Россия и Британия счастливо обнаружили происшедшее сближение интересов между сторонами, а также полное тождество во взглядах как по проблемам сохранения мира в Европе, так и по совместным действиям в иных частях света, и признали полезным для безопасности обеих Империй зафиксировать основные пункты, по которым стороны пришли к полному согласию.

Россия и Британия в первую очередь стремятся к сохранению "status quo" в Европе, но признают необходимость сокращения числа независимых государств за счёт тех, чья политика и действия признаются безответственными и угрожающими общему миру как из-за военных приготовлений или провокаций, так и за счёт интриг и прямого обмана. Британская сторона согласна, что все земли, населённые славянскими народами, должны управляться Россией...

Британия безоговорочно признаёт приоритет русских интересов в Персии, в Центральной и Средней Азии, а Россия — британских интересов, как в Индии, так и в Сиаме и на всех территориях Юго-Восточной Азии...

Британия признаёт приоритет русских интересов на западном побережье Северной Америки, в особенности в Калифорнии и на Аляске, а Россия — безусловный приоритет британских интересов в Канаде и на территориях восточной части Северной Америки...

Британия признаёт приоритет русских интересов в Северном Китае, Монголии, Манчжурии и Корее, Россия — приоритет британских интересов в Южном Китае и землях к югу до Австралии, включая её территорию...

...Проливы и территория вокруг них, включая город Константинополь (Стамбул), являются зоной исключительно русских интересов, тогда как Египет и Суэцкий канал — зоной исключительно британских интересов...

Каждая сторона реализует указанные интересы собственными силами, при необходимости привлекая любых союзников, но никакие её действия ни при каких условиях не будут направлены против другой стороны настоящего Соглашения...

Британия и Россия отказываются от любых действий, идущих в ущерб друг другу при заключении иных договоров и соглашений с третьей стороной...

Гарантом выполнения данного Соглашения стороны признают Государство Офир, предоставляя ему права верховного арбитра во всех спорах и конфликтах, которые впредь могут случиться между ними.

Стороны обязуются держать данное Соглашение в тайне, не предавая его широкой гласности.

Точные границы зон интересов обозначены в специальном приложении, которое и Британия, и Россия признают абсолютно секретными.

Подписано в Дувре, в августе первого дня:

От Государства Офир, с согласия Е.В. Императора всех асиров Константина I-го, Генрир Эрарик из Дома Эрарика;

От Британской Империи, с согласия Е.В. короля Великобритании и Императора Индии Эдуарда VII-го, Эдвард Грей;

От Российской Империи, с согласия Е.В. императора Всероссийского Николая II-го, Александр Извольский.

2

Абидос, шахты.

— Это — ад, твари! — тучный надсмотрщик в странной одежде неспешно шёл вдоль строя рабов. Несмотря на то, что говорил он негромко, каждое слово отчётливо слышал любой из тех, кто стоял перед ним. — Пылающее солнце выжжет из вас всю глупость...

Это точно. Всё, чем теперь обладал Раймонд Боннин — набедренная повязка из грубого материала да сандалии на ногах, свитые из жёсткой соломы. Правда под навесом, который неизвестные хозяева отвели будущим шахтёрам, лежало ещё свёрнутое одеяло и глиняная плошка, да...

А насчёт солнца этот жирный 'боров' прав, оно палило нещадно, так что даже набедренная повязка и сандалии казались чрезмерной одеждой. Но почему не чувствует жары надсмотрщик? Или вон те люди, одетые в столь жаркие по виду одежды, что и смотреть страшно.

...Всех захваченных в плен национальных гвардейцев надолго поместили в какой-то тёмный подвал с металлическими стенами, выйдя из которого, они странным образом оказались у подножья гряды невысоких гор, окружённых со всех сторон пустыней. Но ещё более удивительным стало то, что теперь они понимали язык своих хозяев, и это обошлось им только в жуткую головную боль, с которой они однажды проснулись. Ещё большим шоком стали три луны, выкатившиеся под утро на небо. Днём — жара, ночью — холод, а с завтрашнего дня их ожидают шахты. Действительно, ад — надсмотрщик произнёс незнакомый термин, но память быстро нашла подходящее по смыслу слово...

— ...Работайте достойно и самоотверженно, пока не сдохните, твари, тогда ваше посмертие будет благоприятно, — закончил свою блистательную речь надсмотрщик. 'Он что, издевается?' — Боннин едва сдержался, чтобы не произнести это вслух. А вот его сосед, сержант Хейс, вполголоса пробурчал:

— Работай и сдохни! Так если не работать отмучаешься быстрее. Какой тогда смысл напрягаться?

На его беду существо в тёмном балахоне, стоящее в отдалении с другими хозяевами, услышало реплику Хейса, и странным образом внезапно появилось прямо перед испуганным пленником.

— Не веришь в посмертие, глупец? Думаешь, не бывает ничего хуже смерти?! Чудненько, ...и для всех вас, дикари, это послужит славным уроком! Как звать тебя, животное? — существо ткнуло рукой в лоб провинившегося.

— Сержант Джон Хейс, армия Соединённых Штатов!

— Ты хочешь умереть, Джон? — голос звучал как шипение змеи. — Не боишься?!

— Если меня всё равно ждёт смерть, чего ж ждать?

— Я покажу, чего, — существо из-под капюшона окинуло взглядом отшатнувшийся строй рабов, и Боннину внезапно стало холодно. — У каждого из вас есть то, что этот раб назвал бы 'душой', — теперь замораживающий голос слышали все, — но этот глупец полагает, что будет свободен после смерти, и его душа уйдёт в лучший мир, не зная ничего, кроме бесполезной гордыни и мутных мифов.

Теперь на лбу Хейса лежала рука, которая медленно сжималась в кулак, и каждый из присутствующих мог увидеть разгорающееся внутри свечение. Сержант побелел и зашатался, а затем упал на колени, широко открывая рот, будто задыхался от недостатка воздуха.

— Мне несложно вырвать его душу, — резкое движение рукой — и свет в сжатом кулаке засиял, затрепетал, а тело Хейса с безжизненным стуком упало на песок. Страшное существо удовлетворённо кивнуло, сняло с пояса небольшой сосуд, и поместило свет внутрь, затем подняло сияющий фиал повыше, чтобы каждый раб мог увидеть всё в подробностях, — поместить эту душу в тюрьму и отправить туда, где ей самое место. Туда, где живут кошмары и страхи данной души...

Лёгкое движение руки открыло небольшой чёрный провал, а другое небрежное движение забросило сияющий фиал внутрь, закрыв ужасное окно.

— Ты! — палец указал на Боннина. — Видел ли ты в своей жизни смерть и покойников?

— Да, господин, — Раймонд опустился на колени, не желая, чтобы над ним повторили эксперимент.

— Осмотри тело, — небрежный взмах руки указал вниз, — и честно скажи всем, что обнаружил!

— Он мёртв, господин, — труп Хейса был холодным и окостеневшим, — в этом может убедиться любой...

— Но урок ещё не закончен, рабы! Я хочу, чтобы рядом с вами всегда находился тот, кто видел, что ждёт непослушных и нерадивых.

Существо снова открыло чёрное окно, лёгким движением выхватило фиал с бьющимся внутри сиянием, а затем наклонилось над телом и 'вылило' свет, словно обычную жидкость, в распахнутый рот трупа.

Тело Хейса забилось в конвульсиях, порозовело, а ещё секундой позже Джон широко распахнул глаза, в которых застыла боль и ужас. Волосы сержанта мгновенно поседели, будто покрылись изморозью. Человек увидел стоящее над ним существо и перевернулся на колени, низко склонив свою голову.

— Ты по-прежнему хочешь умереть?

— Нет, пожалуйста! Нет, господин!!

— Если ты будешь плохо работать и вызовешь недовольство хозяев...

— Я буду примерным работником, господин!!

— Тогда и посмертие будет счастливым, — милостиво согласился Владыка в чёрном балахоне. — Все ваши души принадлежат мне, низшие! Вы все вернётесь после смерти ко мне, чтобы получить по заслугам.

Владыка начал сжимать кулак, и Боннин почувствовал, что задыхается. Рядом с ним по-рыбьи открывал рот Шобер. Поняв, что от него требуется, Раймонд опустился на колени, и сразу почувствовал, что может дышать. Все остальные быстро последовали его примеру.

— Я доволен, — кивнул Владыка, — работайте хорошо и не забывайте этот урок!

3

Десятью часами позднее, там же

— Что ты видел, сержант?

— Нет! — в глазах абсолютно седого мужчины застыл ужас. — Я не буду об этом говорить, сэр!!

Боннин, Шобер и Хейс лежали под тентом, завернувшись в одеяла, и, если первым было просто зябко, то сержант жестоко страдал от терзающего его холода.

— Что там, за гранью, — продолжал настаивать Шобер, — ад, котлы, черти? А ...этот? Он, наверное, сам дьявол?

Джон перестал дрожать, уставив свои белёсые глаза на соседа по тенту, и от этого взгляда по спине Шобера побежала изморозь.

— Ангел, сэр, — Хейс дрожащей рукой истово перекрестился, — обыкновенный ангел, назначенный собирать людские души. Именно он решает...

Не договорив, Хейс отвернулся, стараясь поплотнее закутаться в тонкое одеяло. Боннину стало страшно, и он дрожащим голосом спросил:

— Неужели нет никакой надежды, Джон?!

— Почему ж нет, — после долгой паузы еле слышно пробурчал сержант, — надежд лишает именно дьявол, радуясь унынию и ужасу истинного христианина, сэр. Ангел же всегда приносит надежду даже туда, где её, казалось бы, и быть не может.

— И что же нам делать?

— Терпеть...!

— И всё?

— Ещё принять свою долю, стать лояльными Владыкам и много-много честно работать...

— Работать? Нам дадут кирки — или иной инструмент?

— Нет, — прошептал Джон, — только маленькие устройства вроде гвоздиков. Мы будем их ставить туда, где увидим нужные минералы...

— И всё?! — громко удивился Шобер.

— Всё, — глухо отозвался Хейс, — до самой смерти...

— А надежда...?

— Надежда — это ответ на лояльность и честный труд, — еле слышно откликнулся сержант, — в ней суть договора между людьми и ангелами.

4

1909, августа 03-го, вторник,

Офир, Императорский дворец.

— Чем ты хочешь меня порадовать, дочь?

Вход в кабинет отца сторожили киммерийские волки, застывшие статуями по обе стороны двери, но искин Дворца не помешал открыть дверь. Константин, как обычно в рабочее время, сидел за пультом, изучая динамику событий, и чем-то напоминал паука, плетущего паутину.

— Рихард и я разобрались с аппаратом Аттеро, отец! Хотя это и заняло почти целый год...

— Без трёх месяцев, дорогая, — насмешливый взгляд отца заставил её порозоветь, — так что же выяснили мои главные изобретатели-исследователи?

— Аттеро туле — не совсем то, что мы поначалу думали. Машина действительно блокирует возможность создания гипертуннелей, делая их нестабильными, но, к сожалению, изобретатели альтерай уже не желали размениваться на такие мелочи, как одна звёздная система! Поэтому, как и в случае оружия Да Кары, устройство Аттеро создаёт сферическое 'поле нестабильности' гипертуннелей радиус которого не менее десятка тысяч световых лет.

— Хех! Древних интересовали лишь масштабные проекты! Лишнее косвенное доказательство того, что они боялись вторжения извне. Ведь их корабли наверняка имели некое компенсирующее устройство?

— Да. Без этого 'компенсатора' целостность любого объекта при пересечении 'горизонта' гиперокна нарушалась случайным образом, что приводило к взрыву.

— Абсолютное оружие! Так в чём подвох?

— Звёздные Врата при попытке открыть или сформировать гипертуннель внутри 'поля нестабильности', взрываются. Теоретически вся их масса мгновенно превратиться в энергию. Этого, может быть, недостаточно, чтобы разрушить всю планету, но последствия будут катастрофичны. Похожая проблема возникает и с транспортёрами: и с кольцевыми, как у гоаулдов, и с оталийскими лучевыми. Схожие устройства фёрлингов и ашенов, как и система ближнего переноса древних, обнаруженная нами на трофейном линкоре, безопасны.

— То есть, прибор Аттеро нам бесполезен?

— Как единый аппарат — да, — рассмеялась Хельга, — но Рихард и я придумали целую группу устройств, которые дают широкий спектр воздействий от локальной, в сфере нескольких световых дней, блокировки гиперпереходов, до 'полевого' оружия, избирательно вызывающего нестабильность конкретного гиперокна.

— Хм-м! — Константин даже слегка растерялся от открывающихся возможностей. Это и надёжная защита всех звёздных систем, принадлежащих асирам, и... — очень интересно, дочка! Жаль, что придётся отказаться от использования Врат и лучевых транспортёров...

— Зачем? В числе разработанных приборов ведь есть и компенсатор нестабильности, так что все привычные для нас технологии перемещения можно использовать, как и прежде. Конечно, слегка их дооснастив.

— Хорошо, — облегчённо вздохнул Константин. Перспектива переделывать всю систему транспорта в Империи его не вдохновляла, но если речь идёт лишь о дооборудовании, то дело другое. — Но ты, доча, пришла ведь не для того, чтобы просто сообщить о новых открытиях?

— Естественно, папа! Рихарду и мне нужно построить и испытать изобретённые нами устройства, а искины фабрик и исследовательских форпостов отказываются принимать их в производство без твоей санкции. Это — во-первых. А во-вторых — и, в-третьих, — нам нужна флотилия кораблей с экипажами и какое-нибудь место, где мы могли бы безопасно провести полноценные испытания.

— Где-нибудь подальше?!

— Ага!!

— Ха! Я знаю отличное место с брошенным исследовательским форпостом. Очень далеко. Подойдёт?

— Ты говоришь о Последнем Рубеже?!..

— Ётунхейм — отличное место для проведения таких экспериментов, дочь. Только возьми достойную охрану...

5

Договор пяти государств

'О совместных действиях и общих интересах'.

Аргентина, Венесуэла, Колумбия, Перу и Чили, осознав необходимость совместных действий по освоению и наилучшему использованию природных богатств, по созданию эффективной экономики и надёжных транспортных коммуникаций, приняли решение:

признать все противоречащие данному договору соглашения с иными странами юридически ничтожными;

отныне и навсегда признать над собой всесторонний военный, политический, финансовый и экономический протекторат Государства Офир;

отныне и навсегда отказаться от каких-либо действий, как военных, так и политических, направленных друг против друга или Государства Офир;

отныне и навсегда отдать в ведение Государства Офир всю без исключения внешнюю и военную политику, ограничившись минимальными силами милиции и гражданской (национальной) гвардии, достаточными, по мнению Государства Офир, для охраны внешних границ стран Договора и поддержанию внутреннего порядка;

123

↓ Содержание ↓