лежал по Десне. Иными словами — ему не требовалось отклоняться от маршрута. Зачем он был им нужен? Сто двадцать семь бойцов в тяжелых доспехах — это огромная сила! Особенно для Руси тех лет. Редкий князь имел при себе больше двух-трех десятков подобных тяжеловесов. Не говоря уже о том, что даже бывшие гребцы у него были 'прикинуты' намного основательнее великокняжеского снаряжения. Во-первых, в распашные кольчуги панцирного плетения. Во-вторых, в бригантины. В-третьих, в очень неплохие шлемы с забралом. В-четвертых, в хорошие комплекты шинно-бригантных 'рук' и 'ног'. Ну и так далее. А ведь еще имелись мощные арбалеты со стальными дугами. Иными словами — такой мощный кулак тяжелой пехоты увеличивал боевую мощь объединенной группировки союзников чрезвычайно. Чернигов сдался без боя, потому что Андрей Всеволодович — брат покойного князя, вместе с ближними людьми банально сбежал. А боярам да простым людям без разницы, кто у них князь. Особенно если это спрашивают множество хорошо вооруженных лиц злобной наружности. А вот под Новгородом-Северским их ждал сюрприз — оказалось, что Мстислав Глебович, князь Новгород-Северский, ушел на соединение с Юрием Всеволодовичем. Ставки поднимались. Посовещавшись, решили идти дальше и постараться склонить ситуацию к своей выгоде. И Владимиру, и Даниилу, и особенно Георгию попадание Черниговского княжества или хотя бы Новгород-Северского в орбиту влияния Юрия Всеволодовича было совершенно не нужно. Главная сложность продвижения заключалась в том, что отряд имел не только караван судов, но и конную группу, что вынуждена была держаться берега. Так и волочились — в час по чайной ложке. Поэтому, совершенно не удивились тому, что недалеко от Брянска столкнулись со своими противниками, возглавляемыми Великим князем Владимирским. Хорошо, что издалека заметили и успели изготовиться к бою. Георгий командуя отрядом в сто двадцать шесть 'кованных' пехотинцев с арбалетами, занял позицию на небольшом холме, прикрывая лагерь. А Даниил и Владимир разместились у его подножия. Их силы были временно собраны в единый полк, числом в шесть с половиной сотен тяжелых кавалеристов. К огромному сожалению нашего героя, не латной, и даже не по-человечески не защищенной, потому что большая их часть была 'прикинута' в разнообразные кольчуги. Ровно также, как и их коллеги из Западной Европы тех лет. Лишь несколько десяток, поверх кольчуг имела ламеллярный панцирь. На противоположной стороне небольшого поля собрались аналогичные силы кавалеристов. Практически братья-близнецы. Парадокс ситуации заключался в том, что пехоту Георгия всерьез воспринимали только союзники, а противники, не зная о ее возможностях, чуть ли не игнорировали. Тем более, что с тех нескольких сотен метров, на которых первоначально расположились войска, доспехов воинов Георгия было не разобрать. Пехота и пехота. В глазах Юрия Всеволодовича — совершенно патовая ситуация. Да и Даниилу Романовичу настолько тяжелое столкновение было не по душе. Так что, решили поговорить. Тем более что у Великого князя Владимирского была склонность решать проблемы миром. Как-никак, за четырнадцать лет провел четырнадцать военных кампаний, только три из которых завершились сражениями. Встреча происходила в формате три на три в центре поля между войсками. Для ведения переговоров Георгию пришлось воспользоваться конем. Одним из того табуна, что ему достался в результате разгрома Михаила Всеволодовича. Надо ли говорить, что все три князя-противника просто выпали в осадок, когда разглядели КАКИЕ доспехи надеты на том... 'просто пехотинце'. Еще сильнее стала их эмоциональная реакция, когда он представился. Впрочем, они отошли довольно быстро, активно начав торговаться и не менее увлеченно ругаться. — Чернигов мой! — Продолжал настаивать Андрей Всеволодович. — Он мой по праву наследования! — Твой брат доставил нам слишком много беспокойства, — пожал плечами Даниил Романович. — Я веду затяжную войну с литовцами. Как можно оставлять Чернигов без присмотра? Мне надоело разрываться и метаться. — И ты ради этого хочешь лишить Андрея стола? — Удивленно повел бровью Юрий Всеволодович. — Да. Он активно помогал своему брату. И продолжит чинить мне и Владимиру беспокойство. Дай только срок. — Я даю свое слово, что Андрей не пойдет ни на Киев, ни на Галич. А если решится, то я сам накажу его. Мое слово тебя устроит? — Георгий хочет сесть в Москве. Отдай ему ее миром. И договоримся. — ... — Юрий Всеволодович поперхнулся от такого заявления. — Если ты еще не знаешь, то именно он разбил Михаила Всеволодовича, силы которого вдвое превосходили его дружину. — Ты? — Удивленно воскликнул Великий князь, глядя на нашего героя. — Но как? — Новомодное оружие латинян — самострелы, — пожав плечами, произнес Георгий. — Плюс хорошие доспехи. В обороне мой отряд может и тысячу остановить. Но такая бойня ни к чему. — Тысячу? — Скептически переспросил Юрий Всеволодович. — За полсотни ударов сердца они буквально смели дружину Михаила Всеволодовича, — подтвердил слова Георгия Владимир Рюрикович. — На моих глазах. После чего я выступил из города и отбросил половцев, да остатки дружины взял в плен. Семь десятков. — Без выкупа отдашь? — Поинтересовался Андрей Всеволодович. — Георгий мне сильно помог. Если согласитесь передать ему Москву в княжение — отдам. За добро добром платят. Наступила затяжная пауза. Юрия Всеволодович и Георгий встретились взглядами, и началась та самая игра 'в гляделки'. Только без особенного прессинга. Великого князя Владимирского очень заинтересовал этот странный родич, пусть и дальний. Очень дальний. Хотя кровь ромейских императоров — высокая честь для любого Рюриковича. Но особенно его заинтересовали доспехи и оружие. Ведь если это правда, и он так легко разбил дружину Черниговского княжества то, что он мог сделать с его воинством? Добрую минуту, а то и две размышлял Юрий Всеволодович, вперившись взглядом в абсолютно невозмутимого Георгия. Казалось, что тому вообще не интересно, как закончатся эти переговоры. Ну, оно и понятно, если у него такая сила, то, в крайнем случае, сам все возьмет. Осталось понять, зачем ему Москва.... — У меня есть дочь, юная совсем, — наконец начал Юрий Всеволодович. — Если согласишься обручиться с ней и поклянешься взять в жены, дам Москву с окрестными землями. — Юная? А сколько ей лет? — Георгий знал, о ком идет речь, равно как и о том, что она еще ребенок. Впрочем, знать о том, Юрию Всеволодовичу было без надобности. — Моей Феодоре скоро шесть лет от рождения станется. — То есть, ей сейчас пять лет? — Демонстративно повел бровью Георгий. — Годы летят быстро, — пожал плечами Юрий Всеволодович. — Оглянуться не успеешь, как она войдет в подходящие для супружества лета. — И с кем она будет жить все эти годы? — При матери. Куда же такую кроху отпускать? — Хорошо, — после несколько затянувшегося раздумья произнес Георгий. Он знал, что эта девочка не переживет нашествие. А значит и голову ломать незачем, нужна ли ему такая жена или нет. Но цену набить стоило. — Значит на том и порешили? — Подытожил беседу Даниил Галицкий. — Чернигов возвращается Андрею Всеволодовичу, который обещает земли Киевские да Галицкие не беспокоить. Ежели же такое произойдет, ты Юрий Всеволодович, сам его наказать выйдешь. А Москва отходит Георгию Максимовичу, обещающему взять в жены твою дочь при достижении ею подходящего возраста. В честь чего они обручатся. Все ли верно? — Владимир Рюрикович передает без выкупа дружинников плененных Андрею Всеволодовичу, — спокойно поправил его Великий князь Владимирский. — Конечно, — кивнул князь Киевский. — Вот теперь все, — кивнул Юрий Всеволодович и обвел глазами остальных князей. Все согласно кивали. Драки не получилось. Впрочем, Георгий по этому поводу не сильно и переживал. Успеется еще. Придут монголы — на всех хватит. Хотя покладистость Юрия Всеволодовича его немного смутила. Испугался? Возможно. Но просто так, без боя, отдать часть своей земли? Георгия даже стало немного распирать от попытки понять — что этот уже не молодой по местным меркам лис задумал. Очень уж интересно он смотрел на своего будущего зятя. Какую-то сложную комбинацию затеял или просто оценивал, как возможного союзника? Черт его знает. Георгий не мог его просчитать. Он для него был слишком непривычный деятельно 'науки и искусства', как и большинство местных. Иной мир, иные ориентиры. Пировали прямо в поле. Причем так перепились, что если бы кто пожелал — легко их перебил. Разве что Георгий сподобился выставить охранение и блюсти порядок. А потом всей гурьбой поехали на север — в Москву, куда спешным гонцом Юрий Всеволодович вызывал дочь. Дабы Георгий при всем честном народе да свидетелях с ней обручился. Глава 5 27 июня 1235 года. Москва Весь этот переход совершенно измотал Георгия и его людей. Конечно, масса технических ухищрений и тщательная предварительная подготовка очень сильно помогали. Но все равно, их слегка подкашивало от усталости, вызванной больше нахождением в постоянном напряжении, чем утомлением. Несмотря на это наглый город встретил их еще на подходе проливным дождем с градом. И только лишь они успели пришвартоваться к причалам, как это бедствие по закону подлости прекратилось. Да так, будто обрезало. А из-за туч стали пробиваться лучи теплого солнышка. — Taivas lyö tulta yläpuolellamme ... — фыркнул Вячеслав — большой любитель разнообразной скандинавской музыкальной традиции тяжелого и сверхтяжелого направления. И встряхнулся как мокрый сенбернар, закидывая длинные волосы за спину. — And nothing else matters , — усмехнувшись, ответил ему Георгий под удивленными взглядами окружающими. Мало кто понял, о чем были эти реплики. Знатоков английского и финского языка среди набранных в XIII веке людей не имелось. Разве что соратники знали о застарелых увлечениях своих коллег. Ну и кое-кто из 'юных стариков' догадался, услышав что-то знакомое. Тем временем, из-за ближайшего перелеска показалась огромная по местным меркам конная колонна — без малого полторы тысячи дружинников! Да с 'группой поддержки' — немалым обозом и целым табуном лошадей. Ведь Георгий не стал ни продавать, ни дарить свои трофеи, снятые с черниговской дружины. Вместо этого он нанял погонщиков и тащил их за собой от самого Киева. Конечно, лошади были не чета настоящим рыцарским коням , но в эти годы любая лошадь — великая польза, ибо основной двигатель. Разумеется, такое количество гостей привело к тому, что местный люд все побросал и высыпал посмотреть на пришельцев. В том числе и спешно прибывшая из Владимира великокняжеская семья с небольшим количеством дружинников. А главное с юной Феодорой, которую трясло от бурных переживаний, из-за чего она впилась в руку матери с какой-то совершенно безумной силой. Но та не роптала. Она все понимала. Поведение разных отрядов отличалось разительно, что сразу бросалось в глаза. Дружины князей повели себя довольно беспечно. Руководство с ближними людьми отделилось от основной массы и направилось к встречающим. Остальные же стали разбивать лагерь без всякого порядка, не смешиваясь, впрочем, друг с другом. Не прошло и четверти часа, как их стоянка больше напоминала стойбище тюленей: крики животных, возгласы людей и сонное бурление ожившего хаоса. А вот у причалов дела обстояли совершенно иначе. За эти несколько месяцев Георгий изрядно выдрессировал своих людей, прививая им порядок и дисциплину. Дождавшись прибытие обоза, Георгий совместно с комендантом лагеря — соратником Иваном — занялись организацией отхожего места, руководством установки палаток (практически по линейке), развертыванием полевой кухни, а также организацией охранения. И только после того, как дела пошли, Георгий, в сопровождении тридцати дружинников направился на встречу с местными. Его ждут? Подождут, не развалятся. Ибо кто его знает, до чего договорились князья? А он прекрасно видел, как они шушукались. Может и оборону держать придется. Но ни Даниил Романович, ни Юрий Всеволодович не огорчились от такой неспешности своего дальнего родича. Тем более, что народ продолжал собираться и ему тоже было нужно время. Великий князь Владимирский распорядился собирать Вече сразу по их прибытию. Когда Георгий подошел, Юрий Всеволодович не стал медлить и начал выступление. Представил своего будущего зятя, назвав его новым князем всего города и округи. Правда, народ принял эту новость без энтузиазма, мягко говоря. Уж больно странно выглядел новый князь и опасно. Плюс слухи, которые распространяли гонцы о каком-то византийце, что побил людей черниговских без числа. Ну и так далее. Впрочем, никто открыто недовольства не выражал. Почему? Потому что в Средние века была самая что ни на есть настоящая демократия — все отвечали за свои слова. Сказал, что не то — добро пожаловать на ветку, повисеть на веревке. В лучшем случае. А то и на кол посадят, расстараются. Спасать положение вышел Георгий, понимая, что такое начало — плохой задел на будущее. — Вижу, не рады, — громко крикнул он хорошо поставленным голосом. — Ну это мы исправим, — продолжил он, пройдясь предельно жестким взглядом по толпе. Таким, что еще чуть-чуть и физически почувствовать можно. Люди не выдерживали, вздрагивали и опускали глаза. Добившись своего, после несколько затянувшейся паузы, Комнин продолжил, сделав резкий переход. — В честь моего обручения с дочерью Юрия Всеволодовича дарую вам освобождение от всех податей да сборов в княжью казну на три года! И тишина. Люди переваривали. Очень уж не соотносились слова нового князя с первым впечатлением. А потом, спустя секунд двадцать, видя ступор людей вперед шагнул Вячеслав и громко крикнул: — Слава князю Георгию Максимовичу! — Слава! — Робко поддержали первые ряды, не верящие своему счастью. — Слава! — Натурально взревела толпа, чуть-чуть раскачавшись. До них медленно, но верно доходили слова их нового князя. Суровый? Порядок любит? Плевать на всех хотел? Да и леший с ним! Главное — он знает, чем угодить людям. В общем, познакомились. И Георгий отправил сильно ободренную публику делами заниматься, ибо все, что им хотели сказать, уже произнесли. Нечего им тут толпиться. — Лихо, — покачал головой пораженный Юрий Всеволодович, когда люди разошлись. — Не ожидал. Как же ты с княжества кормиться станешь, если подати на три года простил? — Есть способы, — невозмутимо ответил Георгий. — Моя Феодора. — Произнес после паузы Юрий Всеволодович и кивнул на дочь. — Георгий, — кивнул довольно галантно девочке наш герой и постарался улыбнуться, максимально светлой улыбкой. — В честь нашего обручения, — продолжил он, — прими от меня скромный подарок. Типовая коробочка для украшений из XXI века выглядела совершенно необычно и чужеродно в XIII веке. А потому, сама по себе привлекла внимание. Девочка осторожно взяла в руки протянутый подарок и растерялась, не зная, что делать дальше. Да и остальные затихли. Положение вновь спас Георгий. Он присел на корточки и, не забирая подарка из рук будущей жены, открыл его. Ахнули все, кто был рядом. Ведь внутри лежало серебряное ожерелье с искусственными изумрудами, изготовленное в XXI веке. Георгий заранее готовился и сделал заначку из нескольких подобных подарков. Подумаешь — серебро с искусственными изумрудами.... Ну что такого в нем? Однако нужно отметить, что в XIII веке еще не умели гранить драгоценные камни, а уровень развития ювелирного мастерства был совершенно ничтожен, по сравнению с нашими днями. Особенно на Руси, где ремесло сильно отставало от ведущих мировых центров тех лет. Той же Византии или арабского мира. Поэтому подарок в глазах аборигенов выглядел поистине Императорским. Реакцию девочки несложно было предугадать. Отбросив страхи, она взвизгнула и бросилась Георгию на шею. Обниматься. А Юрий Всеволодович, стоявший рядом, в этот момент вспомнил разговор, что произошел там, на волоке к Жиздре. Тогда, в очередной раз задумавшись, он пришел к выводу, что Георгий от кого-то спасается. Иначе его бегство из Святой земли совершенно не поддавалось никакому объяснению. Разве что Божьему провидению. Но ни он, ни его ближнее окружение не походило на божьих людей. Скорее, напротив. — Кому же ты перешел дорожку? — Тихо произнес он вслух, пристально смотря на то, как ловко и легко люди Георгия под его деятельным руководством с помощью механизмов тягают огромный корабль. Чудных механизмов. Он такие никогда не встречал. А уж ладьи, что тащили в кильватере 'Арго' и подавно не представляли никакой сложности. Будто перышки. Притом, что он не раз видел, как местные моряки надрывались.... — Ты думаешь? — Удивленно спросил Даниил Романович, внезапно оказавшийся рядом и тоже наблюдавший за волоком. — Это единственное, что мне приходит на ум. А тебе разве нет? — Не знаю, — покачал он головой. — Странный... странный человек. Я знавал выходцев из его краев. Они другие. Совсем другие. Он вообще ни на кого не похож. И ладно бы он — его ближние люди, те, что ходят в бесподобных... латах, да, так он ту броню называет. Под стать ему. Значит где-то такие живут. Вот только где? — Зачем же тогда поддержал его в притязаниях на Москву? — Не поверишь — испугался. Он хоть и молод, но крови не боится. Да и беседами решать вопросы не любит. Мои люди поспрашивали его воинов на привалах. Те отвечали неохотно, но кое-что узнать удалось. Георгий Максимович только за минувшие три месяца трижды сражался, оставив после себя около пяти сотен трупов. И в четвертый раз бы охотно поучаствовал. Он, в отличие от тебя, битв не избегает. Если надо — атакует и бьет, причем наверняка. Даже князя убил и не поморщился. — Хороший подарок... — покачал головой, скривившись Юрий Всеволодович. — А лучше бы было, если бы он с боем Москву взял? — Тоже верно, — нехотя кивнул Великий князь Владимирский. — Главное, чтобы он сам войну не учинил. — Я верю ему. Конечно, он не похож на божьего человека, но эта странная безжалостность и целеустремленность иной раз видна и в духовных людях. Пусть и не столь нарочито. Мне кажется, что в Святой земле с ним что-то произошло. — Все-таки в Святой земле? — Пока ни разу не солгал, — пожал плечами Даниил Романович. — Говорит, что пришел из Святой земли? Пусть так и будет. — Не верю я ему... — покачал головой Юрий Всеволодович. — И побаиваюсь. А ну как на меня войной пойдет? — Повторил он свой вопрос. — Тогда я выступлю в твою поддержку. Вместе мы всю Русь против него настроим. Нам и без него усобиц хватает. — И что мы ждем? — Хитро улыбнулся Юрий Всеволодович. — Война против него будет очень тяжела. Многие ее не переживут. Он мне показывал сухой греческий огонь... это... с этим лучше не сталкиваться. Если есть возможность избежать этой бойни — так поступить и нужно. Тем более, что он просит очень немного. Хочет сидеть в Москве? Пусть сидит и строит свою крепость. Сам знаешь, что это долго и дорого. Да и у тебя не убудет от такого соседства, ведь теперь он станет твоим зятем — а это дорогого стоит. С его поддержкой ты сможешь раз и навсегда разрешить старую распрю с мордвой да их соседями. Лучше него замирять буянов могут только ангелы Господни, что низвергают пламя с небес. — Да уж... — Кроме того, я опасаюсь монголов... — Брось, — махнул рукой Юрий Всеволодович. — Они же степняки. Что они нам сделают? Даже если приведут всю орду для набега — за стенами переждем. Впервой что ли? — Монголы не половцы... — Зря ты переживаешь. Я мыслю, Георгий Максимович специально страху нагнал для интриги своей. Как бы он еще Москву получил? — Пришел бы, вырезал твоих людей и занял. — Кхм... — поперхнулся Юрий Всеволодович. — Будь с ним осторожен. Я не шучу. Одно о нем можно сказать — кровь пускать он умеет изрядно. — Хорошо... — нехотя кивнул Великий князь Владимирский. С тех пор прошло больше недели, а слова эти раз за разом прокручивались у Юрия Всеволодовича в голове. Укрепляясь и обрастая дополнениями и уточнениями. Ведь он наблюдал, пристально и очень внимательно за этим странным родичем, не зная, что делать. А потому просто тянул время.... Глава 5 10 января 1240 года. Москва Георгий стоял на верхней площадке своего донжона и с ощущением изрядного удовлетворения подставлял себя всем ветрам. А махина кирпичного цвета, стоя на Боровицком холме, самым наглым образом нависала над округой, доминируя. Все вокруг — как на ладони. В свое время Георгий поставил Валентину задачу очень пространно. Что-то в духе: хочу примерно также, только с блекджеком и розовыми пуговицами. И Валя его понял — засучил рукава и дал волю своей фантазии с мастерством, дабы выполнить Венсенский замок на совершенно ином архитектурном уровне. Внешне — брат-близнец, только из красного кирпича, исключая окна. А вот внутри — отличаются как небо и земля. Огромный, массивный, в три этажа подвал с прекрасной гидроизоляцией, вентиляцией, грузовым лифтом и резервным колодцем, способным обеспечивать водой пару сотен человек. Значительное заглубление и разумные высоты потолков дали больше этажей и, как следствие, рабочих площадей. Воздушное отопление с чугунными нагревательными элементами. Вертикальные вентиляционные шахты с мощной естественной тягой. Теплоизоляция, в том числе за счет использования кирпича с полостями. Дифференцированная толщина стены. Большой зал для приемов, занимающий весь первый этаж. А главное — хорошо продуманная система обороны. За счет грамотной планировки даже пробиться в башню донжона было нетривиальной задачей. Хотя, конечно, к началу 1240 года работы завершились только над башней. Пояс стен, образующих внутренний двор только был обозначен. Все банально — не хватало кирпича. Пока не хватало. По оценкам Валентина — летом 1242 года можно было полностью завершить работы, сформировав поистине неприступное родовое гнездо. Для осадных средств XIII-XIV веков, разумеется. А нижний пояс так и вообще — даже гладкоствольные пушки неплохо должен выдержать. Но мы отвлеклись. Зачем Георгий забрался на смотровую площадку своего донжона? Правильно — посмотреть. А на что? На то, как к городу приближается отряд старого приятеля Рихарда, с которым князь если не сдружился, то был где-то близко к этому. Бастард Фридриха II умудрился расположить к себе, в отличие от насквозь подозрительного француза. Да, любезный троюродный брат — Людовик, посодействовал минувшим летом и позволил новгородцам изрядно увеличить московский табун дестриэ, включая кобыл для дальнейшего разведения. А также нанять специалистов по дрессировке боевых коней. Но все равно — холод, подозрительность и отчужденность никуда не делась. А вот Рихард вел войско и сам совал голову в пекло. Это не могло не радовать, и не располагать к себе. Ведь, как известно, друг познается в биде. То есть, беде. Другой вопрос — какое войско. Где он эту... это... этих бравых ребят нашел только? В общем, чтобы не наломать дров, Георгий тепло поприветствовал гостей, разместил их в свежих казармах Подола, а потом пригласил Рихарда на беседу. Очень уж было интересно — что же такое он привел. А также от кого и зачем. Как оказалось, эти люди не его. Он лишь командир, поставленный своим отцом по просьбе Папы Римского, который, по всей видимости, решил и рыбку скушать и на Мальвине прокатится. Ну, так подумалось Георгию, пока он выслушивал весьма увлекательную историю происхождения этого... этих войск. Если очень сильно упрощать, то Григорий с одной стороны оказал князю прямую военную поддержку, что не так уж и мало, а с другой — решал свои проблемы. В чем заключалась эта военная поддержка? В те далеки дни в Италии нередко скапливался разномастный сброд, стремящийся попасть в Святую Землю и испытать там свое счастье. Самыми лучшими и благородными его представителями были так называемые младшие сыновья. То есть, те дети простых рыцарей, которым в наследство полагался только конь да доспехи с оружием и благословение папы. Как несложно догадаться, эти кадры пополняли дружины разных баронов да графов. Если могли пристроиться. Но особенного будущего там у них не было. Просто относительно тихая жизнь с периодическими военными кампаниями и пожизненно низким статусом чуть ли не вооруженного слуги. Поэтому немалая часть таких 'сынов' рвалась в Святую Земли. С одной стороны — романтика, с другой стороны — шанс подняться. Ведь о сытных грабежах в тех краях ходили легенды. Но Папе не были нужны у Гроба Господня эти 'герои'. Мир в Святой Земле находился в хрупком равновесии. И не в пользу христиан. А потому создавать весьма сложные и трудноразрешимые проблемы в тех краях из-за кучки жадных чудиков он не желал. Вот и сплавил их на новый фронт — в Москву. Им под стать были и остальные представители данной лихой компании. Разве что благородным происхождением они похвастаться не могли. Но клинки в руках все держать умели. К чести Григория нужно отметить, что он хоть и сплавил откровенный сброд, но парни прошли неплохую школу выживания на войне, выдержав по одной, а то и по две-три кампании. Совсем уж пейзан он не отправлял. Понимал, куда они идут. Первый шок прошел довольно быстро, как и желание прикопать все пополнение в ближайшей канаве. Все-таки, они все бойцы, пусть и в запущенном состоянии. А четыре сотни вояк на дороге не валяются. Тем более, перед предстоящей дракой. Короче говоря, помозговав немного, посоветовавшись с соратниками, Георгий решил устроить новичкам курс молодого бойца, предварительно понизив планку самооценки. Это они думали, что герои. На деле же были пушечным мясом, лишенным, к тому же, хоть сколь-либо внятного снаряжения. Не то что на фоне кирасир с легионерами, а даже на фоне Рихарда и его оруженосцев. Сказано — сделано. Вначале провели закрытый развод, на котором Георгий выступил в роли Нагиева из фильма 'Самый лучший фильм'. — Вы все говно! — Ревел он, указывая на очередной изъян в снаряжении и внешнем виде. Само собой, оскорблял итальянское пополнение князь на русском языке, которого те не понимали. Ну, чтобы дворянскую честь не задеть. Эмоциональный посыл понимали — и довольно. Можно даже сказать — выше крыши. А потом вывел нестройной толпой на учебное поле, где легионеры с кирасирами показали им, как нужно двигаться и перестраиваться. Люди, пересекшие половину Европы и втоптанные в грязь здесь, на ее окраинах, оказались потрясены до глубины души. И слаженностью действий, и доспехами. Развивая захваченный плацдарм, Георгий вывел на поле две женские роты. Лучников, которых дрессировали уже третий месяц. Дамы держали построение, вполне слажено маневрировали и прекрасно управлялись офицером. Залп, залп, залп. И каждый раз они накрывали заранее размещенные мишени. А потом девиц провели мимо неровного строя пополнения. Если бы у парней были кирасы — они бы себе отбили челюсти, роняя на грудь. — Бабы! — Ахнули они нестройным хором. А тут и Георгий со своей язвительностью. Дескать — ваша выучка даже хуже, чем у дам. На ребят было тяжело смотреть. Подавлены, раздавлены и разбиты. Они шли за удачей, за лучшей долей, а их тут так натыкали носом, что они не знали, куда глаза деть. Но князь знал, что делать. Его прессинг продолжался, но уже в другом русле. Разбив, он протянул руку. Аллегорически. И обнадежил. Дескать, так и быть, сделаем из вас настоящих воинов. Так что, уже на следующий день все бойцы пополнения начали серьезные тренировки. С остервенением. Парням было обидно и стыдно. Они видели ориентир. Цель. И рвали к ней со всем напором своего молодого тела. — Как думаешь, — тихо спросил Георгий Ивана, наблюдая за честной выкладкой новичков на плацу, — есть кто? — Вон тот, и тот, — указал особист. — Почему? Кто-то донес? — Нет. Взгляд. Это еще во время первого разноса было видно. Поначалу они, как и все, сильно удивились твоим поведением. Так подкрепление не встречают. А потом, когда до них дошло то, что ты хочешь сделать, стали так по-доброму улыбаться. Одними глазами. Да и возрастом они старше прочих. — Какие мысли? — Просто наблюдатели. Матерые. Вон тот, я думаю, несколько лет прожил в Святой Земле. А тот — где-то на севере. — Они работают сообща? — Наверняка. Даже если их инструктировали отдельно, друг друга им времени вычислить вполне хватило бы. Наверняка скооперировались бы. Одно дело делают. — От Папы? — Да. — А от Фридриха? — Думаю, что Рихард. Он считай официальный дипломат-разведчик. Да и Фридрих не Папа. Ему тонкая игра не нравиться. Он не любит продолжительных партий. Сам же знаешь — большой ребенок, который начинает биться в истерике, если ему чего-то не дают. А юный отпрыск весьма любознателен, да и у вас отношения вполне дружеские установились. Вполне разумная схема. Зачем придумывать что-то еще? — Ну да, ну да. А что по письму? — Папа заинтригован и заинтересован. Больше ничего сказать не смогу. Мало информации. Да и вообще, мы с собой очень мало материалов по Святому Престолу взяли. Не планировали с ним сотрудничать. Надеялись на адекватность патриархата. А разведывательной сети в тех краях у нас нет. — Мда. Грустно. Ну да ладно. По Батыю что-нибудь выяснил? — Только в общих чертах. Он решил нам немного подыграть, так как знает — много русских князей также хотят выступить в поход. Все кочевья, с которых удалось снять информацию, готовятся по весне идти на общий сбор, чтобы воевать с Русью. Да и про твой вызов знают. Слышали. Насмехаются. Дескать, куда ты лезешь против такого великого хана. — А Берке? — Сбежал. В Хорезм — это официальная версия. На деле никто не знает, куда он делся. Я даже допускаю, что письмо писали под диктовку Бату. Не исключено, что Берке больше нет в этом мире. — Зачем Бату так поступать? В чем выгода? — Не знаю. Это просто предположение. В тех краях никто толком ничего не знает. Оперативной информацией почти никто не владеет. И вполне спокойно живет. — Тем лучше. По князьям что-нибудь прояснилось? — Нет. Все князья ведут себя в пределах ожиданий. Явной подготовки заговора мне выявить не удалось. Хотя кое-какие встречи Ярослав Всеволодович проводил. Но ничего сверхъестественного. Впрочем, вычислить вряд ли удастся без провокаций. Наши агитаторы по торговым площадкам, на всякий случай стараются выбить почву из-под ног у будущего предательства. Хотя надежды на это мало. — Зато если переживем и устоим — взлетим до небес. — Крылья бы не опалить.... Глава 6 7 апреля 1240 года. Москва И вот наступил час 'X'. Ну, он наступил седмицу назад, однако, людям требовалось отдохнуть после перехода к Москве. И только сейчас, седьмого апреля, Георгий построил на поле возле Москвы объединенное войско. Общий смотр перед выступлением. Московское княжество выставило две тысячи двести строевых, сведенных в четыре батальона. Кирасирский батальон был гвоздем программы. Все-таки, хочешь — не хочешь, а полностью закованный в латы мужчина на огромном коне, также укрытом честным железом, выглядит впечатляюще. Четыре роты по сто человек. Чудовищная сила! Батальон легионеров, стоявший рядом, тоже впечатлял. Тяжелая, латная пехота, доведенная до четырех сотен — князь подкинул старым бойцам итальянцев. Кроме того, для предстоящей битвы Георгий довооружил их классическими германскими алебардами. Да, основным их оружием все еще оставался арбалет, висевший на ремне за спиной. Но при таком подавляющем превосходстве противника в кавалерии, ребятам нужно было дать что-то подходящее и для ближнего боя. Не тяжелыми же шпагами им отмахиваться, в самом деле? Чуть менее эффектно выглядел батальон щитовой пехоты. Отряд ополчения из числа беженцев, смешанный с выходцами из Италии. Четыре роты по сто человек. На каждом строевом комплект — распашная кольчуга, лорика и шлем 'лобстер'. На поясе тесак, а в руках — щит и пика. Большой щит, внушительный. Даже очень. Вячеслав решил: гулять — так гулять и повторил чисто визуально щиты эльфов Темнолесья. Ну, насколько смог. Прилепив, подспудно, на центральную часть герб князя, через трафарет. Конечно, все бойцы и без того носили геральдические накидки — сюрко, но лишним такой шаг не был. Вторым отрядом ополчения оказались лучники. Большой батальон — десять рот по сто строевых. Пять — мужских, пять — женских. Их снаряжение не претерпело особых изменений. Распашная кольчуга, шлем 'лобстер', тесак да большой, длинный английский лук из тиса, завезенного заранее и в изрядном количестве. В общем, вид у армии Георгия был более чем грозный. Что в свою очередь вызвало буквально зубную боль у Ярослава Всеволодовича. Слишком много войск оказалось у его противника. Неожиданно много. 'Покет фэйс' держать совершенно не получалось, он это понимал и нервничал еще сильнее. Кроме того, незадолго до описываемых событий произошел маленький, но очень приятный сюрприз. Подошел небольшой отряд из Венгрии с посланием от их короля Бела IV. Дядя очень тепло желал двоюродному племяннику удачи в бою и посылал небольшое подкрепление. Сто семьдесят три легких венгерских кавалериста. Не так много, но достаточно для обеспечения охранения на марше и разведки. От этой своевременной помощи Георгий испытывал смешанные чувства. С одной стороны — сильную благодарность. Ведь он сам совсем забегался и забыл о своей задумке подготовить хотя бы сотню легкой кавалерии. Очень своевременный подарок. С другой стороны — сильное раздражение. Ведь получается, что дядя знал какие силы есть у князя и чем ему помочь. А главное — когда. Венгерский отряд пришел незадолго до общего сбора. Конечно, возможно подобный эпизод всего лишь совпадение. Но мало ли? Усиливало подозрения еще и то, что дядя писал о восстановлении в родословной Венгерской королевской династии его ветки, включая маму и бабушку. К чему ему все это? Зачем Венгрии было нужно это родство? Какая-то интрига, отголоски которой до него даже не доходят. Войско русских князей и городов, собранное Даниилом Галицким и Ярославом Всеволодовичем тоже внушало уважение. Две тысячи сто семнадцать дружинников и триста десять конных наемников. Таким образом, общая численность объединенного войска составила четыре тысячи восемьсот строевых. По меркам Руси XIII века — что-то запредельное. Однако, несмотря на внешнюю идиллию, сразу начались проблемы. Оказалось, что князья очень своеобразно понимают признание верховной власти за Георгием. Поэтому, московский князь собрался и выдвинулся вдоль по Москве-реке на юг. К некогда славному городу Коломне. Крепость была неплохо защищена тремя сотнями лучников-ополченцев. Да и практически все 'молодые старики' с соратниками оставались, зная, где находится огнестрельное оружие и как им пользоваться. На всякий случай. Но обошлось. На третий день дружины князей нагнали московскую армию. Слегка поредев, правда из-за психанувших и ушедших домой. Этак на пятьсот 'копий'. Однако остальных смог в какой-то мере подчинить Даниил Галицкий. Георгию же вся эта возня была не интересна. Для него такой союзник был скорее проблемой, чем помощью. Особенно в свете известных подозрений. Ибо, несмотря на чудовищное численное преимущество монгол, он твердо верил в победу своими силами. Глава 7 16 апреля 1240 года. Окрестности Коломны Бесконечный балаган сводного полка князей продолжался и днем и ночью. Они, казалось, не могли поделить даже отхожее место, выясняя кому по праву справлять нужду под этой елочкой. По праву местничества, то есть, древности и родовитости. Вот и драли глотку, время от времени хватаясь за оружие. В то время как Георгий поддерживал в своих войсках железную дисциплину и порядок. Конечно, случались неприятности. Но то были бытовые неприятности, в противовес вздорным играм этих взрослых подростков. Купцы, согласившиеся обеспечить этот поход с реки своими кораблями, смотрели на все это и лишь головой качали. Они много раз видели походы князей, но никогда не придавали значения подобному поведению, считая его нормальным. Теперь же, сравнив, оценили по достоинству. Все-таки очень сильно отличались эти две половинки армии. А вместе с купцами смотрели венгры, папские наблюдатели и Рихард. Смотрели и мотали на ус, делая далеко идущие выводы. В остальном же поход шел довольно скучно, рутинно. И продолжался бы так, если бы именно в этот день не произошел первый боевой контакт с монголами. Все произошло очень быстро. Передовой венгерский разъезд заметил приближение противника и бросился под защиту колонны. Из-за постоянного бардака князья с дружинниками плелись в хвосте колонны, растянувшись на пару километров. Поэтому пришлось выдвигать вперед кирасир, совершенно не предназначенных для этой цели. Выскочив из-за гребня, монгольская сотня начала резко тормозить и разворачиваться. Ну, насколько это было можно. С одной стороны они вскрыли вражескую армию, и было бы неплохо ее сосчитать да оценить. Но с другой — им прямо в лоб разгонялись тяжелые кавалеристы, да еще идущие стремя в стремя. Страшно. Очень страшно. Да, те атаковали в горку. Но в сложившейся ситуации это мало что решало. С безумными криками развернувшись, они бросились обратно. Но степные лошадки слабы и довольно медлительны. Поэтому перевалившие через гребень холма кирасиры смогли их догнать у основания холма. И смять. Не всех, к сожалению. Так как перепуганные всадники противника буквально прыснули в разные стороны. Какое-то количество смогло уйти. А преследовать не стали, чтобы не отдаляться от колонны. Мало ли — их выманивают под удар. Этот эпизод показал во всей красе обстановку в армии. И, если и поднял боевой дух от первой победой, то не Георгию. Тот с грустью и тоской смотрел на этих воинов. А в его душе назревало ощущение беды. Ну не может такая безалаберность на войне закончиться чем-то хорошим.  Глава 8 1 мая 1240 года. Окрестности Рязани Чем дальше армия продвигалась, тем сильнее раздражали князя союзники, буквально связывавшие его по рукам и ногам. Сам бы он двигался вдвое быстрее. Иной раз ему хотелось просто плюнуть и уйти вперед. Но он не решался, опасаясь какой-нибудь выходки со стороны своих же 'друзей'. Так что, получив сведения о приближении армии монголов, он выдохнул с облегчением. Наконец-то развязка. Терпеть весь этот цирк — не было никакой мочи. И не только у него. Разве что Рихард спокойно воспринимал происходящее. Среди феодалов Запада такие выверты, как оказалось, обычное дело. Надеяться только на венгерские разъезды князь не стал. Поэтому организовал фланговое охранение из полусотни легионеров, передвигавшихся в километре от основной колонны. Ехали легионеры с комфортом, на повозках с тентами, натянутыми для защиты от солнца и дождя, и нескромных взглядов — на двух средних повозках находились беспилотные летательные аппараты. Их запускали по ночам, вдали от основного лагеря, так как охранение и на ночлег становилось отдельно. Само собой — такое важное дело князь смог доверить только Ивану. Да, он рисковал, причем многим. Но еще опаснее было оказаться внезапно с монголами лицом к лицу. У тех скорость развертывания боевых порядков была значительно выше хотя бы потому, что правильным строем они не пользовались. Это все привело к тому, что монголов 'беспилотники' засекли дней за пять до столкновения. Как оказалось, хан Бату шел не навстречу, а догонял объединенную армию, отрезая ей путь назад. Заодно старался подгадать так, чтобы войска встретились ближе к обеду, вероятно рассчитывая застать своего противника на марше, чтобы облегчить себе жизнь. Но не получилось. Князь остановил свою армию на ночевку рядом с присмотренным им местом битвы. А утром, просто переправил через холм и стал готовить к сражению, поджидая монголов. Большой заливной луг, плавно переходящий в песчаный пляж с умеренными зарослями. Георгий выстроил войска южнее, сместившись на пару километров на юг от холма и встал, развернувшись навстречу противнику. По правую руку от князя пролегла Ока, по левую — старица. Причем старица слегка заболочена. Можно было бы, наверное, и обойти стороной, но зачем? Ширина луга от полутора до двух километров, да и протяженность значительная. Объединенное войско не могло перекрыть позицию сплошным фронтом и оставляло изрядное место для маневров и фланговых ударов. Не самое лучше место. Но лучшее из всех окрестных, как показал БПЛА. Короче говоря, когда первые сотни монголов начали переваливать через дальние хребты холмов, их уже ждала выстроенная армия. Даже шляхетский балаган князей удалось худо-бедно, но запихнуть на позицию. По центру фронта встали все четыре роты щитовой пехоты. Сплошной стеной, протяженностью в четыреста метров. Перед ними — линия 'испанских козлов', называемых в просторечье рогатками. Эти нехитрые сооружения быстро собрали из заготовок прямо на месте. В трехметровых бревнах основы коническими нагелями фиксировали заранее изготовленные колья. Сборка каждой такой 'рогатки' требовала трех человек, одной киянки, примерно пяти минут и некоторого количества мата, для смазки. За щитовой пехотой стояли роты лучников, построившись колоннами — по пять бойцов в ширину с такими промежутками, чтобы полностью занять прикрываемое первой линией пространство. Следом, на удалении шагов в пятьдесят, располагались аккуратные квадраты легионеров. Десять на десять. Их Георгий вывел в резерв для прикрытия прорыва или глубокого охвата. Там же располагался отряд легкой венгерской кавалерии. На этом этапе боя она была не нужна. Обозные и прочие, стянули немногочисленные телеги в круг, и засели за ними сразу позади боевых позиций. На правом фланге разместился батальон кирасир. Всего четыреста всадников, но за ними была уже ТАКАЯ репутация, что и эта умеренная численность выглядела внушительно. Князь их поставил там из-за того, что, даже несмотря на близость реки, грунт был тверже. А для красавцев, которые с всадником и 'полной выкладкой' весили порядка двенадцати центнеров — это являлось немаловажным фактором. На левом же фланге Георгий поставил сводные силы князей. Около тысячи восьмисот человек. Сильный дисбаланс налицо, но Георгий был счастлив и тому, что смог таки хоть как-то разместить в боевых порядках эту практически неуправляемую толпу. Сами-то дружинники вполне себе нормальные, адекватные люди. Да и князья, в целом тоже. По одному. А вот как вместе соберутся, то все. Тушите свет. Даже сейчас, в виду врага на левом фланге шло постоянное движение и определенная нездоровая активность. Монголы же все переваливали и переваливали через холм, втягиваясь на поле. Некоторое замешательство прошло. Бату решил дать бой. Диспозиция и общая обстановка его устраивала. — Бог мой! — Не выдержал Рихард. — Сколько же их? — Как мы и ожидали — около тридцати тысяч, — невозмутимо пожав плечами, произнес Георгий. На самом деле он знал численность противника с точностью почти до человека за счет БПЛА и компьютерной обработки, но зачем смущать человека? В те времена такая осведомленность вызывала сильные подозрения, потому что нередко даже сам командир не ведал, сколько у него под командованием людей. Только в общих чертах. — И ты так спокойно об этом говоришь? — Удивился германец. — Я знал, на что иду. Не переживай. Мы выиграем. Но вот все закончилось. Через холм перевалил последний десяток и на весьма обширном поле, фактически части степи, встали друг перед другом две армии. В этот момент Георгий с ехидством отметил, что у монголов тоже нет железного порядка. Вся армия Бату словно клубилась от бесконечного движения всадников. И это в какой-то мере обнадеживало. И было понятно. Суровые, драконовские законы монголов могли удерживать в узде многие народы и вести их в бой. Но только крупными мазками. Вчерашних пастухов просто так дисциплинированными солдатами не сделаешь. Да никто и не хотел. Со стороны противника вперед выехало несколько всадников. Георгий немного подумал и неохотно двинулся им навстречу с десятком кирасир сопровождения. — Говорили, что ты уехал в Хорезм, — усмехнувшись, произнес князь, когда они поравнялись с Берке и его небольшой свитой. — Злые языки на меня наговаривают, — пожал плечами тот. — Твой хан привел всех своих людей? — Тебе мало? — Повел бровью Берке с некоторым удивлением. — Я рассчитывал на большее. Не уважает меня хан, если приходит со столь малым войском. — Ха! Наглец. Хан предлагает тебе покориться. Ему нравятся смелые и удачливые командиры. — Ты же помнишь — у меня долг крови. — Ты искупил его, убив многие тысячи наших воинов. Там, под Москвой. — Это все, что ты хотел мне сказать? — Хан дарует тебе прощение и службу. Это очень ценный подарок. Редкий воин его заслуживал. Но ты все равно будешь драться? — Anan por-ghal , — произнес князь, твердо смотря в глаза Берке. — Ты так уверен в победе? — Удивился тот. — Ты же умрешь! — Dum adu'nala . — Я... я был рад знакомству с тобой, — после затянувшейся паузы произнес брат хана Бату и, кивнув Георгию на прощание, направился обратно. А князь к себе. Хан тянуть не стал и властным махом руки отправил в атаку полный тумен общинников — десять тысяч легких кавалеристов. Степное ополчение. Стеганый халат, легкое копье и щит. Ничего серьезного, но их много! Бату прекрасно понимал, что такое пехота с копьями наперевес. Слышал от своих китайских советников. Но даже они скептически оценивали устойчивость столь жидкого строя. Поэтому хан не сомневался — тумен сомнет центр и завязнет в рукопашной схватке. Заодно и кавалеристов противника вынудит выступить. Это была жертва, но вполне осознанная, да и, по большому счету несерьезная — общинников он всегда считал лишь расходным материалом. Волна всадников на приземистых, мохнатых лошадках накатывала медленно, но неумолимо. И бойцы щитовых рот изрядно мандражировали. Мягко говоря. Но стояли, чувствуя у себя за спиной стрелков, а впереди — очень неприятные для кавалерии заграждения. Рогатки были довольно невысокие, то есть, при желании их можно было перепрыгнуть на лошади. Но не на каждой и не всегда. Остальные же имели все шансы продолжить бег с выпущенными наружу кишками. На что и был расчет — чтобы попытались, захотели сходу форсировать преграду, выглядевшую со стороны довольно скромно. Князь же смотрел на эту степную лаву, неумолимо накатывающую на его позиции, и ждал. Кавалерия обоих флангов была ощутимо смещена назад. Поэтому он не спешил — время и место для разгона у него было. И вот, после преодоления противником отметки в шестьдесят метров лучные роты дали первый залп. 'Бам!' — И тысяча стрел поднялась в воздух. Не прошло и шести секунд, как раздался новый залп, поднявший следующую тысячу стрел. Лучники и лучницы дальше работали с точность метронома, поднимая в небо по залпу каждые шесть секунд, смешивая боевые порядки и фактически стопоря наметившийся разбег. Минута. Десять тысяч стрел ушло по противнику. Много мимо. Много — просто мелкие ранения. Но деморализация полная. В этот момент монголы вышли к 'испанским козлам' первой линии. И попытались их преодолеть. То тут, то там бедные лошадки насаживались на колья, нарушая целостность заграждения. Но кому-то удавалось перепрыгнуть через рогатки. Им везло несильно, ведь дальше их ждали острые пики пехоты. Тем временем у заграждения продолжалось столпотворение, в которое сплошным дождем летели стрелы, стремительно накручивая счетчик потерь и провоцируя противника на отступление. Вторая минута истекла. Двадцать тысяч стрел ушло. И каждая пятая-шестая находила свою цель. Что-то отражалось щитом, что-то не пробивало стеганый халат, кому-то доставалось несколько 'гостинцев'. Но — стрелы делали свое кровавое дело. Бам! Выдали лучные роты по двадцать пятой стреле, опустошив первый колчан. Послышались команды. И отработанными движениями стрелки, отстегивали опустошенный колчан, меняя его на второй. В этот промежуток времени монголы попытались вновь ломануться вперед, прорываясь сквозь нарушенное единство рогаток. И даже где-то вышли группами по двадцать-тридцать человек к щитовой пехоте. Но не успели. Бам! Раздался новый залп лучников, и новая тысяча стрел устремилась к тумену. Это стало последней каплей их стойкости. Они побежали. Просто развернули коней и, нахлестывая их, постарались отойти подальше от этого непрерывного града стрел. Стрелки замолчали, и стали спешно заменять колчаны. Пополняя боезапас из двуколок, стоявших позади позиций. И тут случилось первое происшествие. Для отражения продавливания фланга Георгий произвел имитацию атаки кирасир, от которых общинники прыснули в разные стороны. Но не стал углубляться, а остановился практически вровень с рогатками. Так — обозначил удар. А вот левый фланг на полном серьезе рванул вперед. Всей кучей. Сложно сказать, о чем они думали в тот момент. Скорее всего, вдохновились удачным дебютом и решили завершить разгром. Однако атаковали они на полном серьезе. Хотя Георгий перед боем все с князьями проговорил. Но разве его кто послушал? Конечно, было видно, что часть князей пытается остановить увлекшуюся массу. Но безрезультатно. По большому счету ничего страшного в этой атаке не было бы. Ну, будь у хана всего один тумен. Скорее напротив. Но ведь он был не один.... В общем, выйдя вперед метров на шестьсот сводные войска князей 'с удивлением' столкнулись с ударным кулаком монголов. Бату предусмотрительно занял позицию на холме и оттуда видел все поле как на ладони. Поэтому смог своевременно отдать нужный приказ. Вот и вышло, что пятьсот катафрактов, подпираемые четырьмя тысячами дружинников ударили лоб в лоб неполным двум тысячам сводного княжеского полка. С разгону. Конечно, каждый русский дружинник был крепче и сильнее степняка в ближнем бою. Но тех оказалось гораздо больше — в два с лишним раза, плюс катафракты, идущие на острие атаки. — Проклятье! — Прорычал Георгий и повел свои войска в маневр. Требовалось срочно уходить в тыл, дабы оттуда можно были прикрывать оба фланга. По ситуации. А сигнальщик тем временем отмахивал флажками сигнал, выводящий артиллеристов на позиции. Прохлаждаться в крепости князь им не дал. Навесил на каждого большой подсумок и превратил в аналог гренадера. Только вместо гранат были 'коктейли Молотова', в глиняных сосудах. Ну и по факелу в каждой руке. И вот эти бойцы, все полторы сотни, занимали позиции за щитовой пехотой. Конечно, может показаться, что Москва осталась совсем без прикрытия. Но это не так. Там был изрядное количество слуг, которым по случаю выдали арбалеты. А также некоторые соратники и молодые старики, в распоряжение которых были неприкосновенные запасы огнестрельного оружия. Да, людей немного, но обломить они смогут любого, запершись за стенами. Встречный бой кавалеристов на удивление оказался долгим. Рубились добрые двадцать минут. И это, несмотря на то, что катафракты, идущие в первой линии, чуть ли не молотом ударили по порядкам дружинников, выбив порядка семисот человек сходу. Георгий же продолжал энергично готовиться, используя каждую минуту. 'Генеральский рог' постоянно издавал протяжный вой, а сигнальщик беспрестанно махал флажками, отдавая приказы по войскам. Щитовая пехота активно перестраивалась, обеспечивая прикрытие левого фланга. Выдвигались две роты легионеров для их поддержки. Лучники складывали к своим ногам запасные колчаны, понимая, что времени на пополнение из двуколок может не быть. Но вот все закончилось. Остатки княжеских дружин дрогнули и побежали. Кто куда. Но монголы даже не пытались их преследовать. Они, сохранив большую часть своего кулака, продолжили вектор атаки, чтобы зайти во фланг пехоте справа. То есть, через бывшие позиции князей. Тем временем Бату, оценив удобство ситуации, ввел в бой все свои войска. На левый фланг пошел второй полнокровный тумен. А по центру хан бросил уже побитый первый и обрубок третьего, собранного с бору по сосенке. Конечно, зайти с тылу монголом не удавалось, но полнокровные фланговые удары они могли провести. Роты щитовой пехоты продолжали перестраиваться. Выступили на позиции вторые две роты легионеров. Вот, ударный кулак монголов вошел в зону поражения лучников, и те ответили натуральным ливнем из стрел. Да, три с половиной тысячи линейной кавалерии, да при броне, это сила. Но стрелы все равно находили своих 'любимчиков'. Кроме того лошади оказались прикрыты броней только у катафрактов. Вот, развернувшиеся две сотни легионеров дали беглый залп из арбалетов, суровым взмахом кисти выкосив значительную часть первой линии. Да и кое-кого за ней. Вот — второй, слившийся с первым. Ведь били те слева на право. Поэтому, к моменту, как отстрелялся самый правый легионер, все началось заново. Такой подход в какой-то мере решал проблему двойных и тройных попаданий. Да и создавал весьма неприятную постоянную плотность огня. Это привело к тому, что передние ряды, падая, стали затруднять продвижение бойцов, следующих за ними. Началась свалка. Ну, может быть не свалка, но темп ударный кулак потерял. В отличие от легионеров и лучников. Не прошло и минуты, как все катафракты оказались на земле, как и изрядная часть дружинников. Среди остальных же нарастала паника. Стрелы стрелами. Они были опасны, но ничего удивительного в себе не несли. А вот мощные арбалеты с системой блоков, изрядно разгонявшие короткие, жесткие болты — пугали. Легкие щиты со столь небольшого расстояния пробивались ими навылет. Кольчуга не защищала совсем. Чешуя катафрактов, по всей видимости, тоже. Тир. Страшный, жуткий тир. В котором в качестве мишеней выступали люди. Четыре тысячи ударного кулака монголов таяли буквально на глазах. И Рихард, бывший подле князя, смотрел на происходящее, как на чудо. Ему никогда бы в голову не пришло, что столь решительный натиск кавалеристов что-то способно остановить. Он даже побледнел, увидев атаку и оценив очень невысоко шансы на ее отражение. Лишь непробиваемое спокойствие Георгий остановило его от необдуманных поступков. И не зря. Князь окинул поле боя взглядом и хохотнул. — Что? — Удивился Рихард, не понимавший причину смеха. — Бату ввел в бой все свои силы. При нем остались лишь телохранители да советники. И телохранителей очень немного. — А чего ему бояться? — Повел бровью германец. — Тодор! — Позвал Георгий командира венгерского отряда. — Ваша Светлость, — с почтением склонил голову тот, приблизившись. — Видишь ставку хана? — Да. — Я сейчас поведу в атаку кирасир, дабы добить вот этих, — Георгий небрежно махнул рукой в сторону дружинников противника, — и ударить во фланг вон тем, — указал он на общинников. — Ты садись мне на хвост. Вроде как поддерживаешь атаку. А как появится возможность — рви со всех сил к ставке и круши там все. Сам видишь — жалкая кучка бойцов ее окружает. Они в доспехах и наверняка очень искушенные. Но вас полторы сотни! Лук, аркан, сабля, копье. Применяй все, что потребуется. Пленные мне не нужны. Справишься? — Справлюсь, — криво усмехнувшись, кивнул Тодор и, сорвавшись с места, поскакал к своему отряду. Ему понравилась идея князь. — Кирасиры! — Взревел Георгий секунду спустя. — Мочи козлов! Ура! — Ура! — Вслед за князем взревели луженые глотки четырехсот мужчин. И стальной монстр стал медленно набирать скорость. Заиграли горн и рог, извещая о начале атаки. Легионеры расступились, давая путь своей тяжелой кавалерии. Георгий повел своих всадников не в лоб. Зачем идти через поле побитых лошадей? Нет. Он пошел по дуге, стараясь 'обрезать корму' отряду противника. Тем более что тот пятился. Разгон. Удар! Мощный, чавкающий, брызгающий кровью. Копья с нанизанными дружинниками противника летят в сторону. Кирасиры же, выхватывают тяжелые палаши, и продолжаю давить врага. Палаши не копья, но они специально предназначены для тяжелых рубящих ударов. Да еще с утяжелением на конце клинка. В общем — не подарок. Особенно по кольчугам. Поэтому Георгий прошел через деморализованных и спешно отступающих дружинников противника как нож сквозь масло. В то же время Бату улыбался. Страшная битва подходила к концу. Он был уверен — эти проклятые рогатки не спасут пехоту противника от удара во фланг. А жалкие пятьсот всадников, часть из которых — легкие, не угроза для десяти тысяч общинников. Какими бы они чудесными ни были. Тем более что его брат, Берке, отправился вдоль старицы собирать остатки дружин и должен скоро выставить какое-никакое, а подкрепление. Хан уже пожалел, что ввязался в эту драку. Очень уж сильным оказался враг. Неожиданно и неприятно. Собери он меньше людей — разбили бы его. В хлам разбили бы. Но горечь от чудовищных потерь смягчало чувство победы, ее предвкушение. Ведь известно, чем она тяжелее — тем слаще. И тут случилось странное. Когда до тонкой цепочки щитовой пехоты оставалось всего пара десятков шагов из-за их спин полетели какие-то горшки. И, разбиваясь, заливали всю округу чем-то горящим. — Греческий огонь, — поклонившись, произнес китаец. — Мы с ним сталкивались у стен Москвы. Лошади через него не пойдут. — Что? — Обескураженно переспросил хан, натурально зависнув. 'Как такое может быть? Как это не пройдут? Как же это так? Неужели пехота устоит перед ТАКИМ напором? Нет! Не может быть!' Впрочем, такое зависание длилось недолго. Не прошло и минуты, как он от неожиданных выстрелов из лука совсем рядом. Это его телохранители стреляли. Почему? Потому что на ставку хана летели сто семьдесят три венгерских кавалериста. Те самые, кто, по мнению хана, должны были поддержать атаку кирасир. И вот тут проявился один очень неприятный момент. Все телохранители Бату были багатурами . Прекрасные доспехи, мощные луки. Очень мощные. И они могли из них стрелять. Редко, на праздниках, отправляя легкие стрелы в заоблачные дали. А сейчас ситуация была несколько иная. Главная беда заключалась в том, что чем сильнее сила натяжения лука традиционных конструкций, тем быстрее наступает усталость, даже у натуральных богатырей. Кроме того, изрядно падает точность, прогрессируя в этом печальном деле от выстрела к выстрелу с ужасающей скоростью. Да и вообще — часто бить из него с ростом силы натяжения становиться крайне сложно. Именно поэтому в XX и XXI века сложился Олимпийский тип лука с очень умеренной силой натяжения. В древности же это проявлялось в том, что боевые луки не делали слишком мощными, вполне довольствуясь довольно скромными показателями. Отдельные экземпляры с чудовищными показателями, конечно, встречались. И именно такие были у багатуров-телохранителей, которые любили похвастаться своей силой и мастерством. Тем более, что воевать им особенно и не требовалось, больше прессовать да производить впечатление. Только венгры, которые летели на них, не за впечатлениями шли. Да, багатуры могли выстрелить из своих луков, и не раз. И даже попасть. Но нормального темпа стрельбы обеспечить не смогли. Поэтому, несмотря на весьма плотный порядок приближающего противника, смогли подбить лишь десяток. Да и то — ранив лошадь. Хан Бату смотрел на стремительно приближающегося врага и бледнел. В эти моменты ему казалось, что это стая молодых волков, что весело клацали зубами в предвкушении вкусного и сочного лакомства. 'Что же делать?' — пронеслось у него в голове. — 'Бежать?' Но выйти из ступора и хоть что-то предпринять он не успел. Чуть больше полутора сотен венгров, вылетев галопом к ставке хана, разошлись волнами буквально в десяти шагах от шатра. И без малейшего стеснения совести ударили из луков по всем, внутри этого импровизированного фокуса. Хану досталась первая стрела. Прямо в лицо. Тем временем Георгий, вывел своих людей вдоль берега старицы на позицию и, развернувшись, ударил во фланг, 'обрезая корму' наступающим общинникам. Никакого особенного сопротивления не было. Разреженные порядки 'хвоста' были вычищены подчистую, а звуки драки сильно смешали и без того деморализованное войско. Остановившись на песчаном пляже, князь начал спешно перестраивать своих кирасир для нового удара. И именно в этот момент замер, прислушиваясь. Вячеслав, на которого Георгий оставил командование пехотой, решил немного похулиганить. Он взял легионеров, которые исчерпали свой запас болтов, построил в колонну с алебардами наперевес. И, задавая ритм шага слегка переделанной кричалкой футбольных фанатов, повел их прямо в гущу легкой кавалерии. Легионеры врубились в дезорганизованное легкое конное степное ополчение. Какие-то командиры пытались восстановить там порядок, но безуспешно. Поэтому легионеры, махая алебардами, вошли в это трепыхающееся, взволнованное тело, словно... Кхм. В общем, ударили знатно. Особого урона не нанесли, но деморализовали окончательно — общинники бросились бежать. Одно хорошо — командиры лучников сообразили немного сместить векторы обстрела. В этот момент, слева от князя грянул боевой рев несколько сотен глоток. Георгий обернулся и увидел, что купцы, сопровождающие войско по реке, решили поучаствовать, присоединяясь к финалу битвы. Поэтому их струги подошли к правому берегу, уткнулись носом в песок, и исторгли из себя почти пять сотен бравых головорезов. Их вступление в бой добавило прыти уходящим общинникам, которые сразу же устроили давку. Дальше в дело включились все. Благо, что безлошадных общинников на поле хватало. Спустя полчаса все было кончено. Лишь стоны раненых разносились над лугом. — Слав! — Крикнул Георгий, подойдя на своем жеребце к отряду легионеров. — Я! — Молодцевато козырнул соратник-металлург и большой почитатель скандинавской тяжелой музыки. — Ты за старшего. Подчищайте тут все. Пленные не нужны. Добивайте. Хороните наших и выдвигайтесь следом. — А ты куда? — Нельзя дать им увести обоз! — Я тоже хочу пограбить! — Обиженно произнес Вячеслав. — Дележ добычи будет в Москве. Все. Действуй-злодействуй! После чего Георгий, прихватив всех кирасир, венгров и кое-как собранных легко раненным Даниилом Романовичем дружинников, направился на северо-восток. Благо, что след от монгольского войска можно было из космоса увидеть при желании. В часе конного перехода обнаружилась целая орда. Ну, ее тыловая часть. Ханская орда с изрядными богатствами, накопленными при завоевании половцев, булгар, Рязани и части Владимирского княжества. Разве Георгий мог позволить им уплыть по травяному морю в далекие дали? Нет, и еще раз нет! Берке видел, как почти тысяча всадников влетела в расположение ханского обоза. Он ушел вовремя, собрав несколько сотен дружинников. Но атаковать не решился. Да, момент подходящий, но он прекрасно понимал — любой кирасир в ближнем бою стоит десятерых дружинников. Пусть те хоть какие мастера сабельного боя. Все это совершенно бесполезно против честного железа настоящих лат. Он видел их в бою под Москвой. Он видел их сегодня. Жутко хотелось напасть и присвоить себе эти богатства. Но здравомыслие взяло верх. Он удержался. Война была проиграна. Ему предстояло подумать о своем будущем. Оставаться в этой степи было нельзя, как и с этими дружинниками. Монголы здесь больше не имели сил. Нужно было уходить и как можно скорее. 'Этот странный князь говорил о Хорезме? Хорошее место' — подумал Берке, отпуская дружинников по домам и поблагодарив за службу. Через два дня к совершенно разгромленному кочевью подошел отряд московской пехоты с обозом. Победа далась объединенному войску недешево. Практически вдвое уменьшилась его численность. Тысяча триста дружинников, тридцать два щитоносца, сорок восемь лучников, семь легионеров, двенадцать венгров и девять кирасиров. Причем большая часть убитых пришлась на финальную стадию сражения. Когда московская пехота ринулась добивать общинников в поле. Да и кирасиры в основном пострадали при разгроме кочевья. Но все это мелочи по сравнению с тем, что заговор, по всей видимости, провалился. Ярослав Всеволодович погиб, вместе со своими сыновьями. Даниил Галицкий вообще чудом выжил — видимо природное, прямо-таки звериное чутье заставило его в последний момент отвернуть от лобового удара с катафрактом и отходить. Да и то — досталось копьем на излете в спину. Только ламелярная кираса и спасла. Князей полегло великое множество. Они ведь носили самую лучшую броню, а потому неслись на врага в первых рядах. Ну и встретились с катафрактами со всеми, как говорится, вытекающими последствиями. Степняков же побили вообще чудовищно. Учитывая совокупный урон восемнадцать тысяч 'голов' во время зимней кампании прошлого года, эти потери должны были выкопать ТАКУЮ демографическую яму в степи, что не пересказать. Из сорока пяти тысяч взрослых мужчин, способных держать в руках оружие, за эти две кампании степь не досчиталась двадцать десять тысяч. Каждый второй был убит! Да еще и дружины разбиты в пыль. — Фаталити, — усмехнулся Вячеслав, завершая доклад о потерях и их сводку. — Что? — Удивленно переспросил Георгий. — Тебе остается только произвести фаталити, добивая степь. — Я, пожалуй, воздержусь. — После довольно долгой паузы, ответил князь. — У меня на нее иные планы. — Как знаешь, — пожал плечами Слава. — Я бы добил. — Чтобы на их место пришли другие? — Усмехнулся князь. — Нет. Мы будем учиться у Бисмарка, а не у его генералов. Он знал, как нужно побеждать. Победа. Почему Георгий смог ее добиться, а местные князья — нет. Что им помешало? Ведь столько всяких легенд и сказок существует, возводящих монголов чуть ли в ранг небесного воинства. И все-то у них было. И все-то они могли. Да и числом оказались бесчисленны. Если таких людей послушать, так получалась не бедная Азиатская степь с суровыми условиями жизни, а какие-то врата Ада, исторгающие из себя древних демонов целыми легионами. Но давайте обо всем по порядку. Успех Георгия базировался на четырех столпах, которые и обеспечивали ему радикальное качественное превосходство. Какими они были? Первым столпом оказалась дисциплина. Да, да. Именно она. Жуткая вещь, которая одним лишь упоминанием доводит до анальных спазмов любых борцов за свободу. Но Георгий знал — она и только она позволит держать войска в должной боеготовности и управлять ими в бою. И именно дисциплина — та грань, которая отделяет на войне воина от варвара. В вооруженных силах, что Руси, что Словении тех лет этой пакостной штуки не было вовсе. Как, впрочем, и в любых других средневековых армиях. Монгольская армия, конечно, отличалась определенными зачатками дисциплины, но по сравнению с той же кавалерией Веллингтона выглядела безусловными дикарями, ибо строя не знала, а маневрировать на поле боя могла лишь минимально и весьма ограничено. Вторым столпом военного успеха Георгия стало управление. Очень долго управление войсками заканчивалось на фазе отдаче первого приказа. Приказал вступить в бой и забыл. Все. Связь с отрядом была фактически утеряна. Что-то могли сделать курьеры, носившиеся с пакетами и донесениями между частями. Но на оперативное управлением боя это совсем не походило, да и не всюду им удавалось прорваться. А в сражениях нередко победа от поражения отделяется секундами. Именно по этой причине большинство полководцев долгое время предпочитали избегать по возможности генеральных сражений, довольствуясь частыми стычками малых сил. Ибо маленькое стадо можно и окриком направить, а с большим табуном — хрен управишься. Никакой глотки не хватит, покрывать шум битвы, размахнувшейся на пару километров. Подобное обстоятельство превращало каждое генеральное сражение в натуральную рулетку. А в сочетании с низкой дисциплиной — так и вообще — тушите свет. Не бой получался, а столкновение стада со стадом с абсолютно непредсказуемым результатом. Георгий решил этот вопрос довольно простым способом, пользуясь наработками далекого будущего. Грубо говоря, он ввел генеральский рог с громким и необычным звуком. Дунул в него сигнальщик и все командиры отрядов в радиусе двух-трех километров повернулись в его сторону, поняв, что командующий требует их внимания. После чего сигнальщику оставалось только отбить информационный пакет, орудуя флажками на корабельный манер. Вначале код подразделения, потом задачу. Не также быстро, как словами, но — это работало. В результате чего, на поле боя Георгий мог отдать любой роте приказ в произвольный момент времени и его бы услышали и поняли. А это — немаловажно. Как несложно догадаться, ни одна армия мира в те годы ничего такого не использовала. Да что и говорить, если настоящим прорывом стали курьеры в Новое время, мотавшиеся по полю боя. Третьим столпом успеха являлось знание противника, его вооружения, привычек и тактики. Князь формировал свои вооруженные силы для решения конкретных боевых задач со вполне определенными оппонентами. А не вообще. Сферические кони в вакууме — это прекрасные скакуны, но абсолютно бесполезны. Причем, что немаловажно, он опирался не на сказки 'про белого бычка', а на взвешенные, реалистичные и адекватные оценки. Четвертым же столпом стало технологическое превосходство. Доспехи и оружие. Довольно банально, да? Однако в реальной истории одного этого фактора бывало достаточно для победы. А уж в сочетании с иными — и подавно. Первый два столпа давали князю армию-инструмент, на несколько порядков превосходящий любого конкурент. Вторые два — позволяли выстраивать тактические заготовки, для эффективного противодействия возможному противнику. Так, например, Георгию было известно, что у монголов есть их хваленые конные лучники, бьющие, если верить легендам, белки в глаз с трехсот шагов. Но он был человеком трезвомыслящим и адекватным, поэтому прекрасно понимал, что это просто легенда. Не эльфов же, в конце концов, набирали Чингизиды? Кем были эти самые лучники на самом деле? Правильно — дружинниками степных вождей, укомплектованных и подготовленных не как профильные лучники, а как универсальные солдаты степи. Они передвигались на вполне приличной лошадке, разительно отличавшейся от обычной степной породы, хоть и остававшейся все равно довольно легкой. Тяжелые породы в степи приживались плохо из-за острой потребности в фураже. На подножном корму им тяжко, поэтому и не применялись из-за отсутствия подходящей кормовой базы. Из доспехов каждый такой боец имел простую кольчугу, открытый шлем-шишак да легкий круглый щит. Комплекс вооружения универсально-стандартный: легкое копье, сабля и лук. Именно такими бойцами были дружинники печенегов, хазар, половцев и иных других воинов степи. Это средневзвешенный, стандартный комплект, который, впрочем, был доступен только воинам, а не всем подряд. Тот же композитный лук стоил целое состояние и являлся неподъемным шиком для простых общинников. Какова была тактика подобных воинов? Они были довольно универсальны — могли и ходить в копейную атаку, и рубиться в ближнем бою саблями, и стрелять из лука. Но остановимся на луке. Как они его применяли в бою? Конный лучник только в сказках бьет точно и издалека. На деле, что индейцы с Дикого Запада, что монголы Дикой Степи работали через схему барражирования. Она заключалась в прохождение конного отряда перед боевыми порядками противника на удалении в двадцать-тридцать метров. Стрельба осуществлялась на проходе. Насколько точной она была — сложно сказать. Наверняка существовали отдельные мастера, способные на такой дистанции, да еще верхом бить белке в глаз. Но основная масса дружинников вероятнее всего не являлась Олимпийскими чемпионами, а потому довольствовалась изрядно меньшими возможностями. И стреляла просто по строю. Как несложно догадаться никакого массирования такой обстрел не подразумевал, являясь формой беспокойства и провокации. Георгий знал, что монголы в принципе могут применить своих дружинников в качестве конных лучников. И готовя одну из тактических заготовок, сделал ставку на тактику противодействия по схеме английских лучников в сочетании с технологическим преимуществом. В чем заключался идея? Английский лучник — это эрзац-боец, практически ополченец, вооруженный максимально простым и дешевым длинным луком. Фактически — оструганной деревяшкой с веревкой. От него не требовалось ни натягивать какие-то чрезвычайно могучие луки, ни попадать куда-то. Нет. Все это сказки и вздор. Главная фишка английского лучника заключалась в ведение обстрела залпами с чрезвычайно высокой плотностью. То есть, массирование 'огня'. При таком подходе целиться в противника не требовалось. Возвышение задавал командир. А потому в залпе могли участвовать как первые ряды, так и десятые. Метод залповой стрельбы по площадям с эшелонированием активных порядков, позволял применять известную аксиому Федор Федоровича Ушакова: в едином месте, в единое время быть сильнее превосходящего противника. Это позволяло в случае необходимости спокойно выдавать двадцатикратное локальное превосходство, буквально перемалывая конных лучников на проходе. Но это только организационный момент. В чем же заключалось технологическое преимущество? Георгий ограничился защитным снаряжением. Ведь он выдавал своим бойцам кольчуги с панцирным плетением, которое, за счет мелких плоских колец весьма недурно держало обстрел из лука. Да, пробивалось, но совсем вблизи и довольно плохо. Очень уж плотное полотно плетения получалось. А монголы рассекали в обычных кольчугах, плохо защищавших от стрел. Ведь панцирное плетение еще не появилось и не вошло в обиход. Князь в этом плане был своего рода новатор. И так далее. Практически каждый шаг и прием Георгия имел массу весьма ветвистых обоснований. Он активно применял приемы и идеи, которые даже близко не поселялись в головах местных жителей. Ведь при нормальном ходе истории до них еще не дошли, не созрели. Из-за чего князь добивался радикально качественного превосходства над любым противником. Ведь знания веков — это поистине Божественное оружие. И он это прекрасно понимал. Глава 9 9 августа 1240 года. Москва Обратно армия добиралась довольно долго и отнюдь не из-за несносного поведения князей. О нет. Те, кому повезло пережить эту битву, вели себя очень покладисто. Да и вообще выглядели подавленными, словно картофельное пюре. Все понимали — они оплошали. Серьезно. Подвели остальных. И только благодаря московским войскам им удалось выжить. Судьбу пленных князей после поражения на Калке знали все отлично. Настоящая причина медлительности — трофеи. Их требовалось переварить. Очень уж знатно кочевье Батыя оказалось им забито, а освоить не дали. Тут было все, от рабынь и коней до драгоценных камней и дорогих специй из Индии и Китая, а также таких непривычных для Руси XIII века вещей как чай и кофе. Встречались также немногочисленные китайские манускрипты. Ну и, само собой, огромное количество доспехов и оружия. Рабы князя не сильно волновали — он их всех торжественно отпустил, заявив, что честному христианину не пристало иметь рабов, ибо то гордыня и грех. Отпустил-то, он их отпустил, да только они никуда не ушли, попросившись под его руку. Куда им было идти? У большинства семьи на их глазах и вырезали, а дома пожгли. Они попросились, и князь взял. А чего ему? Рабочих рук все равно не хватало. Потом по этой же схеме поступили со старыми обитателями кочевья, что к рабам не относились. Только предварительно прогнав через фильтр. Некоторых пришлось тихо зарезать за юртами от греха подальше. Но большая часть народа вполне нормально влилась в тесный коллектив подданных Московского князя. С лошадьми, баранами, коровами, верблюдами и прочим счастьем кочевых племен тоже более-менее разобрались и довольно быстро, благо, что их было не так много. Все-таки не кочевье пастухов, а ханское. Проблемы представляло неживое имущество, с которым пришлось повозиться. Рассортировать, описать и упаковать. Да поглядывая, чтобы по углам не растащили. На все про все недели две ушло. Включая доспехи и оружие, собранное на поле боя. К слову сказать, в общий банк трофеев князь отнес и снаряжение павших русских князей да дружинников. Очень уж по-глупому они слились. И никто, что примечательно, даже не пикнул против такого решения. А потом двинулись в путь. Москва встретила их с помпой. Ведь гонца давно послали. Оркестр, цветы, искренняя радость. И новости о том, что за весну этого года под руку Георгия прибилось еще полторы тысячи беженцев с разоренных монголами Рязанского и Владимирского княжеств. Оркестр, предупрежденный заранее, заиграл Гимн защитников Москвы, а дружинники князя и московские ополченцы, разучившие за время марша слова, грянули нестройным хором. Само собой, вариант, подогнанный под местные реалии. Получилось неплохо. Для XIII века, в котором таких традиций еще не было и веселых, бодрых, энергичных военных песен не было даже в проекте. В атаку стальными рядами Мы поступью твердой идем. Родная столица за нами, Рубеж нам назначен вождем! Мы не дрогнем в бою За столицу свою, Нам родная Москва дорога. Нерушимой стеной, Обороной стальной Разгромим, уничтожим врага. Нерушимой стеной, Обороной стальной Разгромим, уничтожим врага. На марше равняются роты, Гудит под ногами земля, За нами родные просторы И крепкие стены Кремля! Мы не дрогнем в бою За столицу свою, Нам родная Москва дорога. Нерушимой стеной, Обороной стальной Разгромим, уничтожим врага. Нерушимой стеной, Обороной стальной Разгромим, уничтожим врага. Ну и так далее. Грянули. Все прониклись. А Георгий, не откладывая в долгий ящик, решил сходу, при большом стечении народа устроить награждения отличившихся бойцов и командиров. Своих разумеется. Иные князья пусть сами потом выкручиваются. Тем более что наградные списки были уже составлены, кресты да звезды , изготовлены еще до выхода в поход. Все 'висюльки' были номерными, сопровождались удостоверениями и давали право на пожизненную пенсию. И не самые плохие такие пенсии. Например, два бойца, награжденные звездами 'Героя', могли всю последующую жизнь бездельничать, сытно кушая, хорошо одеваясь и содержа семью. А их имена, как и имена иных всех иных награжденных, вносились в гроссбухи на память потомкам. Да не просто так, а с описанием достижения, за которое отличившегося отмечали высокой наградой. Примечательно было еще и то, что одним из новых героев княжества оказался тот самый итальянец из пары, присланной Папой присматривать да вынюхивать все. Его напарник погиб, а этот умудрился проявить буквально чудеса храбрости. Конечно, хватало и других кандидатов на эту звезду, но Георгий из политических соображений вручил ее итальянцу. Не обошел князь и венгров, командир которых, раненный во время атаки на ставку хана Бату, получил из его рук крест 'Мужества' за номером 1. Пусть покрасуется перед своим королем по возвращению. А потом был Большой Совет. Совет начался не сразу, а лишь спустя месяц — девятого августа. Гонцы соответствующие были еще там, у захваченного кочевья отправлены по всем княжествам Руси, что не присутствовали в том походе. Кто-то отказался сразу, кто-то откололся под Москвой, а кто-то и погиб. Пока ждали — праздновали. Умеренно. На Большой Совет явились все. Уважили. Кто-то из любопытства, кто-то из страха. Ругались долго. Спорили. Ведь пользуясь, случаем, Георгий вынес на высокий княжеский суд материалы по предательству священников и заговору Ярославичей. Получилась бомба! Криминалистика в те годы не существовала как категория, даже как идея. А уж методы дознания были примитивные и весьма убоги. Поэтому выложенный князьям хорошо упорядоченный и структурированный пакет доказательств и улик стал всесокрушающей силой. Ребята загрустили и приуныли. Ради интереса вызывали задержанного епископа Владимира, пары раз. Но быстро потеряли к тому интерес. Все и так было понятно, развеяв последние призрачные надежды на ошибку или заблуждение. 'Картина маслом' получилась очень мрачная. Православную церковь в целом, Георгий не трогал, локализовав проблему на сговоре священников Владимира и Рязани с Ярославом Всеволодовичем в рамках обычной борьбы за власть. Сговор получался чрезвычайно коварным, однако, ожидаемым. Всплыли кое-какие материалы и по причастности митрополита, но косвенные. Впрочем, исчезновение того выступала скорее отягчающим обстоятельством, чем оправданием. План был прост как две копейки. Монголы устраивали акцию устрашения, вырезая всех высокопоставленных свидетелей. После чего Ярослав Всеволодович занимал престол Великого княжества Владимирского. Возможно даже, если повезет, поставит под свой контроль и Рязань. А священники — серьезно укрепляли свои позиции. В том числе и материально, в виде получения новых земель. О том, что монголы проявят себя НАСТОЛЬКО кровожадными ни священники, ни князь, скорее всего не знали. Ну и так далее. Грязного белья Георгий нарыл изрядное количество. Отчего князья посерели лицом и ходили все эти дни хмурые и злые. Но сдержанные. Ибо на себя злились. Ведь их всех попользовали и обвели вокруг пальца. Многие из них верили своим духовникам, считая произошедшую во Владимире и Рязани трагедию недоразумением. Согласитесь, очень обидное открытие. Конечно, Георгий утрировал. Но аккуратно. Чуть-чуть корректируя тут. Чуть-чуть оттеняя там. Подавая для контраста исторические или библейские байки здесь. Получалось сурово. Неготовые к такой обработки князья просто поплыли под ударами грамотной подачи информации, причем быстро. А потом, когда разобрались с обвинениями, стали делить наследство и трофеи. Георгий не жадничал. Все владетельные князья, прибывшие на Большой Собор, получили в подарок комплект латных доспехов кирасир. Благо, что их было немного, а потому кузнецы справились легко. Это радикально повысило их желание сотрудничать и уступать. Расстелили карту. Первым административным решением совета стало утверждение нового Великого княжества — Московского. Ибо статус и могущество Георгия поднялось чрезвычайно. Вторым — передача ему под руку земель Владимирских и Рязанских. Совокупно. За исключением, пожалуй, Муромского княжества, которое оставалось независимым. Само собой, статус 'великого' с Владимирского княжество снимался, ибо та лесная пустыня, что осталась после монголов даже на княжество то особенно не тянуло, не то, что на великое. Тем более, никому не понравилась идея, передачи в руки Георгия сразу двух титулов 'великого князя'. Третьим — оформили ряд торговых операций, в результате которых к Великому княжеству Московскому отошли Можайск, Волок Ламский и некоторые земли на востоке Черниговского княжества. А дальше — по мелочи, хотя торгу получилось изрядно. Ведь по общему согласию — вклад Георгия в победу оказался чуть ли не абсолютный. Князья практически не претендовали на трофеи. Однако и снаряжение как катафрактов, так и более чем четырех тысяч дружинников Гоше девать было особенно и некуда. Ему-то без надобности. Беда усугублялась еще и в том, что у князей платить за все эти необычайно ценные вещи, было не чем. Пришлось предлагать новую форму оплаты — международные договора. Письменно. В частности — торговый, дорожный и оборонительный трактаты. Ничего особенного, но они вводил массу очень интересных правил, радикально облегчающих и торговлю, и путешествия, и миграцию на Руси. Конечно, это всего лишь бумажка, делегирующая намерения, не более того. Но отдавать просто так ненужные доспехи нельзя. Да и сидеть на них как собака на сене не хотелось. Кроме того, введение практики международных договоров — хорошая штука. Особенно сейчас, когда их постараются не нарушать, опасаясь законного гнева гаранта в лице нового Великого князя . Глава 10 1 ноября 1240 года. Москва Великий князь Московский Георгий Максимович Комнин, бывший 'в девичестве' Князевым, сидел на возвышении и смотрел на людей. Собралось их изрядно. А рядом, глашатай зачитывал текст, в шутку называемый соратниками 'Гошиной Правды'. На самом деле там был обычная кодифицированная Конституция. Глашатай читал не спеша, тщательно проговаривая слова. Люди стояли и слушали, пытаясь осознать, но верно до конца не могли. Но оно и не удивительно. Конституция, тем более кодифицированная, являлась в XIII веке чем-то настолько невероятным, что и сказать трудно. Особенно на Руси, которая в те годы пользовалась весьма архаичными правовыми традициями даже по меркам тех лет. И на то было много причин. Он бы, может быть еще и потерпел. Но решительное расширение территории требовало перехода управления на новый административный уровень. И выбор у него был невелик — либо создавать на просторах своего Великого княжества полноценный, зрелый феодализм, либо пытаться прыгать через голову и вводить правовое общество. Ну, в хорошем смысле этого слова. Поэтому Георгий начал с Конституции. Она ведь фундамент любого внятного правового поля. Даже если и складывается из разрозненных норм по схеме англо-саксонского прецедентного права. Но прецедентное право лично ему не нравилось — слишком много хаоса и казуистики она создает. А законы должны быть максимально просты и понятны людям, минимально оставляя пространства для хитроумной трактовки. По его мнению. Ведь они должны регулировать, а не путать. Свободу, равенство и братство его Конституция, конечно, не провозглашала. Но по меркам XIII века была натуральным прорывом. Например, она прямо запрещала любую форму рабства и личной зависимости. И на то были свои резоны. Князю были нужны люди. Поэтому он создавал место, где любой раб становился свободным. По праву. Конечно, за пределами Московского княжества с бывшим рабом могли и разобраться по свойски, но это только помогало таким людям связывать свое будущее с государством-спасителем. И таких закладок Георгий сделал очень много. Но сильно не разгонялся, оставив окончательную формулировку для утверждения Земским Собором, который решил собрать следующей зимой. Этакий вариант привычного собрания — Вече, оформленного через систему представительной демократии. Когда князь величаво отбыл в свой донжон, толпа оказалась загружена предельно. Обдумывая столь необычную и неожиданную информацию. Ну как неожиданную? После августовских трактатов, поднявших рейтинг Георгия в глазах купцов всея Руси и Словении до небес, сильно удивительным такой ход не был. Мало кто думал, что этот беспокойный грек прекратит сотрясать основы. Но все равно — он смог выбить из колеи. А в донжоне Георгия ждало посольство из чудной страны — Булгарии, правда, не с Балкан, а с Волги. Надо сказать, что Волжская Булгария пережила нашествие монголов одним лишь чудом. Ибо в ходе ее завоевания хан Бату смог не только сжечь дотла и вырезать все ее города, но и убить четыре пятых всего населения. То есть, прошелся по ней примерно так же, как и по Рязани. А все почему? Потому что сопротивлялась. — Кто вы? — Поинтересовался князь, после формального приветствия. — Али, сын Алтынбека, хана Булгар аль-Джадид, — поклонился совсем молодой мужчина, практически подросток. — О! — Искренне удивился Георгий. — Я думал, что Бату убил всех. — Я смог бежать, и все эти годы скрывался в лесах у добрых людей. — Хан Бату пал. Его армия разбита. Теперь ты можешь вернуться домой. — И я вернулся. Меня признали и теперь я новый хан. Но... — парень замялся, не зная, как подойти к этому вопросу. А умудренные возрастом мужи, пришедшие с ним, помалкивали, дабы не бить по авторитету юноши. — Ты боишься, что монголы вернутся? — Поинтересовался после затянувшейся паузы Георгий. — Да. Они убили так много, что от ханства практически ничего не осталось. Кругом пепел да кости. Оставшихся воинов, что могли сражаться, побил ты в сражении под Рязанским пепелищем. Домой вернулось всего полторы сотни человек, из которых только семеро что-то стоят. Остальные — простые люди. Пастухи, гончары и прочее. — Понимаю, — серьезно сказал Георгий. — Полагаю, что ты пришел не просто рассказать о своем горе? Рязанское княжество опустошено точно так же, как и твои владения. Во Владимирском — не сильно лучше. Монголы убили многих. И, надо признать, что часть этого опустошения на руках твоих людей. — Я... — начал было юноша, и завис, подбирая слова. — Но я не держу зла ни на тебя, ни на твой народ. Вам пришлось выбирать — или умереть, или выполнять их приказы. Ты пришел просить защиты? — Да, — поджав губы, произнес юноша. Ему было это непросто говорить. Гордость. — Это очень непростой вопрос. Я прекрасно понимаю, что твои люди совершенно беззащитны даже перед ушкуйниками, которые следующим же летом постараются вас пощипать. Но я — христианин. А ты — мусульманин . Как и твои люди. — Мы слышали, — осторожно произнес один из советников юноши, — что Великий князь взял под свою защиту три половецкие орды. — Еще не взял. Я им предложил условия — они пока думают. — И что это за условия? — Они все принимают христианство. Поголовно. После чего я принимаю их вассальную присягу и беру под свою защиту. Для вас ситуация усугубляется еще и тем, что клятва данная мусульманином иноверцу не имеет силы. Поэтому, до тех пор, пока вы не примете христианство я просто не смогу ее у вас принять. Даже зная, что вы честные и благородные люди. — Мы можем подумать? — Конечно. Я вас не тороплю. На том и расстались. Князь понимал, что деваться ни половцам, ни булгарам некуда. Да и время поджимало. Через два-три года восстановятся дружины Киева и Чернигова, которые не станут вести переговоры, а просто силой оружия сомнут обескровленные орды. А булгар без страшилки в виде двуглавого грифона Москвы на знаменах, те же ушкуйники станут щипать уже ближайшим летом. После битвы при Рязанском пепелище Георгия боялись и уважали. Даже разбойники. Опасаясь связываться с его людьми. Поэтому Великий князь сильно не переживал, зная, что никуда они не денутся. Придут и согласятся на все его условия. В тоже время. Никея Патриарх грустно смотрел на письмо, пришедшее к нему из Москвы, и не решался его открыть. Очевидно, что там было послание от этого беспокойного Комнина, что свел в могилу его предшественника. Однако время тянуть Патриарху надоело довольно быстро. Он вскрыл запечатанный пакет и приступил к чтению. 'Здравствуй мой милый враг! Ты ведь, я надеюсь, понимаешь, что пока ты служишь наследникам этих предателей, Ангелов, никакого мира между нами быть не может. Но я пишу тебе не по этому поводу. Не так давно имел место очень неприятный инцидент, спровоцированный одним чрезвычайно хитроумным князем и твоими людьми. Полагаю, что ты уже о том наслышан, даже сверх меры. И я хочу предложить его разрешение, ибо подвешенная ситуация, как я понимаю, не устраивает нас обоих. Если совершено преступление — за него нужно кого-то наказать. Поэтому, я предлагаю тебе использовать своего предшественника в качестве козла отпущения. То есть, публично покаяться, посыпая голову пеплом. И учинить расследование с публичными судами, на которых, под шумок, осудить тех... кого нужно осудить. Это будет правильно и позволит серьезно снизить давление Святого Престола. Я, разумеется, тебя поддержу. Но не просто так. Во-первых, мне нужно, чтобы ты прислал своих людей для публичного церковного суда над оступившимися священниками. Он будет проходить в Москве. Куда осужденных и надлежит свести. Как ты понимаешь, они должны быть осуждены и примерно наказаны. Во-вторых, я более не могу доверять тебе или кому-либо из твоих людей. Поэтому я, Великий князь Московский, хочу выделения земель Руси в отдельную автокефальную церковь со своим Патриархом. Патриархом, которого назначать будет наш совет князей, а не вы в Никее. Понимаю, что прошу многого. Но на то есть свои обстоятельства. У меня нет ни времени, ни желания торговаться. Или ты, мой милый враг, принимаешь мои все условия, или я уступлю Риму, склоняясь к принятию католичества вместе со своими людьми. Последствия этого шага, я полагаю, объяснять тебе не нужно. Я полагаю, что ты уже слышал, что я подарил Папе один из даров волхвов, который они поднесли Иисусу Христу — рубин 'Сердце Феникса'. Уверен, ты, и все твое окружение, очень сильно по этому поводу переживаете. Но не все так плохо. В случае полюбовного разрешения нашего конфликта я подарю тебе дар второго волхва — изумруд 'Звезда Востока', оставив себе третий — сапфир 'Аркенстон'. Надеюсь, что вы оправдаете мое доверие и ожидание. Вам всего доброго, хорошего настроения и здоровья'. Патриарх откинулся на спинку кресла и, отбросив письмо на стол, выдавил из себя: — Вот наглец! Впрочем, никаких поспешных действий он решил не предпринимать. Ситуацию требовалось обдумать и взвесить. Потому что принятие католичества этим злодеем могло поставить православие в откровенно безвыходную ситуацию. Да и заполучить один из даров волхвов очень хотелось. Это должно было сильно поднять пошатнувшуюся репутацию патриархата. — Главное не спешить... — тихо произнес Патриарх, принявшись заново перечитывать послание. Подозревая, что за этим рукописным святотатством может оказаться двойное или тройное дно. Однако первый и важный шаг в создании РПЦ был сделан. Оставалось дать Патриарху все это переварить и должным образом его подзадорить, спровоцировав на действия. Эпилог 1 июля 1241 года. Москва — У нас проблемы, — с порога заявил Иван. — Что опять? — Повел бровью Георгий. В его представление после монголов все остальное — мелочь и полнейшая фигня, а не проблемы. — Я не шучу. Помнишь, я получал сведения от нашей агентуры в Константинополе, что к нам направляется большое посольство из Франции? — Да. Ты выяснил его цели и состав? — Если бы. Так по мелочи. Но сейчас это не главное. Только что я получил письмо голубиной почтой от моего агента в Киеве. Он, следуя моему приказу, прибился к посольству. Так вот — от самой Десны их сопровождают кочевники. — Вот те раз... — покачал головой Георгий с ухмылкой. — И откуда они в степи взялись? — Печенеги. — Что?! — Выдавленные половцами к Дунаю они, после их ослабления стали снова хулиганить. Сдерживать-то их некому. — Хорошо, но нам-то что с того? Не дойдут — нам же лучше. Мы с Папой условились, что я не приму его священников до окончания войны. Война окончилась. Чем еще может быть это большое посольство 'из Франции'? Да там, наверное, целый полк священнослужителей идет! Вот и выходит, что если печенеги их побьют, мы в плюсе окажемся. Как говорится, и вдоволь, и без греха. — Что ты можешь сказать о своей троюродной сестре, Изабелле ? — Очень набожная девица, — пожал плечами Георгий. — Вроде была сдвинута на теме францисканцев и невинности, из-за чего послала наследника Фридриха II в далекие паломничества непечатными буквами. — Так возрадуйся же! — Торжественно произнес Иван. — Ты чего? — Я не знаю, что там Папа и Людовик ей говорили, но она в том посольстве и едет. Причем с приданым. — ЧЕГО?! — Невеста к тебе едет. Твоя троюродная сестра — Изабелла, которая, по совместительству еще и сестра короля Франции Людовика IX. Папа сделал ход кочергой по яйцам. Он решил тебя женить на верной католичке, причем довольно миловидной, как мне докладывают. С тем посольство и идет. Да, там есть священники, но весьма ограниченный контингент. — Какой он, однако... прыткий, — покачал головой Георгий. — Меня только спросить забыли. — Ну, куда ты торопишься? Спросят еще. — Вот так и спросят? При невесте? — Саркастический отметил Великий князь. — Они что, скандала не бояться? Ведь Папа мне не сюзерен, а ему не бедный вассал из провинции. Могу и отказаться. Они разве этого не понимают? — Подожди, не кипятись. Там не в лоб все, конечно. Официально, все чинно и благородно: Изабелла едет, чтобы попросить тебя об открытии миссии францисканцев в Москве. Но, только я зуб даю — в нужную минуту у посла за пазухой и папская булла найдется, и благословение от короля, а в обозе и приданое отыщется. Кроме того — тебе двадцать пять по местному паспорту. То, что ты холост в таком возрасте, не твоя заслуга, а недоработка компетентных органов. Надеюсь, ты это понимаешь? Я вообще удивлен, что они только сейчас спохватились. — Слушай, чего-то мне не по себе от такой новости. — Не хочешь жениться? — Ну... она же фанатичка. — Напомни мне мой друг, когда какая-либо женщина была без тараканов? У всех они свои. Одна транжирит деньги с истовым безумием. Другая — ездит по мозгам. А эта будет молиться и каяться. Не самый плохой вариант. — А ну как дети дурачками пойдут? По наследству. Ведь фанатиками не от великого ума становятся. — Воспитание мой друг, воспитание. Девица, насколько я знаю, вполне здоровая. Только вот под колпаком с рождения. Так что ей по ушам катались целой автоколонной. Не думаю, что там будет что-то плохое. Кроме того, вы так увлеченно переписываетесь с Людовиком. Этот шаг — нормальное решение для дальнейшего продвижения на мировой арене. Нам нужно много товаров из теплых стран. Дружить с Францией — неплохо. Особенно если нам удастся закрепиться какими-нибудь анклавами в Черном и Балтийском морях. — Ну... — растерялся Георгий. — Ты предлагаешь мне выезжать ей навстречу? — А разве есть выбор? — Удивился Иван. — Если печенеги захватят ее в плен — твоя репутация окажется подмочена. Ведь они смогут забрать ТВОЮ женщину у тебя из-под носа. Пусть она тебе даром не нужна. Но даже в этом случае — Изабелла — ТВОЯ сестра, пусть и троюродная. А ведь если Людовик быстро не найдет денег они могут психануть и начать шалить с ней. — Проклятье... — хмуро, очень хмуро и как-то вязко произнес Георгий, сквозь зубы, сдерживая уже накатывающую ярость. После убийства родителей, угроза его родственникам воспринималась им крайне болезненно. — Сотня кирасир я уже поднял по тревоге. Гусары и мобильный обоз тоже. — Понял, — кивнул Великий князь и решительными шагами направился к двери из кабинета, в котором работал, изучая донесения. — Ты уверен, что мы поступаем правильно? — Тихо поинтересовался Вячеслав, когда Георгий, во главе колонны уже вышел из ворот Кремля. — Да. Или ты забыл, какие психологические травмы ему оставила та су... сударыня? Он ведь теперь даже мыслей о браке не допускает. Так, переспал и забыл. А нам, для имиджа державы нужен не только брутальный самец в доспехах, пугающий всех врагов в округе зычным рыком. Эту стадию мы уже прошли. Сам понимаешь, ему нужна официальная супруга. Уже и слухи нехорошие ползут. — Так приехала бы, и поженились, — пожал плечами Вячеслав. — Ты в этом уверен? Лично я — ни разу. Гоша у нас абсолютно бездуховная скотина, как и мы с тобой. Ему святоша даром не нужна. Есть у меня подозрение, что он бы с ней мило поворковал, да и отправил домой. Или, максимум, позволит организовать монастырь францисканцев в наших краях. Ездить по ушам и он умеет. А там, я уверен, и у самой девицы не сильно-то и большое желание замуж выскакивать. — Ну, возможно... — покачал головой Слава. — Поэтому ты потоптался ему по старым мозолям? — Да. Добился переключения тумблера 'МОЕ'. Угроза ее жизни его всколыхнула. Он уже настолько вжился в роль, что воспринимает Людовика как брата, а Андроника как деда. На эмоциональном уровне. Он заставил себя в это поверить. И это правильно. Так вот, я подтолкнул его к осознанию того, что там убивают не только ЕГО невесту, но ЕГО троюродную сестру. Пока доберется — накрутит себя. Ну и для Изабеллы рыцарь на белом жеребце, спасающий ее жизнь — тоже немалый довод. Сам знаешь, как на девчушек производит впечатление вид кирасира. А Гоша там будет чуть ли молнии из глаз метать. — Хм... ну ладно. А то и правда, как-то странно все выглядит. Очень уж девиц чурается. Сунул-вынул и бежать, кхм, пинок под зад то есть. Нездоровая фигня. — Вот и я о том. — А девицу-то не прибьют? — Печенегам известно, кто она. Поэтому — всех вокруг, может и вырежут, а ее пальцем не тронут. Дорогая птичка. — Рисковые ребята. Слава у Георгия дай Боже! — А им что? Они на Дунае сидят. Далеко. Да и соскочить куда есть. А если выгорит — навар изрядный.... Семь дней спустя. К северо-востоку от Козельска Изабелла поправила повязку лежащему без сознания рыцарю и, тяжело вздохнув, села на подножку возка. Дикие кочевники наседали третий день. А люди, сопровождающие ее, гибли. Уже пало три рыцаря, двенадцать оруженосцев и тридцать слуг. И это не считая прочих участников посольства. Половина францисканцев также упокоилась с миром. Часть лежала раненной. А конца края не видно. Главная проблема — лошади. Их кочевники убили сразу. Из-за чего продвигаться вперед стало невозможно. А, загнивающие трупы на жаре вынуждали в скором времени покинуть убежище, что обеспечивали возки да подводы. И что делать дальше она не понимала. Тупик. Апатия. Если бы она не была настолько набожной — наложила бы на себя руки. А так — придется идти в плен, ибо никто из окружения не посмеет ее убить. Кочевники, видимо все понимали, поэтому ждали, не спешили. — Смотрите! — Вдруг раздался хриплый голос кучера Жака. Изабелла привстала и взглянула туда, куда указывал рукой слуга. А там из-за перелеска стали вываливать кавалеристы в легких латах. — Кто это? — Обратилась принцесса к командиру небольшого отряда своего будущего жениха, что присоединился к ним в Киеве. В сущности, только благодаря этим пятерым бойцам и их чудесным арбалетам, они все еще держались. Печенеги несколько раз пытались выкуривать их из-за скрепленных повозок, но тщетно. Только новые трупы оставались вокруг. Их трупы. И да — скрепить повозки тоже предложил этот человек, очень своевременно. — Гусары, — с посветлевшим лицом произнес тот. — Венгерские всадники на службе Великого князя. — Чему вы радуетесь? — Удивился сэр Лион. — Их всего пять десятков, а степняков, как их там? — Печенегов? — Да, печенегов. Их три сотни с гаком. Они разобьют гусар. — Гусар — вероятно. Но посмотрите, сколько их — пять десятков. Вся их рота. Так они ходят только с Великим князем. А значит Георгий Максимович тоже здесь. И привел кирасир, он их очень ценит. В подтверждении его слов горнист гусар задрал голову и заиграл какую-то мелодию. А из-за перелеска, откуда недавно выскочили эти всадники, ответил другой горн. И печенеги, вроде как навострившие коней перебить гостей, осадили свой порыв. С одним отрядом они справиться могли, но с двумя — вопрос. Ведь неясно, как там идет. А гусары, плавно войдя в пространство между повозками и печенегами, остановились, развернувшись к врагу. Гусары у Георгия вышли просто загляденье. Породистые белоснежные лошади линейных весов , длинноногие, поджарые, скоростные. Красивое седло свободной посадки, дабы всякие джигитовки и прочие финты можно было делать при необходимости. Сам же всадник представлял собой совершенно немыслимую смесь эпох. Брюки и сапоги — от русских Александрийских гусар образца 1812 года. Доломан был стеганный и несколько измененного покроя, с меньшим количеством украшательств. Поверх него надевались латы — образца поздних крылатых гусар , но из тонкой стали. Из-за чего довольно легкие. Латы дополнялись шлемом 'лобстером'. У каждого бойца имелся небольшой прямоугольный щит — тарч с гербом Георгия, довольно длинное копье и легкий палаш с сильно развитым эфесом как у знаменитого итальянского меча 'скьявона', который, впрочем, в XIII веке еще не появился. Ну и, само собой, к седлу был приторочен саадак — комплект из классного композитного лука со стрелами в плоских чехлах на османский манер. Выходило что-то вроде образца универсальной линейной кавалерии, которую Георгий пока только обкатывал. Но, в будущем что-то подобное было ему нужно для обеспечения разведки, патрулирования и охранения на марше. Так что, судьба ее была практически предрешена. Изабелла так засмотрелась на непривычно красивых всадников, что вздрогнула от радостного крика сэра Лиона. — Кирасиры! Она обернула и ахнула. Из-за перелеска на рысях вышла знаменная группа. А вслед за ней колонна по четыре самых грозных тяжелых кавалеристов планеты тех лет. Латные доспехи для них делались из нержавеющей стали , поэтому они натурально сверкали в лучах солнца своими полированными формами. Синие сюрко с белым двуглавыми грифонами. Невероятно длинные копья, устремленные в небо. И крылья. Крылья! Они трепетали крупными белыми перьями и производили незабываемое впечатление. А образ завершали кони — отборные дестриэ, укрытые в превосходные латные доспехи. В этот самый момент гусары выхватили свои легкие палаши и стали готовиться поддержать атаку кирасир. А там, у перелеска уже надрывно играл горн, разворачивая походную колонну для атаки. Стремя в стремя. Но не потребовалось. Степняки уже отступали со всей возможной скоростью. Они поняли, КТО к ним пожаловал на огонек, узнав его доспех, выделявшийся на фоне остальных. По степи о Георгии ходили очень нехорошие легенды — одна страшнее другой. И печенегам их не захотелось проверять. Завершив обозначение атаки, кирасиры перестроились обратно в походную колонну под звуки горна, и уже шагом направились к посольству. Ликующему и радостному. Ведь еще полчаса назад они были уверены — пришла их смерть. А гусары, повинуясь какому-то непонятному звуку рожка и взмахам мужчины с флажками в руках, устремились обеспечивать охранение и дозор. Когда Георгий к ней подъехал, Изабелла стояла и широко раскрытыми глазами смотрела на это чудо — латные поздние высокие готические доспехи. А по ее щеке медленно текла слеза, оставляя заметный след на немытом несколько дней лице. Перенервничала. Великий князь подъехал, кинул поводья подбежавшему слуге и довольно лихо соскочил на землю. Поднял забрало и, заглянул ей в глаза, поинтересовался: — С вами все нормально? — Да... — неуверенно, произнесла Изабелла. — Вы ранены? Больны? — Нет. — Потупившись, ответила принцесса. — Я вижу у вас много раненных. Сейчас сюда подойдет обоз. Там есть два врача и лекарства. Распорядитесь подготовить их к осмотру. Мы постараемся им помочь. — Святые отцы уже сделали, что могли, — ответила, вздохнув, Изабелла. — Теперь все в руках Господа Бога нашего. Нам остается только молиться за них. — Лучшая молитва — дело, — возразил Георгий. После чего кивнул и направился внутрь импровизированного полевого укрепления, начав сходу там распоряжаться, как у себя в курятнике. Требовалось срочно предпринимать меры, потому что раненых там была настоящая масса, а уровень санитарии из-за побитых лошадей и умерших, выглядел ужасающим. Что усугублялось теплым летним солнышком, безжалостно жарившим не очень свежие трупы. Изабелла смотрела на то, как на глазах оживает их закисший лагерь и думала, крепко думала. Георгий не был похож на ее смиренного и духовно богатого царственного брата, с тонкой душевной организацией. Тот всегда был сильно отрешен от мирского и мало уделял жизни внимания. Но и на Фридриха и его наследников — тоже. Они, настоящие рыцари, не боящиеся ни крови, ни смерти, ни грязи, были слишком высокого о себе мнения. И вот так вот, входить в самую гущу скверы и даже где-то помогая простым слугам вытаскивать раненых, не стали бы. Наверное, поэтому Изабелла и не смогла согласиться на брак с Конрадом — наследником Фридриха. Когда же прибыл мобильный обоз, ситуация еще сильнее изменилась. У Георгия оказались очень толковые лекари. Лучше братьев-францисканцев, которые с особым почтением отнеслись к ним. Не сразу, а когда увидели результат — раненые в основной массе резко пошли на поправку. После чего, за этим лекарями бегал натуральный хвост в рясах, чуть ли не в рот им заглядывавший. Но главное было не это. Вечером из Москвы подошли подводы с легионерами. Кто-то как будто почувствовал, что они потребуются. Или знал о том. А также еще сотня кирасир. Поэтому уже утром Великий князь ушел вслед за печенегами. Спускать это нападение он не собирался. — Я хочу идти с ним, — твердо и с вызовом заявила Изабелла своим рыцарям. — Или вы простите этим степнякам то, что они учудили? — У нас нет боевых коней. — Хмуро отметил сэр Лион. — Их побило стрелами. — Изыщите способ! — Топнула ножкой Изабелла и, развернувшись, удалилась в сторону. Ну, насколько это было возможно. Принцессу жутко распирало от желания поучаствовать во всем этом деле. Очень уж заинтриговал ее Георгий своим нехарактерным для всех ей знакомых дворян поведением. Да и вообще. Всю жизнь сидеть в благостном покое — скучно, а простая придворная жизнь была ей омерзительна. А теперь, оказавшись на краю цивилизованного мира, вдохнув жуткий, сладковатый запах смерти и взглянув ей в глаза, она как будто ожила. — Вы верхом ездить умеете? — Поинтересовался после некоторого раздумья Иоанн, сподвижник и советник Великого князя, приведший второй отряд с обозом для эвакуации. — Нет, — подавлено произнесла Изабелла. — Андрей, — крикнул Иван одного из стоящего невдалеке офицера. — Взвод Волка ко мне. И принеси сюда базовый комплект. — Вы поможете мне? — С надеждой спросила Изабелла. — Да. Но это очень опасное мероприятие. Вы должны дать слово — во всем слушаться этого человека, — указал он на легионера, подошедшего к ним. — И вам потребуется надеть вот эти доспехи. В степи иногда летают стрелы. Мы же не хотим, чтобы они причинили вам вред. — Не хотим, — покладисто произнесла Изабелла. — Выберите себе свиту. Но не больше пяти человек. Им так же выдадут доспехи. И поспешите. Времени у нас не так много.... Печенеги не ушли далеко. Да, в общем-то, и не старались. Просто вышли из-под удара и встали лагерем. Раз уж ограбить посольство не удалось, то у них выпал шанс недурно порезвиться на этом торговом пути. Не самом оживленном, конечно. Но все знали о разгроме Степи. Поэтому купцы в здешних краях были довольно беззаботны. Но они немного ошиблись в своих расчетах. Купцы — да, может быть. Но не Великий князь, считавший, отныне, эти торговые пути своими и не желавший видеть здесь двуногих шакалов. Они просто еще не успели осознать, что времена переменились. Очень сильно. Отряд легионеров на трех повозках смог настигнуть две роты кирасир только тогда, когда тяжелые дестриэ в сумерках топтались по лагерю печенегов. А гусары с залихватским свистом крутили нескольких последних степняков, пытавшихся проскочить и удрать. Но без шансов, конечно. Степные лошадки, даже такие хорошие, что полагались дружинникам, не стоили и подков настоящих породистых скакунов, на которых рассекали гусары. Собственно их потому и было так мало. Великий князь просто не смог пока добыть подходящих лошадей для них в достатке. Почти все печенеги получили благодарность за нападение полной мерой — от плеча до пояса, кто то просто тихо лежал, ну или куда там попало. А несколько уцелевших остались для вдумчивой беседы и они не сильно этому радовались. Живые искренне завидовали мертвым, понимая, какая судьба их ждет. Изощренные пытки пленных с целью развязать язык или просто для удовольствия были для них привычным, обыденные делом. Теперь же, пленники были уверены — все эти удивительные ощущения ждали их самих. Изабелла же, несмотря на ситуацию, улыбалась, ступая промеж трупов. Она была рада свершившейся мести, несмотря на свою высокую духовность и набожность. Ведь смотреть, когда на твоих глазах один за другим умирают люди — непросто. Особенно если ты сам ничего не можешь сделать, а они — ТВОИ люди. И это длится несколько дней к ряду. — Вы?! — Раздраженно выкрикнул Георгий, подойдя рысью к повозке. — Что вы здесь делаете? — Я подумала, что вам понадобиться помочь, — твердо смотря Георгию в глаза, произнесла принцесса. — А на самом деле? — ОНИ УБИВАЛИ МОИХ ЛЮДЕЙ! — Прошипела Изабелла, раздув от нахлынувших эмоций ноздри и вспыхнув глазами. — К сожалению, я уже практически всех убил. Остались лишь пленные для допроса. Желаете присоединиться? — Желаю, — уже намного более спокойным тоном произнесла она. Все-таки такие вспышки гнева для нее были не характерны. После довольно непродолжительных пыток стало ясно — взятые в плен печенеги не знали ничего. Вообще ничего. Кроме маленькой детали — к ним приходили какие-то люди и заплатили за это нападение. Кто они и откуда — никто из пленников не знал. Да и описать их не смогли — ни внешности, ни голоса. — Тупик, — грустно произнес Георгий, сев к костру. — Отпусти его, — вдруг произнесла Изабелла. — Чтобы он известил печенегов о провале их предприятия? — Некто заплатил им за нападение, обещая золотые горы. Отпусти его и тех, кто еще сможет идти. Предложи им денег за того, кто их подбил на это нападение. Пообещав вместе с платой, простить. — Хм. Мне нравиться твоя идея, — произнес Георгий, задумчиво глядя на свою троюродную сестру и возможную невесту. И думая о том, как о такой даме могли говорить все те глупости, что он слышал. Неужели настолько среда заела, что поплыла ее крыша в далекие дали? Или просто спасалась в церковной жизни от чего куда более страшного и опасного? Сноски: — — (1) Высказывание древнегреческого литератора Симонида Кесарийскийского. — — (2) Дестриэ — сверхтяжелые породы лошадей, кони которых специально дрессировались для боя. Масса тела от 800 до 1100 кг. Отличались колоссальной выносливостью и силой, однако, из-за большой массы тела прыгать не могли. На быстрых аллюрах уступали в скорости и дальности рывка более легким лошадям. Однако медленными аллюрами, да еще на большие дистанции легко обходили своих более слабых и менее выносливых конкурентов. Особенно под всадником. Тяжелая кавалерия на дестриэ да еще в латах (включая прикрытие лошади) было века до XV практически уникальным по своему могуществу силой для полевых битв. Георгий свою тяжелую латную кавалерию назвал кирасирами. — — (3) О гусарах можно почитать в приложении. — — (4) В середине XIII века остатки печенегов компактно проживали между Днестром и Дунаем. — — (5) БПЛА — беспилотный летательный аппарат. — — (6) ВВС 'Винторез' 6П29 — бесшумная снайперская винтовка для подразделений специального назначения. Максимальная эффективная дальность — 400 м, в головную мишень — 100 м. Патрон 9х39 СП-5/СП-6. Сменный магазин на 10 или 20 патронов. — — (7) ПСС 6П28 — самозарядный пистолет, обеспечивающий бесшумную и беспламенную стрельбу на дальность до 50 метров. Патрон 7,62х41.5 СП-4. Сменный магазин на 6 патронов. — — (8) Крупные суммы наличности в наши дни есть фундамент, на котором стоит практически вся организованная преступность. Ведь безналичные переводы можно довольно легко и просто отследить. А чемодан с купюрами штука довольно обезличенная, подходящая для оплаты любых, даже самых гадких услуг. — — (9) Ротвейлер входит в топ-10 самых умных собак. Известные проблемы с этой породой связаны с хозяевами в наших пенатах, которые не знают, как их воспитывать, содержать и дрессировать. — — (10) Среднегреческий или византийский язык — форма греческого языка, бытовавшая с 330 по 1453 года нашей эры. — — (11) Таматарха — одно из старых названий Тамань. Так ее называли византийцы во второй половине XII века до перехода в сферу влияния Венеции. Впрочем, в греческих осколках Византийской Империи ее и далее продолжали так называть. — — (12) Кафаревуса — с греческого переводиться буквально как очищенный, чистый. — — (13) Койне — с греческого переводиться буквально как общий. — — (14) Каламиты — старое название Инкермана. — — (15) Беременность Агнессы Французской вполне вероятна. Хотя достоверно никто не знает что с ней случилось после захвата Андроника I. Возможно, все что угодно — от бегства до смерти. Официально считается, что она удалилась в Крым и провела там остаток своих дней. — — (16) Владимир Ярославич (1151-1199). Сын Ярослава Владимировича Осмомысла Галицкого и Ольги, дочери Юрия Долгорукова. Был последним представителем первой Галицкой династии. Его незаконнорожденный сын Владимир пропал в венгерском плену. Официально. Георгий использовал эту зацепку, чтобы вывести из него свой род. — — (17) Илона, дочь венгерского короля Бела III. Вымышленный персонаж, существование которого, было гипотетически возможно, так как после Иштвана у Беллы и Анны Антиохийской была дочь, умершая в младенчестве. Что с ней на самом деле произошло — никому не известно. — — (18) Георгий приходился троюродным братом правящему Францией Людовику IX. — — (19) Впрочем, обе ветки Рюриковичей велись от Ярослава Мудрого. — — (20) Описание арбалетов смотри в приложении. — — (21) Комнины в те годы правили Трапезундской Империей. — — (22) Описание корабля можно посмотреть в приложении. — — (23) Taivas lyö tulta yläpuolellamme — (финский язык) 'Небо льет огонь прямо на нас', фраза из песни 'Taivas Lyö Tulta' группы Teräsbetoni. — — (24) And nothing else matters — (английский язык) 'А остальное неважно', фраза из песни 'Nothing Else Matters' группы Metallica. — — (25) Местные боевые кони весили около 550-600 кг, в то время как тяжелые рыцарские кони тех лет находились в диапазоне 900-1000 кг, а то и больше. Ближе всего к тем породам современные английские шайры. По более поздней классификации легкая кавалерия комплектовалась лошадьми до 500 кг, линейная — 500-600 кг, тяжелая — свыше 600 кг. — — (26) В знакомой Юрию Всеволодовичу реальности ближайшими кочевниками были половцы. У них орда (около 40 тысяч человек жителей) была такой же формой государственного образования, что и у славян княжество. — — (27) Иоанн III Дука Ватац (1192-1254) — Император Никейской Империи. Императором стал в 1221 году. — — (28) Подробнее о монетах смотри в приложении. — — (29) Георгий еще в XXI веке заготовил тонкой беленой кожи, нарезанной кусками формата A5 — 148 × 210, решив соблюсти классную идею, заложенную в ISO 216. Ее смысл в том, что если, в нужном стандарте сложить вдоль и разрезать, полученные половинки будут иметь то же соотношение сторон. — — (30) Миндовг — (1195-1263), впервые упоминается как князь в 1219 году. По легенде с 1236 года является князем объединенного литовского княжества. — — (31) Вихревые катапульты — научное название примитивных средневековых метательных машин, известных на Руси под названием 'Порок', а в Европе — 'Петрелла'. Конструктивно очень просты. Возводиться опора, на которой закрепляют рычаг. К короткому плечу рычага крепят канаты, за которые дергают люди в момент выстрела. На длинном плече рычага размещают снаряд. Простая и весьма неприхотливая конструкция, которую возводили на месте из подручных материалов. Но ее боевые возможности были очень скромными, как по дальности, так и по силе удара. Позже в Европе ее сменили намного более совершенные и мощные метательные машины — требюше. — — (32) Площадь Московского княжества на момент образования составила около 3500 квадратных километров. — — (33) Гичка — легкая быстроходная парусно-гребная шлюпка с острым носом и транцевой кормой. Конкретно эти гички были длиной 12 метров, шириной 2 метра, осадка полная около 0,6 метров. Мачта была одна, она несла гафель, стаксель и топсель. — — (34) Шатрандж — ранняя форма игры в шахматы. — — (35) 20 стругов зерна в тех условиях это примерно 800-1000 тонн зерна. — — (36) На Руси в те годы не было медных монет. Однако и с другими монетами тоже была беда. Подробнее об этом можно почитать в приложении. — — (37) Георгий уже успели серьезно реконструировать старую деревянную крепость Москвы. Подробнее можно почитать в приложении. — — (38) Миндовг производная форма от словосочетания в литовском языке, означающее 'Много мыслящий'. — — (39) 'Люди книги' — последователи христианства, ислама и иудаизма. Эти религии являются ветвями одного направления и во многом сильно пересекаются, перекликаются. — — (40) Империя Сун — государство на территории современного Китая, существовавшее с 960 по 1279 год. Было завоевано монголами в ходе затяжной войны. Эта война очень скоро превратилась в Гражданскую войну между Южным и Северным осколками Империи Сун. За Северным осколком, государством Цзинь, стояли монголы и их сторонники. За южным Сун — сторонники старых порядков и правящей династии. Война между монголами и Империей Сун продлилась без малого век. — — (41) Григорий IX — 178-ой Папа Римский, правивший с 1227 по 1240 год. Конфликтовал с Императором Римской Империи Фридрихов II Гогенштауфеном. Стремился укрепить влияние Святого престола. Передал инквизицию ордену Доминиканцев. — — (42) Речь о Федоре I Ласкарисе — 1-ом Императоре Никейской Империи в период с 1204 по 1222 годы. Основал династию Ласкарисов, провозгласил наследование Римской Империи. Начал войну с Латинской Империей за возвращение Константинополя. — — (43) Валентин решил использовать опыт русских острогов из XVIII-XIX веков. Внешний контур куртины — вертикально установленные бревна. Так называемый тын. Сразу за ним располагался стена сруб, пересыпанный грунтом. Над ними располагалась крытая боевая площадка. Ключевым отличием от поздних острогов являлись очень массивные, сильно выступающие перед куртиной башни, позволяющие надежно вести продольный обстрел. — — (44) Пайцза — верительная бирка, металлическая или деревянная пластина с надписью, выдававшаяся китайскими, чжурчжэньскими, монгольскими правителями разным лицам как символ делегирования власти, наделения особыми полномочиями. Носилась при помощи шнура или цепи на шее либо на поясе. — — (45) Тибо IV Шампанский (1201 — 1253) — граф Шампани и Бри с 1201 года, король Наварры под именем Теобальдо I Великий с 1234 года, посмертный сын графа Тибо III Шампанского и инфанты доны Бланки Наваррской, сестры короля Наварры Санчо VII Сильного. Подробнее о генеалогии Георгия можно почитать в приложении. — — (46) Гуго (Юг) I де Шатильон (после 1196 — 1248) — сеньор де Шатильон-сюр-Марн, де Труаси, де Креси-ан-Бри и д'Анкр с 1219, граф де Сен-Поль с 1226, граф Блуа и Шатодёна (по праву жены) 1231-1241, второй сын Гоше III де Шатильон, сеньора де Шатильон-сюр-Марн, и Елизаветы, графини де Сен-Поль. Подробнее о генеалогии Георгия можно почитать в приложении. — — (47) Лошадей породы дестриэ закупали через новгородских купцов во Фландрии. — — (48) Копье Георгий сделал клееным из традиционного копейного материала — ясеня. Хоть длина копья и составляла 6 метров, но оно оказалось относительно легким, так как от середины до наконечника было полым. Рука прикрывалась классической гардой-раструбом. Кроме того, имелось приспособление для фиксации его за крюк на доспехах, для повышения силы удара. Ну и, само собой, две петли: для плеча и ноги, дабы на марше было удобно. Кроме того, плечевая петля облегчала орудовать длиннющим копьем в бою, перенося часть нагрузки с руки на плечо и корпус. — — (49) Завершив формирование тяжелого ядра вооруженных сил, Георгий занялся созданием легких сил для разведки, охранения и патрулирования. Он назвал их егерями, сформировав первый десяток легких кавалеристов на выписанных с запада хороших, ходких верховых конях. На местные породы князь не надеялся, зная о слабости селекционной работы в окрестных пенатах. — — (50) Шлем типа 'лобстер' появился в Европе в XVI веке. Был очень популярен и технологичен, давая прекрасную защиту и позволяя массу вариаций сборки. Под ситуацию. Например, практически все поздние 'крылатые гусары' и рейтары носили именно такие шлемы. — — (51) Anan por-ghal — высказывание протоссов, переводиться как: 'Настало время битвы'. — — (52) Dum adu'nala — высказывание протоссов, переводиться как: 'Все подвластно смерти'. — — (53) Колчан в среднем вмещал 20-30 стрел. Георгий ввел для ополченцев стандартный плоский колчан на 25 стрел в духе более позднего — турецкого. Таким образом, для прикрытия отступления 500 стрелков-ополченцев планировалось расстрелять по 500 стрел каждому. То есть, совокупно 250 тысяч стрел залпами. В то время как тысяча бывших дружинников выдала всего 60 тысяч, причем разрозненными выстрелами по пехоте в доспехах. — — (54) Рихард, граф Тиета (1224-1249). К 1239 году ему было всего 15 лет, однако, в те годы рано взрослели. — — (55) Имеется в виду образ ля Гира из фильма 'Жанна д'Арк' с Милой Йовович в главной роли. — — (56) От кого на Руси переняли боевой клич 'Ура!' сложно сказать. У тюрков было созвучное слово (означало 'бей'), но не было клича. В Европе же имелся подобный клич, связанный с этимологией 'торопись', 'спеши', 'продвигайся'. Причем он был распространен от Германии до Франции, от Италии до Англии. Очень маловероятно, что это произошло под влиянием тюрок. Но Георгия это все не интересовало — он просто использовал приятно звучащий клич. — — (57) В XIII века Псков и Новгород называли себя словенами, а княжеские земли юга — Русью. — — (58) Альбигойский крестовый поход — внутренний крестовый поход в Западной Европе, проходивший в 1209-1229 годы. Боевые действия шли на юге Франции в регионе Окситания. Завершился полным успехом католичества, которое подавляла ересь, вышедшую из-под контроля. — — (59) В западной традиции волхвы назывались магами. Каспар — это один из волхвов, что пришел к новорожденному Иисусу Христу с дарами. — — (60) В 1225 году Фридрих II взял себе в жены Иоланту Иерусалимскую. Однако прямо вовремя свадебных торжеств он овладел ее кузиной — Маргаритой Идой де Рейнель. Маргарита понесла от него и родила девочку Бланшефлер. Это был совершенно типичный поступок Фридриха. — — (61) Тут идет отсылка к зрелищным моментам фильмов 'Хоббит: Битва пяти воинств' и 'Властелин колец: Две башни'. Последний фильм — в формате перевода 'Гоблина'. — — (62) Катафракт, он же катафрактарий, он же клибанарий — тяжелый кавалерист, уходящий корнями в Античную Персию, где и появился изначально. Сохранялся в Средние века в Византии и Персии. Этот вид кавалерии был лучше организован, но уступал рыцарской в лобовом ударе из-за ощутимо меньшей массы лошадей. Но русскую дружину превосходили значительно, прежде всего из-за серьезного доспеха, прикрывающего не только всадника, но и коня. — — (63) Опасаясь голода из-за военных конфликтов, Георгий на территории кремля поставил несколько многоуровневых складов, на которых накопил за счет купцов, запасы продовольствия. — — (64) Все деревни Московского княжества к указанному времени были превращены в укрепленные поселения, выстроенные в удобных для обороны местах. — — (65) Лорика сегментата — крупносегментный ламинарный доспех, закрывавший корпус и плечи. Самый известный в популярной литературе и кино доспех римских легионеров. Доспех поставлен на вооружение Рима в 20 году до нашей эры. Доспех снят с вооружения в IV веке нашей эры, в связи с упадком воинской культуры и экономики Римской Империи. Его место заменили кольчуга и чешуя. Лорика сегментата — современное название доспеха, древнее — не сохранилось. — — (66) Грузовой лифт был оснащен приводом от ручной лебедки. Поэтому поднимался медленно, но надежно. Кроме того, он позволял поднимать из подвала и опускать обратно значительные грузы силами всего пары человек за весьма ограниченное время. — — (67) Просто 'лорикой' в обиходе стали называть лорику сегментату, потому как иных лорик на вооружение Московского княжества не поступало. То есть, лорики линтеа, серта, сквамата, плюмата и хамата не использовались. — — (68) Anan por-ghal — высказывание протоссов, переводиться как: 'Настало время битвы'. — — (69) Dum adu'nala — высказывание протоссов, переводиться как: 'Все подвластно смерти'. — — (70) Багатур — слово из языков алтайской языковой семьи; почётный титул у монгольских и тюркских народов, присоединяемый к личному имени (например, Субэдэй-багатур, Есугэй-багатур). Означает 'герой', 'доблестный воин'. Слово использовалось и как личное имя. Известно в различных формах: бахадур, багадур, батур, батыр, батор. Было заимствовано русским языком, став хорошо известным богатырем. — — (71) Словены — самоназвание народов Новгородской и Псковской вечевых республик. — — (72) Слова 'орден' в наградах Георгий принципиально избегал, ибо в те годы оно имело совсем иное значение. Звезды были разные. Например, звезда 'Героя' была пятиконечная и символизировала 'Вифлеемскую звезду', как символ высшего достижения, о чем в удостоверении и пишется. — — (73) Официальный титул Георгия теперь звучал — Великий князь Московский, князь Владимирский и Рязанский, так же прочая, прочая, прочая. Ну или просто — Великий князь Московский. — — (74) Волжская Булгария приняла ислам еще в X веке. — — (75) Изабелла (1223-1270) — дочь короля Франции Людовика VIII и Бланки Кастильской. — — (76) Имеет в виду, что эти лошади относятся по весу к линейной кавалерии, которую иначе называю средней. Масса лошади 500-600 кг. — — (77) Латы крылатых гусар включали в себя сегментную кирасу, слабо развитые наплечники и наручи. При весе стали 2-3 мм весили 13-15 кг. Комплект лат этих гусар весил около 5 кг. Тяжелые удары (таранный удар копьем, удар чеканом, тяжелый арбалетный болт и прочее) он не держал, но в свалке ближнего боя и от стрел защищал отменно. — — (78) Источником нержавеющей стали стал корпус 'Арго', в котором ее оказалось несколько десятков тонн. Начал выкладки 01.05.2016. Выкладывание завершил 15.08.2016.