Игрушки для императоров. Лестница в небо

Сергей Кусков

Аннотация:

XXV век, Венера. Корпус королевских телохранителей — личная армия клана Веласкес, сто лет стоящего во главе планеты. И это единственная структура, которая может защитить от творящегося вокруг беспредела. Пройдя обучение в корпусе, ты станешь не просто "ангелом", вассалом королевы, а её правой рукой, доверенным лицом во многих вопросах.

Однако, не всё так просто, у всего есть своя цена, и теперь перед Хуаном стоит иная задача — остаться самим собой в борьбе с куда большей угрозой, чем противостояние с гнилой системой общества.

Выражаю благодарность всем-всем-всем самиздатовцам, помогавшим в проекте

ИГРУШКИ ДЛЯ ИМПЕРАТОРОВ-1

ЛЕСТНИЦА В НЕБО

(Золотая планета-2)

Сентябрь 2447, Венера, Альфа

Адолат не любил слово 'профессионал'. Он считал себя специалистом, правда, специалистом хорошим. Не брался за дела, в успехе которых сомневался, но если уж брался, всегда доводил до конца. Да, требовал за работу не много, однако и дела были простые, без изысков и лишних сложностей. И гордился званием, которым сам себя наградил, поскольку, помимо профессионалов и специалистов существуют ещё любители, откровенные халтурщики. Их услуги стоят жалкие центаво, но и качество работы соответствующее. Адолат же работал с гарантией, всегда держал марку, даже если это шло в ущерб оплате — так нужно для репутации.

Спустя всего пять лет после изгнания из королевских вооружённых сил он с помощью такого подхода завоевал репутацию уважаемого человека, известного в определённых кругах общества, и теперь со смехом вспоминал годы глупой юности, когда пытался связать свою судьбу с армией. Да, она даёт много разных полезных для жизни благ, делает сильным и ответственным, но... Скучные будни, ночные побудки, караулы, марш-броски, прыжки с орбиты и изнуряющие тренировки, железная дисциплина и казарменные условия, и всё это где-то на окраине планеты, куда аллах и в лучшее время не заглядывал... Он с ужасом вспоминал то время.

Сейчас он не жалел ни о чём — космодесант не его стезя. И выгнали-то за ерунду! Зато теперь он — вольная птица, сам себе хозяин, занимается достаточно прибыльной работой, которая по душе, и строит планы на светлое беспечное будущее. Возможно, если бы не те полтора года в армии, когда из него, хилого юнца, лепили человека, он не стал бы таким, и за это стоит сказать спасибо? Как знать. Обида глубоко в душе осталась, несмотря ни на что.

Адолат как бы невзначай хлопнул себя по бедру. Ствол на месте, надёжно прикрыт длинной широкой курткой, ножи на месте. Карта на вихре перед лицом показывает нужный район, включая подсвеченного красным клиента. Вроде всё в порядке. Но щемящее чувство беспокойства не давало расслабиться второй день.

...Это началось в армии, на учениях. На тренажёрах, где они стреляли настоящими боеприпасами по настоящим вооружённым и тоже стреляющим дроидам. Да, те палили сначала мимо цели, так запрограммированы, но вторая очередь у них шла на поражение. Те, кто плохо тренировался в учебке, по логике инструкторов военного департамента, должны отсеяться, естественный отбор, и не факт, что при этом останутся живы. Смерти там, конечно, случались редко, дроиды стреляют по конечностям, однако и машины иногда промахиваются. Он очень нервничал тогда, сильно боялся. Считал, что уж на нём их программа непременно даст сбой и мысленно представлял, как сотни игл, пробивающих доспех насквозь, врезаются в плоть. Его будто переклинило тогда, как в мозгу щёлкнуло, и он начал чувствовать их. В смысле, роботов. Чувствовать и обходить, минуя расставленные инструкторами засады и расстреливая железяк с выгодной ему позиции.

Как это произошло? Каков механизм этого? Он не понял до сих пор. Но родившееся тогда сверхъестественное чутьё не раз спасало ему жизнь и после армии, давало уйти от слишком жадных заказчиков или слишком сильных клиентов.

Да, интуиция. Она обострилась тогда, выйдя за грань человеческого восприятия, и это единственное, за что он благодарен армии. Собственно, именно она вот уже второй день била тревогу, причину которой он понять не мог. Слежку не обнаружил, электронные средства защиты молчали, дорогу кому-то сильному и могущественному не переходил. Но это ничего не значило, в мире достаточно способов наблюдать за человеком, оставаясь незамеченным, а преследовать его могут и за старые грехи, о которых сам он давным-давно забыл.

Этот заказ ему не понравился сразу. Он не убивает 'лохов' — это не интересно. Слишком просто. У него тоже есть профессиональная честь и собственные неписаные правила. Ему же предложили именно такого человека — не связанного ни с криминалом, ни с миром денег, стандартного серого обывателя. Согласился он только из уважения к заказчику, достаточно известному человеку с хорошими связями. Возможно, он переоценивает его, на самом деле тот играет роль, которую ему позволяют, но недооценивать людей Адолат не любил. Это обычный заказ, достойный халтурщика, а не специалиста. Но заказчик платил за него неплохо, три куска золотом, причём со стопроцентной предоплатой, а у Адолата же недавно возникли финансовые трудности, и последний аргумент перевесил чашу весов его принципов. Это произошло позавчера...

...Вчера же он почувствовал неладное.

Он, как обычно, вышел на разведку, посмотреть на клиента со стороны, так сказать вжиться, понять его образ мыслей. Это часть хобби, не связанного с работой — он всегда так поступал по возможности. Так сказать, коллекционирует людей. Клиента рассмотрел чётко, тот шёл в костюмчике, с папкой в руке, от метро к месту, обозначенному, как 'дом'. Действительно, лох, но Адолат напрягся: что-то в нём прослеживалось ненормальное, необузданное, первозданное — от зверя, каким являлся он сам. Зверь зверя всегда чувствует, это непреложная истина, но, к сожалению, того, что он увидел, оказалось недостаточно, чтобы считать его 'в теме', и он искренне сожалел, что парня придётся убить.

Адолат долго стоял, рассматривая клиента через линзу козырька, и как только проводил его взглядом, интуиция, бросавшая его в сторону от очередей роботов, погнала прочь.

Можно сказать, он убежал оттуда, уж слишком быстро ушёл. Чутье гнало и гнало куда-то, не направляя конкретно в сторону угрозы. Это не просто страх — паника, и он поддался ей, поскольку привык доверять своему чутью. Он насиловал все ресурсы электроники, петлял, словно заяц, по одному ему знакомым местам, использовал все доступные тактические приемы, но так и не отследил источник опасности. Отпустило только через несколько часов, когда он находился в противоположном от Центрального парка районе города, полностью выбившийся из сил и желавший, чтоб его, наконец, нашли, пристрелили и отстали.

Вот и сегодня то же самое. Им всё больше и больше овладевало пока не столь сильное, но стойкое ощущение, что не стоит никуда идти, лучше остаться дома и вернуть золото.

До места добрался нормально, без приключений. И даже благополучно встретил клиента, прошмыгнувшего в толпе мимо. Адолат не собирался устранять его здесь у всех на виду, у него другой план, но хотелось лично убедиться, что тот идёт именно туда, куда должен идти вечером в среду, согласно данным заказчика. Ну, вот и славно, на обратном пути он его встретит в заранее подобранном месте, выполнит это долбанное задание и жёстко надерётся, снимая двухдневное напряжение.

...Но отойдя метров на триста, вдруг вновь ощутил приступ.

Тот же самый приступ, что беспощадно гонял его вчера по всему городу. Ему вновь грозила опасность, опасность смертельная, и гораздо серьёзней, чем все дроиды, вместе взятые, стреляющие поверх головы. Но он опять не видел источник! Снова и снова вращал камеры в надежде зацепить взгляд за что-то неправильное, нелогичное, третировал электронику, даже выпустил жучков-шпионов, потратив их впустую. Опять ничего не нашёл. Ничего!

Тут его разобрало зло, сегодня он не уйдёт! Это дело даже не репутации — чести! Или он сможет побороть себя и свой страх, или не сможет.

Трясущимися от волнения руками Адолат вновь набрал на браслете заветный номер. Он никогда не делал этого раньше, но паника заставила пойти против правил, третий раз за два дня. Гудки. Минута. Другая. Нет ответа.

Из груди вырвалась матерная тирада. Не может такого быть, просто не может! Он звонил заказчику вчера вечером, правда, не пытаясь отменить заказ, а всего лишь уточнить кое-что, ему показалось, что тот не договаривал нечто важное о деле, что полностью меняет сумму его вознаграждения. И сегодня утром. Оба раза не дозвонился. Вот и теперь, уже третий раз. А ведь сейчас он хотел сказать, что в любом случае не будет выполнять заказ, пусть заказчик летит в космос со своими недомолвками. Но третий раз ответа нет.

Вот то самое место. Тихая улочка, людей немного. Клиент ходит по ней, срезая дорогу до подземки. Адолат проверил карту — красная точка расположилась в квадрате здания, где и должна находиться. Ну, хоть здесь всё спокойно! От души немного отлегло. Достал сигарету. Хороший табачок, мексиканский, продирает так, что из мозгов выходит всякая дурь, оставляя голову светлой и работоспособной. Оглянулся. Тихо.

Улица представляла собой серию невысоких зданий с торговыми точками на первом этаже — кафе, магазины, рестораны и прочие подобные заведения. Выше шли второсортные офисы — район не богатый, не деловой центр, но и не нищий. Аккуратненькие такие офисы мелких фирмочек где работают среднеобеспеченные клерки и недостаточно удачливые менеджеры. Он сам хотел одно время организовать себе такой под вывеской частного детектива, но передумал. Рядом с ним на информационном развале женщина-продавщица выставляла красивые заставки капсул газет и журналов. Дико для выходца из трущоб, но многие люди, особенно работающие в этом районе, предпочитают не качать информацию из сетей, а покупать её на таких вот развалах. Капсулы периодики одноразовые, их не сотрёшь и ничего поверх не запишешь, но в плане оформления издатели вшивают им такой интерфейс, с такими заставками и сопровождением, что закачаешься. В сети подобную красоту не выкладывают, а потому хочешь насладиться стопроцентным виртуалом, окунуться в мир прекрасного, словно живого, журнала? Купи! Особенно это касалось журналов мод и путешествий, в которых и без того немалые ресурсы разовой капсулы используются на полную катушку.

— Есть последний номер 'Хочу быть красивой'? — услышал он звонкий девичий голосок.

К женщине за лотком из-за его спины подошла молоденькая фифа с тёмно-русыми волосами лет двадцати с небольшим. Явная полукровка спортивного телосложения. Красивая! Хотя и с неправильным выделяющимся носиком, который, впрочем, не портил, напротив, придавал внешности нестандартную изюминку.

Адолат заинтересовался, ибо всегда был неравнодушен к полукровкам. Он не жаловал атлетическое сложение, обожаемое в 'имперском' секторе, но в Альфе редко встретишь иных девушек, и выбора не было. Маленькими шажками подошёл ближе. Эх, если бы не работа, обязательно зацепил бы её! И зажёг. Главное начать, а дальше всё получится само собой. А будет возражать — он возьмет ее силой: женская показная мускулатура достаточно хрупкая вещь, на деле они ничего не стоят рядом с сильным мужчиной. Впрочем, обычно ему хватало обаяния, и заставлять женщин делать что-то приходилось редко. Конечно, речь шла о нормальных женщинах, а не тех, что отдаются за деньги, но эта на таковых не походила.

'Но работа есть работа, а значит, не судьба', — одернул Адолат сам себя.

Он сделал глубокую затяжку, разочарованно вдыхая едкий дым, и вдруг понял, что нашёл то, что безуспешно искал два дня. Нестыковка, взгляд зацепился-таки за неё. Одежда незнакомки. Скромный спортивный верх и не длинная, но широкая дорогая юбка сочетались плохо, не гармонировали.

Фифа спорила с продавщицей о высоких женских материях — что с чем можно одевать. Продавщица явно получала удовольствие от дискуссии. Он не вслушивался, вглядываясь в девушку, всё больше в его душе поднималась тревога. Дешёвая спортивная майка на ней не сочеталась с дорогой юбкой, наверняка из бутика, и тем более не сочеталась с военным широким ремнём, пусть и с замененной на нечто гламурное бляшкой. Ремень не простой, со своими секретами. На него можно зацепить уйму вещей, и мало кто догадается, что они там есть. Ножи, миниатюрный пистолет, какие-нибудь стреляющие штуковины, небольшие важные приборы. Под юбкой же или в её складках можно спрятать самого шайтана!

Задумавшись, он нечаянно выдохнул прямо в её сторону. Фифа резко обернулась, глаза её полыхнули огнеём. Ну, натуральная львица!

— Молодой человек, вы не могли бы курить в другом месте? Подальше от меня?

Она... Она приказывала ему на правах сильного и не терпела возражений. Таким тоном командуют, а не просят. Сталь и огонь! И ещё, посмотрела она на него как-то... Не так. Ну, не так смотрят на источник раздражения молоденькие девицы, пусть даже накачанные в спортивном зале и осознающие свою крутость. Она его как бы...

Правильно, она его знала. Таким тоном говорят с человеком, которого не близко, но знают, а не с первым встречным. В подобной ситуации срабатывает механизм оценки раздражителя как потенциального противника, и только потом, исходя из оценки, выдаётся предупреждение. Всего лишь доли секунды, но они должны быть. Девчонка же ответила сразу, оценивать раздражитель ей не было необходимости.

— Извините. — Он развернулся и пошёл в сторону, откуда пришёл, щелчком отправив сигарету в автоматическую урну. Вот и угроза. Первая зацепка.

— Нет, с синей блузкой, лучше надеть... — с этими словами девчонка вновь повернулась к продавщице. Он настороженно смотрел на неё через выход задней камеры, увеличив изображение. На боку фифы, под юбкой, проступило очертание того, что Адолат узнал бы с закрытыми глазами — ручной игольник AEG-109 усовершенствованной модели, мечта любого наёмного убийцы. Очень маленькая, но достаточно мощная для своих размеров штука.

Паника захлестнула. Он ускорил шаг и собирался, было, перейти улицу, как нечаянно врезался в ещё одну девичью фигуру. Та зевала по сторонам, что-то рассматривая, а он засмотрелся на полукровку у лотка.

— Ой, извините! — проворковала та с сильным имперским акцентом. — Я такая рассеянная! Вы не поможете мне? — Она принялась что-то объяснять, но Адолат не слушал. Он пялился на её тело. Еще одна гламурная фифа, в разы эффектнее первой. На первый взгляд, всецело состоит из ног — длинные, стройные, от ушей, идеально ровные. Почти не перекаченные, как у большинства местных. Узкие шортики, кстати, не из дешёвых, их не только не пытались скрыть, а наоборот, выгодно подчёркивали. Выше — талия с голым пупком, далее — величественная грудь. Вершили конструкцию девушки длинные волосы, выкрашенные в едко-красный возбуждающий цвет. Адолат почувствовал, как челюсть его непроизвольно опустилась, а слова улетучились. Образ шлюхи, дорогой, но очень эффектной. На вид ей, по прикидкам Адолата, было не более двадцати трёх, но на самом деле она могла оказаться ещё моложе.