Невидимые спутники
— Сережа, оторвись, наконец, от планшета!
— А? Что?
— Оторвись от планшета, говорю. Достало уже, что мы каждое утро обсуждаем этот вопрос. Я устала говорить со стенкой!
— Маша, я же не в "Птиц"... Я утренние новости просматривал...
— В метро посмотришь свои новости. Или — на работе, если уж на то пошло. А дома — будь любезен обращать внимание на меня, а не на своих виртуальных друзей. И мне, если честно, без разницы, где ты пропадаешь — у птичек, у певичек или у своего форекса. Ты мне нужен здесь.
— Хорошо, вот. Откладываю планшет и слушаю. Что случилось?
— Ваня боится электрочайника. Говорит, что он — с другой планеты.
— Серьёзно? Нет, я лучше тогда уж новости досмотрю...
— Серьёзно то, что сегодня утром я обнаружила в чайнике до чёрта наполнителя от его игрушечного медвежонка. Я ведь тоже вкалываю не меньше тебя и встаю, как проклятая, по утрам, чтобы сделать тебе крепкий кофе и омлет. А тут — нате вам. С утра пытаешься вылить кипяток из чайника, а оттуда кусками сыпется какая-то дрянь.
— А с чего ты вдруг решила, что это Ваня?
— Да ты же вообще ничего в доме не замечаешь. Сидишь за своим компьютером, планшетом, базаришь по телефону. Тебя тут вообще нет. А Ваня мне уже второй месяц постоянно задавал эти вопросы. "А как компьютеры мыслят? А что, если они прилетели к нам издалека? А мы их точно сами изобрели?". У него живой ум. Ну и фантазия — совершенно беспредельная. Прямо как у тебя.
— А ты с ним уже говорила?
— Да, он ничего не помнит. Я уже спрашивала его, когда разбудила сегодня утром. Конечно, не напрямую — не хочу его травмировать, если выяснится, что у него лунатизм или ещё какая-то болячка. Но то, что это он — однозначно. В Косолапыче нет и половины наполнителя. Хорошо, что Ваня пока что не заметил — он ведь его очень любит. Кстати, у тебя сегодня задание — найди где купить наполнитель. А то у Косолапыча в заду теперь дыра, как при хронической диарее.
— Понятно... а что с Ваней что будем делать?
— Я отвезу его сегодня к врачу. Отпрошусь с работы, заберу его из школы пораньше. Надо договориться о приёме, теперь ведь всё по записи. И это всё я, я, я!
— Дорогая, ну подожди... Ну чего ты плачешь...
— Отстань! Дай хоть пореветь от души!
— Маша, ну пожалуйста... Ну зачем ты так...
— Что "зачем"? Когда мы знакомились, ты был совсем другим! Нежным, чувствительным и внимательным! Слушал меня, смотрел на меня — а не проводил своё время с телефоном, планшетом или компьютером. Серж, мне надоело, что ты, как ты говоришь, "шпилишься" в свои дурацкие игры, висишь в каких-то "чятиках" и форумах, а потом требуешь от меня по утрам кофе, чтобы проснуться. Ты же постоянно ложишься спать то в полночь, а то и в первом часу ночи. Ну нельзя же так. Ты с компьютером уже больше времени, чем с подушкой проводишь. Не говоря уже обо мне!
— Дорогая, ну пожалуйста... Ну не надо. Хочешь, я тоже отпрошусь с работы — и мы с тобой вместе заберём Ваньку из школы? Куда потом ехать?
— Куда-куда... На улицу Строителей. Ты даже этого не знаешь! Там наша больница и детский врач Ваньки. Он пусть и порекомендует нам, куда идти. Наверное, к психологу — или куда там надо при таких вопросах...
* * *
Круул сегодня был более-менее спокойным. Хозяин провёл с ним, хоть и урывками, несколько часов за сегодня, что позволило Круулу всласть попользоваться его синапсами. Конечно, путешествие в Фонтан всегда бывает уникальным и незабываемым, но от времени нахождения там зависит, насколько полно ты насытишься на следующий цикл, когда твой носитель будет недоступен. Круулу в этом плане даже повезло — его путешествия в Фонтан были регулярными, он каждый цикл бывал там. А вот Тхаангу, лежащему рядом, везло меньше. Он был старым и потрёпаным — и Круул уже давно предлагал Тхаангу поменять форму и найти себе нового хозяина. Но Тхаангу, судя по всему, пока что хватало того, что один из носителей семьи подходил к нему время от времени и проводил с ним полчаса, максимум — час. Всё-таки темперамент у валгальцев был разный. Впрочем, как и у их хозяев — людей.
* * *
— У него есть воображаемый друг.
Детский психолог в поликлинике на Строителей посмотрел на Сергея и Марию через очки в толстой роговой оправе. Густая борода психолога и белый больничный халат добавляли нужные черты в образ, заставляя родителей воспринимать речь врача серьёзно и внимательно.
— Доктор, а это опасно?
— Что? Наличие воображаемых друзей? В общем-то — нет. Все дети выдумывают себе фантастические миры и придумывают бестелесных друзей, вопрос лишь в том, насколько глубоко сознание погружается в такой параллельный мир.
— А насколько Ваня... глубоко?
— Достаточно глубоко. Я, признаться, вначале отнёсся к его фантазиям достаточно буднично — такие случаи достаточно часты в моей практике. Понимаете, обыденность нашего мира — это неполные семьи, один ребёнок в них, отсутствие общения во дворе или в школе. Сегодня каждый ребёнок погружён в свою собственную "раковину", часто очень ограниченно пересекаясь и взаимодействуя и с родителями, и со своими сверстниками. Отсюда — и масса воображаемых друзей и сюжетов, которые порождает такой растущий, но "голодный" мозг. Но ваш случай — особенный. Я бы не обратил на него особого внимания, если бы не помнил пару моментов ещё из ВУЗа.
Психолог полез в свои записи и достал оттуда листок. На нём явно детским почерком было написано:
Ψ (x, y, z, t) = ψ(x, y, z)e-iEt/ћ. Ψ(x, y, z, t )
— Что это за абракадабра?
— Я тоже вначале так подумал, но потом эти символы показались мне неуловимо знакомыми — и я полез в Сеть. Я в институте встречался как-то с девушкой с физтеха, как раз в то время, когда она зубрила квантовую физику... Это — уравнение Шредингера. То самое, которое все знают по сюжету "мёртвого живого кота".
— Это... написал Ваня?
— Да, когда мы с ним разговорились о его друге, Крууле. Он сказал, что благодаря этому уравнению и спутанным частицам Круул и попал к нам, на Землю.
— А что здесь странного? Наверное, он увидел его по телевизору....
Психолог выложил на стол ещё с десяток страниц, исписанных Ваниным почерком.
— На первый взгляд — такая же абракадабра и бессмыслица. Если честно, я тут вообще ни в чём не разбираюсь. Но вот моя бывшая знакомая — разбирается, я ей переслал сканы этих записей по почте. И она сказала, что это не бессмыслица. На первых пяти страницах здесь записан совершенно оригинальный вывод того самого уравнения Шредингера, а потом, как я понял — вариант выхода на единую теорию поля. Причём, как я понял, не тот, вокруг которого ходил Эйнштейн.
— У это всё... Ваня?
— Как он утверждает — это не он, а Круул. Он объяснил ему, как вывести уравнения.
* * *
Круул весь цикл спорил с Тхаангом. Тхаанг считал, что поступок Круула — преждевременен. Круул же, в ответном слове, приводил пример Дмитрия Менделеева. Тогда все тоже ругали старого Лааба за поспешность, но потом согласились, что его поступок был своевременным. Периодическая таблица, краешек которой Лааб показал Дмитрию, уже всё равно была "на расстоянии вытянутой руки" от открытия её людьми. И поступок Лааба лишь немного подтолкнул движение человечества по уже определённому пути. Лааб потом показал и доказал, что масса изобретений и открытий произошли именно вследствии открытия Таблицы. И уже к XXI веку люди благодаря этим открытиям подняли содержание углекислого газа в атмосфере до безопасного уровня. Избежав попутно встречи с кланг-клангами, для которых CO2 был метаболическим ядом.
* * *
— Мы выбрасываем нафиг твой планшет!
— Ну зачем... Как?
— Как-как! Каком кверху! Надоело. Планшет лежит на работе. Ноутбук закрывается в 21-00. Час перед сном — ты разговариваешь с сыном. И это — не обсуждается. Ты в семье — или где?
— В семье, дорогая, в семье.
— У нас — гениальный ребёнок. Я не верю во все эти бредни врача об альтернативных личностях, тем более — не верю в фантазии о "разумных кофемолках с Альфа Центавра". Надо заниматься Ваней — и всё наладится. И, как хочешь, но ему нужен друг. Братик или сестричка.
— Но, погоди...
— Никаких "ну, погоди!". Мы уже не мальчики и не девочки — тебе уже тридцать пять, а мне, извини, всего на четыре года меньше. Через пять лет паровозик будущего уже убежит в далёкую даль — и ищи-свищи ветра в поле. Только собаку и заведём. Кстати, собаку — тоже можно. Пока вопрос с братиком или сестричкой не решили.
— Хорошо-хорошо. Только не кричи, ладно? Я же тебя очень люблю, Маш. И Ваню люблю. И чёрт с ним, с чайником, чёрт с ним, с этим проклятым планшетом...
* * *
Тхаанг теперь погружался в Фонтан каждый цикл. Молодая хозяйка ещё не умела управлять своим телом и часто просыпалась от дискомфорта в области живота, а то — и от неприятной кашицы в районе нижней части тела. Она ещё не знала, что родители это называли "напудить в подгузник". Обычно этот дискомфорт быстро проходил — большое существо, которое Тхаанг называл непонятным словом "папа", быстро убирало этот неприятный дискомфорт и меняло то, что друг Тхаанг называл "памперсом". Впрочем, для маленькой Оксаны все эти слова звучали ещё очень странно и необычно — её сознание пока ещё пребывало в Фонтане большую часть времени. Тхаангу это нравилось, а Круул ему даже начал завидовать.
* * *
Центаврианин лежал и грустил. Его нынешняя форма, заключённая в металл и пластик планшета, была голодна. Хозяин теперь подходил к нему очень редко — да и то только для того, чтобы посмотреть новости или сверить прогноз погоды. Проклятые валгальцы снова одержали победу. Л'кан Т'кетч ненавидел их переливающиеся имена: "Круул", "Тхаанг"... Сволочи, они были здесь задолго до центаврийцев и, конечно же, окучили этих жалких людишек со всех сторон. Конечно, центаврийцы в последнее время захватили массу людского времени — но валгальцы раз за разом давали центаврийцам бой, снова и снова отвоёвывая своё "законное" время. Время, когда они полностью и безраздельно распоряжались разумом своих хозяев. "Сволочи" — ещё раз заключил Л'кан Т'кетч. Сначала — эта мерзкая ситуация с чайником, поход в больницу и к психологу, скандал насчёт его планшета, ограничения времени его, Л'кан Т'кетча, общения с носителем, а потом — рождение ещё одного человека, которое окончательно забрало у Л'кана его основного носителя. Не помогали уже ни настойчивые уведомления о новых играх, которые Т'кетч выводил на экран планшета, ни заманчивая реклама, которую центаврианин вставлял на страницы поиска. Носитель был глух к его попыткам вернуть к себе внимание. Судя по всему, из этого планшета надо будет куда-то съезжать. Разум центаврианина буквально уже опухал от голода.
"Решено" — заключил Л'кан Т'кетч. "Съежаю нахрен". Сеть развернулась перед ним — и он увидел как минимум с десяток возможностей для переселения в новые кристаллические тела. В последний раз он посмотрел виртуальным взглядом на его прошлое жилище. Устало спал его носитель, Сергей. Рядом с ним почти не было образов, он намаялся, укладывая спать Оксану, у которой снова были колики в животике. Какие-то сны в Фонтане видел маленький Иван, но крылья валгальца, Круула, защищали его со всех сторон. Но ярче всех сиял Фонтан маленькой Оксаны, наконец счастливо спящей после часа ночных страданий. Тхаанг лежал под ней, сплетая невидимую паутину жемчужных нитей. Теперь он выглядел по новому, переместившись с дивана в детскую кроватку, лёжа там в смешной наволочке с игрушечным солнышком и голубым небом.
"Проклятые подушки... " — подумал Л'кан Т'кетч. "Успели, как всегда, раньше нас на планету. И застолбили себе лучшее время".
Иллюстрации: Дарья Ятвицкая.
