Чёрные Сердца

Черные Сердца

Автор Крот

Многие пали, но один остался...

Эпиграф к ТЕС3

му снился Тель Арун. Во сне он и Эльмера гуляли по его узким и извилистым древесным переходам и мостикам, оплетавшим, подобно лозе, весь остров, и соединявшим между собой многочисленные дома-грибы, в несколько ярусов лепившиеся к скалам вокруг башни Архимагистра Готрена. Ярко светило солнце, пробиваясь сквозь переплетения зеленых побегов, вдаль, до самого горизонта, раскинулась темно-синяя гладь моря, отсвечивавшая бесчисленными бликами. Где-то далеко внизу, у самого подножия острова, мерно шипел и рокотал прибой, бившийся о камни, а легкий ветер принося с собой запах соли и водорослей, трепал длинные темные волосы Эльмеры и полы ее нарядной, синей с золотом, мантии. Они не спеша бродили рука об руку по выращенным галереям и пандусам, закрученным в безумные спирали, сладковато пахнущим древесным соком — то поднимаясь наверх, к самой башне, то спускаясь на нижние ярусы городка. Немногочисленные прохожие бесшумно проплывали мимо, и исчезали незамеченными, точно призраки. Он вдыхал ветер и запах моря, щурился на солнце, краем уха прислушиваясь к резким крикам чаек над головой. Эльмера что-то говорила и говорила — он никак не мог разобрать, что именно — а потом смеялась и заглядывала ему в лицо, а он просто слушал ее негромкий голос. От нее исходил слабый и едва уловимый аромат каких-то редких благовоний. Он кивал ей в ответ, и тоже что-то говорил, и они смеялись уже вдвоем, а потом шли дальше по петляющим и изгибающимся улицам-веткам Тель Аруна...

А следом за ними, по изогнутым переходам и лестницам, по мостам и галереям неслышно крались какие-то темные фигуры, пригибавшиеся и поспешно прятавшиеся за побегами гигантской лозы, едва только он бросал взгляд в их сторону. Их было много, но все они казались полупрозрачными тенями, расплывавшимися и исчезавшими без следа, стоило ему попытаться разглядеть их. Темные неясные тени пробирались по самой границе его зрения, маяча где-то сбоку, так что он мог видеть их лишь краем глаза.

Но вскоре он забыл о них. Эльмера шла рядом с ним, держа его за локоть, ее распущенные волосы то и дело щекотали ему лицо, а ее синий, в цвет мантии, плащ хлопал и развевался на ветру за спиной. Она снова что-то рассказывала ему, лукаво улыбаясь, и...

Шепот проснулся и резко открыл глаза.

Призрачный образ залитого солнцем Тель Аруна и загадочно улыбающейся Эльмеры все еще таял в его сознании, а ладонь уже привычным движением легла на рукоять Ночи, покоившейся поперек старого табурета у изголовья кровати. Знакомый мертвенный холод даэдрического металла мигом прогнал радужные остатки сна; беззвучно обнажив клинок, Шепот сел и замер, весь превратившись в слух.

Старый дом в одном из переулков Рабочего Квартала Балморы был пуст, темен, и тих. За окном царила кромешная темнота — был примерно четвертый час ночи, а единственная на весь дом полуоплывшая свеча, стоявшая на том же табурете, была погашена им еще вечером, перед сном. Тишина стояла могильная.

Сидя на краю кровати, и застыв, как изваяние, Шепот пытался понять, что же его разбудило. Его сон давно уже был настолько чутким, что любой, самый незначительный шорох, едва ли не каждую ночь заставлял данмера вскакивать и тут же хвататься за меч. Дважды это спасало ему жизнь. Вот и сейчас он, затаив дыхание, и сжавшись, будто стальная пружина, ловил малейший звук пустого дома. Его глаза быстро привыкли к темноте, так что Шепот уже мог довольно четко различать предметы вокруг себя — трехногий табурет у кровати, стол у стены, сколоченный из простых неструганных досок, и заваленный объедками и пустыми бутылками из-под гриифа; резной шкаф в углу, оставшийся еще от старых хозяев дома, да протертый ковер на полу, вот и вся скудная обстановка...

В этот же момент звук повторился, и шел он, определенно, снизу, с первого этажа дома. От входной двери.

Шепот сразу же узнал его, и ошибки быть не могло. Кто-то чрезвычайно осторожно и умело ковырялся в замке отмычкой.

* * *

рангаэр шел по узким улочкам Балморы, мимо лавок и торговых рядов, лавируя в пестрой толпе. День уже перешел к вечеру, солнце, скрываясь за неровными вершинами Западного Нагорья, напоследок окрашивало стены и крыши домов багряными оттенками заката, и городские улицы понемногу пустели. Многочисленные торговцы овощами и рыбой уже собирались покидать свои прилавки, раскладывая товар по корзинам и бочкам, лавочники запирали ставни на окнах, а вечерние прохожие деловито сновали туда-сюда, торопясь разойтись по домам до захода солнца.

Дорогу босмер знал наизусть, и нашел бы нужный ему дом даже с закрытыми глазами. Свернув в боковой проход, он почтительно пропустил мимо двоих стражников, неторопливо прогуливавшихся и лениво обозревавших улицу. Те скользнули по нему равнодушными взглядами и свернули за угол, о чем-то переговариваясь вполголоса. Арангаэр обошел широкую и грязную лужу, протиснулся в узкий проход между двух десятков пузатых амфор, выставленных прямо на середину переулка, и двинулся дальше. Длинная лестница наверх, поворот, еще сотня шагов по истертым желтоватым булыжникам мостовой, и вот он уже на месте.

Дом перед ним ничем не отличался от прочих на той же улице. Двухэтажный, с маленькими овальными окнами и штукатуркой, потрескавшейся и отвалившейся от стен сразу в нескольких местах. Арангаэр поднялся на покосившееся крыльцо и трижды постучал в обитую железом дверь.

Через минуту или две за дверью послышались шаги, сиплый кашель, а потом раздался знакомый голос:

— Кого это там еще на ночь глядя принесло?! Я не жду гостей!..

— Это Арангаэр, дядюшка Кай. — негромко отозвался босмер.

Послышался лязг отодвигаемого засова, и дверь распахнулась. На пороге стоял Кай Косадес — как всегда, в старой мятой рубахе и рваных штанах, всклокоченный и небритый, с заспанным лицом и покрасневшими глазами.

— И правда, Арангаэр, — протянул он будто бы даже удивленно. — Ну, заходи, раз пришел, не на пороге же нам с тобой разговаривать...

Босмер прошел внутрь дома, и Косадес захлопнул за ним дверь.

Защелкнув дверной засов, Кай следом за Арангаэром вошел в единственную комнату, являвшую собой все его скромное жилище, и уселся на стул, стоявший в углу у стола, и жалобно скрипнувший под его весом. Плеснув в кружку мацта из глиняной бутыли, Косадес сделал пару жадных и долгих глотков, утер рот рукавом, и наконец взглянул на босмера, терпеливо ожидавшего посреди комнаты.

— Говори.

— Мы нашли его, Мастер. — Сообщил Арангаэр.

— Еще раз, у меня что-то не важно со слухом...

— Мы нашли его, Мастер, — повторил лесной эльф с едва заметным намеком на ликование в голосе. — Он живет здесь, в Балморе, более того — в Рабочем Квартале! В десяти минутах ходьбы от вашего дома...

— Вот как?.. — Косадес еще раз не спеша отхлебнул из кружки; ни в его голосе, ни на лице не было удивления, словно он и так уже давно знал, что один из злейших и опаснейших преступников Вварденфелла, а то и всего Морровинда, преспокойно живет себе неподалеку от его собственного дома.

— Именно так, Мастер, — продолжил Арангаэр. — Третий дом в переулке Горшечников. Как мы предполагаем, он живет там уже больше месяца. Очень осторожен. Выходит из дома редко, и, видимо, только по ночам. Три дня назад мы его как раз и заметили, когда он посреди ночи возвращался к себе. Я установил слежку за этим домом... И сегодня утром мой человек на пару мгновений увидел его в окне, когда он закрывал ставни.

— Твой человек опознал его?.. Ошибки быть не может? Я же знаю, для вас все данмеры на одно лицо, сколько вам не втолковывай, что они отличаются друг от друга не меньше, чем ты или я.

— Обижаете, Мастер, — Арангаэр насупился. — Мой человек уже видел его раньше, и узнал по шраму на лице.

— Так. Хорошо... — Кай Косадес допил мацт, облизнулся, и, отставив кружку, сложил руки на груди. Минуты три он молчал, рассеянно разглядывая носки своих потертых башмаков.

— Ну, и что ты собираешься предпринять? — наконец спросил он.

— Я уже все заранее подготовил, Мастер. — Босмер позволил себе гордо улыбнуться, самым краешком рта. — Отобрал шестерых опытных бойцов. Седьмым буду я сам...

— Имена? — прервал его Косадес.

— Мальтиус, Терер, Сьорвар, Арринис, Мокроногий, и Храргал.

— Хорошо, дальше. — кивнул Кай. Что ж, к подбору людей Арангаэр подошел с толком, и выбрал действительно лучших, учитывая ограниченные силы Клинков в Балморе. Сам бы Косадес на такое дело взял как раз этих же агентов, как наиболее подходящих.

— Дожидаемся середины ночи, подходим к дому, — с готовностью ответил лесной эльф. — Двое снаружи, остальные внутрь. Вход там только один, проверено. Берем его без шума и пыли. Сонное заклинание, сонный порошок, песочные дубинки, все как положено. В случае сопротивления накладываем паралич и связываем его теплым. Потом грузим на телегу и везем в Третье Поместье. По прибытии немедленно докладываем вам.

Косадес молча кивал, слушая его план действий, и отмечая про себя. что умения лесного эльфа, столь необходимые для их дела, явно возросли за последние полгода. Арангаэр был толковым агентом, одним из лучших. Глава Клинков подобрал его в доках Вивека, когда тот был еще мальчишкой, и лично воспитывал и обучал маленького босмера — непоседливого, но необычайно талантливого в бесшумном срезании кошельков у прохожих. Чем он, собственно, и привлек к себе внимание Косадеса — стянув у него полный кошелек дрейков, да так, что тот заметил пропажу лишь через минуту... Под чутким и умелым руководством старого шпиона талантам Арангаэра нашлось куда более хорошее применение. Кай не без оснований гордился собой, и проделанной им немалой работой, благодаря которой на службу Империи был поставлен новый прекрасный боец Клинков с незаурядным умом и сноровкой, обещавший в будущем занять одну из командирских должностей, если не должность самого Косадеса... Если бы это действительно произошло, то старый шпион смело мог бы уйти на покой, с чувством не просто выполненного, а перевыполненного долга перед своей великой родиной, и уехать в Киродиил, к семье.

Но пока что покоя ему было не видать. Дела Клинков требовали от старого мастера полного внимания и контроля. Мало ему было проблем, так ведь еще постоянно появлялись все новые и новые!.. Как, например, тот странный тип, который постучался в его дверь с письмом, имевшим подпись и печать не кого-нибудь, а самого Императора... А уж что говорилось в самом письме... Но об этом следовало подумать отдельно. И позже.

Сейчас необходимо было сосредоточиться на Арангэре и его задании, которым он занимался вот уже больше двух лет кряду. Несколько раз они с ним были близки к успеху. Несколько раз вся эта неприятная и опасная история могла закончится, тем самым сохранив в неприкосновенности многие десятки человеческих жизней и тысячи имперских дрейков. И уж конечно, седых волос на голове у Косадеса было бы в таком случае гораздо меньше. Если бы, если бы...

— Я одобряю, действуй. — медленно проговорил Кай Косадес. — И чтоб в этот раз все прошло чисто! Головой мне отвечаешь за это дело, ясно?!..

— Так точно, Мастер, ясно! — просиял Арангаэр.

— Теперь проваливай, мне надо подумать.

Босмер молча коротко поклонился ему, и, подойдя к двери, уже взялся за засов, когда Косадес негромко окликнул его:

— Арангаэр.

— Да, Мастер?.. — лесной эльф с порога вопросительно посмотрел на него, повернувшись вполоборота. Последние отблески заката проникли в приоткрытую дверь, и отметили красным цветом его узкое, с большими глазами, лицо.

— Поосторожнее там... И возьмите, наконец, этого Шепота. Для меня.

* * *

епот поднялся с кровати и скользящим шагом, так, что ни одна половица не скрипнула, подобрался к лестнице, которая вела вниз, на первый этаж. Доспехов сейчас у него не было, но спал он всегда в одежде, будучи готовым в любой момент сражаться или бесшумно исчезнуть. Звук снизу повторился. Судя по всему, неведомому взломщику требовалось еще минуты три на то, чтобы окончательно вскрыть дверь его дома.

Данмер не задумывался над тем, кто это может быть. Возможно, это всего лишь мелкий воришка, которых в Балморе сотни и сотни, пытается взломать дверь в надежде поживится чем-нибудь ценным. Или нищий бродяга, решив, что дом пустует, хочет здесь переночевать. Или какой-то подвыпивший горожанин впотьмах ошибся дверью, и теперь ковыряется в замке ключом, мучительно соображая, в какую же сторону его следует повернуть. Или... Или... Шепоту все это было не важно. Кто бы это не был, но если ночной гость переступит порог его дома, то он будет действовать так, как уже привык за долгие годы.

Еще один тихий, практически неуловимый щелчок. Замок, должно быть, обильно полили маслом перед тем, как взяться за него. Как и дверные петли. Деревянная створка открылась без единого шороха — данмер понял это лишь по движению воздуха. Переложив Ночь в левую руку, правую он протянул под стол, располагавшийся у стены, и нащупал там один из туго скрученных бумажных свитков, приклеенных смолой шалка снизу к крышке стола. Вынув свиток, Шепот слегка встряхнул его, чтобы тот развернулся, одновременно стараясь раньше времени не выдать себя шелестом бумаги.

Внизу тем временем происходило какое-то бесшумное движение — Шепот не слышал, но чувствовал его. Ночных гостей было не меньше трех, и они, похоже, обыскивали нижнюю комнату, которая пустовала. Быстро убедившись в этом, незваные посетители направились к лестнице.

Вторую, четвертую, и седьмую ступеньки на ней данмер еще несколько недель назад, когда только занял этот дом, предусмотрительно подпилил особым образом. Ни одна из них сейчас ни разу не скрипнула, что тоже было для него сигналом.

Сигналом повышенной опасности.

Ближе, еще ближе... Данмер присел на корточки, отведя Ночь назад для короткого замаха. Три ступеньки, две, одна...

Над полом появилась голова того, кто первым поднимался по лестнице — и тут же он рывком нырнул вперед и вниз, очевидно, ожидая какого-нибудь подвоха на выходе с лестницы, и стремясь избежать его таким более чем неожиданным маневром. Про себя Шепот в какой-то миг даже похвалил неведомого противника за то, с какой легкостью и бесшумностью это было исполнено.

Но его собственная реакция оказалась быстрее.

Шустрый незнакомец и Ночь встретились где-то в середине его прыжка, как раз над самой верхней ступенькой лестницы. Человеческая плоть не могла выдержать столкновения с даэдрическим металлом катаны, заточенной до бритвенной остроты. Меч с легкостью рассек шею врага. Голова с глухим стуком покатилась куда-то в угол, тело рухнуло на пол, щедро заливая все вокруг кровью, фонтаном бившей наружу из перерубленной шеи. Теперь надо было действовать быстро, не думая ни о чем. И Шепот начал действовать.

Второй противник еще преодолевал последние ступени лестницы, когда данмер вскочил в полный рост и встряхнул перед собой свиток, который до этого он сжимал в руке. Руны, начертанные на нем, полыхнули в темноте холодным призрачным пламенем. Этого хватило ему, чтобы в считанное мгновение прочесть свиток — даже не в слух, а про себя. И древняя магия, заключенная в письменах, явила свою силу.