Glory and Gore

Glory and Gore

QueenTheirins

Резюме

Иногда величайшие трагедии рождают сильнейших героев. Все, чего Бриджит Кусланд когда-либо хотела, — это взять в руки оружие и защитить свою семью. Она исполнила свое желание, хотя оно было далеко не таким, как она ожидала. Присоединяйтесь к ней в ее стремлении объединить раздираемую войной страну, чтобы противостоять еще большей угрозе — Порождениям Тьмы и Верховному Демону, который их возглавляет.

Глава 1. Величие начинается с малого

Текст главы

Глава 1

Величие начинается с малого

Облачный дракон 920,

Хайевер.

Солнце взошло на востоке, окутывая жителей Хайевера теплым сиянием. В прибрежном городе в течение всего года не было особенно теплой погоды, поэтому, когда она наступила, горожане в полной мере воспользовались ею. Дети вырвались из дома и побежали по мощеным улицам, гоняясь друг за другом и оглашая воздух смехом. Взрослые тоже воспользовались теплой погодой и приготовили рыболовные сети и удочки, чтобы приносить еду и доход в свои дома и семьи. Клаудрич был временем великого веселья. Суровая зима, которая всегда была в Ферелдене, наконец-то миновала, и цветы были на грани пробуждения от своей дремоты. Те, кто жил на вершине утеса в могучем замке, возвышавшемся над всем Хайевером, тоже наслаждались теплой погодой. Гвардейцы Тейрна Брайса Кусланда находились на своих тренировочных площадках, стоя по стойке "смирно" и внимательно слушая, что скажет их генерал.

— Итак, ребята, мы должны пойти и спасти Фергюса от дракона, который его похитил. Это будет нелегкая задача. Некоторые из вас могут погибнуть. Или потерять одну или две конечности. Но знайте, что ваши жертвы будут почитаемы и запомнят их! Готовы ли мы сразить этого дракона крикнула Бриджит Кусланд.

Да! четверо свободных от дежурства охранников закричали в ответ.

Обычно, когда мужчины были в отъезде, они любили поиграть в карты в своем квартале и похвастаться любыми своими последними победами. Однако сегодня Мэтью, Адам, Виллем и Гилмор обнаружили, что играют в "войну" с десятилетней дочерью Тейрна. В то время как они были заняты другими делами... каждому из мужчин было очень трудно отказать в чем-либо юной Кусланд, особенно Виллему и Гилмору. Они были двумя самыми молодыми охранниками ее отца и все еще проходили самостоятельную подготовку. Но они оба бросали все, что делали в половине случаев, ради того, чтобы провести время с Бриджит. Она заложила руки за спину и прошлась по комнате, выстроившись в ряд.

— Хорошо. Хайевер благодарен за то, что такие храбрые люди, как вы, держат наш флаг и защищают родину. А теперь давайте пойдем и спасем моего брата!

Мужчины застучали по своим деревянным щитам и закричали в знак согласия. Бриджит надела шлем на голову, что было не очень эффективно, так как он был ей велик. Как бы то ни было, она взяла свой деревянный меч и щит (поскольку ей не разрешалось носить настоящий меч) и повела мужчин через двор к тому месту, где к столбу был привязан несчастный Фергюс.

— Не понимаю, почему ты не можешь играть в куклы, как другие девочки твоего возраста. — Пробормотал он, когда она подошла к нему.

Зевс, ее щенок мабари, играл роль свирепого дракона. Он сидел и охранял Фергюса, как ястреб, но когда появилась его хозяйка, пес радостно залаял и завилял своим маленьким хвостиком. Бриджит подняла меч и направила его на Зевса.

— Свирепый дракон, я прошу тебя не причинять вреда моему брату! Отдайте его нам, и мы не причиним вам вреда! Но если вы причините ему вред, мы будем вынуждены убить вас! — закричала она.

Зевс склонил голову набок, обдумывая слова своей госпожи, прежде чем подскочить к ней и опрокинуть ее на спину. Шлем Бриджит покатился в пыль, когда она захихикала.

— Ах! Зверь напал на вашего командира! Люди, помогите ей! — Воскликнула Бриджит.

Но все ее гвардейцы покатились со смеху и побросали оружие. Они стояли, держась за бока, и громко смеялись.

— Зевс! Предполагалось, что ты смертоносный дракон! Прекрати это! — она рассмеялась.

Они вызвали такой переполох, что ее отец, Брайс, и его хороший друг Рендон Хоу, мэр Амарантайна, вышли из ближайших дверей на яркий солнечный свет.

— Хех, слушай, твоя дочь, похоже, наслаждается погодой. — заметил Хоу.

Когда тейрн появился в поле зрения, все его гвардейцы встали по стойке смирно. Зевс, наконец, перестал облизывать лицо Бриджит и спрыгнул с нее, и она вскочила на ноги. Не замечая своего отца, она позволила мужчинам взять себя в руки.

— Вы четверо — просто ужасные гвардейцы! Вы бросили своего генерала сражаться с драконом в одиночку! Я могла погибнуть, и Фергюс тоже! Вы только что позволили погибнуть двум единственным наследникам Хайевера! Ваш долг — защищать нас, а не смеяться над нами!

Виллем и Гилмор покачали головами.

— Простите нас, миледи. Когда "свирепый дракон" оказывается вашим детенышем, нам трудно разглядеть реальную опасность. Мы обещаем, что при любой реальной угрозе мы будем защищать вас до последнего человека! — Заявил Виллем, и его темные кудри упали ему на глаза.

Гилмор кивнул.

— Согласен! — заявил он, проводя рукой по своим медным волосам.

Брайс и Хоу усмехнулись.

— Я надеюсь, что в любой реальной ситуации вы защитите мою дорогую дочь. -Пошутил Брайс.

Бриджит посмотрела на него и покраснела, когда он подошел к ней. Технически, юной Кусланд сейчас не должно было быть на улице, так как ее мать заказала ей примерку на это утро. Брайс вздохнул, окинув взглядом свою дочь. Ее золотисто-светлые волосы были спутаны, а спина и лицо покрыты грязью. Кроме того, она была покрыта тонким слоем слюны Зевса. Бриджит не смотрела на него, потому что прекрасно знала, что ее мать, вероятно, ищет ее по всему замку. Брайс приподнял ее подбородок кончиками пальцев, чтобы заглянуть в ее ярко-голубые глаза.

Твоя мама искала тебя, щенок. Не думаю, что она обрадуется, узнав, что тебе сегодня нужно еще раз помыться. Что мне ей сказать?

Бриджит скрестила руки на груди и надула губки.

— Я не хочу заходить внутрь! Я хочу остаться здесь и поиграть в войну с Уиллемом и Гилмором! — заявила она.

Хоу поднял брови.

— Осмелюсь сказать, что твоей дочери следовало родиться мальчиком, Брайс! — Хоу усмехнулся.

Бриджит посмотрела на него и нахмурилась.

— Полагаю, тебе следует держать свое мнение при себе. — Проворчала она.

Глаза Брайса расширились.

— Бриджит, придержи язык!

Но Хоу только усмехнулся.

— О, все в порядке, Брайс. Это говорит о ней ее мать. Хорошо, что она не боится противостоять тому, кто выше ее по положению. Мой комментарий был неуместен, прошу прощения, миледи.

Бриджит посмотрела на него, но ничего не сказала. Она снова обратила внимание на своего отца, который улыбался своей маленькой дочери. Он заправил прядь ее волос за ухо и усмехнулся.

— Что я буду с тобой делать?

Бриджит пожала плечами.

— Я не знаю... Ты мог бы купить мне настоящий меч и тренировать меня! Я хочу сражаться и защищать наш замок, папа! Пожалуйста, позволь мне иметь настоящий меч и носить щит с нашим гербом, ты же знаешь, я никогда не любила носить платья и играть в куклы, как Элизабет и другие дочери аристократов. Я хочу быть на свежем воздухе и практиковать свои навыки против любого, кто захочет их испытать!

Брайс провел рукой по волосам дочери. По правде говоря, он думал именно об этом. Он мог бы сказать, что она была счастливее всего, когда находилась на улице с другими мужчинами, наблюдая за их тренировками или когда ей разрешалось поколачивать соломенный манекен. Он полагал, что будет не так уж трудно убедить Элеонору, что Бриджит хочет пойти именно по этому пути. В конце концов, Брайс предпочел бы, чтобы она научилась защищать себя и быть независимой, чем чтобы она вышла замуж в шестнадцать лет и забеременела, не прожив и года. В глубине души он верил, что Элеонора тоже этого хотела.

— Посмотрим. А сейчас тебе лучше сбегать к своей матери, ты же не хочешь ее разозлить.

Бриджит вздохнула и кивнула. Она свистнула Зевсу, и они вместе побежали в замок. Брайс повернулся к своим людям и поблагодарил их за то, что они выполнили пожелания Бриджит и развязали Фергюса, который все еще хмурился. Он подошел к отцу.

— Отец, пожалуйста, дай ей меч, ради Создателя, я так устал быть привязанным к случайным вещам в этом замке! — воскликнул он.

Брайс усмехнулся.

— Ты всегда мог сказать ей, что у тебя сейчас нет времени играть. — Предложил он.

Фергус закатил глаза.

— Перестань, отец. Ты же знаешь, что ей невозможно отказать. Мне жаль ее будущего мужа. Она так обведет его вокруг пальца, что он, вероятно, не сможет принимать самостоятельных решений!

С этими словами Фергюс умчался обратно в замок. В свои пятнадцать лет у него был трудный возраст, но, тем не менее, он был хорошим мальчиком. Когда Мэтью и Адам вернулись к своим обязанностям, Виллем и Гилмор начали спарринговать друг с другом. Брайс повернулся к Хоу, когда они направились обратно в главный зал.

— Ваша дочь, кажется, очень тверда в своих убеждениях, Брайс. Почему бы не обучить ее воинскому мастерству, это было бы... непрактично, я полагаю, но девочка, похоже, очень увлечена этим.

Брайс кивнул и заложил руки за спину. Главный зал представлял собой большую комнату, украшенную гобеленами и портретами семьи Кусланд. В пыльных углах комнаты гордо стояло несколько растений, а двое слуг-эльфов мыли стены и полы. Солнечный свет проникал сквозь застекленные окна и окрашивал каменные стены и полы в желто-оранжевые тона. Несмотря на то, что замок Кусланд был довольно старым, в комнатах по-прежнему было светло и просторно.

— Я тоже думал об этом...На самом деле я подумываю нанять для нее мастера фехтования. — Сказал Брайс, когда они шли по коридору к его кабинету. Хоу приподнял брови.

О, все, с кем я знаком, я слышал, что человек, который тренирует сына короля Мэрика, весьма талантлив; хотя я уверен, что он слишком занят делами королевской семьи, чтобы иметь двух учеников. Заявил он.

Брайс, войдя в свой кабинет, покачал головой. Он сел за свой дубовый стол, а Хоу сел перед ним и уставился на портрет Брайса, висевший за его креслом. На портрете он был моложе, но все еще сохранял властный вид. Властное присутствие, которое, по мнению Хоу, его друг утратил с годами.

— Нет, вы о нем не знаете. Его зовут Персиваль Депардье. Он один из самых выдающихся фехтовальщиков Орлея.

Хоу посмотрел на Брайса и на мгновение замолчал.

— Правильно ли я вас понял, вы нанимаете орлесианца для обучения своей дочери?

Брайс кивнул.

— Да... почему вы спрашиваете?

Хоу уставился на него, разинув рот.

— Вы забыли о великой войне, которую мы вели с этими грязными ублюдками

Брайс прищурился.

— Та война закончилась несколько лет назад, Хоу. Орлесианцы теперь наши союзники. Ты не можешь по-прежнему испытывать к ним неприязнь.

— Я испытываю неприязнь к любому, кто убивает моих друзей. — съязвил Хоу.

Брайс покачал головой.

— Это было в прошлом, Хоу. Да, они совершали ужасные поступки, но и мы тоже. Но теперь война окончена. Пришло время забыть о наших разногласиях и открыть для них наши границы, не глядя на них с презрением. Когда-то наши семьи были настроены друг против друга, но посмотри на нас сейчас. Я считаю тебя своим другом и братом. Тебе не кажется, что пришло время подавить ярость в своем сердце?

Хоу нахмурился и скрестил руки на груди.

— Что бы вы ни говорили, я все равно с этим не согласен. Проследите, чтобы он не научил ее, как перерезать вам горло ночью. На вашем месте я бы спал с открытыми глазами, особенно если вы планируете поселить его здесь.

Брайс закрыл лицо руками и вздохнул.

— Ваше мнение было принято к сведению. Я понимаю, что вы говорите то, что делаете, из-за беспокойства, и я ценю это... но пришло время отложить в сторону ваши разногласия и принять тот факт, что орлесианцы просто так не исчезнут.

Хоу закатил глаза и встал.

— Нет, похоже, что они этого не сделают, особенно если вы собираетесь разместить его прямо у себя под носом. — Заявил он.

С этими словами Хоу вышел из комнаты, оставив Брайса наедине со своими мыслями. Однако Брайс не пожалел о своем решении. Сражаясь с орлесианцами столько лет, сколько он это делал, он смог изучить их тактику ведения боя. В то время как большинство ферелданцев бросались в бой очертя голову, орлесианцы относились к этому скорее как к танцу. Они были грациозны и быстры в движениях, а не жесткими и неуклюжими, как большинство мужчин. Он хотел, чтобы Бриджит научилась сражаться именно так. Да, иногда ей нужно быть неуклюжей и сосредоточенной, но если она научится сражаться, как орлесиане... у нее может быть больше шансов в бою.

В конце концов, они знали много такого, чего не знали Брайс и другие жители Ферелдана. Брайс взял пергамент и перо и начал писать письмо сиру Депардье. Хотелось бы надеяться, что этот человек не питал никаких неприязненных чувств к Ферелдену и с радостью научил бы Бриджит всему, что знал сам. Он был одним из лучших фехтовальщиков в Орлее, мастерски владел мечом и щитом, а также обоюдоострым оружием. Брайс знал, что ему нужно обладать множеством навыков, чтобы передать их любому желающему ученику, и он знал, что Бриджит будет впитывать каждый урок, как цветы впитывают дождевую воду и солнечный свет. Он просто надеялся, что этот человек доступен и не держит зла на Ферелдена. В конце концов... многие старые воины, такие как Хоу, все еще держали...

* * *

— И когда же вы собирались проконсультироваться со мной по этому поводу, Тейрн, -спросила Элеонора Кусланд.

Брайс недавно получил ответ от Пекивала о том, что он хочет обучить Бриджит владению мечом. Он был в восторге от того, что она стала его ученицей, и заявил, что приедет в течение двух недель, чтобы научить юную Кусланд всему, что знает сам. Однако в течение нескольких недель, последовавших за его письмом, Брайс ни словом не обмолвился о своих планах жене, которая была очень встревожена мыслью о том, что ее дочь весь день будет находиться в окружении мужчин.

— Сир Депардье — эксперт, любовь моя. Он будет тренировать Бриджит отдельно от других мужчин. Ты знаешь, что это сделает ее счастливой. Наша дочь не придерживается традиционных взглядов. И я, например, не хочу, чтобы она вышла замуж через шесть лет и ее живот раздулся из-за ребенка. Я помню, что когда-то ты сама была очень искусна в обращении с луком.

Элинор скрестила руки на груди и вздохнула.

— И все же именно мягкое искусство заставило тебя влюбиться в меня, не так ли?

Брайс усмехнулся и встал. Он подошел к жене и положил руки ей на плечи.

— Честно говоря, нет. Мне было все равно, умеешь ли ты зашивать дырки на моих рубашках или умеешь ли петь. Что я люблю в тебе больше всего, моя дорогая жена, так это твою независимую и упрямую душу. Я помню, когда-то ты умела обращаться со луком не хуже любого мужчины. И давайте не будем забывать, что мы впервые поцеловались после спарринга...