Дела домашние-20

Глава двадцатая

Прижав руки к груди, уважаемый Огден со страхом смотрел на спортивную дорожку вокруг пейнтбольного поля. По ней с большим отрывом от малолетних бандитов, взявшись за руки, на скейтах мчались две девочки-эльфы. Время от времени они оглядывались и визжали от удовольствия, что команда бандитов: двойняшки Тармо и Вилл с Корилусом и Таллией — намного отстала и догнать их вряд ли сумеет. И уважаемый Огден сжимал свои плечи, глядя на это безобразие, и повторял:

— Это невозможно! Это опасно! Бедная моя дочь! А если эта девочка поцарапает её?! О ужас... Как вы можете быть такой беспечной, леди Селена?!

Насколько Селена поняла, задавался уважаемый Огден вопросами риторическими, поскольку ответов не слышал и не желал слышать. Мать Розы в счастливом неведении сидела на зрительских рядах, дожидавшихся начала любопытнейшего матча между командами Ирмы и Розы. Женщина-эльф, привыкшая, что в деревне необязательно прятаться под маской светской дамы, хлопала в ладоши, подбадривая дочь и смеясь над этим парным прокатом вокруг поля.

Время от времени уважаемый Огден поднимал на семейную глаза и с трагическим придыханием говорил:

— Если бы она знала! Боги, какую страшную тайну мне приходится хранить, чтобы не беспокоить её трепетного внутреннего мира! Боги, остаётся только уповать, чтобы моя семейная никогда не узнала об этом ужасе!..

"Дамоклова меча, висящего над твоей дочерью!" — про себя закончила Селена и шагнула встать перед уважаемым Огденом, чтобы закрыть от него девочек.

— Уважаемый Огден! Уверяю вас: девочка Орнелла никогда не пустит в ход свой яд. Она дала слово!

— Боги! Стихийные боги! — возопил тот. — Вы сами себя слышите?! Вы верите ей?!

Утомлённая его воплями, Селена возвела очи горе и уже хмуро сказала:

— Девочка дала клятву другому Скорпиону, который давно живёт в Тёплой Норе! Он старше, и Орнелла будет подчиняться ему.

Уважаемый Огден чуть не задохнулся, икая — не в силах остановиться — и выпялившись на спокойную хозяйку места. А она стояла, не глядя на него, привычно прекрасного и утончённого эльфа-аристократа, и, чуть не рыча, ждала, когда он вернётся к своей семейной. Всё понимала. Как мать и как хозяйка места, которая ответственна за своих и за гостей.

Но сейчас, вместо того чтобы утешать его объяснениями, что Орнелла больше неопасна, хотелось подойти к Ирме. Селена аж притоптывала на месте — так хотелось.

Волчишка сидела на скамье выбывших. С обеих сторон — Вади и Берилл. Пряча ладони под куртками, под поддёрнутыми вниз рукавами, держали её за руки, помогая возвращать силы после разговора с Орнеллой. Сидела бледная, осунувшаяся.

Наконец эльф-аристократ высокопарно объявил, что ничего не скажет своей семейной, чтобы не потревожить её высокие чувства, и трагично удалился. Она ещё представила, как он будет сидеть рядом с семейной и так же трагически и гордо вздыхать на тему: "Моя семейная ничего не узнает! Я рыцарь. И буду хранить эту ужасающую тайну вечно, чтобы не потревожить её души низменными страстями!"

А Селена побежала к Ирме.

Вади сразу уступил место, и хозяйка Тёплой Норы села, одновременно обнимая безвольную волчишку. Та сразу приклонила голову к её плечу.

Берилл поднял глаза на Селену.

— Никак, — удивлённо сказал он. — Мы ей силы — она никак. И сама не хочет.

— Бегите, — кивнула им Селена. — Мы посидим, поболтаем.

Как ни странно, оба уходили неохотно. Боялись, что без них будут какими-то секретиками делиться?

Хм. "Сама не хочет". Да волчишка ослабела так, что не до магических приёмов восполнения сил...

— Ирма, ты как?

— Хорошо, — еле прошуршала Ирма. — Селена, что со мной?

— Ты же сама сказала, что разговаривала с Орнеллой. И разговор был трудным.

— Разве так бывает? Мы же болтали...

— Бывает. Ты говорила с ней напряжённо. Помнишь? Сказала — сидели в шкафу? Как тебе после этой беседы было встать и выйти из шкафа?

— Тяжело. Как будто вместо Колра со мной Коннор занимался. — Волчишка еле растянула в усмешке побелевшие губы. — Я ещё с Эденом хотела... — И осеклась.

Не желая влезать в чужие тайны, о которых Ирма явно говорить не желала, Селена предложила:

— Давай Колина позовём? Что-то он свою сестрёнку совсем подзабыл в последнее время. Пусть с тобой посидит, поговорит...

Селена, вообще-то, наговаривала на Колина. Мальчишка-оборотень частенько просто не успевал поинтересоваться делами волчишки, потому что его перегрузили письменными работами — не только Понцерус, но и Трисмегист. Обоим эльфам нравился почерк мальчишки — по словам Трисмегиста, каллиграфический. И его не только в хвост и гриву гоняли по домашним заданиям, но и заставляли прописывать те страницы из найденных на речном рынке книг, которых не хватало, но которые сумели-таки найти в библиотеке прошлого... "Мой прокол, — скептически вздохнула Селена. — Надо бы этих чёртовых философов снова взять за шкирки и тряхнуть, напомнив, что перед ними не монах, а мальчик, ответственный за сестрёнку и её состояние!"

И тут же улыбнулась вспомнив, как на прошлой неделе уже ругалась с Понцерусом, что грузят Колина слишком уж по-взрослому: мальчишке-оборотню, несмотря на его неожиданные таланты, ведь ещё и с подружкой побегать-пообщаться надо, подвигаться хорошенько! А они готовы его запереть в своём домике, усадить за стол и забыть, что перед ними подросток! Счастье, что Колр помог, благо ругань с учёными эльфами проходила в гостевом кабинете. Чёрный дракон напомнил, что у него тоже есть расписание, которое Колин почему-то чуть ли не игнорирует. Скрепя сердце философы начали отпускать мальчишку-оборотня, устраивая ему перерывы не только на время завтраков и прочего в Тёплой Норе.

"Колин, отпросись у Трисмегиста, — велела Селена. — Ты мне нужен на пейнтбольном поле!"

В чём она была уверена — так это в том, что эльф-философ легко отпустит мальчишку-оборотня, если в просьбе прозвучит её имя. А если не захочет... Она представила, что и сама начинает рычать не мягче Сири...

Но Колин неожиданно ответил:

"Селена, мне отпрашиваться не надо. Понцерус уехал в пригородную школу взять кое-какие книги для меня. А Трисмегист сидит у Крисанто. Я в мансарде. Сейчас буду".

Пока Колин бежал на поле, а малолетние бандиты по неизвестно какому кругу уже мчались мимо их скамьи, Ирма начала приходить в себя. Во всяком случае щёки и нос её порозовели, хотя Селена и подозревала, что в этом случае помог прохладный воздух. Завидя бегущего к ним мальчишку-оборотня, она осторожно спросила волчишку:

— Ирма, может, сегодня не стоит играть с командой Розы?

И услышала в ответ заносчивое шмыганье:

— Вот ещё! Она тогда совсем нос задерёт!

Колин плюхнулся на скамью, разглядел сестрёнку и пересел так, чтобы она оказалась на его коленях — и внутри его личного магического пространства. Немедленно разблокировал магию, привычно для знающих полыхнувшую яркой вспышкой...

Уходя с поля, Селена лишь раз оглянулась, чтобы увидеть ошеломлённое лицо Орнеллы, доехавшей до той скамьи и окаменевшей перед братом и сестрой, оборотнями. В основном изучающий, обалдевающий по мере изучения взгляд девочки-эльфа застыл на личном пространстве Колина, который доброжелательно улыбнулся ей. Что было далее, хозяйка места не стала узнавать, а ушла с поля со спокойной душой.

...Коннор одним махом преодолел лестницу на второй этаж деревенской школы — в комнату Крисанто. Возле двери замер на полушаге. Поисковая магия предупредила, что в помещении два существа. Просканировав их, Коннор усмехнулся: мог бы и без поисковой магии сообразить. Трисмегист — второй... И снова усмехнулся: услышь его эльф, поправил бы: первый! Он вежливо стукнул в дверь и открыл её.

— Доброе утро. Не помешаю? — спросил он, не обращая внимания на взрослого эльфа, но в упор глядя на Крисанто.

— Заходи, — буркнул тот.

Новичок полусидел на кровати, опираясь на подушки. И что-то почудилось мальчишке-некроманту, что эльфу-подростку не нравится посещение Трисмегиста. А тот... ну что сказать: бессовестный — он и есть бессовестный. Сидит довольный, будто Тиграша, поймавшая толстую мышь.

— Ищете нового ученика, Трисмегист? — хмыкнул Коннор, присаживаясь рядом с ним, сидевшим тоже на стуле — напротив Крисанто.

Мальчишка-эльф вскинул на него брови, и Коннор объяснил:

— Трисмегист выбирает себе самых интересных учеников. Среди них мой брат, например. Мальчик-некромаг Эден, с которым тебя познакомила Ирма.

Крисанто что-то проворчал. Среди этого невнятного ворчания с трудом разобралось только имя волчишки.

— А ты, Коннор? — тоже насмешливо спросил взрослый эльф. — Зачем ты здесь?

— Проведать хотел, — пожал плечами мальчишка-некромант. — Если вы считаете, что я не вовремя, могу... удалиться.

— И всё же? — настаивал Трисмегист.

— Мне стало интересно взглянуть на эльфа с выгоранием магии.

Сидевший, слегка склонившись в сторону кровати с Крисанто, который насторожился после слов мальчишки-некроманта, эльф выпрямился.

— Ты прочёл мою книгу?

— Да. Правда, у меня подозрение, что у Крисанто это не выгорание.

— И что же?

— Мне кажется, всё дело в той пентаграмме.

— Вы обсуждаете меня, как вещь! — не выдержал обозлившийся Крисанто.

— Моё посещение затянулось. Пожалуй, я выйду, — поднялся со стула Трисмегист, а когда пошёл к двери, не оборачиваясь, спросил вполголоса: — Ты узнал... его?

— Возможно.

Когда дверь закрылась, Крисанто поспешно прошептал:

— Он всегда такой настойчивый?

— Он жаден до учеников, — спокойно ответил Коннор. — Если видит, что будущий ученик обладает чем-то любопытным для него.

— И чем ты был для него любопытным? — резко спросил мальчишка-эльф.

— Ты о том времени? Уже тогда я был сильным некромантом. Поэтому он согласился сделать из меня... нечто со многими функциями.

— Я бы ненавидел его за это... всегда! — процедил сквозь зубы Крисанто.

— Я и ненавидел, — согласился Коннор. — Правда, мне потом втолковали, что... если бы не он, в пригороде погибли бы существа, которые были беспомощны перед живыми машинами. Пришлось принять его существование.

Крисанто вдруг облизал пересохшие губы.

— А я бы его всё равно ненавидел. Расскажи мне о том, как ты жил в пригороде. О тех, кого защищал. Расскажи так, чтобы и я принял его существование... Он сейчас сидел передо мной. Эльф. А я видел в нём вампира. Больдо. Я смотрел на его тонкие пальцы — и мечтал переломать их... чему ты... улыбаешься?

Слушавший его вполуха мальчишка-некромант ещё подумал: что чувствует сейчас Трисмегист, стоявший у двери?.. Нисколько не жаль его. Сам решился подслушивать... Затем, отогнав от себя воспоминание о вчерашнем "допросе с пристрастием", Коннор сумел ответить так, чтобы Крисанто ничего не заподозрил:

— У меня иногда бывает состояние... берсерка. Это что-то близкое к боевому безумию. Когда ничего не соображаешь и видишь только врага, которого надо уничтожить. Когда ты сказал, что хочешь переломать ему пальцы, я вспомнил одно существо, которому я в состоянии берсерка как раз и сделал это. Он тоже собирался держать в пальцах скальпель — с пренебрежением к беспомощной перед ним жизни... Но к нашему разговору это не относится... Что ж... — Коннор взглянул в окно. — Хочешь услышать, что было со мной? Меня превращали в киборга, держа в постоянном сне. Когда проснулся, объяснили, что меня хотят продать тогдашнему правительству Города Утренней Зари. Врали, чтобы я не рыпался. Вышел я из лаборатории в сопровождении вампиров. На улице ждала машина с боевыми магами сопровождения. Всего несколько минут — и машина попала под Ночных убийц. Ты знаешь, что это такое? Хочешь знать?

Крисанто, встревоженный началом скуповатого рассказа, чуть не судорожно покачал головой: "Хочу!" Коннор быстро объяснил, что представляет собой этот тип живой машины, и продолжил рассказ.

Он знал, что эльф всё ещё стоит за дверью. Впрочем, нет. Переместился к стене, близко к двери, чтобы продолжать подслушивать. Прислонился к ней, чтобы удобнее было стоять... Мальчишка-некромант саркастически вздёрнул уголок губы: не послать ли эльфу замечание, что подслушивать невоспитанно? И забыл о нём... Воспоминания о прошлом неожиданно отозвались в нём тем Коннором, который был киборгом. Он даже говорить стал чётче, суше и гораздо более кратко, чем обычно. Рассказ о прошлом для него был лёгким: он помнил, как о прошлом на пикнике рассказывал Мирт. Впрочем, повторяться мальчишка-некромант тоже не собирался. Хватало повествования о том, как он находил и защищал членов своей группы. Это и была жизнь в пригороде.

Крисанто отчаянно не хотел, чтобы он только упоминал о тех случаях с ребятами. Он то и дело останавливал Коннора и старался заставить его говорить подробнее.

Когда Коннор в очередной раз объяснил, как нашли Сильвестра с его сестрёнками, но уже более пространно, Крисанто даже буркнул:

— Что, трудно было — сразу так рассказывать?

— Я не ожидал, что тебе захочется узнать про оборотней.

— Ты рассказываешь не об оборотнях, а о том, что ты делал, будучи вот... таким.

— Не понимаю — зачем, — признался Коннор.

— А я говорил: мне надо принять его существование. Ведь не будь его, Больдо не тронул бы меня!

— Или убил бы тебя сразу, как только понял, что ключа у тебя нет! — вырвалось у Коннора. Но не пожалел, что проболтался. Глядя на растерянного мальчишку-эльфа, легонько пожал плечами: — Палка о двух концах, как говорит Селена. Или Больдо убил тебя, не нужного ему без ключа, или сплоховал со слежением — и ты сумел сбежать от него...

Крисанто смотрел на него неопределённо: то ли прятал злость, то ли пытался понять. Заговорил:

— Ты предупреждал.

— Предупреждал, — согласился Коннор.

Отмолчавшись ещё немного, Крисанто устало провёл ладонью по лицу.

— Рассказывай дальше. Ты остановился на том, что увидел взрослых оборотней, убивающих твоего Сильвестра.

— Дальше неинтересно. Я убил их всех, — спокойно сказал Коннор.

Сидел мальчишка-некромант так, чтобы смотреть на Крисанто, но время от времени поглядывать сквозь дверь, в коридор. После его слов об убийстве Трисмегист съехал по стене на пол. Но долго там не просидел: кажется, спохватился, что может кто-то войти и увидеть его, как минимум, подслушивающим. Ушёл в соседнюю палату. Пустую. Сел на кровать — стена к стене к палате Крисанто... Коннор мысленно передёрнул плечами. Внезапно повеяло "серым домом" в городе Государство, когда он и студент храма некромагов, Виридин, сидели в соседних комнатах, в которых их хотели напугать кромешной тьмой.

— Мирту пришлось успокаивать девочек-волчишек, — продолжил он. — Я стрелял из огнестрельного. Грохот был страшный. — Он вдруг улыбнулся, и Крисанто почему-то со страхом всмотрелся в его глаза. — Девочки успокоились, только после того как мы сварили им суп из крыс. Мирт тогда и предположил, что меня создали, чтобы я стал защитой всем в пригороде. Мне понравилось это предположение. Потом мы вылечили Сильвестра и начали искать других — тех, кто нуждался в помощи.