Страна Арманьяк. Корсар.

Александр Башибузук

Страна Арманьяк

Корсар

ПРОЛОГ

Множество разодетых придворных, разбившись на группки, вполголоса обсуждали прошедшие свадебные празднества и турниры. Неожиданно послышались четкие шаги, дворяне расступились в стороны и уставились на сухопарого мужчину в длинных замшевых ботфортах и черной кирасе, скромно украшенной золотой чеканкой. Образ завершал старомодный берет с тремя пышными павлиньими перьями, волнистые длинные волосы с легкой проседью, гордый профиль с внушительным горбатым носом, аккуратно подстриженная бородка, длинный узкий меч с роскошным эфесом и веселые наглые темно-карие глаза. На шее мужчины, в такт его шагам, мерно покачивался на скромной цепочке золотой орден, в виде стилизованной овечьей шкуры.

Он уверенно чеканил шаг по навощенному палисандровому паркету, не обращая никакого внимания на основную массу придворных, но не забывал одаривать своей улыбкой некоторых дам и приветствовать легким кивком своих знакомых.

Кавалер ордена Золотого Руна, баннерет Бургундии барон ван Гуттен, по совместительству гранд-камергер, отвечающий за личную охрану герцогини, помимо чинов и титулов имел много прозвищ, последним из которых было прозвище Гентский Палач, полученное совсем недавно.

Он не был любимцем Бургундского Отеля*, мало того, большая часть придворных, люто ненавидела его и считала не боле чем зарвавшемся выскочкой. Нелюбовь объяснялась очень просто: барон был богат как Крез, был популярен у женщин и водил дружбу почти со всеми первыми лицами Отеля, щедро осыпавшими его своей благосклонностью. И даже новый герцог Бургундии и Фландрии, муж дочери покойного Карла Смелого, Максимилиан Габсбург, с какой-то стати, не стал обходить барона милостями. Вот и сейчас, с завистью думали дворяне, он призвал его пред свои сиятельные глаза, явно не для того чтобы сослать в опалу. О том, что именно барон, своей хитростью, коварством и жестокостью, практически свел на нет, Гентский мятеж, и о том, что во многом, благодаря именно ван Гуттену, брак Марии и Максимилиана вообще состоялся, предпочитали не вспоминать.

Орден Золотого руна (фр. Ordre de la Toison d'or) — рыцарский орден, учрежденный Филиппом III Добрым, герцогом Бургундским, в 1430 году, в день своей свадьбы с принцессой Изабеллой Португальской. Династический орден, одна из самых древних и почётных наград Европы.

Бургундский Отель — так называли в Европе бургундский двор. После присоединения к Бургундии нидерландских владений, Отель стал располагаться кроме Дижона, в Генте и Брюсселе.

баннерет — в феодальную эпоху: рыцарь, имеющий право вести в бой группу людей (часто также рыцарей) под собственным знаменем с изображением его собственных геральдических символов.

И вообще, судачили втихомолку, по целому ряду причин, одной из которых был обыкновенный инстинкт самосохранения — гранд-камергер барон Жан ван Гуттен, считался одним из лучших бойцов Европы и невзирая на лица, никогда не упускал возможности пустить свой клинок в ход. Впрочем, это не мешало недругам тайно лелеять надежду, что барона рано или поздно убьют на поединке. Возможно, даже сегодня вечером...

Чернокожие молодцы в ливреях цветов Марии Бургундской, стоявшие в карауле пред покоями герцогской четы, четко отдали на караул, барон им небрежно кивнул и скрылся за дверями.

— Кавалер ордена Золотого Руна, гранд-камергер барон ван Гуттен! — зычно рявкнул гербовый король и пристукнул своим жезлом об пол.

гербовый король — глава геральдической службы при дворе.

Барон немедля обмахнул перьями берета ковры, склонившись в глубоком поклоне пред герцогом и герцогиней.

Герцог, крупный мужчина с оттопыренной нижней губой, придававшей его лицу упрямое выражение и прямо выдающей принадлежность к породе Габсбургов, приветливо улыбнулся и сказал с сильным немецким акцентом:

— Рад видеть вас, мой друг.

— Я ваш покорный слуга, ваше высочество... — барон повторил поклон, но в этот раз адресовал его Марии Бургундской, новоиспеченной супруге Максимилиана Габсбурга. Герцогиня, миловидная молодая женщина, очень похожая внешностью на своего покойного отца, благосклонно кивнула ему в ответ.

— Мы удивлены вашей просьбой, — с легким недоумением, произнесла она низким грудным голосом.

Барон в очередной раз подивился, насколько изменилась Мария после свадьбы с Максимилианом. Властный голос и полное достоинства лицо, даже жесты стали более степенными и уверенными, словом, от той взбалмошенной и порывистой девчонки, тайно влюбленной в него, ровным счетом ничего не осталось...

— Более чем! — сбив барона с мысли, экспрессивно добавил герцог и небрежно поправил воротник на своем шитом золотом пурпуэне*. — Извольте объясниться, барон.

пурпуэн — разновидность средневековой мужской верхней одежды, в виде короткой приталенной куртки.

— Сир... — ван Гуттен повинно склонил голову. — Я потерял смысл своего существования и намерен провести остаток жизни в покаянии...

— Печально и очень некстати, — недовольно буркнул герцог. — Не забывайте, идет война и каждый клинок на счету Особенно, такой как ваш. Тем более, мне, как гроссмейстеру Ордена Золотого Руна, совсем не помешает ваше участие в делах Ордена. Но... — Максимилиан сделал внушительную паузу. — Но, учитывая просьбу кардинала и моей дражайшей тещи, поучаствовать в решении вашей проблемы, поступим следующим образом. Я вас отпускаю в бессрочный отпуск, но... но...

Герцог запнулся и не подобрав необходимого слова беспомощно посмотрел на жену.

— Если ваше душевное состояние пойдет на лад, его высочество требует немедленного возвращения барона ван Гуттена ко двору... — Мария Бургундская закончила фразу за своего супруга.

— Именно так! — подтвердил Максимилиан и окинул жену обожающим взглядом.

— Благодарю вас, сир! Я ваш покорный слуга... — почтительно заявил барон и умело скрыл довольное лицо, опять склонившись в поклоне. — Ваши желания для меня закон...

— Да и еще... — добавила герцогиня отвечая ласковой улыбкой на взгляд своего мужа. — Мы надеемся, что поставки из ваших владений к нашему двору будут продолжены.

— Несомненно, ваше высочество... — у барона на губах проявилась ироничная улыбка, но молодые супруги были настолько заняты друг другом, что этого совершенно не заметили.

Ван Гуттен покинул герцогские покои и быстро зашагал по приемному залу. Ему до чертиков надоел двор и он стремился как можно быстрей покинуть его. Тем более, барон уже выполнил предсмертную просьбу своего покойного сюзерена и больше не чувствовал себя обязанным Бургундской короне. А Максимилиан? В свое время, Жан ван Гуттен отказался служить его отцу, самому кайзеру Великой Римской Империи, и уж совсем не собирался служить сыну, решив ограничиться обязательными налогами и щитовой повинностью в денежном эквиваленте. К тому же, у барона скопилось немало долгов перед самим собой и он, в самое ближайшее время, собирался их закрыть.

Но это уже завтра, а на сегодня, еще у него остались некоторые неразрешенные дела при дворе, требующие прямого участия...

.

ГЛАВА 1

— Сир? — склонились в почтительном поклоне Луиджи и Пьетро.

Братья за последнее время очень сильно возмужали, превратившись из тощих нескладных подростков, в статных молодцев, напропалую волочившихся за юбками и уже отметившихся в парочке ссор с последующими поединками. Прямо на глазах мужают оболтусы. А ведь с того момента, как мне их представил Ле Гранье, покойный шут покойного владетеля Бургундии, прошло всего-то ничего времени. Хотя чему я удивляюсь, пацаны пережили со мной немало... Стоп, опять в воспоминания ударился? Старею что ли?

— Чего хотели? — прогнав сентиментальные мысли поинтересовался я у своих пажей.

— Сир... — немного помявшись спросил Луиджи. — Дозвольте нам отлучится до вечера.

— Дозволяю... — я оправил перед зеркалом берет и добавил: — Долги позакрывайте. Завтра отбываем и вернемся в Гент очень нескоро. Марш...

— Сир, дозвольте поинтересоваться, о каких долгах вы ведете речь?.. — настороженно поинтересовался Пьетро.

— Долги чести, сердечные долги и наконец, черт побери, долги ювелиру, которому вы задолжали по полфлорина. Времени на все про все, у вас ровно до вечера. Свободны...

— Ваши приказания для нас закон...

Отправив пажей, я немного постоял перед зеркалом, остался довольным своим видом и приказал подавать лошадь. Мне тоже надо разобраться со своими делами, прежде всего здесь, в Генте, а значит, еду к...

Взобравшись в седло и тронув жеребца с места, я невольно задумался. Мергерит Йоркская... Последняя жена, а нынче вдова моего покойного сюзерена великого герцога Карла Бургундского, родная сестра короля Англии Эдуарда IV, и просто чарующе красивая и умная женщина. Порой, я даже не знаю как выразить свое отношение к ней. Смерть мужа, герцогиня перенесла стоически, правильно расставила государственные приоритеты, сосредоточила усилия на браке своей падчерицы с Максимилианом, сыном Фридриха, кайзера Священной Римской Империи и добилась его, послав подальше Всемирного Паука* с его семилетним отпрыском, дофином* Карлом. Выполняя предсмертную просьбу ее мужа, я все это время был рядом с герцогиней, подставлял свое плечо и даже стал в некоторой степени ее карающей дланью. Нас до сих пор объединяют некие дела и замыслы, но сейчас... сейчас все изменилось. Но об этом немного позже...

Всемирный Паук — общепринятое прозвище французского короля Луи (Людовика) ХI

дофин — наследник.

Я привстал на стременах и осмотрелся. Обычно, в качестве эскорта, я беру копье конных жандармов*, но сегодня не взял, ибо уже в отставке, да и пажей отпустил, а Клаус, мой оруженосец, в отпуске, на побывке в поместье унаследованным от покойной матери. Тук тоже в отлучке, отправился по моему поручению, а так при службе, командует ротой лейб-гвардии. Моей бывшей ротой. Впрочем, с гвардией все очень неоднозначно, похоже, Максимилиан все будет менять под себя, так что очень скоро грядет реорганизация. Но это меня уже не касается. Впрочем, Логана тоже, он, как и я, выразил желание покинуть службу и заняться вплотную своими владениями. И женушкой, могучей красавицей Брунгильдой. Никак не может Уильям ван Брескенс смириться с отсутствием наследника мужского пола. Впрочем, Брунгильда в тягости, донашивает последние деньки, может и осчастливит супруга отпрыском. Да и моя Матильда обещается в скорости разрешиться. Но и об этом не сейчас. Так, приехали...

жандарм — тяжеловооруженный кавалерист в ордонансных ротах бургундской армии

Проехал герсу*, бросил поводья слуге и взбежал по лестнице. Майордом уже ждал меня, молча повел по узким коридорам и передал в руки статс-даме у личных покоев герцогини.

герса (от фр. herse) — в фортификации: опускная решетка для крепостных ворот, изготовленная из массивных металлических или деревянных деталей, заостренных внизу

— Жан... — стройная и пышная блондинка, с едва различимой улыбкой присела в книксене. — Ее высочество вас уже ожидает.

— Спасибо Анна... — мы с Анной де Стутевилл давно перешли на неформальное общение и наедине не утруждались титулами. — Я смотрю, вы хорошеете не по дням, а по часам...

— Ах Жан, вы меня вгоняете в краску... — статс-дама притворно смутилась. — Боюсь даже представить, что будет, когда ваша изощренная лесть воплотится в нечто большее... — она тихонечко хихикнула и показала на дверь. — Идите уже...

Герцогиня придерживая портьеру рукой смотрела в окно, яркие солнечные лучи создавали вокруг ее фигуры призрачный сияющий ореол и мне на мгновение даже показалось что Мергерит парит в воздухе. Услышав шаги за спиной она медленно развернулась...

— Барон...

— Ваше высочество, — я поклонился и в который раз невольно залюбовался Мергерит. Герцогиня удивительно молодо выглядит для своих тридцати лет, возможно благодаря стройной худенькой фигуре, столь необычной для этого времени и просто завораживала своей холодной красотой. Мраморная кожа, классические, очень правильные черты лица, чувственные, ярко очерченные губы и большие, с легкой раскосостью и оттого очень красивые изумрудные глаза. Порой, мне кажется, что они живут своей жизнью на полностью лишенном эмоций лице. И сейчас в них читается... Радость? Радость от встречи? Или мне так просто хочется? До конца не уверен, эта женщина великолепно умеет скрывать свои мысли и чувства.

— Все прошло без осложнений? — герцогиня присела в кресло из эбенового дерева и показала мне на второе, напротив себя. — Присаживайтесь и рассказывайте.

— Даже не знаю, как благодарить вас, ваше высочество, за помощь. Все устроилось как нельзя лучше.

Герцогиня кивнула и сама разлила шербет по бокалам из червленого золота.

— Жан... — она в первый раз за все время назвала меня по имени.

— Ваше высочество? — честно говоря, я оказался немного обескуражен. И не только, столь вопиющей фамильярностью, абсолютно не присущей герцогине, сколько улыбкой Мергерит. За время нашего общения, такого еще не случалось ни разу. Нет, она, конечно, улыбалась, но улыбка всегда была лишь мимолетной и едва заметной тенью на лице.

— Мегг... — спокойно заявила герцогиня не переставая улыбаться. — Когда мы наедине, я желаю, чтобы вы меня называли Мегг... можно Мегги...

— Ваши желания для меня закон Мегг... — я сделал легкую паузу и повторил имя: — Мегги...

— Закон? — с легким сомнением переспросила Мергерит и отпила из бокала. — С какой это стати? Впрочем, насколько мне доносят придворные дамы, вы известный льстец, так что неудивительно.

— Я дал вам повод сомневаться в моей преданности? — с показной обидой поинтересовался я.

И насторожился. Нет, подобного потепления отношения я ожидал уже давно, но пока остается непонятным, к чему ведет свою партию герцогиня. Она чертовски умна, значит это все неспроста.

— Нет! Я никогда не сомневалась в вас, Жан! — с чувством заявила герцогиня. — Но для меня вы всегда оставались загадкой. И ваше отношение ко мне... тоже... — неожиданно выпалила она и даже опустила на лицо вуальку в желании скрыть смущение.

Мгновенно оценить последствия от разных вариантов ответа у меня не получилось, поэтому отключил мозги и отдался эмоциям. Была, не была...

— Мегг... когда я рядом с вами, мне хочется заколоть себя... — я слетел с кресла и стал на колено пред Мергерит. — Потому что муки испытываемые мной, воистину непереносимы...

Громко звякнул бокал, выпав из руки герцогини.

— Ибо я долго был вынужден скрывать свои чувства... — продолжил я и осторожно завладел ручкой Мергерит. — И даже сейчас, я не уверен в том, что могу раскрыть их пред вами...

— Говорите! — почти выкрикнула она судорожно сжав мою ладонь.

— Этим чувствам — имя любовь! — тихо и печально завершил я монолог и слегка прикоснулся губами к холодному как лед запястью герцогини.

Мергерит тихо вскрикнула, вырвала руку и испуганно откинулась на спинку кресла. Ее грудь стиснутая черным муаром корсета судорожно вздымалась, на лице мгновенно пронеслась целая гамма чувств, одним из которых было искреннее недоумение. И восторг...