Я просто хотела сказать большое спасибо всем, кто нашел время, чтобы прислать мне комментарий, рецензию или сообщение о моей Мими. Она была замечательной бабушкой, которая была для меня как мама. Я очень по ней скучаю.

Теперь о Дине — я знаю, что его мать, предположительно, маггла, а отец волшебник. Я знаю, что у него должны быть единокровные братья и сестры, поскольку его мать снова вышла замуж, но мы не так уж много знаем о прошлом Дина, поэтому я хотел кое-что изменить. Я решил сделать маму Дина ведьмой, а также художницей и хиппи. Ее родители, Меррик и Ривер, возможно, были магглорожденными или обладали магией, как бы там ни было, но Саншайн и Мэдоу волшебные, как и Дин. Мне нравится мысль о том, что у Дина есть мать-одиночка, которую воспитывают три сильные женщины. Я не знаю, какая идея мне больше понравилась, и поскольку, как я уже сказал, у нас не так много информации о прошлом Дина, я меняю ее.

Мой график публикации: раз в неделю.

Спасибо Даск за ее потрясающие навыки редактирования.

Как всегда, большое вам спасибо за чтение и, пожалуйста, просмотрите, пожалуйста!

Ваши отзывы дают мне жизнь! Они вдохновляют меня! И они заставляют меня продолжать писать не только для себя! Спасибо вам за вашу постоянную поддержку!

ГЛАВА ДВЕСТИ СОРОК ШЕСТАЯ:

Та, в которой содержится вопрос Луны

1 ноября 1996...

Когда наступила пятница, Джинни почувствовала, что ей не терпится пойти на вечеринку. Судя по всему, вечер обещал быть веселым, и она хотела повеселиться, но немного беспокоилась о своем парне. Поскольку канун Дня всех Святых приходился на четверг, вечеринка была назначена на первое ноября; она знала, что, несмотря на то, что Гарри держал язык за зубами, он думал только об этих выходных.

— Гарри, ты уверен, что хочешь пойти на эту вечеринку сегодня вечером? Спросила Джинни, когда они, держась за руки, возвращались в Гриффиндорскую башню, чтобы переодеться.

— Да, конечно. Это будет весело, ты так не думаешь?

Джинни улыбнулась ему.

— Я думаю, мы отлично проведем время, просто сегодня воскресенье...

— Это воскресенье, — закончил он за нее. — Я не хочу сейчас об этом думать.

Джинни сжала его руку.

— Хорошо. Я больше не буду поднимать эту тему. Но если ты захочешь уйти по какой-либо причине, просто дай мне знать.

Гарри притянул ее к себе, удивив.

— Есть какая-то причина?

Ее губы слегка приоткрылись, когда они встретились взглядами.

— Мы должны быть общительными.

— Кто это сказал? — спросил он, прижимаясь губами к ее шее.

— Я, — настаивала она, склонив голову набок, чтобы предоставить ему лучший доступ. — Я думаю, вечеринка — это весело. Как ты думаешь, они будут танцевать?

— Ты хочешь, чтобы это было?

— Да, — призналась она, и ее глаза заблестели. — Я хочу потанцевать с тобой. Мы не танцевали вместе со свадьбы Ремуса и Тонкс. До этого был рождественский бал.

— Да, когда я чуть не поцеловал тебя.

Глаза Джинни расширились.

— Подожди, что?

Гарри ухмыльнулся.

— О, хорошо, что ты не заметила. Подожди, я не знаю, хорошо это или нет?

— Ты чуть не поцеловала меня? На Рождественском балу!

Он кивнул, удивленный шокированным выражением ее лица.

— Мерлин знает, что я хотел этого. Ты выглядела так великолепно в том бордовом платье. Твои волосы рассыпались по плечам, и от тебя очень восхитительно пахло. Помню, я подумал, что ты выглядишь идеально, и что у меня никогда не было времени осознать, насколько ты красива. В какой-то момент твои сиськи коснулись моей руки, и я был так возбужден, что думал, вот-вот взорвусь.

— Ты меня разыгрываешь, — сказала Джинни, ее глаза все еще были широко раскрыты от удивления. — Тогда я тебе даже не нравилась! Я имею в виду, даже несмотря на всю эту историю с вейлами... ты не знал, что ты... нет...

Гарри пожал плечами.

— Когда я увидел, как ты спускаешься по лестнице, это поразило меня. Я был потрясен и удивлен, и... Я все пытался убедить себя, что это просто из-за официальной одежды. Что ты просто выглядела такой красивой, потому что это было платье и украшения, и... это делало тебя другой, более яркой, чем обычно. Помню, я подумал, что ты совсем не похожа на мою Джинни. Потом я задумался, когда я начал думать о тебе как о своей, и...... Я пришел в бешенство.

Джинни обвила руками его шею.

— Расскажи мне подробнее об этом почти поцелуе.

Гарри положил руки ей на талию, слегка приподняв ее, чтобы прижать к каменной стене.

— Это не важно. Ты даже не знала об этом.

— Я тогда была с Майклом и изо всех сил старалась убедить себя, что мы с тобой всего лишь друзья.

— Я думал так же, пока не увидел тебя в этом платье, — признался Гарри. — Потом мы танцевали, и я держал тебя вот так. Я чувствовал запах твоих волос. Выпуклость твоих сисек над кружевами платья отвлекала меня гораздо больше, чем следовало бы, а когда ты улыбнулся мне, у меня в животе все перевернулось...

Теперь Джинни улыбалась ему.

— о, да? Что это за флип-флоп?

— Тебе это нравится, не так ли?

— Невероятно, — подтвердила она. — Но вернемся к этому флипу — было ли это что-то вроде этого?

Она скользнула руками по его спине, обхватила ребра и провела кончиками пальцев по его ремню.

Гарри сглотнул, когда его желудок определенно сделал сальто.

— Да, определенно что-то в этом роде.

Джинни прижалась к нему еще теснее.

— Итак, мы танцевали, и ты пялился на мои сиськи, в то время как твой живот делал сальто-флоп, а что потом?

Пальцы Гарри крепче сжали ее блузку на бедрах, пока он говорил.

— А потом, помню, я подумал, что твои губы выглядят такими нежными. Ты их накрасила, и они выглядели совсем по-другому, и я подумал, как бы ты отреагировала, если бы я просто наклонил голову и поцеловал тебя. Я гадал, удивишься ли ты, поцелуешь ли меня в ответ или просто проклянешь за дерзкий поцелуй украдкой. Я просто продолжал думать, что, держу пари, твои губы были такими же мягкими, какими казались, и, возможно, это того стоило. Я хотел знать, что ты будешь делать.

Ее руки снова обвились вокруг его шеи, а пальцы заиграли с короткими волосками на затылке.

— Как бы ты поцеловал меня?

Гарри не сводил с нее глаз, прежде чем медленно наклонил голову и запечатлел на ее губах нежный, продолжительный поцелуй, от которого у нее перехватило дыхание. Он нежно прошептал ее имя, касаясь губами ее губ, а затем снова поцеловал ее.

Дыхание Джинни было прерывистым, когда он отстранился.

— Почему ты этого не сделал?

Гарри уставился на нее.

— Я думаю, что собирался. Я убедил себя, что это того стоило, чтобы меня заколдовали, когда Корнер назвал твое имя. А потом момент был упущен. Ты перестала смотреть на меня. Ты высвободилась из моих объятий, а потом... потом ты целовалась с ним.

— Тогда это было слишком плохо для нас обоих.

— Я ревновал. — Луна, казалось, не удивилась этому, но я был удивлен. Следующие два месяца я провел, убеждая себя, что это просто официальная одежда.

— Как все прошло?

Он поморщился.

— Не очень, но отрицание встречается не только в Египте.

— Вау, это было действительно ужасно.

— Дядя Сириус сказал бы то же самое.

Джинни привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его.

— Для протокола, Гарри. Если бы ты поцеловал меня... Я бы никогда больше не взглянула на Майкла Корнера.

Гарри притянул ее к себе и запечатлел на ее губах долгий поцелуй.

— Может быть, я и не должен был этого делать. Может быть, тогда нам не суждено было быть вместе.

— Может быть, и так, — сказала она. — Но я действительно рада, что мы теперь вместе.

Гарри снова поцеловал ее, его руки скользнули по ее спине и зарылись в волосы. Он не мог не согласиться с ее мнением по этому поводу.

* * *

Гермиона не хотела признавать, что Джинни была права, но в последнее время она определенно чувствовала себя немного увереннее. Совет Джинни был довольно прост: покажи себя. Гермионе это сразу не понравилось, но предложение Джинни показалось ей не столько выпендриванием, сколько обычным делом. Она решила надеть под юбку чулки до бедер; теперь, когда на улице стало прохладнее, это означало, что у нее появился новый пояс с подвязками. Как заметила Джинни, ничего необычного, просто обрати внимание Рона на то, что она его надела.

Она должна была признать, что, надев сексуальное нижнее белье под мантией, действительно чувствовала себя сексуальной. Во время патрулирования она сняла мантию, оставшись в одном кардигане, чтобы Рон мог видеть, как покачиваются ее бедра при ходьбе; она не могла удержаться и прикусила нижнюю губу от сдерживаемого ликования, когда несколько раз ловила его взгляд на своей заднице.

Но он по-прежнему ни разу не пошевелился.

Рон был таким же, как всегда. Он ворчал по поводу того, что у него слишком много домашней работы, ворчал по поводу патрулей. Но он также продолжал делать все, что было в духе милого Рона, от чего она стала зависеть. Когда она допоздна засиделась в общей комнате за работой по арифмантике, он принес ей стакан молока и лимонно-клюквенную лепешку. Когда она забыла свой свитер в общежитии, он снял свой и отдал ей, когда они шли к теплицам, ничего не сказав. Когда он отвернулся, она понюхала джемпер и сразу почувствовала облегчение от теплоты материала, а также от напоминания о том, что он принадлежал ему. Когда она проснулась, чувствуя себя скованной и не в своей тарелке, он, не говоря ни слова, протянул ей большую плитку шоколада "Ханидюкс". На ее семнадцатый день рождения он опоздал, чтобы встретиться с ней в патруле, но когда он появился с волшебным тортом размером с кулак, украшенным печеньем и кремом, со свечкой наверху, она растаяла.

Она определенно была по уши влюблена в него.

Тем не менее, он так и не предпринял никаких действий. Он никогда не упоминал об их так называемых случайностях. Был первый день ноября, и Гермиона чувствовала себя еще более неуверенной в нем, чем тогда, когда ходила за покупками с Джинни и Флер.

Дело в том, что другие девушки начали замечать, насколько он привлекателен. Благодаря высокому росту и ярко-рыжим волосам его было легко заметить в толпе. На его широкие плечи и мускулистую фигуру, приобретенную в квиддиче, девушки всех возрастов обращали на него внимание во второй и третий раз. Его успехи в квиддиче придали ему уверенности, и это было заметно. Она даже заметила, что Салли-Энн Перкс не раз флиртовала с ним, а Рон только одаривал ее одной из своих кривых ухмылок.

Она ненавидела это.

Из оцепенения ее вывел звук его смеха. Она на целую минуту оторвалась от своей работы по арифмантике, прежде чем его смех снова привел ее в чувство. Оглянувшись, она увидела, что его рука снова опирается на стену над головой Салли-Энн Перкс, когда он смеялся над чем-то, что она сказала. Тепло, которое сначала вызвал у нее его смех, тут же заставило ее снова почувствовать холод.

Волосы Салли-Энн были коротко и ровно подстрижены у подбородка, что очень шло блондинке. Они подчеркивали ее красивую шею, а прическа делала ее зеленые глаза по-настоящему выразительными. Когда Салли-Энн громко захихикала, она нахмурилась. Рон сказал что-то, что заставило девочку надуться, прежде чем она неохотно попрощалась и поспешила уйти. Гермиона наблюдала из-под опущенных ресниц, как эти длинные ноги направились к ней. Он сел на стул рядом с ней и криво улыбнулся, и у нее тут же сжался живот.

— Все еще занимаешься арифмантикой?

— Предстоит много работы, — сказала она, и ее голос прозвучал немного жестче, чем она планировала.

— Я это понимаю, — сказал ей Рон, откидываясь на спинку стула. — Перкс делала очередной заказ в магазине. Похоже, она поклонница продукции WonderWitch. Я выторговал комиссионные у Фреда и Джорджа, и хорошо, что я это сделал, поскольку Салли-Энн одна заказывает дважды в неделю! Зачем кому-то такое количество косметических средств?

— На самом деле ей не нужны косметические средства, Рон.

— Тогда лучше скажи ей об этом, — сказал Рон. — Она дала мне список.

Гермиона закатила глаза.

— Она флиртует с тобой.

Рон выглядел ошарашенным.

— Я? Ты меня разыгрываешь. — При виде ее взгляда он нахмурил брови. — Хм. Ну, я полагаю, она довольно симпатичная, но с ней не так интересно разговаривать. Вечно хихикает. Гораздо хуже, чем когда-либо делала Лаванда.

— Ну, Лаванда так не хихикает с Падмой.

— Может, Падма не такая смешная, как я, — сказал он.

— Может, и нет. — Она пристально посмотрела на него. — Так... значит, ты не собираешься приглашать ее на свидание?

— Кто? Сали? Нет. Она слишком много смеется.

Сердце Гермионы слегка забилось от его слов.

— Что ж, тогда это хорошо.

Голубые глаза Рона встретились с ее глазами.

— Правда?

Гермиона прикусила нижнюю губу, прежде чем отвернуться от него, ее сердце бешено колотилось в груди.

— да. Я... я не думаю, что она тебе подойдет.

— Если ты так говоришь, — ответил Рон.

Гермиона внутренне нахмурилась.

Почему ему было так трудно просто произнести эти слова?

Почему он ничего не мог ей сказать?

Взглянув на часы, она поняла, что им пора идти. Она отодвинула стул, отстраняясь от Рона, чтобы порыться в сумке, а когда выпрямилась, то заметила, что он пристально смотрит на то место, где задралась ее юбка и виднелась подвязка на бедре. Она слегка улыбнулась про себя, возможно, Джинни и Флер были правы. Она поправила юбку, прикрывая чулки, и наблюдала, как Рон качает головой и делает вид, что сосредоточен на лежащем перед ним пергаменте. Внезапно почувствовав себя немного смелее, она скрестила ноги, намеренно задрав юбку, и Рон кашлянул.

— Э-э, нам пора отправляться на патрулирование, верно?

— Да, — сказала Гермиона, вставая. — Вечеринка в честь Хэллоуина сегодня вечером.

— Не могу поверить, что ты придешь.

— Неужели я такой дурочка, что не приду на вечеринку, на которую меня пригласили?

Рон ухмыльнулся.

— Нет, вовсе нет. Но раз уж вы пришли на секретную вечеринку, о которой не знают профессора, что ж...

Гермиона поджала губы.

— Я вряд ли могу возражать, учитывая, что там будут все остальные старосты, и я слышала, что старосты помогали в ее организации. Если Алекс Сайкс и Элла Уилкинс продвигают партию, я вряд ли могу протестовать против этого, не так ли?

Рон встал, схватил ее учебники и сунул их под мышку, как будто это было его второй натурой.

— Это не значит, что ты этого не сделаешь. Ну давай же. Давай пойдем и хорошо проведем время. Тебе это пойдет на пользу.

— Это пойдет мне на пользу?

Рон закатил глаза.

— Да, тебе нужен перерыв. Это будет весело. А теперь давай закончим патрулирование, чтобы хорошо провести время. Никаких споров.

Она снова почувствовала раздражение и зашагала прочь, а Рон последовал за ней. У него не было никакого права заявлять, что ей нужен перерыв. Она делала перерыв, когда хотела. Но он был прав. Это было бы забавно. Не то чтобы она, конечно, сказала ему об этом. Она оглянулась и снова поймала его взгляд на своей заднице и ухмыльнулась.

12345

↓ Содержание ↓