Внучка Темного властелина

1.

В пригороде вечно сонного Тьюбура цвели сады. От мерного гудения пчел тянуло в сон, и пожилая женщина, устроившаяся в кресле-качалке на веранде, давно задремала. Вязание лежало у нее на коленях, клубок скатился по ступеням наземь, и им завладела пушистая полосатая кошка, по виду совсем котенок. Она уже успела наиграться, и ясно было, что распутывать пряжу придется ой как долго...

-Бабуля! — белые и розовые лепестки взвихрились, когда по дорожке пронесся маленький ураган. — Бабуля, это я!..

-А? Что? — заморгала та, просыпаясь. — А-а, Риши! Здравствуй, дорогая... Я ждала тебя раньше.

-Я задержалась в библиотеке, помогала господину Бринду расставлять книги по местам, — пояснила девушка, подбирая клубок. — Ой, ну ты только посмотри, что наделала эта негодяйка!

Полосатая негодяйка с независимым видом удалилась под крыльцо.

-Ничего, бабуль, я распутаю, — заверила Риши, сматывая пряжу. — А у тебя есть что-нибудь вкусненькое?

-Как не быть! — пожилая женщина поднялась, держась за поясницу. — Пойдем-ка в дом, пирог, поди, уже остыл!

-Пирог! — подпрыгнула девушка и снова выронила клубок. — Мой любимый?

-Конечно, — отозвалась бабушка, проходя в дом. — Ягодный.

Риши была уверена, что во всем Тьюбуре только ее бабушка может испечь в мае пирог со свежей вишней. Ну, как свежей — замороженной на всю зиму, но ведь и не с вареньем же. Правда, она снисходительно признавала, что у каких-нибудь богачей тоже может оказаться повар-затейник, но то у богачей, такое не в счет!

Девушка влетела в сени, привычно споткнулась о порог, уронила метлу и загремела ведром.

-Риши! — укоризненно окликнула бабушка. — Ну хоть раз в неделю ты можешь ничего не уронить и не разбить?

-А я ничего и не разбила, — отозвалась та, пристраивая метлу на место и громыхая старым рукомойником. — Все цело, сама проверь!

-Как ты только в этой своей библиотеке работаешь, — продолжала ворчать пожилая женщина, — там же тишину надо соблюдать, а ты...

-А я соблюдаю, — серьезно сказала девушка, с раннего детства известная под прозвищем Риши-убыток. Или "ураган", или "катастрофа", если называющий знал такие слова. — Вот честно-честно, я только один раз стремянку уронила, потом еще стопку книг, но ничего не попортилось, и господин Бринд не ругался. Он даже испугался, что я поранилась.

-Потому, что стремянку ты уронила с собой вместе?

-Ага, — беспечно ответила та. — Не волнуйся, бабуль, там невысоко было, я даже не ушиблась совсем. А стекло мы потом вставили.

-Какое еще стекло, горе ты мое?..

-Ну, оконное, — пояснила девушка. — Которое стремянка разбила. То есть не стремянка, а я.

-Головой? — спросила бабушка.

-А как ты догадалась?

-Во-первых, это у тебя самая прочная часть тела, — ответила та. — А во-вторых, на прошлой неделе ты пришла домой исцарапанной. Ты что, в окно вывалилась?

-Да, — вздохнула Риши. — Ну, там же полы каменные, немножко неровные. Вот лестница и поехала... А я равновесие не удержала. Ну и... полетела. Хорошо, там кусты под окном, густые такие. Вот и исцарапалась.

-Поражаюсь я, как ты умудрилась дожить до совершеннолетия и не покалечиться, — покачала пожилая женщина головой, пододвигая внучке тарелку с куском вишневого пирога, и вдруг о чем-то задумалась.

Что правда, то правда: Риши-убыток могла падать с деревьев, заборов, лошадей и крыш, нырять с обрыва в омут, ронять и разбивать все, мимо чего лежал ее путь, но до сих пор ей удавалось отделаться легким испугом. Ну, еще синяками и ссадинами, но это она считала сущей ерундой. А вот то, что еж, которого она как-то в детстве притащила в дом, оказался бешеным, но так никого и не покусал, следовало отнести к несказанному везению!

-Бабуля, я давно остепенилась! — сказала она, вытирая вишневые "усы". — М-м-м, вкуснятина!

-И давно ли ты остепенилась? — спросила та.

-А вот как на работу устроилась, так сразу!

-А по-моему, как была сорванцом, так и осталась, — покачала пожилая женщина головой. — Ну посмотри на себя? Тебе замуж пора, а ты вечно где-то носишься... Коленки сбиты, чулки порваны... хоть ногти грызть перестала, и на том спасибо!

-Ну... — Риши посмотрела на и впрямь штопаные-перештопаные чулки. — Я виновата разве, что постоянно за что-то цепляюсь? А что ношусь — ничего я не ношусь, я в библиотеке помогаю! И вообще, я же по дому все делаю, и в огороде тоже...

-Да, тебя только к готовке лучше не подпускать, чтобы дом не сожгла, — согласилась бабушка. — И зачем тебе эта работа? Отчим присылает достаточно, нам двоим с лихвой хватает, приданое у тебя есть...

-Приданое! — буркнула девушка. — А за кого мне замуж идти с этим приданым? За кого-нибудь из тех мальчишек, с кем, как ты говоришь, я где-то бегаю целыми днями? Так не выйдет, почти у всех уже сговоренные невесты есть... А в библиотеку студенты приходят! Очень даже приличные молодые люди!

-Только нищие, — кивнула пожилая женщина.

-А у меня приданое есть, — беспечно ответила Риши. — Ну, бабуль, уж совсем голодранца я не выберу, что я, не понимаю?

-Ты-то не выберешь, а он? Ты, конечно, симпатичная, но одета...

-Знаю, знаю, на мне всё горит, — вздохнула девушка.

-Да. Передник сикось-накось, чулки дырявые, на носу сажа...

-Нет там сажи! — возмутилась Риши, но нос вытерла. — Ну... я постараюсь, бабуль, правда! Вот честное слово, буду в зеркало по десять раз на дню смотреться! Прямо сейчас и начну!

Она вылетела из-за стола и метнулась в комнату. Оттуда тут же раздался жалобный звон стекла.

-Что такое?

-Зеркало... — Риши прошлепала в сени, вернулась в комнату с веником и принялась заметать стеклянное крошево.

-Третье за год, — покачала бабушка головой. — Риши, если правду говорят, что разбитое зеркало — к несчастью, то ты себе на всю оставшуюся жизнь уже наколотила!

-Господин Бринд, — отозвалась внучка, — считает, что это суеверие. А если даже нет, то сроки несчастий, отмеренные за каждое зеркало, должны поглощаться. Как в суде.

-Вот наслушаешься всякой чуши, — вздохнула пожилая женщина, — потом точно замуж не возьмут. Шибко умных-то никто не любит!

-Подумаешь! На маме-то отчим женился! А она тоже умная.

-Умная-то умная, только ум свой при себе держит и мужу не перечит. И из рук у нее ничего не валится. Правда, — добавила она справедливости ради, — это с ней уже потом случилось, когда отец твой ушел. Не выдержал просто. Тебя вот Риши-убыток называют, а ее звали Лисса-несчастье. Потом ничего, как ты родилась, все наладилось, да только папаши твоего уже след простыл...

Она снова вздохнула, подумав о том, что отчим не хочет видеть падчерицу и держит ее у бабки по очень простой причине: побаивается, как люди боятся всего необычного. Ну а Лисса — Лисса и впрямь не дура, держится за него, слушается во всем, и то, мужик-то — золото!

-Бабуль, ты что-то сегодня чересчур задумчивая, — сказала Риши. — Спина болит? Давай, разотру!

-Да нет, не болит, — отмахнулась та. — Так, ноет на погоду...

-А что тогда? Бабуль, ты не отнекивайся, я вижу: вот как мы мой день рождения справили, ты все думаешь и думаешь о чем-то! Мама написала? Плохое что-нибудь?

-Нет, ничего такого... Просто есть кое-что, что мне покоя не дает, — созналась пожилая женщина. — Уж сколько лет прошло, мать твоя выросла, ты, ан поди ж ты...

-А что это? О чем ты? — заинтересовалась Риши. — Ну скажи!

-Да не знаю, стоит ли... У тебя же язык за зубами не держится, а это дело такое, что болтать лишний раз не стоит, — серьезно произнесла та. — Я уж и так молчала-молчала, а нет-нет, да и вспомню о своем обещании...

-Бабуля, да я же от любопытства с ума сойду! — воскликнула девушка. — Ну расскажи! Вот клянусь, никому ни словечком не обмолвлюсь!

Та помолчала, потом тряхнула головой и встала.

-Ладно! Идем на веранду, что ли, вечер-то какой...

-Идем-идем! — засуетилась Риши, прихватила плед для бабушки, в кои-то веки ничего не зацепив и не уронив, и выскочила следом.

Пожилая женщина помолчала, собираясь с мыслями. Риши пристроилась на ступеньках у ее ног.

-Что ж, — сказала та наконец, — сперва проверю, чему тебя в школе научили.

-Зачем это?!

-Затем, — отрезала бабушка. — Ну-ка, знаешь ты, кто таков был Раскаль Двужильный? Или про него теперь вовсе не рассказывают?

-Почему же не рассказывают? — удивилась Риши. — Был такой правитель... м-м-м... кажется, больше полувека назад. Тиран и угнетатель. А потом его свергли, и правитель у нас теперь из другой династии. И еще, кажется, Раскаль был магом, но тут не все ясно. Кто-то говорит, что он просто умел людей дурить, а кто-то — что он и в самом деле умел колдовать.

-Ясно... — протянула та. — Ну, хоть что-то говорят, и то хлеб! Вот что я тебе скажу, Риши... Раскаль и в самом деле кому угодно был способен заморочить голову, но это-то ладно. А вот за то, что он был настоящим магом, я сама могу ручаться.

-Бабуль... — Девушка смотрела на нее снизу вверх, и ее голубые глаза казались круглыми, как блюдечки, а темные косички будто встопорщились от удивления. — Ты-то откуда знаешь?

-Знаю, — усмехнулась пожилая женщина. — Я, видишь ли, ему ребенка родила.

Грохнуло — это Риши сверзилась-таки со ступеней. Забралась обратно, не обращая внимания на новую дырку на чулке, и во все глаза уставилась на бабушку.

-Как такое может быть?! — воскликнула она. — Его же все боялись и ненавидели, и никто бы по доброй воле...

-Так кто же тебе сказал, маленькая, что моего согласия спрашивали? — серьезно сказала та. — Раскаль просто рассчитал как-то по-своему, какая женщина ему сгодится лучше всего. Могла бы какая-нибудь знатная девица попасться, а вышло — простолюдинка. И вот однажды его люди прискакали в обитель...

-Так ты монахиней была?!

-Послушницей, — поправила та. — Так вот, прискакали и забрали. Вот и все. Потом еще долго продержали у него в замке, под присмотром, чтобы, значит, не вздумала что-нибудь над собой учудить. Никогда тех дней не забуду!

-Страшно было?.. — с горящими от любопытства глазами спросила Риши.

-Поначалу-то страшно, конечно, — кивнула бабушка. — Потом попривыкла. Я же никогда такой роскоши не видела! Это потом уже, когда стала работать в богатых домах, то смекнула, что Раскаль-то попроще в обиходе был, а тогда смотрела во все глаза, дурочка...

-А он... он какой был? Правда тиран?

-Не знаю, может, он кого и вправду угнетал... В обители-то со слухами неважно, так, странники рассказывали иногда, мол, где налоги он поднял, где мятеж подавил... Ну тогда времена были знаешь, какие, учила, поди?

-Война была, — кивнула Риши. — Тогда про налоги понятно. Нет, бабуль, я вообще...

-Вообще? Да обыкновенный, — сказала пожилая женщина и вдруг усмехнулась. — Росту не очень большого, вроде как твой господин Бринд, только не толстый, а сухощавый такой. Ну, не молодой уже, в годах, хотя далеко еще не старик. Я вон у тебя в книжке картинку видела — ни капли не похоже. Нарисовали жуть какую-то ночную, а он такой был: раз увидишь и тут же забудешь. Ну, лоб с залысинами, лицо — ничего особенного... И посмеяться очень любил. Надо мной потешался: я по первости с перепугу тряслась, а он знай приговаривал, вот, мол, ирония судьбы — монашенку приходится в постель тащить! Ну и, врать не стану, не обижал.

-А... зачем ему это нужно было? — пораженно спросила девушка. — Ну, чтобы ты...

-А вот этого, Риши, я не знаю, — серьезно сказала та. — Он мне не объяснял. Но я так думаю, ему наследник понадобился. Не было у него детей почему-то, звезды не складывались. И вот — сложились... Только повидать наследника он уж не успел.

-Почему?

-Так ведь убили его! Чему училась-то?

-А-а... А я же не знаю, когда именно ты в замке жила!

-Вот тогда и жила... Но Раскаль, повторяю, действительно магом был. Настоящим. Так что наверняка знал, когда его смерть настигнет и кто именно его предаст...

-И что, никак не мог уберечься?! Раз такой могучий маг!

-В том-то и дело, что не мог, — вздохнула пожилая женщина. — Я-то по дурости не очень поняла, в чем там дело, но вроде как... Чем больше маг может разглядеть там, в будущем, тем меньше он может изменить, поэтому они этим и не пользуются направо-налево. Это ведь мы, простые люди, ковыряемся, дальше собственного носа не видим, поминутно решения меняем, поэтому у нас иногда судьбы так заплетаются, что никакая гадалка не распутает... А Раскаль уж если увидел — считай, так и будет. Наверно, можно как-то и с этим совладать, но то ли сил недостало, то ли просто не захотел... Не знаю, Риши.

-А ты как же?

-Меня он за месяц до того отправил подальше, — ответила та. — Вот сюда, в Тьюбур. Денег дал достаточно. Тут и мама твоя родилась.

-Погоди... — Риши помотала головой, и темные косы запрыгали по плечам. — Так это что ж выходит, мама...

-Дочь Раскаля, — кивнула бабушка.

-А она...

-Я ей не сказала. Ни словечком не обмолвилась! Тогда времена такие были... Хватали всех, кого хоть в чем-то подозревали, а уж если услышали бы про Раскаля... А так — ну, беженка какая-то, ну, беременная, бывает. Я-то хоть дура-дурой, а сообразила, что деньгами светить не нужно. Как чуть в себя пришла и нашла, с кем можно Лиссу оставлять, стала работу искать. Шила, стирала, убирала... Так и жила. А деньги на приданое вам приберегла, всем говорила — скопила понемножку.

-Ну ничего себе... — выдохнула Риши. — А мне тогда почему рассказываешь, если маме не стала?

-Да я ведь Раскалю пообещала, что его наследнику всю правду выложу в день совершеннолетия, а еще передам кое-что, — вздохнула пожилая женщина.

-Что?! — загорелась девушка.

-Погоди, не торопись... Рассказать не вышло, я уж говорила, почему. А там уж и ты родилась, другие заботы подоспели... К чему замужней женщине было о таком знать? А может, Раскаль вовсе на сына рассчитывал... хотя уж он-то наверняка знал, кто родится! А то, что я должна была передать, — произнесла она, — я сожгла.

-Боялась? — тихо спросила Риши.

-Конечно, — вздохнула ее бабушка. — Узнал бы кто, ни мне, ни Лиссе не жить... Раскаля тогда ой как не любили! Там бумаги были. Не так уж и много, всего один конверт. Может, завещание, может, еще что, я не заглядывала. А заглянула бы — что проку? Я и теперь по-письменному едва разбираю, а тогда-то уж и вовсе...

-Жалко... — понурилась девушка. — Так вот... Раз — и узнаешь, чья ты на самом деле внучка! А даже никаких доказательств нет! Ну, не чтоб сказать кому, а просто... для себя.

Пожилая женщина покряхтела, потом решилась.

-Кое-что все-таки осталось.

-Да что ты?!

-Кочергу нашу старую помнишь? — серьезно спросила бабушка.

-Бабуль, ты шутишь?! — возмутилась Риши. — Ты еще скажи, что она волшебная!

-Вот этого не знаю, — отрезала та. — Но ты имей в виду, она всегда была в доме, никогда не терялась, куда бы я ни перебиралась. Да ее даже нарочно выкинуть невозможно! Захочешь — тут же об этом забудешь, а если все-таки успеешь — непременно кто-нибудь назад ее принесет...